Девушка поманила его сесть на свободную тумбу по другую сторону столика от нее, и Даниил послушно сел. Даже присоединился к игре, хоть и не понял до конца, как в нее играть и зачем он, собственно, это делает. Фигурки на доске крутились сами собой, как волчки. Он едва за ними следил. Старинное платье девушки, явно относящееся к театральным костюмам, невольно восхищало, как и ее замысловатая прическа.

Даниил подумал, что неплохо бы представиться, но едва раскрыл рот, как девушка опередила его.

– Я знаю, кто ты.

Тем не менее, автограф она у него не попросила, сделать селфи даже не попыталась.

– А кто ты? – он был заинтригован, и как это ни странно больше всего его завлекло отсутствие всякого интереса с ее стороны к его звездной персоне.

– Зови меня Корделия, – небрежно сказала она, почти пропела. Такого странного певучего тона он еще ни от кого не слышал. На ее голос будто сползались из мрака какие-то восхищенные жуткие существа. Наверное, все это тоже оптический обман. В конце концов, кино и кинотеатры это мир иллюзий. Здесь все ненатуральное.

– Давай играть!

– Но мы и так играем.

– Давай играть в шарады. Только в необычные шарады. Я предположу, а ты скажи, что я предположила неверно, и в конце нас обоих все равно будет ждать сюрприз. Вот, что думаю я: ты кинозвезда, но никто не знает, что ты еще и потомок проклятой семьи, ты приехал в поместье Розье и забыл о съемках, засев за шахматы с демоном.

– Но ты не демон. Ты крылатая красотка. Крылья тебе идут. На моей киностудии таких костюмов шить еще не научились.

А вот когти ей не шли. Она процарапала ими доску. Как только они крепятся к такой изящной руке.

– Корделия?

– Я не из них. Когда я ушла, меня предупреждали… но теперь у меня есть темная сестра.

Даниил не понял, какой смысл в этих фразах. Она все еще играет в шарады? Он заметил у Корделии за спиной что-то, похожее на черные крылья. Что это? Декорация? Такое ощущение, что когда девушка говорит, она читает текст какой-то роли.

Он концентрировал взгляд на игре, разложенной на столике, и в голове вдруг что-то закрутилось, как кадры старого черно-белого фильма. Вначале какие-то жуткие существа ползают рядом, а потом ангелы в кинотеатре. Бобина крутится где-то рядом. Пленка связана с падением. Ощущение такое, будто и он падает. В кадрах мелькает что-то о падении Денницы… Он чуть не рехнулся, а Корделия сделала ему знак молчать.

– Это оптический обман! Не смотри слишком пристально на доску.

– Она что волшебная? – он с трудом приходил в себя, отведя глаза от золотисто-белых полей на доске. – И все эти статуи в кинотеатре. Сфинксы, фонтан… Для чего все это?

– Ты знаешь, что лотос это священное растение? – Корделия продолжала играть в игру с золотыми то ли фишками, то ли шариками уже одна. – Как такая игра называется?

– Она древнеегипетская.

– Никогда о такой не слышал.

– А что ты вообще знаешь о Древнем Египте. Ты же актер. Историю никогда не изучал.

Кроме тех моментов, когда читал сценарии исторических фильмов, хотел деловито поправить он, но осекся. Что-то подсказывало ему, что от такого признания девушка над ним бы еще громче рассмеялась. Она любила злословить.

Ее подруга возникла внезапно, как из люка в полу и вместо приветствия усмехнулась так хищно, что Даниилу стало не по себе.

– Неферт, – представилась она.

Любопытно ее ли это имя или так зовут героиню, которую она готовится сыграть. Костюм на девушке напоминал о царских модах Древнего Египта. Даниил часто видел подобные наряды с золочеными вставками в костюмерных киностудий. Но ни разу он еще не отмечал, чтобы актриса, одетая так, выглядела неким мифическим персонажем.

Еще не успев присоединиться к игре, Неферт как бы случайно коснулась его рукой и сильно оцарапала. Ну и ногти у нее! Скорее когти. И, наверняка, накладные. Ей, должно быть, с ними тяжело. Они такие длинные и сверкающие, что каждый напоминают миниатюрную косу. А царапается она просто по-кошачьи, при этом не прилагая даже никаких усилий. Просто провела рукой по щеке, а из щеки уже течет кровь. Даниил поморщился от боли.

– Скорее Бастет, чем Неферт, – пошутил он.

– О, – она изумленно подняла подведенные золотой краской круглые брови. – А ты о нас кое-что знаешь.

Это шутка? Даниил стирал кровь со щеки и думал о выговоре, который получит, вернувшись на съемки. Вероятно, из-за травмы съемки теперь вообще отменят. Вряд ли грим сможет скрыть такие глубокие царапины. А он в кадре должен выглядеть красавчиком. Лишь за внешность его и наняли.

О чем он только думает? Ведь пришел сюда только для того, чтобы поддаться суициду. А стоило увидеть тут двух хищных красавиц и мысли о самоубийстве вдруг куда-то исчезли. Приятная компания подействовала на него куда более целительно, чем долгие беседы с все понимающим психологом.

Странная игра с золотыми волчками, как оказалось, предназначена для троих. А вначале ему показалось, что только для двоих или вообще для одного. Когда он вошел, он точно видел, что Корделия играет одна, если только с ней не сидел призрак.

– А вы сестры? Ну, хотя бы кузины? – он заметил, что подруги очень похожи, лишь цвет волос у них разный. Неферт – брюнетка, Корделия – шатенка. И обе они точно не в париках. Хотя при современной технике окрашивания волос и бровей, сменить цвет просто.

– Здесь никто не связан обычным родством, – осекла его Корделия. Волчок под ее пальцами крутился сам, источая вихрь золотистых блесток. Чем-то это напоминало миниатюрный ураган в пустыне.

– И наверняка едва смоете красящий мусс, обе окажетесь блондинками, – пошутил Даниил.

– Я была блондинкой, – призналась Корделия, – но с тех пор, как попала сюда, волосы начали темнеть.

– То есть ты покрасила их, чтобы получить роль в каком-то местном проекте?

Она посмотрела на него, как на недоумка.

– Ну, да, чтобы получить роль, – нехотя подтвердила она вслух, хотя в ее тоне явно угадывалась издевка.

– А ты, как и все, пришел на сеанс?

– Какой сеанс? Ведь кинотеатр давно не функционирует. Разве я ошибаюсь, что последний раз, здесь прокатывали фильмы годы тому назад? – парень переводил удивленный взгляд с одного кукольного лица на другое, но ни Корделия, ни Неферт не спешили отвечать. А игра с золотым вихрем и волчками на доске продолжала вестись сама собой.

– Здесь до сих пор показывают один фильм, который публика находит небезынтересным. Этот фильм многие называют шедевром мирового кинематографа, но он не предназначен для показа зрителям с низким культурным уровнем. На сеансы приглашают лишь избранных, которые способны понять сюжет и оценить спецэффекты.

– То есть местные кинозалы официально закрыты, но по секрету относятся к местной VIP-зоне. Ты это мне хочешь сказать?

Корделия лукаво кивнула. У нее ресницы и черты лица, как у большой фарфоровой куклы, отметил он про себя. Наверное, грим на кожу нанесен очень умело. Девушка выглядит, как существо, из бьющегося фарфора.

Разглядеть бы получше макияж Неферт. Он тоже должен быть чем-то примечателен. Но вторая девушка упорно держалась в тени, стоя за спиной сидящей на тумбе Корделии. Единственное, что бросалось в глаза это светящиеся золотом брови и ресницы, а также причудливые сияющие детали египетского костюма. Неферт напоминала призрак царицы или хотя бы царевны. Вероятно, такая роль ей и досталась. Даниил не удивился бы, увидь он здесь еще и саркофаг.

Хотя что за абсурд лезет ему в голову? В кинотеатрах фильмы обычно прокатывают, а не снимают. Ну, кроме редких случаев, когда в сценариях затронуты сцены, происходящие в кинозале. По крайней мере, в его практике было так. Но нельзя исключать, что кто-то действует иначе. У разных стран или студий могут быть свои приемы съемок.

– Так посетишь сеанс? – из раздумий его вывел напевный голос Корделии.

– Прямо сейчас?

– Нет, завтра вечером. Для тебя он начнется лишь завтра.

– Но вроде бы он уже начинается, – Даниил заметил, как вдалеке приоткрылись двери кинозала. Луч света лег на красную ковровую дорожку в коридоре. В зале, кажется, собиралась, публика. До него доносился гомон голосов, но о чем они говорят, он понять не мог. Какие-то причудливые тени ложились на ковер. У гостей либо очень причудливые высокие прически, либо копытца и рога! Если только это всё не актеры, оторвавшиеся от съемок ради пробного показа. Хотя издалека все это больше походит на шабаш, чем на мирный просмотр фильма.

– Вечером! Идет! Я постараюсь освободиться к этому времени. Но в котором часу? – и о чем он думает, давая обещания, ведь на съемках его самого могут задержать допоздна? А если за ним увяжется кто-то, кого не пригласили? Здесь вообще дают билеты или приглашения? Он не заметил билетных касс перед входом.

– Приходи поближе к двенадцати, – пожала обнаженными плечами Корделия, и ему снова почудилась, что матовая кожа на них идет трещинками, как битый фарфор.

– То есть точное время начала еще не известно? – это было несколько изумительно. Обычно все театры и кинотеатры придерживаются жесткого графика. Но тут все необычно.

– Мы поздно начинаем, – говорила опять Корделия. Неферт предпочитала молчать. – Чем позже ты придешь, тем лучше. К тому же не у всех высокопоставленных гостей есть возможность посетить нас днем.

– Я заметил, что часы у входа остановились.

– Время так ограничивает нас, – вздох Корделии выражал такое пренебрежение и утомление. – Но не беспокойся. К завтрашнему вечеру часы починят. И они снова пойдут. Нужно лишь поторопить часового мастера.

Не то ли это сгорбленное существо, которое только что проскользнуло по коридору. Даниил поежился. Его обдало холодом.

– Кстати, в этом костюме ты похожа на очень привлекательного древнего вампира, – чуть краснея, попытался сделать он ей комплимент. Умение делать комплименты никогда не было его коньком, но девушка снисходительно улыбнулась.

– Не на вампира, а на очень искусную швею, – шепотом поправила она. Почему шепотом? Разве от кого-то здесь надо что-то скрывать?

– То есть ты хочешь сказать, что играешь не вампиршу, а швею… в наряде дамы?

– У меня сложная роль, – обтекаемого ответила она. Даниилу вдруг стало казаться, что вихри блесток над игральной доской начинают складываться в очертания вопящих лиц, от чего игра напоминает миниатюрный ад из золотого песка.

Из уже закрывшегося зрительного зала действительно раздались какие-то подозрительные звуки. Похоже на всхлипы и крики. Наверняка, они доносятся с экрана, утешил он сам себя. Корделия же насторожилась.

– Тебе пора идти. Ты не можешь заночевать в этом месте. Это запрещено.

– А завтра меня пропустят сюда без билета?

– Билет, – Корделия нахмурилась. – Может тебе еще и королевская корона плюс к нему нужна. Или лучше петля на шее?

Неферт заставила ее придержать ехидный язычок, слегка царапнув когтями по плечу. У Корделии кровь не пошла, но раздался скрип, как если бы поцарапали жесткую поверхность, а не кожу.

– Это тебе! – Неферт положила на стол приглашение, окаймленное по краям золотым тиснением. Буквы на нем были наполовину черными, наполовину алыми, но эта грань стерлась, едва кровь из щеки Даниила вдруг капнула на картон. Все стало алым.

– Я испортил его.

– Оно лишь формальность, – пояснила Корделия.

– То есть на контроле его легко просканируют.

В ответ раздался лишь игривый смех обеих девушек.

– Ну тогда… – юноша мялся, не желая уходить.

– Тебе пора!

Ему пришлось уйти. Мрачное здание вдруг стало таким приятным, будто живое сказочное существо, которое заглотило его в свою пасть и оградило от жестоко мира вокруг, где в ходу борьба и конкуренция. А здесь лишь покой и ощущение того, что стены живут и что-то ему заискивающе шепчут.

– Ты вернулся, сын семьи Розье! Ты вернулся к нам!

Кто здесь мог знать старое имя его рода? Переехав в Россию, его семья сменила фамилию на Розановы, а он, в свою очередь найдя ход в зарубежное кино, выбрал себе звучный псевдоним. Никто не знал его старого родового имени, а кинотеатр знал. Или у него началась белая горячка после выпитого?

В любом случае не хотелось уходить из кинотеатра. Ведь в нем так темно, тепло, уютно. Хорошее место, чтобы заснуть здесь вечным сном без сновидений и избавиться от всех земных проблем.

Впечатление покоя прервали одержимые крики, донесшиеся из закрытого зала. А еще он слышал птичьи клекоты, звуки борьбы и даже выстрелы. Он обернулся. Дверь на миг снова распахнулась, а за ней сцепились в схватке чудовищные тени. Должно быть, это отсветы с экрана.

Он быстрее пошел прочь. Завтра он сам посмотрит фильм. А сегодня его почему-то не пустили? Наверное, такие здесь правила. Или для новичка не хватило места?

В холле было спокойно и пусто. Фонтан вдруг заработал. Часы над входом начали тикать. Кто-то сгорбленный, кажется, завис между потолком и ними. В полутьме точно было не рассмотреть.

– Потомок Розье и впрямь вернулся!

Даниил оглядел холл, стремясь узнать, кто это сказал. Но кругом стояли лишь статуи. На одну из них он наткнулся и чуть не расшиб себе лоб, но кто-то вовремя его поддержал. Вопрос кто? Никого живого рядом не стояло. Лишь семь мраморных и чем-то зловещих ангелов собрались кругом.

Перед тем, как уйти, Даниил обернулся на них и опешил, один из ангелов, тот, что стоял к выходу ближе всех, шевельнул крылом, поднес мраморный палец к таким же мраморным губам и сделал юноше знак хранить молчание.