…В тот день Зоя застряла в большой пробке, потом ей пришлось заехать на заправку, так что к работе Зоя подъехала без пяти девять. Еще минуты две ушло на парковку, и теперь уже бегом она бежала к поликлинике. Преодолев несколько высоких ступенек, Зоя подлетела к входу, протянула руку к массивной ручке, но в это время мужчина в форме, спешно выходящий из тяжелых дверей поликлиники, налетел на Зою. Боясь, что сбил ее с ног, мужчина обнял Зою обеими руками и с силой прижал к себе. Зоя, поневоле уткнувшись ему в грудь, вдохнула запах табака, остатков утреннего одеколона и еле-еле различимый аромат яичницы на сале. В этом сочетании запахов было столько родного, домашнего, а в сильном объятии столько искреннего страха за нее, что Зоя влюбилась тут же, прямо в дверях своей поликлиники.

– Простите, ради бога! Не зашиб? – с тревогой заглянул в лицо Зое мужчина в форме.

– Нет, ничего страшного, – ответила Зоя, чувствуя, что объятия не ослабевают, – только я на работу опаздываю!

– Извините, я не хотел, – проговорил мужчина и наконец разжал руки.

Они какое-то мгновение еще постояли друг против друга, а потом, кивнув, расстались.

Оставив прекрасного военного незнакомца на высоком гранитном крыльце, в свой кабинет Зоя вошла с пылающими щеками.

– К вам двое по поводу процедур, пусть проходят? – спросила медсестра, тут же открыв дверь.

– Пусть, – рассеянно кивнула Зоя.

…Прописывая электрофорез на область поясницы, Зоя счастливо и загадочно улыбалась.

Забавный случай у входа в поликлинику не уходил из ее памяти. Зоя припоминала все подробности этого столкновения, и у нее сладко ныло сердце от той заботы и тревоги, которые читались в глазах незнакомца. К воспоминаниям подключилась фантазия, и очень скоро Зое казалось, что глаза у мужчины синие-синие, плечи широкие, что морской китель и фуражка сидят ладно, почти как доспехи рыцаря. «Откуда он взялся в нашей поликлинике?!» – задавала себе Зоя дурацкий вопрос. Совершенно очевидно было, что, как и многие другие, этот человек лечился у них по страховому полису, который выдали на службе. «Интересно, часто он бывает? У нас в отделении я его не видела прежде? – продолжала она размышлять. – Так, в девять часов он уже выходил из поликлиники, значит, был в лаборатории. Они с восьми начинают работать. Точно, он анализы сдавал… Кровь, наверное». У рыцарей ведь не могло быть ничего, кроме крови. Горячей и благородной.

Зоя не была бы Зоей, если бы не нашла способ получить нужную информацию. Это другой женщине не пришла бы в голову идея расспросить коллег о незнакомце, это другая женщина не поверила бы в осуществимость задачи – узнать, что за человек в морском кителе приходил в их огромную шестиэтажную поликлинику. Любая другая женщина даже не предприняла бы попытки, но только не Зоя. Влюбилась она с полувзгляда, но пылко, а потому через несколько дней появилась в регистратуре и, активно жестикулируя, привлекла к себе внимание и начала:

– Девочки, внимание! Вторник, пятнадцатое, раннее утро! Морской офицер, возраст что-то около тридцати пяти – сорока лет. Вспомните сами, поговорите со сменщицами. Если его увидите, направьте к нам! – Тут Зоя помахала перед дамами черным кожаным портмоне, которое когда-то кто-то забыл у нее в отделении, и, осуждающе покачав головой, пояснила: – Люди скоро будут голову свою забывать!

– Не волнуйтесь, – кивнула старшая регистратор, – я поспрашиваю девочек. Но, думаю, в первую очередь надо спросить в лаборатории, так рано только они работают!

– Хорошая мысль! Спасибо! – улыбнулась Зоя.

Зоя все рассчитала правильно. Не привлекая пристального внимания, она мобилизовала сотрудников на решение своей проблемы. Теперь при удачном стечении обстоятельств капитана направят к ней. А тогда… Тогда умная Зоя покажет ему портмоне, а он скажет, что это не его. Зоя извинится, завяжется разговор, он не может не завязаться… Одним словом, Зоя предприняла простые и, скорее всего, весьма действенные шаги.

«Как хорошо работать в физиотерапии! К нам пациенты за всю историю их болезни хоть раз да попадут!» – подумала Зоя, и в ее сердце расцветала надежда.

…Через пару дней Зоя спустилась в лабораторию. Она помахивала портмоне и точно так же сетовала на людское головотяпство:

– Слушайте, у вас не был, случайно, такой в форме, военный?

– Был, был на днях, – тут же откликнулась пожилая лаборантка. – Ворох бумажек принес, а самое главное направление забыл. Что-то случилось?

– Да, мои сказали, что вот он оставил, – по сценарию соврала Зоя.

– Как появится, скажу ему, чтобы к тебе зашел, – пообещала лаборантка.

– Бегай тут за ними, – пробормотала Зоя, а сама отметила про себя, что незнакомец в лаборатории больше не появлялся. Значит, зря она, Зоя, приезжала на работу на сорок минут раньше с надеждой столкнуться с ним опять.

Впрочем, Зоя не только пораньше приезжала на работу. Она теперь очень тщательно следила за собой – прическа, ресницы, маникюр, одежда. Белый медицинский халат она сменила на кокетливый форменный брючный костюм, который подчеркивал ее фигуру. Теперь Зоя улыбалась чаще обычного, была смешлива, энергична. Она часто выходила из кабинета, заглядывала к коллегам в другие отделения, удивляя своей веселостью и разговорчивостью.

– Ах, Зоенька, вас что-то не узнать! – игриво намекал ей главврач.

Зоря Абрикосова на это только громко смеялась. Она вела себя так, будто бы была на сцене, будто бы где-то скрывался зритель, который должен был по достоинству оценить и ее внешность, и деловитость, и обаяние. Изредка она внимательно оглядывала ожидающих приема посетителей с надеждой, что среди них окажется тот самый незнакомец в военной форме.

В этом ожидании прошло несколько недель. Зоя была терпелива, словно сказочная девица в предчувствии своего суженого. Укладываясь спать, она вновь и вновь вспоминала те нечаянные объятия, и ей казалось, что незнакомец в форме – это ее давний друг-любовник, который вот-вот вернется.

С работы позвонили очень не вовремя – Зоя жарила котлеты. Она не любила готовить каждый день. Но любила аппетитные запахи. Для нее вкусный кулинарный дух был свидетельством устроенности, надежности, стабильности. Покоя, уюта, надежды. Запах жареного мяса и ванильного крема навевал такую светлую грусть, что, почуяв их, Зоя мчалась домой и ударялась в безудержные гастрономические крайности. Вот как сегодня с этими бесчисленными бараньими котлетками. В свой выходной она с раннего утра гремела кастрюлями и сковородками, готовила фарш, потом мелко резала лук – никакой мясорубки, только мелко посечь его острым ножом, потом добавить кинзы и немного сухих трав. Зоя предпочитала готовить много, впрок – несмотря на мощную кухонную вытяжку, весь дом и вся Зоя пропитывались этим пряным мясным духом. Звонок из поликлиники раздался, когда почти недельный запас котлет, остывших и разложенных по пакетикам, был размещен в морозилке.

– Добрый день, Зоя Петровна, – заговорила в трубку Ира, ее заместитель, медсестра, – посмотрите, пожалуйста, вы второй ключ случайно не унесли?

– Какой второй ключ? – не поняла сначала Зоя.

– От пятого кабинета, – пояснила Ира. – Там же сегодня процедуры.

«О господи!» – Зоя вспомнила, как она вчера, торопясь, бросила этот самый ключ в сумку.

– А у охраны нет второго ключа? – спросила она с надеждой.

– Нет, я уже ходила.

– Хорошо, я сейчас выезжаю. Задержи там немного людей, а то пойдут жаловаться. И будут правы! – Зоя всегда была самокритична.

– Не волнуйтесь, – пообещала добрая девушка, – задержу.

Зоя бросилась в ванную, но потом глянула на часы и ограничилась только тем, что туже заколола волосы. Уже сидя в своей машине, она в полной мере ощутила силу запаха свежих бараньих котлеток. «Господи, ну, да, не очень прилично! Но времени на душ у меня нет. И потом, нельзя же быть всегда в «боевой готовности». Если я этого капитана не встретила до этого, то и сегодня вряд ли увижу. Чего уж там!» – Зое вдруг стало очень грустно. Одновременно с грустью наступило облегчение – не надо было любой ценой, нечеловеческими усилиями, вопреки настроению и самочувствию, разыгрывать из себя вечную красавицу. Можно побыть и замарашкой.

– Ира, вот, бери ключ, – сказала Зоя, войдя в свой кабинет, возле которого ее ждала заместительница, – а я бегом домой! Ты меня от плиты оторвала.

– Спасибо, там уже целая очередь собралась. – Ира схватила ключ и побежала открывать кабинет.

И в это время вошел тот самый капитан.

– Добрый день, – весело поздоровался он с Зоей.

– Здравствуйте, – оторопела она, чувствуя, что краснеет и собирается провалиться сквозь пол, прямо на первый этаж, откуда так легко сбежать на улицу.

– Котлетки из баранины. – Незнакомец в форме повел носом. – С чесночком. Если вы их готовили сами, у вас отличные матримониальные перспективы. Или муж счастливчик!

– Я не замужем, – растерялась Зоя.

– Отлично! – улыбнулся капитан. – На котлетки пригласите?

– Вы с ума сошли! – выпалила Зоя. – Я вас вижу второй раз в жизни!

– Но и я вас тоже, – развел руками капитан, – заметим, и тем не менее не боюсь отведать ваших котлет!

Крыть оказалось нечем. Зое надо было срочно придумывать ответ, чтобы этот человек не исчез навсегда с ее горизонта, словно корабль в море.

Зоя привычно повела плечом – она делала так всегда, когда хотела привлечь внимание, потом она так же заученно вздернула подбородок и слегка скосила глаза. Незнакомец изумленно проследил за всеми этими «пассами», и в его глазах отразилось восхищение. Но тут с Зоей что-то случилось. Вместо кокетливого продолжения разговора она вдруг устало произнесла:

– Вы – за тем, что оставили у нас?

– А что я оставил у вас? – изумился капитан.

– Вот. – Зоя достала лежавший наготове уже несколько недель кошелек.

– Впервые вижу, – отреагировал капитан.

– Ясно, тогда к делу, – сказала Зоя сурово, – вас к нам кто направил?

– Хирург. И невропатолог.

– Отлично, сейчас подойдет сотрудница и займется вами.

Зоя развернулась и, распространяя вокруг себя гастрономический дух, вышла из кабинета. «Дура! Что это вдруг хвост распустила?! Мало тебе этого Артурчика?!» – Зоя шла, почти бежала к машине и ругала себя за идиотскую придуманную влюбленность и ненужное кокетство. Оказывается, это только мечтать о любви было приятно, на деле еще было сильно чувство разочарования и унижения после того вероломного разрыва с красивым актером. Еще жила боль утраты и потери возможного семейного счастья. «Сейчас бы рос ребенок!» – подумала она, садясь за руль. И тут же разрыдалась. Ей стало и стыдно за свою слабость и одиночество, и жалко себя, и неудобно за глупую, почти девическую придуманную любовь.

На следующий день она пришла на работу без макияжа, без каблуков, со старообразным пучком на голове.

– Вы заболели? – участливо спросила Ира.

– Почему ты так решила? – Зоя нарочно вызывала Иру на неприятную откровенность.

– Ну, какая-то не такая, бледненькая.

– Я просто на работе. Здесь главное людей лечить, а не наряжаться.

Обозначив свою позицию, Зоя немного успокоилась. Весь день она приводила в порядок карты, направления, подписывала документы и вообще переделала все, что слегка запустила в предыдущие недели, когда гуляла по коридорам поликлиники, ожидая встречи с незнакомым капитаном. В конце дня Зоя стала злой как собака.

– И что это значит? У нас посещаемость упала. Мы что, не можем оказывать услуги – мы не берем на УВЧ и массажи? Почему такой перекос в пациентах – все хотят сделать электрофорез этот несчастный? А инъекции?! У нас же всегда очередь была!

– Назначения делают врачи, – удивленно оправдывалась Ира.

– Ну да! Или пациенты предпочитают другие места, где физиотерапию проводят.

Зоя несла откровенную ерунду. Она понимала, что ничьей вины нет, что действительно совершенно случайно вырос процент одних лечебных мероприятий и понизился других. Это никогда не зависело от них, сотрудников отделения. Но Зоя была зла – незнакомец в этот день у них не появился. И у нее не было возможности доказать себе и другим, что отношения ей не нужны, что она будет долго и придирчиво изучать человека и не поведется на дешевые трюки с ухаживаниями.

Ровно в восемь она встала из‑за стола и стала собирать сумку. В этот момент в кабинет постучали.

– Войдите, – Зоя произнесла это сурово, она уже отлично знала, кто был там, за дверью.

– Простите, я опоздал! Со службы не получилось удрать! Совещание, потом еще одно. Мне что, завтра прийти?

– Да, уже восемь часов. Мы не можем работать всю ночь. – Зоя сурово запихнула в сумку зонт.

– Понятно, – в нерешительности произнес незнакомец, – тогда только до послезавтра. Всего хорошего!

– Почему – до послезавтра? – выдала себя Зоя.

– Завтра не смогу. Уезжаю в местную командировку.

– А что у вас? Какое назначение?

– Карта моя у вас где-то.

Зоя бросила копаться в сумке и как можно более нейтрально спросила:

– Как фамилия?

– Гранин Алексей Александрович.

Зоя перебрала стопку карт и назначений. В самом низу лежала карта.

Зоя раскрыла ее и внимательно прочитала все, что там было написано. «Господи! Дура я пошлая!» – обругала она себя. Карта Гранина Алексея Александровича пестрела диагнозами разной сложности.

– Проходите, я сама все сделаю. – Зоя надела халат и пошла готовить процедурную.

Через полчаса они вышли из кабинета и направились к автостоянке.

– Завтра вас не будет, но в последующем не пропускайте процедуры. Когда речь идет о физиотерапевтическом лечении, самое главное – система и порядок.

– Я знаю, завтра будет единственный день, когда я пропущу процедуру. – Капитан Гранин улыбнулся, и Зоя не смогла не ответить ему. Улыбка этого человека была удивительно обаятельной и доброй.

– Скажите, как случилось, что вас так покусал пес? – удивившись прочитанному в карте, спросила Зоя.

– Пришлось спасать мелкую собачку, которую мог сожрать бультерьер.

– То есть вы бросились спасать другую собаку и на вас накинулся этот самый бультерьер?

– Ну да, – кивнул Гранин, – ничего героического. И очень больно. Вы же видели – у меня в швах вся нога и руки тоже. Боялись за сухожилия. Но вроде…

– Господи, какой ужас! – ахнула Зоя. – Ну почему их водят без намордников?!

– Меня больше интересует, почему их владельцы без намордников, – нахмурился Гранин. – Там виноват был хозяин. Он спровоцировал свою собаку и не сумел с ней справиться. Или не знал как. Так что осторожно ходите мимо собачьих площадок.

– Да, вы правы. Иногда все дело в человеке. До свидания. – Зоя подошла к своей машине.

– До послезавтра, – помахал ей на прощание Гранин.

Всю дорогу от поликлиники до дома Зоя думала о том, что вот, например, ее знакомый актер Артур никогда бы не полез спасать чужую собаку. Он бы волновался о внешности, руках и ногах. А этот человек, такой бесстрашный, рискнул собой ради животного. «Нет, определенно, любовь к живым существам – это свидетельство обнадеживающее!» – осторожно подумала Зоя, открывая дверь своей квартиры.

Алексей Александрович Гранин отличался кротостью нрава и чрезвычайной нерешительностью. Как он умудрялся с таким «багажом» командовать морским судном, а затем управлять немаленьким подразделением в соответствующем ведомстве, понять никто не мог. Но у него это получалось, как и получалось совершать множество мелких благородных поступков. История со спасением несчастного шпица, которого чуть не загрыз бультерьер, тому подтверждение.

Его неплохая карьера, помимо всего прочего, объяснялась еще и тем, что манеры Гранина вводили в заблуждение. Он никак не выглядел грозным деловым соперником, скорее вызывал усмешку. Ему запросто поручали сделать важные дела, подразумевая, что он с ними не справится и чужая работа над его ошибками приведет к желаемой расстановке сил. Но каждый раз происходило чудо – Гранин успешно решал сложные задачи и с той же открыто-застенчивой улыбкой поднимался еще на одну ступеньку вверх.

Друзей у него было немного, коллеги о нем почти ничего не знали, ну, разве только стандартные анкетные данные. Зоя, заглянувшая в карту, сразу отметила графу «семейное положение» – Гранин был женат, детей имелось двое. «А, вот откуда этот слабый запах яичницы с салом!» – Зоя все еще помнила первую встречу и первое объятие.

Ночью она ворочалась в постели. И мысли ее вертелись вокруг семейного положения Гранина: «Жена, и только жена будет жарить такую многоступенчатую яичницу. Сначала шпиг надо в шкварки превратить, проследить, чтобы они не сгорели, а уж потом залить это дело яйцом!» Наутро она удивлялась тому, как быстро и безрассудно можно придумать любовь к человеку, о котором ничего не знаешь. «Не мое это, не мое, – решила она, глядя на себя в зеркало, – а потому оставим в покое все эти дамские ухищрения».

На работу Зоя стала приходить, как и раньше, – без макияжа и по-спортивному одетой. Она дала себе слово не разбивать семью, не портить жизнь другим и дождаться своего счастья, незамутненного и неразбавленного житейскими коллизиями. Зоя так решила, но кто бы ей объяснил, что подобные решения к реальности не имеют никакого отношения и что они – не что иное, как прелюдия к поступкам, которые прямо противоположны этим самым решениям.

И точно. Наступило послезавтра, Гранин явился на процедуру, и Зоя вручила ему баночку с мазью.

– Что это? Приворотное зелье? Так оно вам за ненадобностью! Вы настолько хороши собой, что… – рассмеялся Гранин.

Зоя тоже засмеялась, но потом строго пояснила:

– Этот бальзам изготовлен на травах, мажьте ваши раны. Не бойтесь, его делает моя хорошая знакомая – спортивный врач, мы на курсах вместе учились.

– А я и не боюсь! – весело сказал Алексей Александрович. – Спасибо вам, обязательно буду мазать.

Зоя кивнула и пояснила:

– Не хочу вас пугать, но раны потребуют длительного лечения. И шрамы останутся. Но вы же не девушка, в мини-юбке не ходите.

– Да, мини-юбки не ношу и на других не люблю, – рассмеялся Гранин.

– Это еще почему? Когда у женщины красивые ноги… – начала Зоя, покачав головой.

– Все равно не люблю. Люблю юбки до середины колена. Очень женственно получается.

– Согласна. Я чаще всего такую длину и ношу, – неожиданно для себя сказала Зоя.

– Вам можно носить все, что угодно. Вы почти совершенство! – галантно произнес Гранин. – Я это еще тогда, когда мы в дверях столкнулись, заметил.

«Он помнит! Он помнит эту встречу!» – Зоя залилась краской и в этот момент опять влюбилась в капитана Гранина. Куда только девалась ее принципиальность и осторожность, о чем она только подумала в это мгновение, когда вспомнились синие глаза перед самым ее лицом и крепкое нежное объятие. «Жена? И что?» – самонадеянно подумала Зоя и опять повела плечом, вздернула подбородок и скосила зеленые глаза. И опять Гранин замер от восхищения, наблюдая эту женскую игру.

– Вы – ведьма, – не скрывая нахлынувших чувств, произнес он. – Рыжая, с зелеными глазами. И вы бессовестно колдуете над людьми.

– Я – не ведьма. Я просто женщина, – обезоруживающе улыбнулась Зоя.

В ней проснулось то, что всегда являлось ее внутренней опорой. Это была убежденность в собственной исключительности, в собственной неповторимости и в том, что ее обязательно оценят по достоинству. В Зое проснулось уснувшее на время качество, которое помогало писать стихи и не обращать внимания на шипение конкурентов, которое помогало устоять на ногах в невзгодах, которое связывало ее с этим миром прочнее корабельного каната. Это прекрасное женское качество помогает самым невзрачным, самым блеклым и некрасивым представительницам слабого пола. Но в сочетании с Зоиной красотой уверенность в себе была сродни бронебойному оружию.