Перед глазами всё поплыло. Она бежала, спотыкаясь, останавливалась, поправляя сумку и платье, снова продолжала бежать, не обращая внимания на жару. На неё оглядывались прохожие, кто с осуждением, кто с непониманием. Откуда им было знать, что ей очень хотелось убежать, скрыться с глаз, забиться в щель, дабы защитить себя от слов, которые преследовали её по пятам.

Сколько времени прошло с тех пор, как Анна вернулась, сказать было сложно. Она стояла под душем и, плача взахлеб, слышала раскаты слов доктора:

– У вас РАК!.. РАККККК!!!

И только полностью окоченев под струей холодного душа, она пришла в себя. Минуты времени раздумий показались вечностью. Анна смотрела впереди себя и ничего не видела. Слезы снова покрывали её лицо, и огромный ком стоял в горле.

– КАК же так? Неужели все?! Жизнь закончилась, ещё не начавшись?????

Один за другим возникали вопросы, ответами уходя моментами в ее далекое детство.

Глава VI

…Тепло укутав ноги, держа в руках чашку с ароматным кофе, Анна медленно погружалась в воспоминания.

Где-то там, в далёкой украинской деревне, территориально находившейся недалеко от теплого Азовского моря, в семье учительницы и колхозника, родилась и жила белокурая девочка, с зелёными. как у русалки. глазами. Все вокруг любили ее и нежили. Отец и мама в ней души не чаяли, баловали всем возможным в далёкие 70-е. Ну вот в их семье появился на свет еще один ребенок – мальчик. Все родительское внимание мгновенно переключилось на болезненного малыша. и никто и не заметил. как в маленькой девочке что-то надломилось.

…Девочка изменилась, стала обидчивая и повзрослела не по годам быстро. Ответственность перед родителями за маленького братика лишила ее детской наивности. А бедокурила она лишь с мыслью о том, чтобы ее наконец-то тоже заметили. А вместо этого за каждый проступок Анна была наказана.

«Ты старшая! Как же ты могла?» – звучали родительские наставления, совсем рассеяв ее понимание о детстве.

Став школьницей, вереница ответственности Аннушки не уменьшилась, наоборот… Родители стремились воспитать ее в самых лучших тенденциях советского общества.

Не раз текли слезы из глаз девчонки. И правописание до синевы на костяшках руки, выводя каллиграфические буковки зажатой ученической ручкой, было в числе тех многих пунктов ее родительского воспитания. Каждый раз говорили о воспитании в себе чувства долга и чести. А еще о том, что она должна писать красиво, учиться хорошо, чтобы достигнуть каких-то вершин в этом бренном мире.

«Аллилуйя! Их стараниям – достойный результат», – улыбнулась Анна.

Года летели, день сменялся ночью, и новый день зажигался вновь, сменяя картины жизни уже чуток повзрослевшей девчонки. Она хорошо училась, была активной, доброй девочкой… Занималась танцами, участвовала в любых мероприятиях где ее могли заметить и оценить. При этом зачастую была в кругу и общении с ребятами, которые и научили её никогда не сдаваться и постоять за себя. И тут Анна улыбнулась, вспомнив случай с потасовкой.

…Игорь задирался к ней, дразнил веснушчатым цыплёнком, даже не подозревая о том, чем ему это может грозить. И вот однажды случилось то, что заставило Анну постоять за себя и понять, что никто кроме нее самой её не защитит.

Огромный кулак Игоря мелькнул у нее перед носом и оставил огромный след на ее девичьем лице. В её глазах блеснул холодок, и с прыткостью дикой кошки смазливая девчонка уже повалила его на землю и надавала тумаков во все места, которые могла достать ее девичья рука. Вокруг них образовалось кольцо из ребят. Все они были разного возраста, старше и младше Анны, но ни один из них не вмешался в драку, дав возможность самим решить назревший между ними конфликт. Одержав верх в потасовке, Анна поднялась сама и подала руку выелозенному в грязи Игорю.

С тех пор при встрече с ней дворовые парни с уважением смотрели ей вслед и предлагали помощь, если таковая ей требовалась. С уличными ребятами Анна освоила управление тяжёлым мотоциклом, испробовала езду за рулём «Жигулей». Отважно садилась к парням покорять мотоциклы «Ява» и «Чизетта», ездила верхом на лошадях, на соревнование по военной подготовке. Автомат Калашника стал ее лучшим другом. Даже в этом она брала верх над парнями, тем самым подогревалась её гордость за сделанные ею шаги. Она выделялась среди своих сверстников. В ней одновременно уживалось два образа, две не похожие друг на друга девчонки. Одна – нежная, тихая, славная, послушная и другая – смелая, озорная, сильная и уверенная в себе.

Время летело. Дни сменялись неделями и месяцами, суетой перерастая в года. Ещё не раз на плечи хрупкой девчонки взваливалась ноша не по ее годам… Операция мамы, стирка, порядок в доме, участие в решении взрослых проблем родителей… учеба по приобретению специальности…

Детство и юность для нее закончились, так и не успев начаться. И окончательно повзрослев в отсутствие отца, который в числе первых был ликвидатором аварии на Чернобыльской АЭС… она, совсем юная, уже познала все тяготы работы и взрослой жизни в тяжёлые 90-е.

Руководство предприятием в 1600 рабочих мест было отличной характеристикой уже повзрослевшей красавицы. А многих моментов, как и холод от дула пистолета в спину, даже и вспоминать не хотелось. Одним словом – 90-е.

В серые, трудные, ничем не отличавшиеся друг от друга будни, моменты карточной системы периода «миллионеров», во время падения «деревянного» рубля, краски жизни добавились только с рождением Доченьки и Сыночка… Как же она их любила! Наконец-то в её жизни появилась цель, а вся последующая жизнь была посвящена им и растущей карьере, чтобы стать независимой.

В те тяжелые времена надежды на мужчину у Анны не было. Печать ЗАГСа в паспорте изменила только статус молодой женщины. Ревность свекрови и порой обидные слова в ее сторону, что она рыбка не их пруда, выбивали у неё землю из-под ног. Ревность молодого мужа, подогреваемая словами свекрови, доходила до абсурда. Илья ревновал её ко всему. К мужчинам, к работе, к подругам и к родителям. Даже ее хобби становились причиною ссор и соперничества между ними. А ее желание научиться водить автомобиль и получить водительские права только подлило масла в огонь пылающей страстью ревности. Илью пугала её независимость и возможности, отсутствие страха в достижении своих целей. Ссорились и не раз уходили в «молчаливую» битву и необоснованные обиды в неумении выслушать друг друга. Поэтому порою ей приходилось брать на себя ответственность за обеспечение в семье, стиснув зубы и забыв о том, что она – женщина и в преодолении трудностей ей свойственно плакать.

В скором времени это состояние ее души было подобно минному полю. Недоверие к мужчине, ее способность решать проблемы без мужчины все чаще придавали стервозности ее образу сильной и умной женщины. И в её жизни настоящий мужчина уже появлялся только для того, чтобы заключить сделку, составить компанию для встречи, решить вопрос с машиной или другие неотложные дела.

Мужчинами её окружения были судьи, прокурорские, милиционеры и следователи. Много знакомых в адвокатском направлении и в проверяющих органах. Анюта улыбалась, вспоминая те времена. Но никогда она не давала и малейшего повода окружению усомниться в её верности мужу и постоянно доказывала это Илье.

При всем при этом в официальном браке Анна прожила с Ильей 25 лет. Так, постепенно, осваивая мужские обязанности по дому и обеспечению семьи, она и стала «генералом в юбке». Жесткая не только как руководитель, но и в ее семье все подчинялись её командному голосу и армейскому порядку.

Гордилась собою – «росла и развивалась», преодолевая вечную дилемму в отношениях с мужем, плывущим по течению. Последней точкой её терпения оказался вкус крови на женских губах от удара кулака любимого мужчины. Этого было достаточно, чтобы муж, а в его лице и мужчины всего земного шара, перестали существовать для неё как особь в принципе!

«Я никому не позволю унижать себя или протягивать руки», – сказала Анна и этим поставила точку, как ей казалось, в отношениях с мужем. Сев за руль старого отцовского «Москвича», Анна вместе с детьми и собранными наспех вещами уже мчалась к родительскому дому. Время закрутилось в заботах о детях, их устройстве в учебные заведения и в работе, поглощая все свободное время, лишая ее возможности думать еще о чем-то другом. После случившегося эта игра на чувствах мужчин приносила ей какое-то успокоение своего эго и некое превосходство в выборе партнера. До одного момента…

Странно, но в этих раздумьях она не раз поймала себя на мысли, что жила для других, обращала внимание на то, что скажут люди, замалчивала то, что не устраивало, радовалась не за себя, а счастливым улыбкам всех, кого любила и кто её окружал. Постоянно кому-то что-то была должна, доказывая, что она – лучшая.

– Зачем????????.. Эта мысль отрезвила и вывела Анну из оцепенения, напомнив ей о другой реальности.

Глава VII

Шёл дождь, и он скрывал от прохожих слезы на лице Анны.

Время бежало, а день близился к вечеру. Сыро. Висели тяжёлые серые тучи, и почему-то летний день казался очень холодным и неприглядно серым. Погруженная в свои мысли, Анна и не заметила, как ноги сами привели её к храму, который величественно высился за высокой оградой. Перекрестившись, она переступила порог калитки и направилась внутрь храма. Ее поразило его убранство и множественные образа Отца Небесного, Богородицы и святых. Их взгляды были направлены на нее, мокрую и беззащитную молодую женщину, и как будто тоже участвовали в её действиях, подталкивая к чему-то. Зажигая свечи, Анна ставила их на подставки у каждого образа и что-то шептала, целуя иконы и крестясь. Упав на колени у иконы Иисуса, она просила помочь ей и отвести от нее рок и страшную болезнь.

Неподалеку скрипнула дверь, и в её проёме показался отец Иоанн. Это был высокий, статный, седовласый священник в седьмом поколении, с очень приветливой улыбкой.

– Встань, дитя моё! – сказал он, а Анна удивлялась тому, что её окутывало теплом его тембра голоса, и поданная им рука была спасательным кругом в ситуации, в которой, как ей казалось, не было выхода. Она улыбнулась в ответ. Между ними завязался разговор. Каким образом удалось отцу Иоанну коснуться натянутых до предела струн её души, она не понимала, но все, что накопилось в ней за 47 лет жизни, как музыка для флейты, лилось потоком в беседе с ним. Настроение и взгляд Анны менялись в зависимости от рассказанного ею содержания, а отец Иоанн только кивал и время от времени что-то говорил. Ей уже было не важно, что происходило. Аня понимала, что произошло чудо и пришло облегчение. Она замолчала. Громко выдохнув, только сейчас поняла, что был уже глубокий вечер.

Священник улыбнулся молодой женщине и благословил ее на прощание, пригласив на исповедание, причастие и соборование в воскресный день. Анна покидала стены храма и летела домой на крыльях с мыслью, что ей хотелось жить, и с желанием, чтобы уже наступило утро воскресенья.

День начался как обычно. Лучик солнца ласкал оголенное плечо и касался закрытых глаз, солнце словно говорило: «Вставай. Тебе пора»!..

Собравшись, Аня стояла уже на пороге дома и наслаждалась наступившим утром. Неспеша спустилась со ступенек порога и, тихо напевая себе под нос, направилась в сторону знакомого ей храма.

От вчерашнего ливня не осталось и следа. Все дышало чистотой, и пели птицы. Воскресная служба сопровождалась прекрасным пением детей, и мысль, что поют ангелы, внесла нотки благости в душу Анны.

Она исповедалась и причастилась, а направляясь к месту для соборования, увидела трёх маленьких младенцев и таинство их крещения.