Читать книгу «Экстремальная Маргарита» онлайн полностью📖 — Наталии Левитиной — MyBook.

6

Компанию «Пластэк» накрыло серой волной уныния. Беспокойство и предчувствие конца благополучной жизни сквозняком носилось по производственным цехам. Работники предприятия привыкли полностью полагаться на президента фирмы Никиту Кармелина – «Пластэк» стал тем, чем был, в первую очередь благодаря таланту Никиты Андреевича, его энтузиазму, коммерческому чутью и хватке. И президент никогда еще не подводил своих подданных – вплоть до субботней трагедии. Когда позволил себе бесславно умереть.

В холле, за металлическими турникетами, обескураженных рабочих, инженеров, управленцев встречал траурный портрет с букетом темно-красных гвоздик. Владелец компании смотрел на коллег с легкой улыбкой, и было невыносимо грустно видеть совсем молодое, обаятельное лицо в обрамлении черной полосы.

«Ах, тебе бы жить да жить, – причитала себе под нос бабка-уборщица, во второй раз за утро вытирая пол в проходной. – Благодетель наш, голубчик… Как же мы без тебя…» В ее глазах Кармелин был кормильцем, давшим ей работу, бесплатные обеды, путевку в санаторий, подарки к праздникам. А после того как она два раза наперевес со шваброй подвернулась под ноги президенту и он не только улыбнулся ей, но даже умудрился запомнить имя (!), то стал для нее и вовсе божеством…

Двери в кабинет Кармелина были распахнуты, на его рабочем столе опять же стояла траурная фотография. Здесь уже побывали корреспонденты городской службы теленовостей.

– Ярослав Геннадьевич! – со стоном приподнялась навстречу вице-президенту компании Аллочка, секретарша. Она не расставалась с носовым платком, усердно растирая им лицо, и, благодаря настойчивым усилиям, приобрела замечательный ультрарозовый оттенок. – Горе-то какое!

Ярослав Геннадьевич Кобрин не снизошел до ответа. Аллочку (Алле вообще-то было «очень сильно за двадцать», ее внешность характеризовалась народной присказкой «зато умная», то есть чуть-чуть симпатичнее макаки, но, следуя стереотипу, существующему в отношении секретарской должности, зрелую девицу по инерции именовали детсадовским псевдонимом) он не переваривал, так как органически не мог простить женщине отсутствия красоты. Кармелин, очевидно, не придавал значения подобной ерунде – он не расставался с секретаршей пять лет.

– Горе-то какое! – продолжала причитать Алла, пытаясь укрепить на мокрой от слез переносице очки в тонкой пятнистой оправе. – Ярослав Геннадьевич, что же с нами будет-то?

– А что с нами будет? – буркнул Кобрин. – Кончай выть, а?

Аллочка хлюпнула носом и затихла. Очевидно, поняла, что неприятные изменения, связанные с утратой доброго начальника, уже начались.

– Пока все остается по-прежнему, – недовольно сказал Кобрин. – Мне кофе, как обычно. Факсы занеси, почту. И хватит, хватит рыдать!

Вице-президент попытался исчезнуть в своем кабинете, который находился напротив кармелинского, но Аллочка крикнула вдогонку:

– Теперь отдадите нас в рабство итальянцам?

Кобрин обернулся. Все в «Пластэке» от вахтера до топ-менеджера знали, что компанию замучили пристальным вниманием иностранцы. И если раньше возможность работать на совместном предприятии считалась благом, то теперь настырных итальянцев воспринимали как захватчиков, которые мечтают присосаться к родной фирме и качать из нее прибыль. Кобрина возмущало такое единодушие.

– Кто отдаст?

– Ну, вы… Вы же не против…

– И чем тебя так пугают итальянцы?

Аллочка издала финальный всхлип и покончила с истерикой.

– Начнем с того, что изменение статуса компании на «совместное предприятие» автоматически меняет схему отчисляемых нами налогов, – сказала она уже почти спокойно. – Во-вторых…

– Знаешь, милая, ты лучше свари-ка мне хороший кофе, – перебил Кобрин. – Нахваталась выражений. Схема налогов, статус компании… – фыркнул он и скрылся за дверью.

– Змее место в террариуме, – тихо сказала Аллочка, включая кофеварку. – Эх, Никита Андреевич, как не вовремя вы нас покинули!

Результаты поиска, отразившиеся на экране ноутбука, добили Маргариту. Компьютерная версия телефонного справочника содержала самые свежие данные и не могла обманывать. В городе не проживала женщина с именем Ариадна Михайловна Стоккер. Домашний и рабочий телефоны с ее визитной карточки принадлежали другим людям. Фирма «Ариадна» тоже не имела ни адреса, ни телефона, ни факса.

– Приехали! – констатировала Маргарита. – Какая глупая шутка! – Она откинулась в кресле и задумалась. Энергичнее всего она гнала от себя мысль, что мистификация, устроенная Ариадной Михайловной, как-то связана с убийством Никиты Кармелина. Но разговор с бизнес-леди и трагедия в особняке на Оранжевом бульваре почему-то чрезвычайно точно совпадали по времени…

– Но у меня ведь есть еще одна зацепка! – вспомнила Маргарита. Она порылась в сумке и вытащила обрывок газеты с объявлением «Бизнес-леди примет на работу телохранителя…».

Ей повезло: номер контактного телефона, указанный в объявлении, не ответил равнодушными гудками.

– Здравствуйте, мы с вами уже разговаривали, – начала Маргарита.

– Здравствуйте, – отозвался женский голос.

– Ваш телефон указан в газете. Меня зовут Маргарита Дорогина, я оставляла вам свои данные, чтобы вы передали их Ариадне Михайловне Стоккер.

– Да, наверное. Кроме вашего, было еще несколько звонков. Что-то случилось?

– Видите ли, я встретилась с этой самой бизнес-леди, – объяснила Маргарита. – Мы поговорили. А теперь я никак не могу ее найти.

– Сочувствую. Но что вы конкретно хотите от меня?

– Помочь мне найти испарившуюся даму. Скажите, когда вы с ней встречались?

– Я с ней вообще не встречалась.

– Как?

– Так. Я дала объявление в газету, предложила услуги диспетчера на телефоне. Позвонила Ариадна Михайловна, и мы договорились. Через пару дней мне принесли с почты денежный перевод. Я инвалид, из дома не выхожу. Потом, когда Ариадна Михайловна опубликовала свое объявление, поступило несколько звонков, в том числе и ваш. Она перезвонила мне и все записала. Думаю, моя информация вряд ли поможет вам найти эту женщину.

– Действительно, – обреченно вздохнула Маргарита. – Извините за беспокойство.

Не успела Маргарита вновь откинуться в кресле и предаться мрачным мыслям, как зазвонил телефон. Голос Настасьи звучал немного хрипло – результат двухдневных рыданий.

– Маргарита, пожалуйста, приезжай немедленно, – сказала она. – Мне надо с тобой поговорить.

7

Незатейливая головоломка-паззл постепенно складывалась в картину. Никита Кармелин был отравлен ядом, подсыпанным в фужер с шампанским. Жестокий поступок, недостойный настоящей пионерки, был совершен, судя по всему, эффектной белокурой девушкой, которая посетила особняк на Оранжевом бульваре и находилась в нем именно в тот промежуток времени, когда несчастный бизнесмен скончался. Кроме юных спортсменов на роликовых коньках, нашелся еще один свидетель – подполковник в отставке, видевший, как светловолосая красавица с фантастическим и ногами высадилась из некоего транспортного средства на улице Радистов, перпендикулярно пересекающей Оранжевый бульвар. Учитывая визуальные характеристики девушки, выяснить, на каком именно «транспортном средстве» приехала подозреваемая – «жигуленке», джипе, бронетранспортере или даже крокодиле, – не удалось. Вопрос о происхождении яда решался довольно просто: на воскресном Атлантическом рынке (располагался возле рыбного магазина «Атлантика»), почти не маскируясь, можно было купить не только ампулу с цианидом, но и межконтинентальную ракету. Свежие отпечатки пальцев на бутылке шампанского и фужере принадлежали, как и предположил капитан Здоровякин, исключительно Кармелину…

– Посмотрим кассету? – предложил Илья.

– С нашими рожами? – удивился Александр. – При всей моей эгоцентричности – извини, друг, уже явный перебор.

– Нет, с не нашими рожами. Вот, раздобыл на местном ТВ. Довольно свежая передача с участием Никиты Кармелина. Отснята месяц назад, в середине июля.

– А… Давай. Вникнем. Печальное знакомство постфактум.

– Почему печальное? – удивился Илья.

– Как почему? Потому что единственной возможностью познакомиться с Никитой Кармелиным для нас осталась эта кассета.

– Ну а тебе-то что за горе? Ты ведь не жена его и не белокурая подружка…

– Стоп! Насчет белокурой подружки. За пуговицу рубашки, что была надета на Кармелине, зацепился белый волос. И знаешь что?

– Ну что, что? Санька! Не тяни, как стоматолог!

– А то. Волос искусственный. От парика!

– Елки-палки!

– Я погрузил в машину парочку подростков – роллеров, с которыми ты беседовал в день убийства, заехал с ними в магазин «Головные уборы» на улице Петрарки. Они вмиг нашли на витрине похожий скальп. Знаешь, что сказала продавщица? «Очень ходовая модель». Натуральные блондинки практически перевелись. И у них светлые ресницы. Согласись, белые ресницы асексуальны.

– А что? Вполне можно смириться. Главное, чтоб не на спине росли, – заметил Здоровякин.

– А ты покупаешь паричок по умеренной цене, и в зеркале – Мэрилин Монро. Или Маша Распутина, кому как больше нравится.

– Теперь нам и подавно не найти эту таинственную девицу. Даже масти ее не знаем, – вздохнул Илья. – Давай смотреть кассету.

– Давай. Может быть, поймем, что за фрукт был Никита Кармелин.

– Хороший фрукт, половозрелый. С женой, любовницей.

– Не понимаю я его.

– Ты?! Ты, мой сексуальный гейзер, и должен понимать его лучше всех!

– Он принимал любовницу в райском уголке, специально отведенном для забав. Знаменитая японская графика на стенах – как наглядное пособие, как возбуждающее средство. А бескрайняя кровать! Ложе Калигулы, не меньше.

– Как раз и принимать подружку в такой обстановке. Стимулирующей. Чтобы система наведения не дала сбой.

– Нет! – вскричал Валдаев. – Нет! Ты, Здоровякин, не понимаешь. Ведь это супружеская спальня, ее придумывали и обустраивали совместно с женой. И пригласить туда любовницу – цинизм. Ты бы положил любовницу в супружескую кровать?

– У меня любовниц нет, ты же знаешь. А тебя положил, когда Машка в Питер уезжала. А что? Нельзя было?

– Меня – можно. Ладно, давай кассету.

Недоуменно пожав плечами, Илья включил видеомагнитофон. Его очень удивило трепетное отношение холостого Валдаева к понятию «супружеская спальня».

С экрана телевизора смотрел живой и веселый Никита Кармелин. Интервью брала упитанная дама-журналистка, ее мягкий бок постоянно занимал кусочек экрана на переднем плане. Сначала снимали в апартаментах, знакомых Александру, – гигантская гостиная-аквариум на первом этаже особняка. Настасья, красивая, пушистая, милая, сидела рядом с мужем на диване и нежным цветом лица соперничала с розами, стоявшими в огромной напольной вазе и постоянно привлекавшими внимание оператора. Настасья поглядывала на Никиту снизу вверх, внимательно слушала и словно оттеняла достоинства мужа и его значительность.

Потом Кармелин с гордостью выступал в роли гида – показывал телевизионщикам и зрителям свое детище, водил по цехам и складу, предлагал нырнуть в бассейн, угощал супом и котлетами в столовой…

«Если судить по атрибутам – джип, костюмчик за пару тысяч, мобильник, – вы „новый русский“…» – говорила тележурналистка, отодвигая от себя ногой настырного младенца. В детский садик, прямо под крышей завода, сдавали на время смены своих чад рабочие «Пластэка».

«Пальцы веером? – засмеялся в ответ Никита Андреевич. – Идемте дальше… Я, конечно, мог бы передвигаться на ослике, носить набедренную повязку и общаться с партнерами посредством голубиной почты, но согласитесь, весь мой бизнес зачах бы на корню. Понятие „новый русский“ содержит определенный негативный оттенок. Себя я бы не отнес к этой категории людей. Все, что имею, я заработал своим трудом. Я не прикарманивал государственные средства, не собирал кредиты, не присасывался к бюджету жадной пиявкой… Я произвожу товар и получаю за него хорошие деньги».

«Люди как вы, крупные предприниматели, бизнесмены, составляют группу риска. Заказные убийства случаются чуть ли не ежедневно. Вам ни когда не хотелось уехать за границу и обосноваться в более спокойном месте?»

«Вы имеете в виду Гренландию? Или Антарктиду? Только там, наверное, и можно не опасаться пули киллера. Жаль только, тюлени не смогут оценить по достоинству изумительные пластмассовые тазики, которые мы производим в числе прочего».

«Значит, вам не страшно жить в нашей криминальной стране? У вас есть телохранители?»

– Какие-то тупые вопросы она задает, правда, Илюша? – возмутился Александр. – Кому не страшно? Всем страшно. И что из того? А если и не страшно, то самому смелому всегда может упасть на голову кирпич.

– А что, нормальные вопросы, – вступился за журналистку Здоровякин. – Я бы на месте Кармелина давно рванул бы в Канаду. Там действительно поспокойнее. Но Кармелина-то убил не киллер. Ему не подкладывали бомбу в машину и его не расстреливали из автомата.

– Откуда ты знаешь, может быть, наша девка в парике и есть самый настоящий киллер?

«Телохранителей у меня нет, но есть отличная секретарша Алла. Когда я не хочу с кем-то встречаться, она забетонирует вход в мой кабинет, но персону нон грата не пропустит. Зато телохранитель есть у моей любимой жены Настасьи».

«Значит, за здоровье жены вы все-таки опасаетесь?»

– Ну привязалась, убогая! – не сдержался Валдаев. Похоже, толстая телевизионщица активно ему не нравилась.

«Конечно, опасаюсь. Иногда она пытается починить застежку у клипсы электроножом…»

В подобном духе интервью продолжалось еще около десяти минут.

– Ну, что скажешь, Валдай?

– Что я скажу? Нормальный мужик. Симпатяга.

– М-да. Знаешь, Саня, имея такую обалденную жену, я бы не стал заводить ненадежных любовниц.

– А надежных? Да, действительно, жена у Кармелина из разряда «от кутюр». Штучный экземпляр. Хотя, когда я беседовал с ней в субботу, она мало напоминала красавицу с видеокассеты. Так, придавленная сапогом водяная крыска…

– А что ты, Саня, хочешь? Подле теплого трупа-то! Нет, зря Кармелин изменял Настасье. Я бы не стал.

– Я бы тоже. Разве что с телохранительницей жены. С Маргаритой.

Дверь распахнулась, и в дверном проеме возник майор Алимов. Он любил появляться внезапно и устрашающе, очевидно представляя себя Бэтменом. Зуфар Алимович с подозрением посмотрел на Валдаева и Здоровякина. Те не пошевелились. Наверное, занимались в момент появления начальства вполне легитимной деятельностью.

– Работаете, противные ребятишки?

– Работаем, Зуфар Алимович, работаем, – отозвались оперативники. – Вот, сексуальную жизнь Кармелина обсуждаем.

– Да? Ну хорошо. – Майор вроде собирался сказать что-то умное и глубокомысленное, но передумал и, ободрительно кивнув подчиненным, вышел из кабинета. Через секунду вернулся: – На обед-то куда-нибудь пойдете, жертвы марвелона?

– Ко мне домой, наверное, сходим, да, Сашка? – предложил Здоровякин.

– Обязательно пообедайте. Здоровье надо беречь смолоду. А то наживете себе язву, бойцы. Ну ладно, работайте пока, работайте. – Зуфар Алимович скрылся. На этот раз окончательно.

– Ты не знаешь, что такое марвелон? – не понял Здоровякин.

– Одно из двух. Или противозачаточные пилюли, или слабительное.

– Странно. При чем тут они? – удивился Илья. – Алимыч вечно завернет что-нибудь непонятное Ладно, вернемся к делу. Знаешь, вот я все думаю про…

– Я вспомнил! – заорал вдруг Валдаев и хлопнул себя ладонью по лбу.

– Что?! – подпрыгнул на стуле Здоровякин. Он понял: друг, осененный внезапной догадкой, вплотную приблизился к раскрытию убийства. Илью охватил священный трепет. – Что, Сашенька?

– Ты, забывчивая гондурасская скотина, опять не купил детям кефир и творог! Дуй живо в магазин, а то закроется на обед!

Если бы Валдаев представлял собой засушенный трупик таракана, то и тогда Илья посмотрел бы на него с большей нежностью.

1
...
...
12