– Непередаваемо красивый дом, – тихо прошептала она, открывая дверь в одну из комнат. – Эта настоящая леди Дороти была еще той свиристелкой, раз ей такой дом подарили. Это же как нужно уметь мужчиной вертеть, чтобы он так раскошелился на тебя.

– Китти, – с упреком проговорила я, ткнув ее в бок локтем. – Нельзя мертвых обсуждать.

– Ой, да ладно, – махнула в ответ та и открыв дверь пропустила меня вперед.

Небольшая, уютная комнатка была обставлена в старинном готическом стиле. Деревянная кровать из красного дерева, накрытая темно-бордовым покрывалом, кованые светильники, коричнево-красный ковер на полу, камин с висящим над ним огромным зеркалом в раме из темного дерева, арочные окна с витражными вставками, сквозь которые пробивался разноцветный свет, какая-то величественная резная мебель из того же дерева, что и кровать – все это хоть и было явно дорогим, но навевало некоего рода уныние.

– У них везде готика, – проговорила Китти, подходя к окну, за которым была видна центральная улица.

– Кораксы, что с них взять. Темный клан с древними корнями, – пожав плечами ответила я, проведя пальцами по дорогой ткани бархатных штор. – Такая же обстановка была в доме у Бэсс и Дамиана, когда они жили на наших землях. Помню я до дрожи в коленках боялась ходить по длинному коридору, ведущему в комнатку моей подруги, так меня пугали темные тона, в которые было все отделано, ведь и без того тускло освещенный коридор казался мне каким-то по особенному мрачным и зловещим. Мне все чудилось, что вот-вот одна из дверей распахнется, оттуда выскочит какое-то чудовище и съест меня.

– Да, красиво, богато, но мрачно, – окинула взглядом комнату Китти. – Здесь ванная, там гардеробная, – махнула она рукой на две двери, ведущие в смежные помещения. – Платьев у тебя там целая куча. Все как на подбор по вкусу нашей мадам Рамоны. Шик, блеск, разврат, – усмехнулась Китти.

– Да какая разница, – махнула я рукой и, стащив пыльное платье, рухнула на кровать. – Главное не выдать себя и выжить здесь.

– Это верно. Ладно, отдыхай, – проговорила Китти, зашторивая окна. – Я разбужу тебя ближе к вечеру.

– Спасибо, – улыбнулась я и обняла подушку, чувствуя, что несмотря на ужасную тревогу в душе, спать буду просто беспробудным сном.

Шесть часов сна, были ли они? Когда меня затормошила Китти, мне показалось, что прошло всего мгновение, и уж никак не шесть часов. Но темень за окном заговорила об обратном, когда я направила свой сонный взгляд на него.

– Вставай, – настойчиво проговорила Китти, стаскивая с меня одеяло при первой же моей попытке снова закрыть глаза. – Тебе еще ванную принимать. Леди Дороти уже во всеоружии. У нее спектакль через час, так что поторопись.

Застонав, я соскочила с кровати и поплелась в ванную, где меня уже ждала теплая вода и пушистая пена, плавающая на ней. Наспех вымывшись, вытерлась полотенцем и почувствовала себя намного лучше. Вернувшись к Китти, я с ее помощью оделась в ослепительно-белое платье и терпеливо стала ждать, пока она затянет на мне корсет.

– Ну ты что! – вскрикнула от боли, когда Китти затянула его так, что я едва могла сделать вдох.

– Что? Ты вспомни, как нас утягивала мадам Рамона, – хмыкнула она, поправляя на мне юбку. – Мои ребра до сих пор помнят эту экзекуцию. Так, теперь волосы, – она усадила меня подле зеркала и ловкими движениями начала мастерить прическу, затем перешла к макияжу и спустя полчаса мой греховный образ был готов. – Этакий падший ангел, – пропела Китти, окидывая меня взглядом.

Я поднялась со стула и оглядела себя в зеркале. Шикарное белое платье из парчи с таким откровенным вырезом декольте, что я боялась даже думать о том, чтобы сделать реверанс, ведь едва прикрытая грудь могла не удержаться за тем тканевым пленом, в который ее попытались спрятать…да, такое платье было ни с чем не сравнимым орудием обольщения, не иначе. Даже у мадам Рамоны я никогда не видела такого одеяния. Тряхнув уложенными в крупные локоны волосами, я повернулась к Китти.

– Веер еще и перчатки, – засуетилась она, помогая натянуть тоненькие, как паутинка, перчатки на мои руки. – Кажется все. Нет, не все, – она снова подбежала к столику и взяла маленький пузырек с парфюмерной водой. Легонько тронув мою шею и грудь, она нанесла на них по капле непередаваемо пахнущей жидкости. – Ну вот. Теперь ты готова идти в наступление, – грозно проговорила она и рассмеялась.

– Не вижу ничего смешного, – буркнула я, пребывая отнюдь не восторге от предстоящего.

– Да, извини. Просто хочется немного поднять тебе настроение, – Китти легонько приобняла меня и поцеловала в щеку.

– Марлин! – послушалось в этот момент откуда-то с первого этажа, и мы с Китти направились туда.

Пока я спускалась по лестнице, стоящая в холле леди Дороти пристально наблюдала за мной. Когда же встала перед ней, она приподняла бровь и проговорила с легкой усмешкой:

– Невероятная, просто невероятная. Уж если этот дьяволенок не обратит на тебя внимание, то я тогда даже не знаю, – она легонько тронула рукой мой подбородок. – Как бы мне хотелось, чтобы тебя ждала иная судьба, девочка. Негоже такой чистой красоте падать так низко, как тебя заставляют это делать, – в ее глазах было столько грусти, что мне стало не по себе.

– Ничего, – улыбнулась я. – О некоторых вещах лучше пока не задумываться. Сейчас не мирное время, леди Дороти.

Она вздернула подбородок и хлопнув в ладоши проговорила:

– Ты права. Пойдем. Экипаж уже ждет.

Взмахнув подолом платья, она направилась на улицу, я же пошла за ней следом, бросив отчаянный взгляд на Китти, которая подбадривающе улыбнулась мне.

– Еще раз, – строго проговорила леди Дороти в тот момент, когда экипаж тронулся, – отца незаслуженно обвинили в измене, так и не добившись оправдания, ты уехала в Либерон, не желая оставаться в государстве, в котором столько несправедливости. Работала в таверне последний год, где я тебя и увидела месяц назад, затем предложила тебе занять место в моей труппе, поскольку уж очень мне приглянулась твоя внешность. Более ничего особенного придумывать не надо. Можешь смело рассказывать о своей жизни до того момента, как ты попала в школу лазутчиков. Вся твоя легенда найдет подтверждение и в таверне, и дома. Хант и Рамона позаботились об этом на тот случай, если все зайдет настолько далеко, что Дамиан решит проверить достоверность твоих слов и там, а уж у него точно есть лазейка на это, я более чем уверена.

– Хорошо, я все поняла, – ответила я, глядя в окно, за которым мелькали картинки ночной жизни столицы Либерона.

– Не будь такой скованной, Марлин, – неизменным строгим тоном проговорила Дороти. – Тебе все сейчас в новинку, поэтому любое твое поведение будет приемлемо. Можешь не переживать об этом.

– Я не о поведении своем переживаю, – сухо бросила в ответ. – А о том, насколько смогу сдержать эмоции, когда увижу Дамиана. Вы зря говорите, чтобы я не подавала вида, что знаю его, ведь я действительно помню каждую его черточку. Не думаю, что во взрослом мужчине так трудно распознать того юношу, коим он был. Мне кажется будет подозрительным, если я буду делать вид, что он прям никого мне не напоминает.

– Я тоже думала об этом. Давай так, ты сначала посмотри на него и реши, насколько ты смогла бы узнать его в толпе, не скажи я тебе, что это Дамиан. Если поймешь, что узнала бы его, то тогда можешь сказать ему об этом, если же нет, то предоставь ему самому решать, когда открывать тебе то, что он знает сильфиду по имени Марлин фон Барнс.

– Хорошо, – выдохнула я напряженно.

Спустя несколько минут извозчик притормозил нашу повозку у огромного здания театра, подле которого уже стояла целая вереница экипажей.

– Пойдем быстрее. У меня всего четверть часа на то, чтобы войти в образ, – проговорила леди Дороти, выпрыгивая из экипажа и направляясь к черному ходу.

Едва поспевая следом за ней, я то и дело вертела головой, пытаясь рассмотреть шикарный интерьер обители театрального искусства. Взбежав на второй этаж, Дороти просто пулей влетела в гримерную, где ее уже ждала молоденькая костюмерша.

– Мадам…! – воскликнула испуганно она.

– Знаю-знаю, – пропела елейным голоском Дороти. – Но верю в то, что твои волшебные пальчики сумеют за то скудное время, что у нас осталось, превратить меня в красавицу-герцогиню из нашей постановки.

Девушка улыбнулась и стала быстро наносить Дороти макияж, в то время как она представила меня ей в качестве будущей дебютантки театра.

– Завтра я дам тебе сценарий, будешь учить роль, – сказала она мне, чихнув от белого облака летающей вокруг нее пудры. – К вечеру чтоб все отскакивало от зубов. А сегодня постоишь за кулисами и посмотришь за представлением.

– Как скажете, мадам, – тоном прилежной ученицы ответила я и Дороти усмехнулась, окинув меня взглядом.

– Теперь платье, – суетливая костюмерша и гримерша в одном лице метнулась к висевшему платью и поднесла его леди Дороти.

Пока они были заняты костюмом, я с интересом рассматривала интерьер большой гримерной, которая, скорее всего, принадлежала только Дороти, а это говорило о том, что она была примой этого театра.

Хаос искусства, так я бы назвала то, что видела в этой комнате. Парики, платья, шляпки, перчатки и другие мелкие атрибуты одежды лежали и висели везде, где только можно. Пудра, баночки с мушками, румяна, помада и пузырьки с парфюмерией загромождали все пространство маленького гримерного столика. Бусы, веера, какие-то сценические украшения и сверкающие шпильки для волос в беспорядочном хаосе были свалены в огромную шкатулку, стоявшую на небольшом столике у окна. Большая ширма у одного из углов комнаты была увешана разного рода боа, шалями и накидками. Несмотря на весь этот бедлам, здесь было уютно и вся эта хаотичная неразбериха навевала желание и самой примерить на себя образ кого-то, кем в настоящей жизни ну никак не сможешь быть.

– Дороти! – в этот момент раздался нетерпеливый мужской голос, сопровождаемый громким стуком в двери. – Пять минут до выхода!

– Иду-иду, господин Лякрауз! – прощебетала Дороти и, поправив подол платья, пошла к двери.

Едва только дверь отворилась, на ее пороге показался невысокий, полноватый пожилой мужчина в белом напудренном парике, длинные локоны которого покрывали его широкие плечи. Поправив круглые очки, он удивленно уставился на меня.

– Это Марлин, наша будущая звездочка, – прощебетала леди Дороти, зыркнув на меня так, что я быстро сделала реверанс перед мужчиной, поняв, что это никто иной, как директор театра.

Мужчина подошел медленно ко мне и окинул с ног до головы оценивающим взглядом. Затем приподнял руку вверх и пальцем изобразил жест, который давал мне понять, что я должна покрутиться вокруг себя. Выполнив требование, я выдавила из себя милую улыбку и еще раз присела в реверансе, дав пузатику вдоволь насладиться видом моего декольте. Тот довольно прокряхтел и повернулся к Дороти.

– Это будет не звездочка, а звезда, – усмехнулся он. – Надо же какой бриллиант пылился на задворках какой-то таверны. Когда ты мне про нее сказала, я думал, что ты как всегда приукрашиваешь. Ан нет, вижу, что девица хороша. Если она так же хороша будет и на сцене, то я так думаю, что скоро тебе, Дороти, придется потесниться в гримерке для наших прим, – он бегло кинул на меня взгляд и подмигнул. – Тут, правда, есть еще конкурентка, мадмуазель Эзра. Приехала сегодня с рекомендательны письмом от моего старого друга из соседнего государства. Тоже до чертиков хороша бестия. Ведьма одним словом, – захохотал он. – Эта более нежность, – он окинул меня взглядом. – Сильфида, куда же денешь ее суть. А та…огонь! Рыжая, глаза зеленющие, я такой девки давно не встречал. В общем, в театре полный комплект красавиц. Более нам никого не надобно. Ладно, хватит болтать, уже хлопают, – прислушался он к доносившемуся с первого этажа шуму рукоплесканий. – Быстро на сцену, быстро! – гаркнул он, подтолкнув Дороти к выходу.

Когда мы с костюмершей остались одни, она улыбнулась и кивнула мне, предлагая следовать за ней.

– Ты правда сильфида? – с интересом спросила она.

– Да, – ответила я, ступая следом за ней в сторону мира закулисья.

– В нашем государстве сильфид можно по пальцам пересчитать, – она окинула меня пытливым взглядом. – В основном это те, кто служит ее величеству. Когда я была маленькой, то думала, что вы – невидимый народ, сотканный из воздуха.

– Невидимыми могут становиться только те, в чьих венах течет чистая кровь. Таких очень и очень мало, и живут они на землях туманного Альбиона. Таким же, как я, полукровкам, подвластно управление воздухом как стихией и не более того. У меня даже крыльев нет, поскольку мой отец был простым ведьмаком, да и мама тоже полукровка, – ответила я. – Сильфиды, живущие в этой части мира, более уже ведьмы, чем воздушные элементали, как таковые. Взаимодействие с воздухом и темперамент – вот и все, чем мы отличаемся от остальных.

– Это точно, – усмехнулась девушка и перешла к сплетням. – Видела бы ты ту актрисульку, о которой говорил мистер Лякрауз. Эзра, – протянула томно девушка, закатив глаза под лоб. – Всего пара часов в стенах театра, а уже едва ли не королевой здесь расхаживает. Протеже чертово, – выругалась она.

Услышав это, я едва сумела сдержать улыбку, представляя себе, что здесь уже успела вытворить Эзра, ведь то, что она ох как хорошо играла свою роль ведьмы с короной на голове, я знала наверняка.

– А вот и она, – заводя меня за кулисы, проговорила девушка, кивнув в сторону стоявшей у занавеса Эзры, которая смотрела в щелочку на начавшееся представление. – Заводить дружбу с такой гадюкой я вам здесь не советую. Подставит и глазом не моргнет. Но это мое мнение, а там сами уж смотрите. А теперь извините, но мне нужно приготовить костюмы для переодевания во время антракта, – она сделала реверанс и быстро направилась к висевшим за кулисами платьям.

Я же направилась к Эзре. Едва только подошла к ней сзади, как она надменно окинула меня взглядом и, нервно передернув плечами, отвернулась, всем видом давая понять, что я блоха из блох здесь. Я едва не засмеялась.

– Не переигрывай, – шепнула тихонько ей на ухо.

– Марку стервы держать надо, – усмехнулась Эзра. – Мы с тобой здесь не подруги, а соперницы, как инструктировала меня мадам Рамона.

– Ох, не хочется мне быть твоей соперницей, даже наигранно, – хмыкнула я.

– Терпи, моя ты ангелоподобная сильфида, – она окинула взглядом мое шикарное платье. – Какая ты соперница мне, ведьме такого масштаба? – она тряхнула шикарной гривой выкрашенных в огненно-рыжий цвет волос.

– О да, это вообще не обсуждается даже, – прошептала я, осторожно посмотрев в щелочку, через которую был виден зал. – Рамона сказала, что твоя цель какой-то из кораксов.

– Как и у тебя, – натянуто ответила Эзра.

– Ты нервничаешь? – удивленно спросила я, окинув взглядом враз посерьезневшую девушку.

– А как не нервничать? – зашипела она на меня. – Думаешь, если у меня опыта как у шлюхи из борделя, то мне за радость прыгать в постель того, кто голову тебе оторвет, едва только заподозрит, кто гадюкой пробрался к нему под крыло? Ты хоть своего этого крылатого оборотня с детства знаешь, а мне вообще дьявол достался. Попробуй такого охомутай.

– Я вижу тебе Рамона о моем задании вкратце рассказала, мне же ничего сказано не было. Кто объект твоего внимания, Эзра?

– Сайфер, – прошептала Эзра и напряглась, как струна.

– Ты шутишь? – глухим голосом спросила я.

– Это похож на шутку, Марлин? – бросила она на меня злой взгляд.

– Но…они не могли, – нахмурившись проговорила я. – Главный генерал кораксов? Этот идеальный убийца и тебя к нему? Да он же на раз и два поймет, кто ты такая, едва только хотя какой-то твой жест или поведение не будет соответствовать чистокровной ведьме, которую ты играешь! Бог мой, Эзра, – простонала я, понимая, что творится в душе у девушки, которую посылали на закланье и не иначе.

– Придется играть идеально, – натянуто ответила она. – Иначе я не жилец. Благо, хоть амулет не забрали, как у тебя, – кивнула она на мою шею. – Ели что, то хоть умру по собственной воле.

– Прекрати, – одернула я ее. – Ты еще его не видела, чтобы так рассуждать. Нам одно могут говорить, а на деле все совсем иначе. Ты же знаешь, как мадам Рамона любит завышать уровень опасности.

– Нет, Марлин, – покачала головой Эзра. – Меня в пекло прямиком кинули. Да хоть бы сказали, что в итоге то будет нужно сделать, кроме как искусно облизывать его в постели. А то – все потом, после того, как заползешь ему в голову своими любовными щупальцами, – прокривлялась она, перебрав пальцами свою шикарную шевелюру.

– Мне так же сказали, – тихо ответила я. – Потом…а что потом, неизвестно.

– Боятся, а значит сделать хотят что-то крупное. А раз крупное, значит не вернемся мы домой, Марлин. Вот увидишь. И принесло же этого твоего Дамиана тогда на помощь этому дьяволу. Наши же его почти взяли тогда. Так нет, этот птенец самого генерала спас, утерев нос нашим солдатам. Вот прям из пальцев ускользнул, тварь, – выругалась Эзра.

– Я не знала, что это Сайфера спас Дамиан, – проговорила удивленно я.

– Да мы вообще много чего не знаем, – ответила тихо Эзра. – Я тоже это узнала уже здесь, когда одна из здешних работниц шепталась с костюмершей о том, что сегодня на спектакль придет сам Сайфер со своим протеже-спасителем, то есть с Дамианом. Наблюдая за ними, я так поняла, что эти двое здесь местные сердцееды. Представляешь, под кого нас подложить решила Рамона? Под пернатых оборотней-пожирателей сердец молоденьких красавиц, – Эзра зловеще наигранно оскалила свои идеально ровные зубы.

– Дура, – ткнула я ее в бок. – Не смешно.

– А нам с тобой только и остается, что не терять юмор, поскольку если не будем абстрагироваться от того, насколько все это опасно, с ума сойдем.

– Знать бы, что потом будет, – задумчиво прошептала я. – Не так страшно бы было. А так…