Тем временем английское государство постепенно развивалось и укреплялось. Быстро росла его столица Лондон, что влекло за собой все последствия перенаселения, бедности обывателей, антисанитарии и крайне безнравственного поведения горожан. По выражению автора хроники, пассивные содомиты множились «подобно зернам ячменя, морским раковинам и песку на морском берегу». С развитием прогресса появились учебные заведения для мальчиков. В их неотапливаемых дортуарах ученики спали вместе, дабы согреться, что не обходилось без далеко идущих последствий. Самые пагубные последствия ожидали и путников во время пребывания на постоялых дворах, где постояльцы были вынуждены делить ложе с кем придется. Падение нравов вызывало праведный гнев отцов церкви, требовавших жесткого наказания содомитов. Впрочем, когда дело доходило до сильных мира сего, этот гнев становился гневом бессилия. Свидетельством тому является история фаворитов короля Эдуарда II.
Пьера Гавистона (1284–1312) можно смело считать первым в Англии официальным фаворитом короля. Происхождения он был невысокого – один из нескольких сыновей незначительного рыцаря из Гаскони Арно де Габастона. Однако этому человеку каким-то образом удалось жениться на Кларамонде де Марсан, дочери богатого землевладельца в Гаскони, владения которого она должна была унаследовать совместно со своим братом. Поскольку часть земель тестя Арно находилась во владениях английского короля, Арно автоматически стал его вассалом. Он принял участие во многих военных кампаниях Эдуарда I, завоевал хорошую репутацию и решил, что его сыновья также должны служить при английском дворе. К тому же жена его умерла еще в 1287 году, но получить доступ к ее доле в богатствах тестя не позволили родственники Кларамонды. Сутяжничество в судах затянулось до самой смерти Арно, а потому он стал полностью финансово зависим от английского короля.
Позднее, в 1300 году, Арно представил королю двух своих старших сыновей, из которых именно Пьер произвел чрезвычайно благоприятное впечатление своей внешностью, атлетизмом, умением достойно держаться и безупречным для столь молодого человека мастерством во владении всеми видами оружия. Эдуард I приставил его к наследнику, первому в истории английской монархии принцу Уэльскому[7], надеясь, что тот переймет все эти качества мужественного воина. Дело в том, что Эдуард был четырнадцатым ребенком своего отца, ему предшествовали три старших сына, которые все скончались, не дожив до 12 лет. По этой причине он не получил воспитания наследника престола и хотя был прекрасным наездником, его искусство владения различным оружием оставляло желать лучшего. Пьера определили ко двору принца Эдуарда, и вскоре молодые люди примерно одного возраста стали неразлучны. Как писал автор одной из хроник, «когда сын короля лицезрел его, он ощущал такую любовь к нему, что заключил с ним братский союз и твердо решил связаться со своим другом в глазах всех смертных узами нерасторжимой любви». В мае 1306 года Пьер был произведен в рыцари, через 4 дня после того, как таковым стал сам Эдуард.
Однако принц настолько привязался к Пьеру Гавистону, по выражению современников – «сверх всякой меры и разума», что эта слишком крепкая дружба начала возбуждать недовольство отца. Каплей, переполнившей чашу, стала просьба молодого наследника в феврале 1307 года разрешить ему подарить Гавистону принадлежавшее Эдуарду-младшему графство Понтье. Это вызвало ужасный гнев отца.
– Ты хочешь отдавать земли? Ты, который никогда не завоевал ни одной пяди?
По свидетельству автора хроник, король настолько вышел из себя, что вырвал несколько клоков из волос сына и вышвырнул юношу из помещения. В качестве наказания Эдуарду он приказал фавориту после 30 апреля 1307 года отправиться в изгнание во Францию. Одной из причин также было то, что во время шотландской кампании Гавистон в числе 22 рыцарей, невзирая на строжайший запрет, сбежал во Францию для участия в турнире. Сперва наказавший всех участников этой авантюры конфискацией земель, Эдуард II впоследствии сменил гнев на милость и простил всех, за исключением Гавистона. Однако он обеспечил изгнанника годовой пенсией в сто марок серебром, «дабы тот оставался в заморских странах, ожидая доброй воли короля и призыва вернуться ко двору». Короля чрезвычайно возмутило то, что при отъезде Гавистона принц Уэльский осыпал друга щедрыми подарками (два комплекта роскошной одежды, 5 скакунов и т. п.) и отправился провожать его в Дувр.
Опасаясь усиления этой привязанности, король начал форсировать переговоры по поводу заключения брака сына с принцессой Изабеллой Французской, считая, что женитьба остепенит его. Но невеста была на 10 лет моложе принца, так что были предприняты и другие меры приобщения юноши к нормальной сексуальной жизни, в результате чего где-то перед 1307 годом на свет появился его побочный сын Адам. Однако в июле 1307 года король, находившийся в Шотландии, захворал и вскоре умер, призывая на смертном одре лордов из ближайшего окружения не допустить возвращения Гавистона из ссылки.
Чуть ли не первым действием Эдуарда II после его восхождения на трон было возвращение милого друга из ссылки. Он не только незамедлительно призвал его к себе, но и осыпал неслыханными милостями, пожаловав титул графа Корнуэльского вместе с соответствующей огромной вотчиной. Знать пришла в чрезвычайное возмущение, ибо этого титула испокон веков удостаивались только члены монаршей семьи, а новоиспеченный король не погнушался ущемить интересы собственного младшего брата. К тому же Гавистон был слишком низкого происхождения и слишком надменно вел себя, поскольку Эдуард устроил его брак со своей племянницей Маргарет де Клэр, сестрой графа Глостера. Приобретенные родственные связи, титул и богатство делали этого выскочку самой значимой особой королевства. Эдуард II натуральным образом не отходил от своего любимчика и совершенно запустил государственные дела, буквально глядя в рот Гавистону. По этому поводу один из авторов исторической хроники высказался следующим образом: «Ионафан лелеял Давида, Ахилл любил Патрокла, но нам не сообщается, что они выходили за пределы общепринятого. Однако наш король был неспособен на умеренную привязанность и в отношении Пьера, как говорят, забывался».
Бароны не успокоились и продолжали настаивать на изгнании фаворита. Их несказанно задело, когда во время одной из своих поездок во Францию по поводу бракосочетания с Изабеллой Французской (1296–1358), единственной дочерью короля Филиппа IV, он назначил Гавистона «стражем королевства». По прибытии в Дувр с юной супругой Эдуард первым делом кинулся обнимать и целовать своего фаворита. Неприятным сюрпризом для юной королевы стало также то, что супруг подарил почти все ее драгоценности Гавистону и практически не выделил ей средств на личные расходы. Притом фаворит черпал деньги из казны буквально пригоршнями. Привыкнув играть первую роль и осознавая свое особое положение, он вовсю развернулся во время празднеств по поводу бракосочетания Эдуарда и Изабеллы. Через несколько дней после свадьбы супругов короновали, причем первую роль играл Гавистон, явившийся в пурпурных одеждах, расшитых жемчугом, «похожий более на бога Марса, нежели на простого смертного». Он вел себя настолько вызывающе, что дядья Изабеллы, Луи д’Эвре и Шарль Орлеанский, в возмущении покинули церемонию. Впрочем, надо сказать, что впоследствии в повседневном общении с королевой Гавистон был вполне учтив и предупредителен.
Тем не менее возмущенные сказочным возвышением незначительного дворянина бароны в 1308 году пригрозили гражданской войной, если Гавистон не будет изгнан. На сей раз король уступил, но подсластил горькую пилюлю, назначив фаворита своим наместником в Ирландии и даровав ему титул герцога Ирландского. Пьер сделал попытку вернуться в 1311 году, хотя архиепископ Кентерберийский посулил в случае возврата отлучить его от церкви. Тем не менее Гавистон вернулся, был изгнан из лона церкви и отправился в Скарборо, где занялся укреплением тамошнего замка. Бароны после отчаянного штурма укрепления все-таки схватили его, и в июне 1312 года граф Уорвик самолично отсек фавориту голову. Труп передали доминиканским монахам, которые пришили голову и забальзамировали тело. Эдуард долго оплакивал сердечного друга, отказываясь отдать усопшего для погребения, так что пришлось прибегнуть к силе. В Рим был отряжен особый посланник, сумевший добиться у папы отмены церковной анафемы, дабы можно было похоронить останки фаворита в освященной земле. На эту сложную операцию ушло два с половиной года, которые ничуть не умалили горечь утраты Эдуарда II. Король в 1315 году устроил Гавистону роскошные похороны, вновь прилюдно безутешно оплакав своего любимца.
Вполне возможно, что поначалу Изабелла влюбилась в своего мужа, высокого, атлетически сложенного блондина, весьма пригожего ликом. Французская принцесса была умна, рассудительна и, повзрослев, сильно укрепила свое положение, родив 13 ноября 1312 года принца-наследника Эдуарда. Впоследствии на свет появились еще один сын Джон (1316) и две дочери (1318 и 1321). Изабелла сумела устроить примирение короля с аристократами, непосредственно участвовавшими в пленении и убийстве Гавистона. Тем не менее король не отказался от привычки обзаводиться фаворитами. Ими стали Роже д’Эмори, состоявший в свите графа Глостера (летописец упоминал его как «бедного и нуждающегося рыцаря»), сэр Уильям Монтакьют и сэр Хью Одли. Эдуард II принялся награждать их должностями, подарками и деньгами, что опять-таки подогревало недовольство знати.
Дела в королевстве шли неважно, была бездарно проиграна крупная битва при Беннокбери с Шотландией, восстановившей таким образом свою независимость (как раз во время этого сражения обратили на себя внимание короля будущие фавориты Роже д’Эмори и Хью Диспенсер-младший). Обострились отношения с Францией, вторгшейся в Нормандию, в ту пору собственность английской короны. Но самая главная опасность зрела внутри королевства: стремительно росло влияние нового любимчика короля, Хью Диспенсера-младшего (1287/89—1326), человека невиданной алчности и вероломства. Он был сыном Хью Диспенсера-старшего, графа Винчестерского, преданного слуги сначала короля Эдуарда I, а затем его сына. Диспенсеры были чрезвычайно благородного происхождения, недаром Эдуард I не счел зазорным избрать Хью-младшего в мужья своей старшей внучке Элеоноре. Поскольку женитьба на внучке монарха считалась высокой честью, умудренный опытом король не стал наделять ее приданым, да еще ухитрился употребить этот брак себе на пользу. Эдуард I был должен отцу жениха крупную сумму в 2000 марок и воспользовался замужеством Элеоноры как средством урегулирования задолженности. После битвы при Беннокбери отличившийся Хью-младший был возведен в ранг рыцаря-знаменосца и заключил с Эдуардом I договор на военную службу с дружиной из 30 человек и годовым жалованьем 400 марок, которое вскоре было повышено до 600.
Тут следует сделать небольшое отступление, чтобы просветить читателя о примерной стоимости денег той поры. Основной денежной единицей расчетов был фунт стерлингов, т. е. серебра. Самой мелкой монетой был пенс, 12 пенсов составляли шиллинг, 20 шиллингов – фунт, именно столько весили 240 серебряных пенсов. За день работы человеку платили от 1 до 3 пенсов. Для примера скажем, что выкуп в 1359 году за участника Столетней войны, плененного французами Джеффри Чосера, отца литературного английского языка, составил 16 фунтов, или 6,6 кг серебра, за 2 королевских лошадей – 50 и 70 фунтов соответственно. Жена короля Генриха II Плантагенета Алиенора Аквитанская уплатила за любимого сына Ричарда Львиное Сердце выкуп в 34 тонны серебра, обобрав до нитки всю Англию, не исключая церковные храмы. В обращении ходила также серебряная марка, которая равнялась 1,5 фунта стерлингов.
Еще одно отступление надо посвятить любопытной истории с наследством графа Глостера, внука короля Эдуарда I и второго по величине его поместий землевладельца Англии после графа Томаса Ланкастера. Он пал в битве при Беннокбери в возрасте всего 23 лет, оставив бездетную супругу Мод. Ввиду отсутствия прямого наследника имущество надлежало разделить между тремя его сестрами: Элеонорой, женой Хью Диспенсера-младшего, Маргарет, вдовой Пьера Гавистона, и Элизабет, вдовой графа де Берга. Процесс оформления раздела принял весьма курьезный вид, ибо вдова погибшего Мод объявила себя беременной. Дама три года водила за нос служителей английской Фемиды, уверяя, что пребывает в тягости и чувствует в своем чреве движения живого младенца, отсрочка же с его появлением на свет объясняется исключительно капризами природы. В конце концов, Мод отстранили от раздела, выплатив немалое приданое, принесенное ею при вступлении в брак, а земли поделили между тремя сестрами. Не обошлось и без скандала: желающих приобщиться к богатствам графа Глостера оказалось немало, в частности некий судейский чиновник, барон Теобольд Вердон, в феврале 1316 года похитил Элизабет де Берг из Бристольского замка и принудил вступить с ним в брак. К счастью для короля, не желавшего впускать в свой клан нежелательных особ, через полгода похититель умер, оставив овдовевшую во второй раз Элизабет в тягости. Дабы отбить у авантюристов желание следовать этому дурному примеру, Эдуард II решил передать вдов вместе с их обширными владениями в надежные руки своих фаворитов: он выдал Маргарет за сэра Хью Одли, а Элизабет – за Роджера д’Эмори.
Диспенсер-старший выполнял важные дипломатические поручения короля, выезжая на переговоры к европейским суверенным властителям и папе римскому. Он был довольно состоятельным человеком, отягощенным семьей из двух сыновей и нескольких дочерей. Согласно английским законам, его сын-первенец мог рассчитывать на вступление в наследство только после смерти отца. Поэтому Хью-младший был лишен доступа к отцовскому состоянию и вынужден ограничить расходы своей быстро увеличивавшейся семьи 200 фунтами в год, выдаваемыми отцом. Текущие издержки далеко превышали эту сумму, и сыну, принятому при дворе, пришлось жить не по средствам.
О проекте
О подписке