После падения Римской империи

Смутные времена, царившие по всей Европе, не особенно способствовали процветанию торговли, в особенности предметами роскоши, такими как драгоценные камни и восточный жемчуг, а потому проснулся интерес к пресноводному жемчугу, который в ту пору добывался по всей Европе, включая Шотландию, Ирландию и Россию. Жемчугом украшены старинные короны, например, корона Священной Римской империи германской нации, и венцы некоторых королей и герцогов. Естественно, не остались в стороне и священнослужители, использовавшие его для украшения церковных одежд и утвари. Знаменитый Золотой алтарь в соборе Святого Марка в Венеции расцвечен 1527 вставками драгоценных камней, в том числе 526 жемчужинами. Привозили восточный жемчуг в Европу и крестоносцы из своих походов, в особенности после разграбления Александрии.

Постепенно жемчуг вновь становится престижным элементом светского костюма, признаком высокого общественного положения, им расшивают нарядную одежду для всех торжественных случаев. Примечательно, что власть имущие опять-таки в подражание римлянам пытались законодательно закрепить право ношения драгоценностей исключительно за аристократией. Во Франции еще в 1283 году был выпущен эдикт, запрещавший людям неблагородного происхождения носить драгоценные камни, жемчуг и украшения из золота и серебра нерелигиозного характера (потому были так популярны подвески и цепи с украшениями из эмали и жемчуга на библейские темы). Этому примеру регулярно следовали монархи и владетельные особы по всей Европе вплоть да начала XVIII века, желая подавить конкуренцию со стороны богатых выскочек, но, надо сказать, особого эффекта подобные указы «против роскоши» не имели. В конце XVIII века оперившаяся к тому времени буржуазия дала ювелирам толчок к созданию драгоценностей, соответствовавших ее вкусу и возраставшим возможностями и соперничавшим с украшениями терявшей власть знати. Но до этого было еще далеко, а в Средние века ношение драгоценностей было исключительно уделом аристократии. У принцев и знатных лиц вошло в обычай повсюду носить на себе свои дорогие украшения, даже на поле битвы, ибо драгоценным камням приписывали волшебную силу. Сохранился рисунок роскошной шляпы «Федерлен», принадлежавшей бургундскому герцогу Карлу Смелому. Поля ее отделаны по окружности двумя рядами крупных жемчужин. На том месте, где надлежит быть ленте, наложено нечто вроде широкого золотого ободка искусной работы, в котором крупные рубины перемежаются с перпендикулярными столбиками из трех жемчужин каждый. На тулье нашито по окружности еще четыре ряда жемчужин, верх венчает остроконечное украшение из золота и жемчуга. Перо пристегивалось с помощью аграфа, сплошь инкрустированного семьюдесятью жемчужинами, пятью рубинами, четырьмя драгоценными камнями и тремя крупными жемчужинами. Но шляпа эта была у герцога отнюдь не единственной, существовала еще и вторая, украшенная грушевидным жемчугом и сапфирами. Сохранились свидетельства современников, что рубинами и крупным жемчугом были покрыты охотничьи рукавицы французского короля Генриха II. Исключительной роскошью отличались одежды короля Англии Генриха VIII и всех его шести супружниц. На широко известном портрете Гольбейна монарх изображен в шляпе и одеждах, расшитых жемчугом и рубинами. Чему тут удивляться? После скандального выхода из лона римской церкви из-за невозможности получения развода с целью женитьбы на молоденькой фрейлине Анне Болейн король конфисковал несметные богатства соборов и монастырей. Только из часовни Святого Томаса Бекета было вывезено два сундука ювелирных изделий, каждый из которых с трудом смогли поднять 7–8 дюжих молодцев.

Как правило, в свиту принца или крупного феодала входил человек, занимавшийся низкой жемчуга и переносивший нашитые зерна с одного одеяния на другое. Широко практиковалось использование розеток – небольших ажурных круглых или прямоугольных изделий со скругленными углами типа брошек, из золота или серебра, украшенных жемчугом, иногда в середину помещался маленький драгоценный камень. Они нашивались на предметы костюма и с легкостью переносились с одного одеяния на другое. О том, насколько были распространены эти розетки и какой существенной деталью являлись, свидетельствует факт сохранившихся эскизов украшений с жемчугом, выполненных художником Гансом Гольбейном-младшим (1497–1543). Тут нелишне было бы упомянуть о том, что многие выдающиеся художники эпохи Возрождения, такие как Лоренцо Гиберти (1378–1455), Филиппо Брунеллески (1377–1446), Сандро Ботичелли (1445–1510), Андреа дель Сарто (1486–1530), Антонио дель Поллайоло (1433–1498), Лукка делла Роббиа (1399–1482), Андреа дель Веррокьо (1435–1488), Доменико Гирландайо (1449–1494), Лоренцо ди Креди (1456–1537), начинали свой путь в искусстве учениками ювелира. Сыном ювелира был великий Альбрехт Дюрер (1471–1528). Слава Бенвенуто Челлини (1500–1571) надолго пережила творения его рук – за исключением знаменитой солонки не сохранилось ничего.

В качестве примера популярности жемчуга можно привести широко известный в историографии Европы эпизод. В ноябре 1475 года состоялась так называемая «Ландсхутская свадьба»^[7], известная, как одно из самых роскошных празднований бракосочетания Средних веков. Герцог Георг Баварский женился на Ядвиге Ягеллонке, дочери польского короля Казимира IV. Как отмечали современники, «на погляденье было выставлено настоящее море жемчуга». Сохранился и портрет Ядвиги, красивой молодой девушки в головном уборе с пропендулиями из жемчуга и жемчужным ожерельем на шее. Сам герцог помимо всего прочего щеголял жемчужным украшением для шляпы стоимостью 50 000 флоринов.

Все больше растет число ювелирных изделий, изготовленных с использованием жемчуга: бус, ожерелий, подвесок, фибул, аграфов, серег. Со временем у женщин укореняется мода украшать жемчугом еще и волосы. Известный французский писатель Проспер Мериме был не только тонким знатоком истории своей страны, но также и превратил свое увлечение стариной в профессию, прослужив восемнадцать лет на должности главного инспектора исторических памятников и национальных древностей. Он славился своим умением экономно, с использованием незначительных, но характерных деталей, ощутимо воссоздавать атмосферу эпохи. В его романе «Хроника царствования Карла IX» герой, протестант Бернар де Мержи, говорит своей возлюбленной-католичке: «Знаешь, как я развлекался во время проповеди? Пересчитывал жемчужины в твоих волосах. Кстати, зачем же ты рассыпала их по всей комнате?».

Следует заметить, что женские ювелирные украшения того времени, соответствуя особенностям одежды, были весьма своеобразны и даже носили иные названия. У знатной дамы шиньон охватывал украшенный жемчугом и драгоценными камнями ободок, шею туго облегало «каркане» – короткое ожерелье, по краю корсажа укладывалась цепь, так называемый «котуар», на плечах же возле проймы рукавов размещалось колье, которое закреплялось на середине бюста, в этом же месте фиксировалась и подвеска. В качестве примера можно привести портрет Елизаветы Австрийской, жены французского короля Карла IХ (художник школы знаменитого мастера кисти Клуэ). Все эти названия отмирали по мере того, как выходили из употребления данные виды ювелирных украшений. Давно канули в прошлое и так называемые «помандеры» (по-французски это означало «мускусное яблоко»). Они представляли собой ажурные яйцевидные сосуды из драгоценных металлов, украшенных камнями и жемчугом, в которые закладывались ароматические вещества: гвоздика, корица, мускатный орех или кусочки амбры. Эти произведения ювелирного искусства подвешивались к поясу, дабы источаемый ими аромат заглушал неприятный запах от не знавших ни мыла, ни мочалки придворных и самих монархов. Известно, что Мария Медичи (которая сочеталась браком в родной Флоренции с французским королем Генрихом IV по доверенности с его представителем) по прибытии в новое отечество упала в обморок при первой встрече с мужем из-за исходившего от него ужасного запаха (новобрачный к тому же имел обыкновение сдабривать свои кушанья изрядным количеством чеснока). Мода на помандеры была чрезвычайно распространена, во всяком случае, в инвентарной описи драгоценностей короны Франции 1500 года их числится 54 штуки.

Елизавета Австрийская, супруга короля Франции Карла IX

Помандер

В ту пору для мужчин широкое использование жемчуга для украшения своей одежды являлось столь же характерным, сколь и для женщин. На уже упоминавшемся портрете Ганса Гольбейна-младшего шляпа английского короля Генриха VIII отделана жемчугом. При коронации французского короля Генриха II монарх был облачен в тунику, на которой жемчугом вышиты его личные инициалы: буква «Н», прочеркнутая двумя заглавными «С», над кругом, символизировавшим полную луну, соединялись три сплетенных полумесяца. Орден Святого Духа, знак королевской власти, был подвешен к перевязи, расшитой жемчугом. К сожалению, широкой публике малоизвестен портрет в полный рост французского короля Генриха IV, выставленный в музее Гренобля. На холсте монарх изображен в сером костюме, полностью расшитом мелким жемчугом, формирующим узор из лилий, геральдического цветка на гербе французского королевского дома. У сына Марии Стюарт, короля Иакова I, орден прикреплен к широкой ленте из четырех рядов мелкого жемчуга, талия охвачена подобным же поясом, шляпа украшена парой жемчужных пряжек и знаменитой подвеской «Три брата», некогда принадлежавшей бургундскому герцогу Карлу Смелому. Она состояла из трех шпинелей, окружавших бриллиант, трех прекрасных жемчужин, весом по 60 гран и одной каплевидной. Следы этого украшения английских королей затерялись впоследствии в бурях Английской буржуазной революции.

Если уж зашла речь об английских королях, то заслуживает упоминания и герцог Бекингем, фаворит двух английских монархов, Иакова I и Карла I. Мы привычно ассоциируем его имя с историей об алмазных подвесках, рассказанной писателем А. Дюма, но на самом деле его светлость ничуть не меньше, если не больше бриллиантов обожал жемчуг. Существуют несколько портретов герцога в костюме, украшенном жемчугом, с четырьмя нитками крупных зерен вокруг шеи или в виде аксельбанта. Будучи чрезвычайно обласкан своими благодетелями, Бекингем нажил огромное состояние и приобрел много жемчуга. Когда герцог в 1625 году прибыл во Францию с целью сопровождения дочери Марии Медичи, принцессы Генриетты-Марии, в Англию для венчания с королем Карлом I, в его гардеробе помимо двадцати шести костюмов имелся еще и парадный из красного атласа, расшитый почти ста тысячами жемчужин, так что передвигаться в нем вельможа мог лишь с трудом. На шее герцога красовалось ожерелье из шести нитей жемчуга, а в ушах – «бесценные», по утверждению современника, жемчужные серьги. То ли костюм создавался к такому торжественному случаю в чрезвычайной спешке, то ли вышивальщицы попались нерадивые, то ли нитки оказались гнилые, но на приеме в Лувре у короля Людовика ХIII жемчужины вовсю сыпались с ткани на пол, причем сиятельные придворные, ничуть не гнушаясь столь неприкрытого проявления своей алчности, бросились подбирать их. Правда, французы любят утверждать, что эту историю придумали англичане, дабы опорочить своих вечных соперников по другую сторону Ла-Манша.