Личный закон физического лица определяет правовой статус физического лица. Понятие правового статуса физического лица охватывает его гражданскую правоспособность и дееспособность, объем личных прав (право на имя, его использование и защиту), сферу брачно-семейных (опека и попечительство) и наследственных (способность лица к составлению завещания, наследование) правоотношений[106]. Личный закон выступает в двух формах:
1) как закон гражданства (lex nationalis), т. е. как закон того государства, гражданином которого лицо является;
2) как закон домицилия (lex domicilii), т. е. как закон того государства, на территории которого лицо имеет постоянное место жительства.
Использование той или иной формы личного закона зависит от принципов построения и исторических особенностей развития конкретной правовой системы. В странах романо-германской системы права применяется закон гражданства, тогда как в странах англосаксонской системы права – закон домицилия. Однако в настоящее время такое жесткое разграничение двух форм личного закона постепенно уходит в прошлое и уступает место сочетанию различных элементов. Наиболее ярким примером в этом отношении выступает российское право. Согласно ст. 1195 ГК РФ «Личный закон физического лица» личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет. Если лицо наряду с российским гражданством имеет и иностранное гражданство, его личным законом является российское право. Если иностранный гражданин имеет место жительства в Российской Федерации, его личным законом является российское право. При наличии у лица нескольких иностранных гражданств личным законом считается право страны, в которой это лицо имеет место жительства (п. 1–4). Личным законом лица без гражданства считается право страны, в которой это лицо имеет место жительства. Личным законом беженца считается право страны, предоставившей ему убежище (п. 5–6).
Личный закон как формула прикрепления используется в нескольких коллизионных нормах, содержащихся в российском праве:
1) гражданская правоспособность и дееспособность физического лица определяются его личным законом (ст. 1196–1197 ГК РФ);
2) права физического лица на имя, его использование и защиту определяются его личным законом (ст. 1198 ГК РФ);
3) опека или попечительство над несовершеннолетними, недееспособными или ограниченными в дееспособности совершеннолетними лицами устанавливается и отменяется по личному закону лица, в отношении которого устанавливается либо отменяется опека или попечительство (п. 1 ст. 1199 ГК РФ).
Согласно Договору между Россией и Польшей дееспособность физического лица определяется в соответствии с законодательством Договаривающейся стороны, гражданином которой это лицо является (п. 1 ст. 19). Условия заключения брака определяются для каждого из лиц, вступающих в брак, в соответствии с законодательством Договаривающейся стороны, гражданином которой это лицо является (п. 1 ст. 24). Личные и имущественные отношения супругов определяются законодательством Договаривающейся стороны, на территории которой они имеют местожительство (п. 1 ст. 25). Способность составлять или отменять завещание, равно как и правовые последствия недостатков волеизъявления, определяется законодательством Договаривающейся стороны, гражданином которой был наследодатель в момент составления или отмены завещания (п. 1 ст. 41). Таким образом, в двустороннем российско-польском договоре закреплен личный закон физического лица в обеих формах: и как закон гражданства, и как закон домицилия.
Минская конвенция также закрепляет личный закон в его двух формах применительно к правовому статусу физического лица. Основными коллизионными нормами в этой области являются следующие:
1) дееспособность физического лица определяется законодательством Договаривающейся стороны, гражданином которой является это лицо. Дее способность лица без гражданства определяется по праву страны, в которой он имеет постоянное место жительства (п. 1–2 ст. 23);
2) установление или отмена опеки и попечительства производится по законодательству Договаривающейся стороны, гражданином которой является лицо, в отношении которого устанавливается или отменяется опека или попечительство (п. 1 ст. 33);
3) усыновление или его отмена определяется по законодательству Договаривающейся стороны, гражданином которой является усыновитель (п. 1 ст. 37); а также целый ряд других норм.
Личный закон юридического лица определяет правовой статус юридического лица. Понятие правового статуса охватывает целую группу правоотношений, включающих:
1) статус организации в качестве юридического лица;
2) организационно-правовую форму юридического лица;
3) требования к наименованию юридического лица;
4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;
5) содержание правоспособности юридического лица;
6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;
7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками;
8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам;
9) вопросы ответственности учредителей (участников) юридического лица по его обязательствам (п. 2 ст. 1202 ГК РФ).
Смысл данной формулы прикрепления заключается в том, что правовой статус юридического лица определяется законом того государства, чью государственную принадлежность (национальность) имеет юридическое лицо[107]. Трудность состоит в том, что право разных государств по-разному регулирует этот вопрос в силу различия исторически сложившихся критериев определения государственной принадлежности (национальности) юридических лиц. Определение национальности юридического лица существенным образом влияет на установление его принадлежности к конкретному правопорядку – собственному или иностранному, который и является его личным статутом. Таким образом, личный статут юридического лица устанавливается посредством определения его государственной принадлежности (национальности)[108]. Традиционно для этого используются критерии инкорпорации, оседлости и места ведения деятельности.
Критерий инкорпорации (места учреждения) означает, что за юридическим лицом признается национальность того государства, на территории которого выполнены формальности по его учреждению, где оно организовано и зарегистрировано. Этого критерия придерживается законодательство стран англосаксонской системы права и ряда других государств, в число которых входит и Россия. В соответствии с п. 1 ст. 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо. Личным законом иностранной организации, не являющейся юридическим лицом по иностранному праву, считается право страны, где эта организация учреждена (ст. 1203 ГК РФ). Аналогичный критерий используется и в Договоре между Россией и Польшей, и в Минской конвенции. В Договоре между Россией и Польшей указано, что правоспособность и дееспособность юридического лица определяются по законодательству Договаривающейся стороны, в соответствии с которым это юридическое лицо было создано (п. 2 ст. 19). В Минской конвенции указано, что правоспособность юридического лица определяется законодательством того государства-участника, по законам которого оно было учреждено (п. 3 ст. 23).
Критерий оседлости (места нахождения административного центра) предполагает, что за юридическим лицом признается национальность того государства, на территории которого расположены управленческие органы юридического лица. Этот критерий предусмотрен в законодательстве стран романо-германской системы права, однако понятие оседлости неодинаково трактуется в практике разных государств. В одних случаях под ним понимается «уставная оседлость» (место расположения управленческих органов, закрепленное в учредительных документах), в других – реальная оседлость, обусловленная фактическим местонахождением административного центра юридического лица. Критерий места ведения основной хозяйственной деятельности предусматривает, что юридическое лицо имеет национальность того государства, на территории которого оно осуществляет свою деловую активность. Данный критерий закреплен в законодательстве целого ряда арабских государств (Сирии, Египта) и в прошлом выступал как одно из средств борьбы за экономическую независимость.
Закон места нахождения имущества определяет правовой статус собственности. В правовой статус собственности включаются следующие вопросы:
1) виды объектов вещных прав, в том числе принадлежность имущества к недвижимым или движимым вещам;
2) оборотоспособность объектов вещных прав;
3) виды вещных прав;
4) содержание вещных прав;
5) возникновение и прекращение вещных прав, в том числе переход права собственности;
6) осуществление вещных прав;
7) защита вещных прав (ст. 1205.1 ГК РФ).
Сущность данной формулы прикрепления заключается в том, что правовое положение имущества и вещные права, с ним связанные, определяются по закону того государства, где это имущество находится. Данная общепризнанная формула прикрепления нашла отражение и в российском праве, которое предусматривает, что право собственности и иные вещные права на недвижимое и движимое имущество определяются по праву страны, где это имущество находится (ст. 1205 ГК РФ). Закон местонахождения имущества используется в качестве формулы прикрепления в целом ряде коллизионных норм. В их число входят следующие нормы российского законодательства:
1) возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав на имущество определяются по праву страны, где это имущество находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившие основанием для возникновения либо прекращения права собственности и иных вещных прав, если иное не предусмотрено законом (п. 1 ст. 1206 ГК РФ);
2) при отсутствии соглашения сторон о праве, подлежащем применению к договору в отношении недвижимого имущества, применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан. Правом страны, с которой такой договор наиболее тесно связан, считается, если иное явно не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, право страны, где находится недвижимое имущество (п. 1 ст. 1213 ГК РФ);
3) наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество, а наследование имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, – по российскому праву (п. 1 ст. 1224 ГК РФ).
Аналогичная позиция отражена и в Договоре между Россией и Польшей, и в Минской конвенции. В Договоре между Россией и Польшей предусмотрено, что к правоотношениям, касающимся недвижимого имущества, применяется законодательство и компетентны учреждения Договаривающейся стороны, на территории которой находится недвижимое имущество (ст. 35). В Минской конвенции предусмотрено, что право собственности на недвижимое имущество определяется по законодательству Договаривающейся стороны, на территории которой находится недвижимое имущество. Вопрос о том, какое имущество является недвижимым, решается в соответствии с законодательством страны, на территории которой находится это имущество (п. 1 ст. 38). Возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество определяется по законодательству Договаривающейся стороны, на территории которой имущество находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием возникновения или прекращения такого права (п. 3 ст. 38).
Закон автономии воли определяет статут обязательственного правоотношения, предусматривая, что оно регулируется правом того государства, которое выбрали стороны такого правоотношения. Наличие иностранного элемента и обязательственный характер отношений между субъектами обусловливают возможность выбора подлежащего применению материального права самими сторонами – участниками договора[109]. Закон автономии воли занимает центральное место во всех национальных системах МЧП, и все остальные коллизионные привязки рассматриваются как носящие вспомогательный характер и используемые только при отсутствии выбора применимого права сторонами, заключившими договор. Широкое применение закона автономии воли на практике привело к определенной устойчивости его содержания, которое, тем не менее, подверглось различной правовой оценке[110].
Несмотря на наличие разных подходов к раскрытию природы и места закона автономии воли в правовой системе того или иного государства[111], законодательство практически всех государств закрепляет его в качестве определяющего начала в регулировании договорно-правовых отношений, осложненных иностранным элементом. В соответствии с российским законодательством стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела. Выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц и действительности сделки с точки зрения требований к ее форме, с момента заключения договора (п. 1–3 ст. 1210 ГК РФ). Согласно Договору между Россией и Польшей обязательства по договорам определяются законодательством государства, которое будет избрано сторонами (п. 1 ст. 36).
Согласно Регламенту ЕС № 593/2008 «О праве, применимом к договорным обязательствам» от 17 июня 2008 г. (далее – Регламент Рим I) договор регулируется правом, выбранным сторонами. Выбор должен быть прямо выражен или определенно вытекать из положений договора либо из обстоятельств дела. Посредством данного выбора стороны могут указать подлежащее применению право для своего договора в целом или только для отдельной его части. Стороны в любое время могут прийти к соглашению о том, что договор будет регулироваться иным правом, чем то, которое регулировало его ранее согласно предшествующему выбору или согласно другим положениям настоящего Регламента. Любое изменение в определении подлежащего применению права, которое происходит после заключения договора, не затрагивает формальную действительность договора и не наносит ущерба правам третьих лиц[112] (п. 1–2 ст. 3).
В связи с формулировками закона автономии воли, имеющими сходный характер, несмотря на различие в правовых системах, его включающих, возникает вопрос о существовании ограничителей относительно выбора подлежащего применению права. Будет ли признан юрисдикционным органом выбор сторонами права, не имеющего никакой связи с регулируемым договорным отношением? Сложившаяся судебная и арбитражная практика в целом дает положительный ответ на поставленный вопрос, однако предусматривает другие ограничения. Позиция англосаксонской системы права отражена в деле Vita Food Products Inc v. Unus Shipping Co. Ltd (1939)[113], в котором было указано, что выбор сторонами подлежащего применению права должен быть добросовестным и законным. Таким образом, можно утверждать, что имеется по крайней мере два условия осуществления закона автономии воли:
1) выбор сторонами права, подлежащего применению к договорным отношениям между ними, не должен противоречить публичному порядку государства, где это применение должно осуществляться;
О проекте
О подписке