В тот вечер Настя долго злилась, и Мила это хорошо чувствовала. И по ее фоновому запаху, и по рывкам поводка, когда она ее поторапливала. Но самое сильное напряжение произошло дома, куда они вернулись достаточно поздно, затянув привычную прогулку.
– Где ты была? – строго спросил папа с порога.
– Гуляла, – тихо, но нервно произнесла Настя, разуваясь и направляясь в комнату.
– Мы не договорили! – продолжил возмущаться папа.
И тут началось! Папа что-то кричал, к нему присоединилась мама, которая кричала не меньше, а Настя, молча, излучала кортизол.
Что же за день такой был – все друг на друга кричали! И каково это быть собакой в такой обстановке? Честно вам скажу, плохо!
Мы в такие моменты мечемся между вами, не зная, как помочь, как сгладить ситуацию. Всячески пытаемся показать свой дискомфорт, но разве вам до нас? Вы хоть раз думали, что кричать при собаке нельзя? Да, нельзя! Так же, как и при ребенке! Вы нас пугаете. Но если ребенок может об этом рассказать, хотя бы своему психотерапевту через долгие годы, то мы вынуждены с этим жить. И поверьте мне, никому это еще не пошло на пользу. Но разве вас это волнует? Волнует настолько, что вы изучили наш язык и стали замечать наши сигналы? Нет! А ведь мы вас изучаем. Правда, все равно ничего не можем изменить. Нам это просто не доступно в силу вашего превосходства над нами. И мы не против стоять на ступени ниже, просто уважайте нас. Уважайте наше право быть свободными от голода и жажды, от боли и травм, от страха и стресса, от дискомфорта. Это же не так много.
И Мила чувствовала, что ее свободы нарушены, но снова была готова бороться за свободы другого. Она снова вышла вперед перед Настей и оскалилась на ее обидчиков.
Мама в этот момент вскрикнула, взмахнув рефлекторно руками. Да, для нее это было проявлением страха, но для Милы… Мила восприняла это, как нападение и напала в ответ.
Нет, она не покусала маму, как того наглого мальчишку. Она всего лишь клацнула возле ее руки зубами, показывая, что не хочет, но может ответить любому, кто попытается обидеть ее любимую хозяйку. И как папа не кричал после этого «Фу!», она держала оборону, прикрывая собой Настю и показывая белоснежные клыки. Все это сопровождалось громким рыком, дающим понять, что отступления не будет.
Отступать пришлось родителям, которые возмущаясь, скрылись в комнате. А Настя? Она снова была недовольна и расстроена. Отправив Милу на место, она просто тоже скрылась в комнате, откуда уже из-за закрытой двери доносились родительские крики. В этот раз Мила не могла им помешать.
Следующим утром Милу на прогулку повел отец, который до этого очень редко гулял с ней. Только если Настя уезжала или болела. В этот же раз хозяйка еще спала, а поэтому идти без нее не хотелось. Но папа настоял, грозно приговаривающий:
– Пойдем! Гулять!
Мила шла на поводке по подъезду и оглядывалась, желая вернуться, отказываясь от прогулки без Насти. Вот ее вывели из подъезда, а вот уже садят в отцовскую машину. Зачем? Куда-то повезут? Раньше ее возили лишь в сад, куда ездили всей семьей, а сейчас она должна ехать одна? Без Насти?
Мила снова стала упираться, и отцу пришлось немало приложить усилий, чтобы затолкать ее в машину. Она даже несколько раз огрызнулась на него, но он был не приклонен.
И вот ее уже везли. За окном мелькали дома, улицы, ранние прохожие и собаки, роющиеся на помойках. Они добывали себе пропитание сами, даже не предполагая, каково это жить с человеком и быть постоянно сытым. Вот несчастные!
Ехали они долго, казалось бы, город уже давно остался позади, а вот уже и деревня какая-то появилась на горизонте. И отец остановился на въезде в эту деревню. Задняя дверь открылась, и Мила тут же выскочила, привыкшая к такому действию в поездках. Вот только дверь тут же закрылась, за ней хлопнула водительская, и машина тронулась.
Что делать? Бежать за машиной? И Мила побежала. Так сильно, как могла, но устала раньше, чем смогла догнать.
Где она теперь? Посреди какого-то поля, впереди и сзади лес, и неизвестно где ее Настя. Выть? Нет, Мила была не из тех собак, что так легко сдавались. Она была уверенна, что найдет свою хозяйку, а потому нужно было просто бежать вперед. И даже, если ее увезли слишком далеко, не сегодня, завтра, она ее найдет. Но только не останавливаться и не выть. Для боли не было ни сил, ни времени. Нужно было только бежать, и только вперед. Иногда останавливаясь для отдыха, а потом и для питания. Вот только где искать питание собаке, которая всю жизнь провела в квартире? Охотиться она не умела, и не только потому, что с детства была сыта, но и потому, что охоте щенки учатся во время игр с сородичами, которых лишены отнимающиеся в раннем возрасте от мамки собаки. Именно в играх щенки познают все тайны охоты, которые позже оттачивают на практике. Собаки, живущие среди людей, утрачивают к этому способность.
Оставалось подбирать остатки еды на помойках, где кормятся бездомные собаки. И пусть Мила не была бездомной, выбора у нее особо не было.
Сколько она скиталась по помойкам, не известно. Но прошел не один месяц, как машина, в которой ее увезли от Насти, скрылась в неизвестном направлении. Мила первое время искала дорогу домой, искала хозяйку среди прохожих города, в котором она оказалась. Но все кругом было чужое, и она сдалась.
Да, она тоже стала бездомной собакой, со скатавшейся шерстью и колтунами, с грызущими кожу блохами, с грязными лапами и вечно урчащим животом. Она бродила по помойкам, в поисках съестного, но находила так мало, что никогда не могла насытиться.
И тут, копаясь в очередной помойке на окраине города, она увидела Ее – девочку похожую на ее Настю. А может, это и была Настя?
Мила принюхалась, но та находилась слишком далеко.
Можно было бы побежать к ней на встречу, но она сомневалась, вдруг, не она, вдруг не Настя? Ведь девочка занималась странным занятием – махала какой-то палкой по земле. Ее Настя никогда не совершала таких странных действий.
Но тут девочка подняла голову, оторвавши взгляд со своей земляной палки, и посмотрела на Милу, а потом и позвала ее свистом.
Мила сорвалась с места, бросив свое занятие, и побежала на встречу той, что так долго искала.
Но это была не она. Не ее запах, не ее движения. Все это Мила узнала лишь приблизившись. Но девочка продолжала подзывать ее, а потом сразу погладила. Как давно Милу никто не гладил. И ведь девчонка так была похожа на ее Настю, тот же рост, тот же возраст. Даже в их запахе теперь улавливались схожие нотки. И пусть она не была Настей, но и Насти не было. А Мила так в ней нуждалась. А эта девочка, кажется, тоже нуждалась в друге, ведь она с той самой минуты, что погладила Милу, не позволяла ей отходить от себя. Как только Мила делала шаг в сторону, девочка тут же ее подзывала. Эта встреча была случайной, но совсем не случайно Мила решила остаться с ней – с той, которую она теперь будет оберегать так же, как когда-то оберегала Настю. Она ее никогда не забудет, но и жить вечным поиском не может. Ей нужна была семья, нужна была Она.
И когда девочка пошла домой и позвала Милу, та покорно побежала за ней. Теперь уж она не потеряет своего человека. Теперь она ни на шаг от него не отойдет.
Новый дом, точнее квартира, как и новая семья, почти не отличались от старых. Тот же набор комнат, та же семья, вот только вместо отца был ее старший брат. Он даже командовал всеми, как глава семейства. Но Она его недолюбливала, это чувствовалось сразу. Как только он появлялся, от нее исходил жуткий запах тревоги. А потому брата недолюбливать стала и Мила.
А еще схожей была обстановка в доме. Мама с братом постоянно на Нее кричали, что-то требовали, но Мила пока не решалась встать на защиту, ведь она не чувствовала себя полноценным членом семьи. Пока не чувствовала. Да и Милой она больше не была, новая хозяйка назвала ее Джесси.
О проекте
О подписке