– Надо же, Юля, как молниеносно ты меня раскусила. Тогда сдаюсь. Я здесь не работаю. Я тоже из гостей. И приехал на красном «хаммере».

Да, я видела этого сверкающего крокодила. Он занял половину стоянки.

– Опять вы обманываете, Андрей Вадимович. Вы не похожи на человека, который ездит на красном «хаммере».

– Почему?

– Потому что у человека, разъезжающего на красном «хаммере», явные проблемы с самооценкой. Ему хочется отчаянно кричать – посмотрите на меня, я есть, я существую! И он никогда бы не надел чужой грязный ватник и не стал бы изображать инструктора, катая на лошади какую-то девицу.

– Не какую-то, а очень симпатичную, – приятно поправил Андрей Вадимович.

– Значит, вы приехали сюда на чем-то другом.

– Ладно, сдаюсь. Тебя, Юля, не проведешь. Как ты назвала свой журнал?

– «Удачные покупки».

– А не «Вопросы психологии»?

…Сделав круг, мы вернулись к усадьбе. Андрей Вадимович помог мне слезть с коня – подхватил и аккуратно поставил на землю.

– Ты раскраснелась, – заметил он.

Если честно, я замерзла. В ушах стреляло, скальп и шея заледенели. Нужно было не выпендриваться, а надеть на прогулку какой-нибудь шерстяной чепчик. Так нет же! Ведь надо всем показать мою шикарную прическу. По три волосинки на квадратный сантиметр.

Боюсь, от такого мороза и это выпадет.

– Вы тоже раскраснелись, – ответила я.

Но Андрей Вадимович конечно же не замерз. Думаю, ему сейчас было жарко – он пробежал кросс, сопровождая нас с конем.

– Предлагаю пойти и выпить за знакомство, – предложил инструктор. – Надеюсь, там еще остались водка и закуска?

Под затрапезным ватником у него был дорогой кашемировый свитер. Мы не пили на брудершафт, но, приголубив штоф на двоих, прониклись друг к другу еще более нежной симпатией. Андрей Вадимович обнял меня за плечи, я доверчиво привалилась к нему.

Подлая.

У меня же Никита.

Как стыдно!

Нет, я не виновата! Едва огненная жидкость проникла в мои заледеневшие внутренности, прокатилась жаркой волной по пищеводу и достигла желудка, я сразу поплыла. Хотелось обнимать и целовать весь мир, говорить комплименты и признаваться в любви. Люди – вы такие хорошие! Особенно тот, который сейчас рядом. И Никита, уехавший в командировку… Помнится, я даже всплакнула от невозможности выразить свою огромную, всепоглощающую любовь – она пульсировала в груди обжигающим сгустком протоплазмы.

…В город мы мчались вовсе не на красном «хаммере». К моменту депортации я уже слегка проветрилась и даже довольно ровно дошла до автостоянки. У Андрея Вадимовича был скромненький черный «крузер» размером с Мадагаскар.

У Нонны такой же.

Мы влетели в город по ночной трассе, сияющей огнями встречных автомобилей. Мой новый знакомый не только довел меня до квартиры, но и помог найти ключи в сумке и открыть дверь. Я пьяненько хихикала, не понимая, почему замочные скважины ползают по двери, как тараканы, и почему их так много…

Наутро, красиво закрепив на макушке пачку сливочного масла, взятую из морозильника (в качестве средства от боли), я штудировала список гостей, приглашенных «Диким отдыхом» в лесную усадьбу. В голове у меня поселился злобный тролль. Он скалился, с чавканьем жевал мои мозги и начинал противно повизгивать при любой попытке подвигать глазами. Я в двадцать пятый раз просмотрела список, но не нашла в нем Андрея Вадимовича.

В памяти звучали слова двух дамочек, ревниво вчера наблюдавших, как меня грузят в машину.

– Ты видела, – недовольно прошипела одна из них, – как Холмогоров обхаживал эту?

– Да, весь вечер от нее не отходил.

– Кто она? Что за пигалица?

– Да так, из обслуги, – презрительно пожала плечом другая мадам. – Журналистка, кажется.

Итак, моего конноспортивного инструктора, водителя, приятного собеседника, а также собутыльника зовут Андреем Вадимовичем Холмогоровым.

Но кто же он на самом деле?

Вечерний звонок Никиты – удовольствие, мыслями о котором я сладко согреваюсь в течение дня. Рабочая суматоха, поездки, интервью, кофе, тексты, мысли, – и вдруг таинственный зверек невесомо трогает пушистой лапкой мое сердце. Я замираю. Меня волнует предчувствие чего-то радостного и приятного, и несколько секунд, пока правильный ответ на вопрос «что же это?» еще не найден, я плаваю в золотистом потоке нежности. А потом вспоминаю – обещал позвонить Никита, и вспышка радости озаряет все вокруг.

Да, вечером он позвонит.

А сама я даже не пытаюсь. Имею богатую практику неурочных звонков – в этой области у меня особый талант. Почему-то я всегда напоминаю Никите о своем существовании именно в тот момент, когда он ведет важные переговоры, или находится в цеху, заполненном грохочущими и лязгающими механизмами, или сидит с партнерами в ресторане, или преодолевает на авто особо опасный отрезок дороги…

Он постоянно уезжает!

Нет, мы никогда не сделаем ребенка.

С таким-то графиком!

Я подсчитала: он отсутствует по три недели в месяц. Это издевательство! Никита Арабов, зам по развитию в АО «Фростком», ездит по стране и открывает представительства компании. Он тешит себя мыслью, что зарабатывает хорошие деньги, развивает карьеру, укрепляет социальный статус. А на самом деле его драгоценная жизнь утекает сквозь пальцы как песок, пока он ведет сто пятые переговоры об одном и том же или ждет в аэропорту отложенный рейс.

Никита работает не на себя, а на владельцев компании, он укрепляет не наше, а их благосостояние. И каждая минута, положенная на алтарь «Фросткома», – это время, украденное у наших отношений. Весь апрель мы прощались, встречались и снова прощались. Да, разлука обостряет чувства, но наш семейный стаж еще не настолько велик, чтобы требовалось искать допинг для усиления эмоций. Я предпочла бы вовсе не расставаться!

Но что получается? Провожу время с кем угодно, только не с любимым. За три недели апреля я четыре раза встречалась с Андреем Холмогоровым и 89 674 635 раз с другими мужчинами. А ужин тет-а-тет с Никитой превратился в недосягаемую роскошь. Его никогда нет дома. Он работает.

Что может быть хуже? Только ситуация, когда мужчина не работает. И в любое время суток, самоотверженно оторвавшись от телевизора и банки с пивом, готов одарить тебя нежностью.

Ладно уж.

Пусть ездит по своим командировкам.

– Привет, малыш.

– Никита! Как я соскучилась. Когда же ты вернешься?

– Ой, даже пока не обещаю. Чем ты сегодня занималась?

– Измеряла талию. Дописывала статью. Общалась в редакции с народом. Доводила Нонну. Масса впечатлений. Одно печально – тебя рядом нет. Я как бедный детдомовский детеныш – живу в режиме ожидания: когда придет мама? Никита, ты меня любишь?

Все девочки любят спрашивать об этом. И я – не исключение. Пусть нас разделяет тысяча километров и в бездонном пространстве между нами висят в космической темноте спутники, раздвигают воздух дельфиньими мордами авиалайнеры, проносятся, покачиваясь, поезда, пружинит земная кора и раскаленно хлюпает магма, – хочется знать: ты желанна, как и прежде!

Сколько раз приходилось слышать жалобы знакомых дам на то, что невозможно добиться от мужа (или бойфренда) четкого ответа на этот элементарный и, по сути, риторический вопрос.

Чего уж проще? Нет же! Сразу начинается пространный монолог с рефреном: «Ну а ты сама-то как думаешь? Стал бы я тебе звонить / жить с тобой / дарить подарки / терпеть истерики / кормить твою кошку / чистить раковину, забитую твоими крашеными волосами / покупать тебе гель для душа / выслушивать твою маму…»

Какая ерунда. Зачем эти вопли?

Требуется немного – всегда отвечать так, как отвечает мне Никита. Страстно, пылко и ни на секунду не задумываясь.

– Да, да, люблю! Конечно! – произносит в трубку телефона мой милый. – Просто обожаю! Сейчас я съем мобильник, потому что не в силах сдержать эмоции. Я сгораю от страсти. Так хочется добраться до тебя и…

Детям до шестнадцати быстро закрыть книгу!!!

Степан Данилович отлавливает меня в коридоре редакции. Габариты великана позволяют ему легко справиться с задачей – мне просто не увернуться.

– Бронникова Юлия, счастье мое! Где статья про «Дикий отдых», а?

С формулы «где статья про…» начинается восемьдесят процентов воззваний ко мне со стороны начальства. Похоже, сегодня я уже не волную босса как девушка. Вчера волновала, а сегодня – нет.

Вот и пойми этих мужчин!

Я забираю из рук босса пластиковую чашку с капучино и делаю глоток. Хочется покуситься и на чебурек, алчно зажатый в другой руке шефа, однако настороженный блеск в глазах начальника предупреждает: чебурек Степан Данилович не отдаст под страхом смерти или моего увольнения из «Удачных покупок».

– Статья почти готова, – рапортую я со сдержанной бодростью (если перегнуть палку, шеф догадается: «почти готова» означает «едва начата»). – Сдам вот-вот.

Через пять минут с нашим фотографом Тим Тимычем я рассматриваю снимки, сделанные им в лесной усадьбе. Фотографий – тысячи. Владелец магазина «Дикий отдых» яростно скалится в камеру. Приглашенные гости жеманно улыбаются, позируют, едят, пьют, палят из карабинов, валяются под столом. Белка – ушки с кисточками – настороженно смотрит с сосновой ветки. Дятел долбит клювом кору. Андрей Холмогоров держит под уздцы красивого коня и, закинув голову, смотрит на некую девицу в стеганой зеленой куртке и джинсах. У девицы красные от холода щеки, а рот до ушей. Очевидно, она очень рада знакомству и с конем, и с его хозяином.

– Слушай, а ты не знаешь, что за тип катал меня на лошади?

Тимофей щелкает клавишей, и на экран выплывает пояснение к снимку. «Андрей Холмогоров и Юлька», – написано там.

– Андрей Холмогоров, – удовлетворенно сообщает Тимофей.

– Вижу, не слепая. Но кто он?

Фотокор задумчиво чешет репу.

– Вообще-то, барышня, это ваша, а не моя обязанность – переписывать имена и должности участников фотосессии.

– Но в списках приглашенных Холмогорова не было.

– Ну, может, его потом позвали – когда уже все списки были отпечатаны. Но в этой буржуйской тусовке, скажу я тебе, он чувствовал себя вольготно. Хоть и пытался замаскироваться чьей-то засаленной телогрейкой.

– Да.

– А как злобно заклацали зубами все эти разодетые в пух и прах дамочки, когда он запихнул тебя в джип!

– Ты слышал?

– Наверное, выгодный жених. А ты оттягиваешь на себя его внимание. Что там у вас, а, Юлька?

Тим Тимыч выразительно оглядел меня с головы до ног, словно оценивая – достаточно ли я убедительна, чтобы отбить жениха у богатой дамочки. Ему пришлось надолго остановиться взглядом на моей груди – ну, ясно, это требование профессии: фотограф должен цепко выхватывать из общей картины самую изюминку.

– Да ничего у нас особенного. Холмогоров просто подкинул меня домой. Вот, теперь пытаюсь выяснить, кто он такой…

Ответ на этот вопрос я все-таки узнала.

– Да знаю я Холмогорова, – сообщил мне Степан Данилович. – Какой-то чиновник из мэрии. Функционер. Молодой и шустрый.

– Ну, не такой уж и молодой, – засомневалась я. – Предполагаю, ему в районе сорока. Но шустрый – это точно…

– Ты мне, Юля, зубы не заговаривай. Ты статью о «Диком отдыхе» неси. Времени совсем не осталось…

Вместо того чтобы удовлетворить просьбу шефа, я погрузилась в бурные течения Интернета и зашла на официальный сайт мэрии. В списках чиновников, вкалывающих во благо нашего города, Андрей Холмогоров точно так же не значился, как и в списках гостей, приглашенных в лесную усадьбу.