Полина в ответ только фыркнула. И вот теперь они, кажется, узнали причину желания старой тётки оставаться на зиму в своей городской квартире. Она, оказывается, зимой нянчится с внуком своей ещё какой-то юродной племянницы, которая каждую зиму уезжает на заработки в Норильск, а сына своего маленького мальчика оставляет под надёжным присмотром своей старой тётки.

Поговорив с ними минут тридцать, старая женщина ушла и присоединилась к другой группе.

– Смотри, к молодым пристроилась, – толкнула Полина Макаровна локтем в бок Антонину.

– Ну и правильно, – одобрила Тоня, – чего ей с нами, старыми кошёлками, сидеть.

– Ты ещё скажи, старые клячи, – сердито проворчала Полина.

Тоня хотела ответить и успокоить подругу, но не успела.

– Кто это тут старые кошёлки? – раздался у них за спиной насмешливый голос.

Они одновременно оглянулись и увидели Стаса, который с подносом в руках обходил старый пенёк, который Вовик ни за что не хотел выкорчёвывать и превратил его в гнома. Но и теперь пенёк напоминал всё-таки больше пень, чем сказочное существо.

– Надо беднягу ошкурить и лаком покрыть, – покосился на него Стас.

Антонине стало так весело, что она невольно громко рассмеялась.

– А что, – нарочито серьёзно проговорил Стас, ставя перед ними поднос с пирогами и закусками, – гном в хозяйстве просто необходим.

– Это ещё зачем? – спросила крёстная.

– Тётя! Что за вопросы! Как это зачем? – Стас округлил свои выразительные голубые глаза. – Я прямо удивляюсь на вас, тётушка! – Голос его звучал укоризненно.

– Не тётушка, а крёстная! – поправила Полина Макаровна.

– Так вы у меня два в одном, – не моргнув глазом ответил он, – так что как хочу, так и называю.

– Упрямый, как не знаю кто, – притворно сурово проворчала Полина Макаровна и снова вернулась к гному: – Так зачем нам этот гном?

– Затем! – поддразнил её Стас и спросил: – У вас собака, к примеру, имеется?

– Пока нет… – несколько растерянно отозвалась тётка, явно не ожидавшая такого вопроса.

– То-то и оно, – покачал головой племянник и крестник в одном лице.

– Но как гном может заменить собаку?! – воскликнула Ларионова.

– Обычно! – пожал плечами Стас с таким видом, точно удивляется непонятливости Полины Макаровны. – Он охраняет вашу усадьбу!

– Каким же это образом он её охраняет? – не скрывая скепсиса, поинтересовалась Ларионова.

– Магическим, – с самым серьёзным видом ответил Стас. Но всё-таки не выдержал и улыбнулся.

– Разве только так, – согласилась Полина Макаровна и пожаловалась: – Вовик поставил на бахчах чучело. Нарядил его в свой старый пиджак, шляпу на него надел. Казалось бы, всё чин чином. Так эти наглые птицы шляпу стащили и по башке его клюют!

– Кого? – испугалась Антонина. – Вовика?

– Да нет, чучело!

– Это всё потому, – заметил Стас, – что Владимир Никитич надел на него свою шляпу. А надо было – ведро!

– Верно, – согласилась Антонина, – от ведра был бы грохот, и птиц он отпугнул бы.

– Так я хотел как красивше! – встрял в разговор материализовавшийся хозяин дома. – Я вам, барышни, чай принёс.

– Спасибо! – воскликнули в один голос женщины.

– А мне? – спросил Стас.

– И тебе, и себе, я вашу группку издали приметил. – Владимир Никитич пристроил на ковре поднос с чаем и легонько пошевелил его, чтобы убедиться, что он стоит прочно. С шеи он снял вязанку баранок и уложил их красивым узором на подносе: – Угощайтесь.

– Я лучше кусочек пирога, – сказала Антонина.

– А о фигуре кто будет думать? – подначила её Полина Макаровна.

– Зачем же ты их пекла? – спросила Антонина.

– Да, Тонь! – протянул присоединившийся к жене Вовик. – Тебе фигуру беречь надо. – Глаза Владимира Никитича при этом хитро поблёскивали.

– Это ещё за какой такой надобностью? – удивилась Антонина.

– Ты у нас девушка холостая, должна быть привлекательной, чтобы мужа себе сыскать.

– Нет уж! Хватит с меня мужей, – запротестовала со смехом Тоня и добавила серьёзно: – К тому же мне нравится быть бабушкой.

– У вас уже есть внуки? – удивлённо спросил Стас.

Искренность, прозвучавшая в голосе молодого мужчины, польстила Антонине, и она честно ответила ему:

– Что значит уже? Сашеньке – двенадцать лет, а Юлюшке – скоро шесть исполнится.

– Большие, – кивнул он русой головой и неожиданно предложил: – Пойдёмте в лес сходим. Чего сидеть сиднем? Лес совсем близко.

– Я знаю, – ответила Антонина и легко поднялась с ковра, – идёмте и впрямь прогуляемся.

Полина Макаровна тоже начала было подниматься.

– Нет-нет, крёстная, – быстро остановил её Стас, – вы оставайтесь, составите компанию Владимиру Никитичу, а то он сегодня с утра на ногах.

– Да уж, Поленька, давай посидим с тобой вдвоём, – Ларичев ласково погладил жену по плечу.

– А и то, Вовик, давай посидим, вспомним молодость, – усмехнулась Полина Макаровна, смекнувшая, в чём дело.

Стас тем временем взял Антонину за руку и повёл не к калитке, а в обратную сторону.

– Мы куда идём? – спросила она, высвобождая свою руку.

– Вы, наверное, знаете, – улыбнулся он, – что у домов раньше было два входа – парадный и чёрный.

– Допустим, но как это применимо к участку Ларионовых?

– Вы, наверное, у них давно не были? – снова улыбнулся он.

– С прошлого года…

– Ну вот видите! – воскликнул он радостно.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Антонина, и впрямь не понимавшая причины его радости.

– Что же тут понимать? – охотно принялся объяснять Стас. – Если идти через калитку в лес, то нужно половину посёлка пройти. А если влом?

– В какой ещё такой лом?! – воскликнула Антонина.

– В смысле неохота, – улыбнулся он.

– Ну я не знаю.

– Зато я знаю. Чтобы не ходить кругалями, мы весной с Владимиром Никитичем на задах сделали чёрный ход. Но об этом никому! – он приложил указательный палец к губам. – Тсс.

– Это что, тайна за семью печатями? – удивилась Антонина, едва поспевавшая за Стасом.

– Конечно, тайна, – согласился он не моргнув глазом, – знали только мы трое – Владимир Никитич, крёстная и я.

– А теперь и я?

– А теперь и вы, – кивнул молодой мужчина и, придав лицу озабоченность, спросил строгим голосом: – Вы умеете хранить секреты?

– Вообще-то умею, – сказала Антонина, не понимая, почему нужно хранить в тайне наличие чёрного хода, и подозревая Стаса в том, что он разыгрывает её.

Но его лицо оставалось абсолютно серьёзным.

Неожиданно он нырнул в кусты сирени и бузины, образующие живую изгородь. Антонина как вкопанная остановилась перед этой преградой.

– Ну где вы там? – раздался его недовольный голос.

– Мне обязательно нужно лезть в эти кусты? – нерешительно спросила Антонина.

Насколько она помнила, за кустами был крепкий забор.

– Обязательно, – насмешливо проговорил он, – не бойтесь, здесь нет колючек.

– Я ничего и не боюсь! – заявила она резко, а про себя подумала: «Ну всё! Если там сплошной забор, тресну его по лбу первой попавшейся под руку веткой. Будет знать, как шуточки со мной шутить!»

Она нырнула в глубину зарослей, а выбравшись из них, попала в крепкие объятия Стаса. Правда, он сразу же отпустил её и проговорил беззаботно:

– Вот уж не думал, что вы такая бояка.

– Ну вот ещё! – вздёрнула она подбородок. – Показывайте, где ваш чёрный вход!

– Да вот же! – он указал ей на миниатюрную аккуратную калитку.

Было заметно, что сделали её совсем недавно. Удивительным ей показалось и то, что калитка была заперта.

Ключик, который Стас достал из кармана джинсов, был совсем маленький, но знал своё дело – открыл калитку легко и без скрипа.

– Идёмте, – сказал Стас, и, когда они вышли, мужчина закрыл калитку на ключ. Они снова оказались в зарослях, на этот раз из ив.

– Просто джунгли какие-то, – невольно пробормотала Антонина.

– Зато никто не замечает наш чёрный вход.

– Вы уверены? – спросила она насмешливо.

– А вы сами поищите, – предложил Стас.

Антонина оглянулась и увидела, что с этой стороны забор кажется сплошным, и, чтобы найти отверстие для ключа, надо хорошо постараться.

– Это вы придумали? – спросила Антонина.

– Я! – ответил он с гордостью и тотчас добавил: – Но делали мы вдвоём с Владимиром Никитичем.

– Да, Вовик – мужчина рукастый, – согласилась Антонина и, не дожидаясь ответа Стаса, быстро проговорила: – Так идёмте скорее в лес.

– Идёмте! – подхватил он с энтузиазмом и тут же добавил: – Только, чур, Красная Шапочка – я!

– Какая ещё Красная Шапочка? – растерялась Антонина.

– Обыкновенная, – проговорил он самым невинным тоном, – у меня пирожки! Значит, я и есть Красная Шапочка.

Только тут она заметила свёрнутый мешочек в его руках.

– Вы что же, и пирожки с собой захватили? – спросила Антонина.

– Конечно! А вдруг мы проголодаемся!

Антонина фыркнула:

– Только я уж – никак не серый волк.

– Не знаю, не знаю, – проговорил он насмешливо, – мы знакомы всего ничего, кто знает, что там у вас в душе, – он многозначительно посмотрел на неё.

«Ещё совсем мальчишка, – подумала она, – ему бы ещё в игры играть и озорничать».

Она невольно улыбнулась.

– Улыбка у вас добрая, – протянул он, – можно надеяться, что вернусь я к крёстной целым и невредимым.

– Да уж не по частям, – подтвердила она. И спросила неожиданно для него и для себя: – Почему я вас раньше никогда не видела?

– Где?

– У Полины.

– Дорогая Тонечка, положа руку на сердце признайтесь, как часто вы бывали на даче у Ларионовых?

– Не часто, – была вынуждена признаться Тоня, – я много работала.

– Я тоже много работал и не часто навещал крёстную и дядю Вову.

– А теперь что-то изменилось? – невольно вырвалось у неё.

– Как сказать, – пожал он неопределённо плечами.

И Антонина поняла, что дальнейшие расспросы на эту тему придутся Стасу не по вкусу. Поэтому промолчала.

Вскоре они углубились в лес, сначала их встречали одни сосны. А потом появились берёзы… Где-то в гуще запели птицы.

– Надо же, ещё поют, – удивилась Антонина.

– А что, не должны? – спросил Стас.

– Так уже август…

– Ну тогда, наверное, они просто перекликаются, – предположил Стас.

– Возможно. Всё равно, так приятно их слушать. И вообще, тут так хорошо.

– Да, на самом деле. Я здесь теперь все свои свободные дни гуляю.

– Ой! – воскликнула Антонина. – Смотрите, грибы!

– Да, их здесь много, – кивнул он.

– Надо собрать.

– Куда?

– Да хотя бы в ваш мешочек, где пироги!

– А пироги?

– Разломите их и положите на пеньки и веточки. Птички и зверюшки их съедят!

– Ну если вы настаиваете, – улыбнулся он.

Антонина тем временем присела возле первого гриба и стала осторожно отламывать ножку, чтобы не повредить всю грибницу. Скоро Стас присоединился к ней, он оказался запасливым и прихватил с собой небольшой нож. Вдвоём они быстро заполнили грибами весь мешочек, который в развёрнутом виде оказался довольно вместительным, но явно не соответствовал разыгравшемуся Тониному грибному аппетиту.

– Эх, – с сожалением вздохнула Антонина, – надо было корзинку взять!

– Так мы же вроде гулять хотели, а не грибы собирать, – рассмеялся он.

– И то правда, – смутилась она, – хотя вы и про грибы вроде бы говорили.

Он пожал широкими плечами и широко улыбнулся.

Антонина почему-то стала оправдываться:

– Я, как увижу грибы, просто дух захватывает!

– Теперь, когда нам больше некуда складывать грибы, давайте просто погуляем, – предложил Стас.

– Давайте, – с некоторым сожалением согласилась она.

– В конце концов, вы можете прийти сюда в следующие выходные, хоть с двумя корзинами, и затариться грибами по полной программе, – попытался он утешить и приободрить Антонину.

– И правда! – обрадовалась она. – Я же теперь на пенсии! И могу приезжать к Полине и Вовику хоть каждый день!

– Вы на пенсии? – протянул он с некоторым недоверием.

– Конечно! Я же сказала вам, что у меня уже внуки.

– Но мало ли, может быть, вы в шестнадцать лет родили.

– Нет, – засмеялась Антонина, – я была приличной девушкой и первенца родила через год после свадьбы в двадцать один год.

– Ну ладно, – покладисто согласился он, – в двадцать один так в двадцать один.

Они не заметили, как пролетело время.

Антонина оглянулась назад.

– Наверное, пора возвращаться, – с сожалением проговорила она.

– Наверное, – с не меньшим сожалением согласился он.

Они повернули обратно. А когда прошли несколько шагов, Стас спросил:

– Вы ели когда-нибудь шашлыки из грибов?

– Не доводилось, – призналась Антонина.

– Так можно приготовить! – загорелся он.

– Только не из этих, – Антонина крепко прижала пакет к груди, – эти я увезу с собой домой.

– Конечно, не из этих, – успокоил он её, – вот соберём побольше в следующий раз и приготовим.

А про себя Стас подумал: «Она непосредственна, как маленькая девочка, и меня почему-то это умиляет». И сам себе он объяснил: «Наверное, я соскучился по искренности и отсутствию набившего оскомину кокетства».

Его и впрямь утомляли богатые дамочки, с которыми приходилось общаться на работе. Он не понимал, зачем что-то подтягивать тридцатилетним и тем более надувать губы и укорачивать носы совсем молодым девчонкам.

Стас невольно вздохнул.

– Что-то не так? – встревожилась Антонина.

– Всё так, – улыбнулся он, выплывая из своих мыслей, – просто жаль, что выходные дни так быстро пролетают.

– Я тоже ещё совсем недавно думала точно так же, как вы, – улыбнулась она ему в ответ.

– Что же изменилось? – машинально спросил он.

– На пенсию я вышла! На пенсию!

– А, – протянул Стас, снова думая о том, что Антонина совсем не похожа на старушку, которая нянчится с внуками и ловко орудует вязальными спицами.

От Ларионовых они уехали вместе и довольно поздно. Когда электричка пришла в город, уже начало темнеть.

– Я провожу вас, – сказал Стас, – моя машина стоит на стоянке, здесь совсем рядом.

– Нет, ни в коем случае, – неожиданно для него испуганно запротестовала Антонина, – я сяду на такси и через полчаса буду дома.

– Ну, хорошо, – согласился он, – только на такси я посажу вас сам.

Она кивнула и улыбнулась. Её трогала забота этого молодого парня. И вообще, ей с ним было так легко и спокойно.

Антонина невольно позавидовала его избраннице. Совсем немного, можно сказать, чуть-чуть. Испугалась же она того, что, довезя её до дома на машине, он может подняться к ней в квартиру, и ей придётся как-то развлекать его, поить чаем, разговаривать с ним. Ей же хотелось, чтобы приятная история, случившаяся с ними сегодня, завершилась сейчас, оставив светлые воспоминания.

Стас остановил машину и, усадив Антонину в салон, сказал водителю:

– Трогай, шеф! Но твой номер я на всякий случай записал.

Водитель хмыкнул, махнул ему рукой и сорвался с места. А Стас отправился на платную стоянку за своим автомобилем. Он шёл и улыбался: «Какая милая, смешная и уютная женщина». И недоумевал: «Почему вокруг так много слепых мужчин? Они что, не видят, какое сокровище рядом ходит?»