– Спасибо, – ответила я и окинула взглядом торговый зал. Он был пустой. Это обстоятельство меня тоже всегда удивляло. Частенько я заглядывала в окна таких заведений и видела только скучающих продавцов. Точно так же сейчас, кроме нас, в магазине была лишь одна девушка, которая громко сокрушалась в примерочной.

– Не подходит! Ни это, ни то лимонное. Да и цвет мне этот не нравится! Вот это, последнее, ничего, но уж очень дорогое.

– Давайте, я еще одно вам покажу. – Голос продавца выдавал усталость.

– Нет, спасибо. Я немного подожду. Может, еще что-нибудь появится у вас… Хотя времени у меня совсем мало… – Голос в примерочной сник.

– Мы вам обязательно позвоним, – бодро заверила продавщица, и сразу стало ясно, что ничего, чтобы устроило эту покупательницу, в ближайшее время они не получат.

Моя Лида тем временем выбирала туфли – сестра была неизбалованной, и ей так было неудобно обременять просьбами продавца, что она сама босиком носилась по залу, нарушая весь этот важный гламурный покой.

– А вот если эти?! Или эти? Понимаете, – она обратилась к продавщице, которая старалась за ней поспеть, – я хочу такие туфли, чтобы и потом, после свадьбы, носить… За такие-то деньги…

Что она там говорила дальше, я не знаю – в этот момент обо мне вспомнили на работе.

– Анатолий Дмитриевич, эта папка там же, где и остальные документы, – прокричала я в трубку и, увидев испуганные лица присутствующих, уже тише добавила: – Я сейчас выйду на улицу и перезвоню вам.

Анатолий Дмитриевич, тот самый молодой директор, который принимал меня на работу, был прекрасным руководителем. В его характере сочетались энергия, ум, решительность, принципиальность и… страшная нетерпеливость. Если ему что-то было нужно, это должно было появиться на его столе сию минуту. К его чести, он не требовал, чтобы секретарь или подчиненный бежал сломя голову за нужным документом. Он поднимался из своего кресла и сам лично начинал поиски. Вот это было хуже всего – после него найти что-то было уже невозможно. Выйдя из магазина и устроившись у витрины на солнышке, я занялась решением внезапно возникшей проблемы. Разговаривая, я наблюдала за тем, как внутри моя сестра выбирала туфли, как из примерочной наконец вышла та самая недовольная девушка. Я видела, как в кружок собрались продавцы, Лида и эта покупательница. Мне было забавно и очень приятно наблюдать, как молодые женщины крутились у зеркала, как они, словно подруги склонив головы, рассматривали тонкую ткань фаты. Потом они что-то обе опять примеряли…

– Там ничего нет, ни одного договора, – опять проорал в трубку мой директор. Он всегда по телефону разговаривал так, словно дозвонился к пингвинам в Антарктиду.

– Я же уже объяснила, все в бухгалтерии! Не у нас, у них! – Я стала кричать, как и Анатолий Дмитриевич. По-моему, вся улица уже знала о нашей проблеме.

– Ну так найдите их!

– Хорошо! Скоро буду!

– Ты чего кричишь?! – Я очнулась только тогда, когда сестра дернула меня за руку.

– Господи, да там такая ерунда, но уже сделали из нее проблему! Ты уже все, освободилась? Если нет – я тебя бросаю здесь и мчусь в контору.

– Все нормально. Мы свободны!

– Тогда бегом в метро!

– Давай. – Лида прибавила шаг.

– Извини, я думала, мы с тобой спокойно по магазинам походим, а тут видишь, как…

– Ничего страшного. – Лида прижала мою руку. – Все просто замечательно! Мы еще с тобой походим…

– Ну да, выйдешь замуж, только я тебя и видела! Кстати, где туфли?! Купила? Какие выбрала? – Я окинула сестру взглядом и, не дождавшись ответа, раздраженно воскликнула: – А платье! Твое платье! Ты оставила его в магазине. Но, Лида, возвращайся за ним одна! Я побежала…

– Настя, никто ничего не забыл. И не надо возвращаться!

– Что такое? – Я поняла, что тайное, подсознательное опасение, что все сорвется, что все слишком гладко, меня не обмануло. Их влюбленность, предложение руки и сердца, и приятные порядочные родители, и близкая свадьба – все это было слишком складным, слишком ровным. Не может быть в нашей семье такого! – Что-то случилось? Ты что-то о нем узнала и отменила свадьбу? – упавшим голосом спросила я. – Или он отменил свадьбу?

Мне вдруг стало наплевать на работу. Не маленькие – найдут они эту самую бумажку, которая сущая ерунда по сравнению с тем, что чувствует сейчас моя сестра. Я повернула назад в магазин, забрать платье. Мне стало безумно жаль Лиду, пережившую детские страхи, бедность, тяжелый труд. Мне было жаль ее, выросшую в одиночестве без подруг и друзей – мы никогда и никого не приглашали в гости, мы стеснялись того, что творится в доме, а потому ни с кем никогда не сходились. Лида, как и многие в подобной ситуации, заслуживала лучшего. Это лучшее виделось мне в Игоре, человеке мягком, добром, любящем Лиду. Но вот что-то случилось, и надежда растаяла.

– Ты куда?! – Лида попыталась остановить меня.

– За платьем. Его надо забрать! Не оставлять же там!

– Настя, ты с ума сошла! С чего ты взяла, что свадьба отменяется?! Будет свадьба! Будет. Но без свадебного платья и дорогущих туфель.

– О чем ты говоришь?

– Я не забыла платье. Я его продала. – Лида протянула мне деньги.

– Как – продала?!

– Так. За вот эти вот деньги. – Лида ловко сунула купюры мне в сумочку.

– Что ты делаешь?

– А ты мне предлагаешь с такой суммой стоять на перекрестке, привлекая внимание?

– Ну да. – Я растерянно застегнула сумочку. – Лида, объясни мне хоть что-нибудь. Как ты будешь выходить замуж без туфель и платья? Что Игорь скажет?

– Настя, я ему все объясню. Он поймет, я надеюсь.

– А мне объяснишь?

– Господи, все просто! Девушка, которая была со мной в магазине, не могла найти подходящее платье. Увидела мое и спросила, где я его купила. Я сказала, что сшила сама. Она попросила продать. У нее свадьба раньше, чем у меня.

– Ты все равно не успеешь сшить новое.

– Я буду в том, которое приготовила на «второй день». Оно тоже очень хорошее. И Игорь его не видел.

– Главное, чтобы ты и его не загнала по сходной цене! А то с тебя станется. – Мне вдруг стало очень смешно. Хотя, подозреваю, смех был слегка истеричный. Моей сестре положительно не везло с платьями.

– Надо будет – продам. Это очень выгодно, оказывается, шить свадебные платья. Дома посчитаешь денежки – удивишься, – говоря это, Лида как-то загадочно улыбалась.

– Ну, рассказывай! У тебя что-то на уме.

– Точно. С этого дня мы с тобой собираем деньги на открытие своего ателье. Или дома моды. Настя! Это отличный бизнес! Только надо ему научиться.

– Осталось сделать самую малость – научиться.

– Совершенно верно. Главное мы умеем – мы умеем шить.

– Ты умеешь шить.

– Да, я умею шить. И буду шить. А ты будешь управлять этим всем. У тебя получится. Ты вообще хороший командир. – Лида поцеловала меня в щеку.

– Да что с тобой?! Ты думай, как ты все объяснишь Игорю.

– Настя, а он ничего не знал и не видел. Ему и не надо все объяснять.

Свадьба состоялась, и никто не заметил подмены платья. Никто не узнал, что на туфлях невеста сэкономила, что фату за ночь смастерила сама, что прическа была сделана впопыхах и держалась на двух шпильках. К свадьбе невеста подошла полная идей, сосредоточенная и что-то записывающая в большой блокнот.

– Что это у тебя?

– План создания нашей швейной империи, – загадочно ответила невеста.

– Ты замуж завтра выходишь! – напомнила я.

Она вышла замуж, и свадьба была веселой и радостной. Без ужимок, родственных обид, намеков и неудобных ситуаций. Все ели, пили, плясали, произносили тосты, участвовали в конкурсах и импровизированном концерте. Лида была очень красивой невестой, а главное – счастливой.

– Игорь, постарайтесь ее не обижать. – Я выпила шампанского и растрогалась. Мне хотелось плакать от того, что моя любимая сестра выходит замуж. И что ее жених такой положительный, и родители такие добрые, и сама она красавица, а главное – умница и очень находчивая, очень деловая. «Это надо же! Платье, собственное платье продать! Не сходя с места! В магазине, куда пришла покупать туфли! Умница, что и говорить!» – умилялась я.

Маленькое свадебное путешествие на море, переезд, обустройство слегка запущенной квартиры новоиспеченного мужа – все это какое-то время занимало внимание Лиды. Как и ожидалось, мы не виделись. Я, оставшись одна в квартире, теперь имела возможность спокойно подумать о себе. Что за это время случилось со мной? Чего я добилась? Что бы я хотела сделать? И как, наконец, я представляю себе свою собственную будущую жизнь? Нельзя сказать, что над этими вопросами я не задумывалась раньше, не бывает так, чтобы человек о себе не думал. Но я старалась не углубляться в подобные размышления, ибо при ближайшем рассмотрении обнаруживалась картина не очень обнадеживающая. Одиннадцать классов образования, кассир в магазине, случайная удача – и вот сотрудник фирмы, которая занимается всем – от рекламы до кейтеринга. Многопрофильность, развитая нашим директором, позволяла мне овладевать новыми навыками, попробовать себя в разных областях и хорошо зарабатывать. Но не оставляла совсем времени для себя. Когда в своих размышлениях я доходила до этого места, настроение у меня сильно портилось. Моя жизнь представлялась мне настолько неустойчивой, настолько зыбкой, что страх накрывал меня, как в далеком детстве, когда я слышала, как ругаются пьющие отец и мать. Я была одинока. Я это отлично понимала, как понимала и то, что сестра, самый мой близкий человек, всегда придет на помощь, всегда будет рядом. Но всякая женщина знает, что есть чувство особой близости, особой привязанности, особой принадлежности, и без этого чувства даже самая насыщенная жизнь кажется неким полуфабрикатом.

Ко всему прочему у меня была тайна – я не хотела выходить замуж. Тяжелые, жестокие и скандальные отношения родителей отвратили меня от семейной жизни. Мне казалось, что рано или поздно между людьми возникнет то самое озлобление, которое может привести к распаду, если не семьи, то к распаду отношений. Какой смысл начинать, если может так все закончиться?! Этот дурацкий вопрос-опасение не давал мне покоя, а самое главное – делал меня очень недоверчивой к людям, к проявлению мужской доброжелательности. Любые попытки мужчин завязать со мной более близкие отношения делали меня настороженной.

– Чем лучше я к тебе относился, тем больше у меня было уверенности, что я делаю тебе плохо. Это странно, тебе не кажется?

Так сказал один мой любовник перед нашим окончательным расставанием. Я не нашлась, что ответить, он был прав, я была не права, но внутреннее устройство мое было именно таковым.

– Ты просто его не любила. И очень жаль. Он хороший, добрый и к тебе относился очень нежно. – Моя сестра Лида была огорчена нашим расставанием. Сестра была мягче характером, трепетна душой и считала, что семья – это главное, что может быть у человека.

– У меня мечта, – сказала как-то она. – Я хочу, чтобы у меня было много детей. Нет, не так, чтобы подгузники не успевать менять, а так, чтобы каждый следующий малыш был в радость. Еще я хочу, чтобы у тебя была такая же семья – муж и несколько детей. И чтобы наши семьи, наши дети, наши мужья и все остальные родственники дружили. Понимаешь, чтобы это была одна семья! Самая настоящая. Чтобы мы приходили друг другу на помощь, чтобы поддерживали, чтобы выручали, чтобы проводили все праздники вместе, встречались по выходным, устраивали поездки…

– Лида, семья – это не отряд бойскаутов. Это более сложная организация. И нельзя требовать, чтобы все были как один. Вдруг кому-то из членов семьи твоя схема не подойдет. Я даже знаю, кому она не подойдет. Тебе. – Лида обиделась на то, что я сравнила ее модель счастья с бойскаутским движением. – Представь себе, мне сложно, когда вокруг меня более трех человек. Но это, конечно, не отменяет родственной взаимовыручки. – Я смягчила ситуацию. Тем более что желание Лиды было очень объяснимым – она, как я уже говорила, жила без подруг и друзей. Это чувство одиночества очень ранит. Я же пребывала в «ножницах» – одиночество мне нужно было для борьбы за жизнь. Я сама себе воин, сама себе командир, моя воля и характер проявлялись именно тогда, когда я в одиночку старалась решить сложные задачи. Присутствие кого-то, кто пытался помочь мне, только раздражало и сбивало с толку. С другой стороны…

– С другой стороны, Анастасия, перестань капризничать. Вокруг тебя столько мужиков вертится, а ты как принцесса…

– Почему как принцесса?

– Потому что ты их не замечаешь даже. А ты попробуй, обрати внимание…

Легко дать такой совет, нелегко изменить себя.

Переезд Лиды обозначил новую веху в нашей жизни. Отныне мы порознь, отныне заботиться о ней будет ее муж, а я должна держать дистанцию и не влезать в семейную жизнь.

Претворять в жизнь свои идеи Лида начала почти сразу же.

– Я УЗИ сделала! Говорят – двойня! – Голос на том конце города ликовал.

– Лида, я суеверная. Меня учили не радоваться прежде времени, – наставительно пробурчала я, но в глубине души ликовала так же. Семья Боярцевых пускала московские корни.