Глава 3
Серенький козлик

К бабушке приехали глубокой ночью. Она не спала и ждала дорогих гостей на скамеечке возле дома. Рядом с бабушкой пристроился старый домовой Митрофан, настолько старый, что уже не мог быть невидимым для людей. В тревожном ожидании до калитки и обратно к скамейке бегала рыжая собака Муська, а на заборе сидел ученый кот Барсик и щурился от света автомобильных фар.

Когда мама, папа, Лёша и Лена вышли из машины, Муська залилась радостным лаем, бабушка бросилась обнимать внуков, а Митрофан, покряхтывая, встал и поклонился, как то водилось у домовых. Только Барсик продолжал сидеть на заборе, внимательно осматривая приехавших. Барсик, конечно же, помнил Лёшу и Лену – ведь они гостили у бабушки в прошлом году целую неделю, а кот был не просто ученый, а разумный. Дети подозревали, что он и говорить может, только скрывает это. Барсик любил смотреть телевизор, переключая пультом каналы, а когда бабушка устраивалась в кресле с газетой, садился ей на плечо и вместе с ней изучал напечатанное.

Муська была обычной дворняжкой, жизнерадостной и любвеобильной, зализать в порыве эмоций могла до умопомрачения.

А домовой Митрофан прожил в этом доме больше двухсот лет. Но у домовых, по признанию самого Митрофана, жизнь измеряется не годами, а значимостью. Стареть он начал, когда уехали насовсем из деревни бабушкины дети – Лёшин и Ленин папа, его брат дядя Андрей и сестра тетя Полина.

Когда несколько лет назад умер дедушка Павел, а в дом провели газ и сломали печку, совсем одряхлел старый домовой и перестал скрываться от людей. Лёша и Лена просили домового дальше не стареть, и обещали ему, что когда вырастут, то обязательно будут навещать его в деревне.

Митрофан и вправду молодел, когда в доме становилось шумно от приехавших детей, но потом они оставались с бабушкой почти на целый год одни, и он сникал, вздыхая, ходил из комнаты в комнату, шаркая ногами, или целыми днями грустно смотрел в окно.

Бабушка Василиса всю жизнь проработала ветеринаром. У нее до сих пор водилось много живности – куры, кролики и две козы, которые давали жирное молоко. Бабушка была очень энергичной, веселой и доброй. Дети помнили, что не успеет она прийти с работы, как ее тут же зовет кто-нибудь из соседей – то поросенок заболеет, то с коровой какая-нибудь беда приключится. И бабушка всегда шла, никому не отказывала.

Поэтому в третьем классе Лёша так и написал в сочинении «Моя семья»: «Моя бабушка – доктор Айболит». Ребята смеялись, а он – гордился.

От шума, который наделали приезжие, в соседних дворах залаяли собаки, и Муська с рвением кинулась отвечать им, защищая свой дом.

Бабушка к приезду гостей накрыла в гостиной стол, но Лена и Лёша, утомленные долгой дорогой и жарой, только поклевали в тарелках с жареной картошкой и мясом, съели по две ложки густой окрошки и попросились спать.

Бабушка выделила им отдельную комнату, закрывающуюся не дверью, а тяжелой бардовой занавеской. В комнате у противоположных стен стояли две железные кровати, на которых спали еще маленький папа и его брат Андрей. На табуреточке перед раскрытым настежь окном пристроился домовой Митрофан, а кот Барсик развалился у Лены в ногах, замурлыкав кошачью колыбельную. За окном запел соловей, и Лёша и Лена, не говоря друг другу ни слова, уснули сразу же, едва их головы коснулись подушек.

Лёшке показалось, что он и глаза открыть не успел, как Ленка принялась трясти его за плечи:

– Вставай быстрей, у бабы Васи козлёнок пропал!

– Какой козлёнок? – сквозь сон пробормотал Лёшка. – Отстань, я спать хочу!

– Ах, так! – в негодовании воскликнула сестра. – Ну, не дуйся потом, что я не позвала тебя!

Ленка отстала, и Лёшка тут же погрузился в глубокий сон, не слыша ни крика утренних петухов, ни возгласов взрослых в соседней комнате.

– Лёша, где Лена? – строгий мамин голос прервал Лёшкино блаженство, и он сразу же открыл глаза.

– Не знаю, – даже не пытаясь понять, что произошло, привычно ответил он.

– Точно не знаешь? – мама взволнованно смотрела на Лёшку, и ему ничего не оставалось, как подняться с постели, потереть глаза и еще раз повторить «Не знаю».

Мама стремительно вышла из комнаты, и Лёшка тут же вспомнил, что сестра будила его, потому что «козлёнок пропал».

Лёшка, наскоро одевшись, вышел на крыльцо. Во дворе о чём-то возбужденно разговаривали мама, папа и бабушка Вася.

– А козлёнок правда пропал? – Лёшка стоял на ступеньках крыльца взлохмаченный, и жмурился от солнца.

– Какой козлёнок? – не выдержала мама, повысив голос. – Лена пропала!

– Наверное, она козлёнка пошла искать, – зевая, предположил Лёшка.

Взрослые переглянулись и, не говоря ни слова, бросились к калитке.

Скорее всего, все и дальше продолжалось бы путаться, родители и бабушка разбежались бы в разные стороны в поисках Ленки, Лёшка пришел бы в себя после сна и тоже стал подумывать, куда могла подеваться сестра, но героиня утреннего переполоха появилась на дорожке, ведущей от леса к бабушкиному дому.

Ленка шла, гордо вскинув голову и ведя на сплетенной из тоненьких веточек веревочке маленького серенького козлёночка.

Теперь сестре должно было влететь за ее самовольный уход из дома, и Лёшка присел на ступеньку, чтобы насладиться полным ее провалом – не все же ему должно доставаться!

Но кто бы мог подумать, что в произошедшее вмешается бабушка.

– Замолчали, я сказала! – голосом, не терпящим возражений, прикрикнула она на маму и папу. – Ребенок животинку спасал, а вы на него накинулись!

И родители тут же притихли как маленькие дети, которым погрозил пальцем взрослый.

Когда они сели завтракать, Ленка прошипела Лёшке за столом:

– Ни за что не расскажу тебе, как я искала козлёнка!

– А я не расскажу тебе, как я искал похищенный кошелёк! – тут же нашелся, что ответить Лёшка.

– Какой кошелёк? – глаза у Ленки загорелись, и брат понял, что она схватила наживку.

– Тю-тю-тю, – поддразнил ее Лёшка, жуя сырник со сметаной. – Так я тебе и рассказал. Думаешь, я просто так перед отъездом пропал?

По загоревшимся глазам Ленки он видел, что попал в самое яблочко – сестра уже не могла ни есть, ни пить, беспокойно ёрзала на месте и испепеляла Лёшку глазами. А он сидел, ничего не замечая, мирно жевал завтрак и делал вид, что внимательно слушает бабушку, рассказывающую о том, как она борется с листоверткой.

Глава 4
Подвел петух

Ничего таинственного в исчезновении Лены не было, и, как бы она не пыталась выдать свое часовое отсутствие за приключение, захватывающей дух истории никак не выходило. Она очень быстро нашла убежавшего козлёнка за огородом в посадках остролистного клена, но домой пошла не сразу, а повела беглеца в обход, мимо леса, чтобы поиск козлёнка превратился в настоящую детективную историю. Но зашедшая в гости соседка тут же рассказала, что видела Ленку, гуляющую с козлёнком в посадках, и полюбопытствовала, зачем она это делала.

Мама и папа уехали после обеда, потому что папе нужно было лететь в командировку. Он успел собрать велосипеды, и Лёшка один раз прокатился до магазина и обратно. Родители взяли с детей торжественное обещание, что те будут во всем слушаться бабушку, не ходить за ворота одни, и еще много всякой всячины, которую ни Лёша, ни Лена уже не слушали, а только согласно кивали головами.

Как только машина скрылась из глаз, бабушка тут же вручила внукам по маленькому ведёрку, велев идти на огород собирать садовую землянику, которую все здесь называли клубникой, а сама, прихватив свой чемоданчик со шприцами и лекарствами для животных, отправилась куда-то на край села лечить поросенка от краснухи.

Лена и Лёша, оставив ведёрки на дорожке, ползали среди кустов, собирая немытую ягоду прямо в рот.

– Нужно создавать собственное детективное агентство, – говорила Ленка с набитым ртом, поглощая сочные землянички одну за другой.

– Коз искать? – посмеялся над её предложением Лёшка. – Какое детективное агентство в деревне? Не, у меня другие планы, – и он, вытерев рукой красные от сока ягод губы, направился к дому, совершенно забыв, что им велела делать бабушка.

– Эй, ты куда? – крикнула ему вдогонку Лена. – А клубнику собирать?

Лёшка отмахнулся. Он пошел на задний двор, туда, где у бабушки в загоне ходили куры во главе с разноцветным гордым петухом. Именно петух сейчас и интересовал Лёшку, точнее, не сам петух, а его перья.

Но на небольшом пятачке, занятом курами, валялись только белые короткие куриные перья, и ни одного – длинного, красивого, рыже-черного петушиного. Лёшке ничего не оставалось, как добыть такое перо самому. Он открыл калитку загона и медленно, чтобы не спугнуть птицу, начал приближаться к нему. Ничего не подозревающий петух мирно клевал зерно, не замечая крадущегося Лёшку Большое перо.

Мальчику удалось подойти совсем близко, куры, настороженно следившие за ним, замерли. Лёшка наклонился, схватил за самое большое, торчащее из хвоста петуха перо, и со всей силы дернул за него.

– Ко-ок! – закричал петух и забил крыльями, пытаясь освободиться. Мальчик крепко держал перо, которое никак не хотело отрываться. Куры тут же хором подхватили крик петуха, заметались по загону и кинулись в оставленную открытую калитку врассыпную. Лёшка, испугавшись того, что натворил, отпустил перо и бросился вслед за курами, чтобы загнать их обратно. И в то же самое мгновенье петух, посчитав себя оскорблённым, развернулся по направлению к мальчику, опустил голову, задрал цветастый хвост и бросился на своего обидчика.

Лёшке было уже не до перьев, и он бегом кинулся от петуха, который не отставал, издавал какие-то грозные звуки и время от времени подпрыгивал, пытаясь клюнуть бледнолицего сорванца.

Дверь в сарай, где у бабушки ночевали козы, была открыта, Лёшка забежал туда, торопливо закрыл её за собой да еще спиной привалился, словно петух мог выбить её.

Петух еще какое-то время походил возле сарая, угрожая Лёшке недовольным «ко-ок», потом звонко прокукарекал и повел вольных кур в огород.

Поняв, что натворил, Лёшка решил смыться, мол, знать не знаю, кто кур выпустил. Он слышал, как стала кричать на разбродившихся птиц Ленка, и хлопать в ладоши, пытаясь загнать их. Он приоткрыл дверь, собираясь выскользнуть незаметно во двор, но услышал за спиной хихиканье.

– Кто здесь? – испуганно обернулся Лёшка, и увидел сидящего на тюке с соломой маленького тщедушного старичка с длинной седой бородой и латаных-перелатанных полосатых брюках и серой рубашке в бесконечных заплатках.

– Дворовые мы, – продолжал хихикать старичок. – За скотиной приглядываем. А курицу не любим мы, потому как птица глупая. Порадовал ты нас, когда за петухом полез.

Лёшка понял, что у его проделок был свидетель, и струхнул, а дворовой продолжал хихикать и довольно потирал руки.

– Вы же никому не скажете? – робко спросил Лёшка. – Ну, про то, что я кур выпустил?

– Ну, это я еще подумаю, – задумался старичок. – За просто так я молчать не буду. Подарок хочу.

– Какой? – напрягся Лешка.

– А что у тебя есть? – оживился дворовой, и в предвкушении будущего удовольствия потер руки.

Мальчик совсем не знал, что можно предложить дворовому, да и кто такой дворовой, не знал тоже. Ну, раз у бабушки жил домовой, то нельзя исключать, что и дворовой жил, тем более, он сидел перед ним, разговаривал с ним да еще требовал подарка за молчание.

Лёшка привычно запустил руку в карман, как всегда делал, когда с мальчишками заходил вопрос о скорой мене, но ничего не обнаружил кроме пятидесятикопеечной монеты. Он вытащил монету и протянул ее на раскрытой ладони дворовому.

– Вот, – сказал Лёшка.

Дворовой спрыгнул с тюка и засеменил к мальчику на коротких кривых ножках. Он опасливо взял с ладони у Лёшки монетку и принялся рассматривать, близко поднося к глазам.

– Деньга? – разочарованно протянул дворовой. – Нет, деньга не нужна. Бесполезная вещица.

– Как это бесполезная? – возмутился Лешка. – За деньги можно получить все, что захочешь!

– Так уж и все? – недоверчиво прищурился дворовой. – И доверие можно получить, и дружбу, и камень жизнетворящий?

– Как это – жизнетворящий? Как живая вода?

– Тю-ю, – присвистнул дворовой. – Нашел что сравнивать! Камень жизнетворящий жизнь творит из чего пожелаешь: прикоснешься, к примеру, – дворовой поскреб в затылке, – к косточке из яблока – яблоня вырастет, или к яйцу – тут же цыпленок проклюнется.

– Это и без камня можно сделать, – пожал плечами Лёшка. – Если семечко в землю посадить, а яйцо высидеть.

– Так-то оно так, – закивал дворовой. – Только вот не завсегда выходит без камня-то, – и он многозначительно поднял указательный палец кверху.

– Ну, Лёшка, – услышал мальчик гневный крик сестры во дворе. – Я вот все бабушке про кур расскажу!

Лёшка осторожно выглянул на улицу. Лена смогла загнать всех птиц обратно в загон, и даже петух, недовольно кокая, ходил за сеткой.

– Так что дашь за молчание? – оживился дворовой, возвращаясь к прежнему разговору.

– А что вам нужно?

– Грелку.

– Какую грелку? – не понял Лёшка.

– Обычную грелку, – хмыкнул дворовой. – У бабушки в чуланчике на гвоздике висит. Принесешь – буду молчать.

В общем, плата за молчание оказалась небольшой, тем более, сейчас лето, и вряд ли бабушке понадобится в жару пользоваться грелкой. Лёшка согласно кивнул, открыл дверь и выскочил во двор в надежде, что не будет замечен Ленкой. Но не тут-то было: великая сыщица поджидала его, как будто знала, где он прячется.

Ленка редко выдавала Лёшку, обычно только угрожала, что расскажет о его проделках взрослым, на что брат всегда обещал в ответ, что расскажет маме, что она получила двойку или читала на уроке книжку. Но сейчас учебный год кончился, и сестра пока ничего не натворила, чтобы заключить с ней очередную сделку за молчание. Лёшка тяжело вздохнул – из-за этого куриного пера он уже столько неприятностей на свою голову навлек: и дворовому задолжал, и Ленке теперь придется что-нибудь пообещать.

– Рассказывай на здоровье! – стараясь оставаться невозмутимым, небрежно бросил Лёшка. – Тогда ни за что на свете не узнаешь, с кем я только что познакомился!

– Не выдумывай! – возмутилась сестра. – С кем ты мог познакомиться в сарае? С козлиными рогами?

– Не твое дело! – Лёшка уверенным шагом направился в дом, а потом – в чулан.

Ленка побежала за ним.

– И с кем же ты там познакомился? – она начинала нервничать

– А бабушке про кур не скажешь? – тут же встрепенулся мальчик.

– Если ты меня сейчас не обманываешь, так и быть, не скажу, – кивнула Лена.

– Я только что познакомился с дворовым, и отнесу ему сейчас грелку.

– С каким таким дворовым? – прищурилась сестра. – Что ты выдумываешь? У бабушки только домовой живет!

– Много ты понимаешь! – с видом знатока ответил Лёшка. – Бабушка и про домового не знала, пока он сам ей не объявился.

– И что он делает, твой дворовой?

– За скотиной приглядывает.

– То-то все куры по огороду разбежались! – продолжала спорить Ленка.

– А кур он не любит, говорит, птица глупая.

Сестра замолчала, размышляя, на чём бы еще поймать Лёшку, а он тем временем обшаривал глазами чулан, пытаясь найти грелку.

– А зачем ему грелка? – не унималась Ленка.

– Ноги мерзнут, – ту же нашелся, что ответить, мальчик. – Только вот где она?

– Так вот же, прямо на тебя смотрит, – сестра ткнула пальцем в непонятную синюю штуку.