– Ну, извините, – покаянно вздохнул Хайнрих. – Я никак не мог предугадать, что мои лучшие побуждения обернутся этаким конфузом. Я плохо разбираюсь в чужой психологии, господин посол.

Это он-то плохо разбирается в психологии? Салима задавила смешок на корню.

– Я университетов не кончал, господин посол. Я простой служака. Но даже мне кое-что кажется странным в позиции мирового сообщества. Вы пытаетесь повесить на меня жестокости и гнусности, которые я не совершал. Мне хотелось бы знать, где вы были, когда Ен Пиран пытал и убивал пленных? Где были все координаторы? Почему они молчали? И почему сейчас мнимые обиды т’Лехина и сетования его банды наркоманов на недостаточно романтическое освещение станции вызывают у вас такое беспокойство? Вы не считаете, что это нелогично?

Тсетианин закусил губу.

– Да, – вымолвил он. – Это так. Я снимаю претензии, адмирал Шварц.

И на деревянных ногах вышел в дверь, позабыв закрыть ее за собой.

Хайнрих встряхнулся, помотал головой.

– Хрен знает что такое! Почему этот долбаный чебурашка все время намекает, будто я гомосексуалист?

Салима многозначительно покосилась на выразительную иллюстрацию на экране обзора.

– Нет, нет! – Хайнрих замахал руками. – Я ведь уже объяснял, это не то, что вы думаете!

– Да-да, символический акт единения… Герр Шварц, вы женаты?

– Конечно, нет! На ком тут жениться? Одни мужики. Черт, я не голубой!

Ему вдруг пришла в голову замечательная идея, навеянная не иначе как мересанской папироской.

– А выходите за меня замуж! – предложил он, верноподданно поедая Салиму глазами.

Максимилиансен поперхнулся, выпучил глаза и принялся делать Шварцу странные знаки за спиной Салимы. Его реакция разительно отличалась от ее невозмутимости.

– Мы ведь так мало знакомы, герр Шварц, – спокойно сказала она. – С чего бы?

– Мало? Почему – мало? Я вас давно знаю. Я читал все заметки про вас в интернете, видел все записи ваших выступлений. Я за вас голосовал, между прочим, – поделился он своей маленькой избирательной тайной. – Вот этой самой рукой, – он продемонстрировал правый бицепс, – поставил крестик в бюллетене.

– Спасибо за доверие, – улыбнулась она. – Но я-то вас не знаю.

– Знаете, – возразил он, – просто не отдаете себе отчет. Я – тот самый Шварц, который последние двадцать пять лет торчит на этой станции, охраняя ваш покой и благополучие. Я делаю здесь все, чтоб ни одна сука, то есть сволочь, и помыслить не смела о нападении на Землю. Вы можете не волноваться за периметр, можете даже не думать о нем, просто положиться на меня…

Хайнриха несло. При том, что он четко сознавал – не уболтает он Салиму, не действуют на эту женщину психологические атаки. Но остановиться не мог. Остановится – не простит себе потом потерянный шанс.

– Я – адмирал, без пяти минут мальтийский рыцарь, – напомнил он. – У меня есть настоящий меч! Кстати, хотите посмотреть?

– Что за детство, Шварц! – не выдержав, возмущенно фыркнул Ларс. – Кому интересны ваши мечи, бегать еще смотреть на них!

– А я вас и не приглашаю, командующий, – окрысился Хайнрих. – У меня вообще-то с Салимой ханум серьезный разговор, если вы не заметили. На тему, никоим образом вас не касающуюся! – он вновь повернулся к координатору и продолжил прежним тоном, предназначенным ей, а не бестактному Максимилиансену: – Салима ханум, я умею обращаться с оружием. Не только с дезинтеграторами, но и с мечом, как подобает рыцарю!

– Вас чрезвычайно интересно слушать, герр Шварц, – мягко прервала его она, – но времени у меня не так много, и мне кажется, я уже поняла, к чему сводятся ваши аргументы. Я подумаю над вашим предложением, если вы примете ислам. Надеюсь, вы не забыли, что я не принадлежу к вашей вере?

– Вот блин, – как в воду глядела: забыл. – Нет, я никак не могу, – он сник. – Я люблю выпить водки, закусить свиным ребрышком… Какой из меня, к чертям, мусульманин? – внезапно его настигло озарение. – Но мы могли бы жить в гражданском браке!

Салима негромко засмеялась.

– Ваша настойчивость лестна, герр Шварц. Однако судьбоносные решения не стоит принимать второпях. Давайте отложим этот разговор. Что вы там говорили про меч? – она сменила тему. – Это пресловутый меч адмирала т’Лехина?

– Теперь он мой!

– Я зайду посмотреть. Попозже, когда закончу с другими делами.

– О, привет почетному донору! – как всегда, картинно воскликнул Вилис. – Майор Райт, вас кто-то тяпнул за шею. Неужели Аддарекх?

– Нет, – буркнул он. – Отстань.

Он немного злился на Ттеирру. Не могла укусить незаметно! Теперь на Бена все пялились. Хоть шарф носи! Он знал наверняка, что Аддарекх пил кровь Клары, но шейка у нее была ровная и нетронутая. Куда он ее кусал? И спросить неудобно.

– А где девчонка? Вы ее нашли?

– Нет, – настроение Бена испортилось еще больше. – Я же сказал тебе, отстань.

Поняв, что беседа зашла в тупик, Вилис переключился на Аддарекха.

– Здорово, вампир! А чего ты обратно приперся? По докторше соскучился? Или по друзьям? – он бодро ткнул его кулаком в плечо.

– Отстань! – прорычал Аддарекх.

– Блин, да что вы за мизантропы такие? – огорчился Вилис и тут же попробовал новую тему. – А выпить хотите? Я у пилотов с «Дарта Вейдера» купил тсетианский сани. Мозги прочищает – будь здоров!

– Вилис, отстань, – в третий раз устало повторил Бен.

– А я хочу выпить! – неожиданно заявил Аддарекх.

– Ты уверен? – усомнился Бен. Мало кто из шитанн употребляет спиртное.

– Прочистить мозги – то, что надо. Чтоб стали чистыми-чистыми… Давай, Вилис. Где твой сани? Наливай!

У Хайнриха кружилась голова. Не то отходняк от мересанского зелья, не то эйфория от успехов. Его не размазали по ковру – наоборот, наградили! И посол забрал свои идиотские претензии. И координатор… фактически, она его послала, дипломаты всегда вместо «нет» говорят «позже». Но ему грело душу то, что «нет» она все-таки не сказала.

Он опять взмок, как после грозы. Снова в душ, и снова переодеваться – третий раз на дню; где это видано, а? Жутко хотелось материться – не оттого, что нечто не нравилось, а потому, что подпирали не выраженные эмоции, слишком долго он сдерживался, аж пар из ушей рваться начал. Он поискал глазами жертву, но мересанцы, как назло, будто провалились.

На выходе из душа его поймал Максимилиансен.

– Шварц, вы что, с ума съехали? – накинулся дед на него. – Что вы наговорили координатору, прости Господи? Придите в себя и немедленно извинитесь перед ней!

– Не за что, – Хайнрих недовольно закинул вконец промокшее полотенце на плечо. – Я ей ничего дурного не сказал. Матюгнулся всего пару раз – мне мемориал за такой подвиг поставить, а не заставлять извиняться!

– Что вы ей наплели о замужестве?

– Ничего я не плел, – оскорбился Хайнрих. – У меня серьезные намерения. Заметьте, я не предлагал потрахаться и разбежаться.

– Шварц, вы совсем идиот? – Шварц воздел глаза к небу. – Она – координатор!

– Ну и что? От этого она не перестает быть женщиной. Очень милой, кстати говоря. Почему я не могу сделать ей предложение?

– Потому что вы – кретин! Раздолбай, грубиян, сквернослов и крамольник. Вы ей не пара.

– Хрена! – разозлился Хайнрих. – Я – орденоносный адмирал. Я расхреначил девять мересанских звездолоханок без всякого вашего гребаного резерва. Обо мне в интернете писали, и еще наверняка напишут. Если я – плохой жених для координатора, то кто тогда хороший?

– Вы еще и хвастун!

– Приходится! Вы же никогда меня не хвалите.

– Шварц, перестаньте паясничать! – старик схватился за голову. – Выбросьте этот бред из своей дубовой башки и скажите Салиме, что неумно пошутили.

– Знаете что, командующий? – Хайнрих решительно развернулся к Максимилиансену. – Я вас глубоко уважаю как командующего, и мне даже неудобно говорить вам такие вещи… Как бы это сказать, чтоб не обидеть? Держите-ка вы курс на пенис! Я всю жизнь мечтал жениться на принцессе.

В раннем детстве Хайнрих зачитывался рыцарскими романами, как и многие мальчишки его возраста. Именно тогда оформилась смутная еще мечта стать мальтийским рыцарем. В большинстве случаев от детских увлечений излечиваются, но Хайнрих уже в те годы был пацаном последовательным и упертым. Что нужно рыцарю? Военная доблесть, крест, меч и прекрасная принцесса. При всех своих романтических устремлениях Хайнрих был реалистом и понимал, что в наше время доблесть добывается не в конных сражениях. Он решил сделаться капитаном военного корабля. И эту мечту он давно перевыполнил, руководя ныне всей обороной земного периметра.

С последней мечтой дело обстояло хуже всего. Все сверстники, когда-то вместе игравшие в рыцарей, переженились, но Хайнрих на мелочи не разменивался. Родители отчаялись выбить дурь из сыновней головушки. Увы, познакомиться с принцессой было совершенно негде: ну, не вращался он в аристократических кругах. А на орбитальной станции не то что принцесс – обычных женщин днем с огнем не сыщешь. Разве что прилетит с каким-нибудь инопланетным кораблем купчиха, или еще какая жаждущая приключений баба в команде найдется… Каждый год Хайнрих ездил в отпуск на Землю, где озабоченные родители подсовывали ему невест. Среди них порой попадались нормальные девушки, с которыми было приятно провести время. Но не жениться – в этом он был тверд. Если чего-то очень хочешь, говорил ему в детстве священник, и если это не противоречит Божьему промыслу – непременно добьешься своего. Он хлопал дверью родительского дома и снова улетал на станцию ждать свою принцессу.

Молитвы ли возымели действие, терпение ли – мечты начали сбываться. Теперь у него был меч, скоро появится мальтийский крест, и на его станции – координатор. Это круче любой принцессы! Хотя она принцесса и есть – дочь эмира. Прекрасная принцесса.

Одно из рук вон плохо: принимать ислам ему никак нельзя. Бог с ней, со свининой и даже с водкой. Но ведь мальтийский великий магистр отзовет крест обратно! Не положен крест мусульманину, вот какая беда. Выбирать между двумя мечтами – хуже нет.

Йозеф потер виски – боль не утихала – и повернулся к Аддарекху, пытаясь вспомнить, зачем его вызвал. Ах да. Вчера вампир вместе с майором Райтом вернулся на «Ийон Тихий» с райским шаттлом, привезшим продукты и топливо, побродил по кораблю, напился и наблевал под ноги епископу, попытавшемуся прочесть нечистой силе гневную проповедь о вреде пьянства.

Выглядел шитанн не очень. Алкоголь явно вызвал сильный стресс у непривычного к нему организма.

– Закусывать надо, – назидательно сказал Йозеф.

– Зачем? – вяло поинтересовался вампир, подняв набрякшее веко.

– Чтобы не упиться вот так.

– А я и хотел упиться, – заявил он. – В хлам, чтобы себя не помнить.

Хорошая мысль, подумал Йозеф. Залиться спиртом и не помнить ни о чем. Клара не дает, говорит – с теми лекарствами, что она ему колет, спирт употреблять нельзя. Врет, наверное.

– Младший командир Аддарекх, – вздохнул Йозеф и вновь поморщился от боли, – вы зачем сюда опять приехали, а? Думаете, тут без вас некому стравливать в коридоре?

Шитанн даже не улыбнулся.

– Я хочу служить на «Ийоне», капитан Гржельчик.

– О, – это явилось для капитана неожиданностью. – Но «Ийон», как вы могли заметить – крейсер Земли. Чем вас, к примеру, та же «Молния» не устраивает?

– Я не буду сражаться за Рай, – отрезал Аддарекх.

– Вот как, – задумчиво произнес Йозеф. – Не желаете объяснить, почему?

– Честно? Не желаю.

Гржельчик смотрел на вампира. Подобными заявлениями просто так не бросаются. Тем паче, когда родина ведет войну. Значит, сильно припекло мужика, если родина встала ему поперек горла. Докапываться до причин? А смысл? Должно быть, ему не менее больно в душе, чем Йозефу физически. Не стоит лишний раз бередить эту боль.

– Я буду рад, если вы займете место среди офицеров десанта, – признался Гржельчик. – Ваш неклассический опыт уже оказывался полезен. Но есть некие формальности, – он скорчил гримасу отвращения к бюрократии, перешедшую в гримасу боли, – которые надлежит соблюсти. На крейсере Земли могут служить только граждане Земли. Наемничество у нас не практикуется. Прежде вы были всего лишь гостями. Но если хотите войти в команду – меняйте гражданство.

Аддарекх непонимающе пожал плечами.

– А что это изменит? Земные документы не сделают меня землянином. Неужели кто-то думает, что, получив новый идентификатор, я перестану пить кровь?

– Ожидать этого не стоит, верно. Но я бы все же рекомендовал вам, господин Аддарекх, не мешкать с оформлением бумаг. Как только мы придем на Землю, обратитесь в иммиграционную службу какой-нибудь непривередливой страны. Не кривитесь: да, для вас это лишние хлопоты, но меня, даст Бог, убережет от неприятностей с командованием.

Он потер раскалывающиеся виски и махнул рукой.

– А впрочем, одной неприятностью больше, одной меньше… Мне уже почти все равно. Я умираю, господин Аддарекх. Клара молчит, что твой партизан на допросе, но я же вижу, о чем она молчит. Я вас знаю, господин Аддарекх, и прикрою, пока могу, но тот, кто будет командовать кораблем после меня, непременно потребует ваши документы. Лучше, чтоб они у вас имелись.

Шитанн медленно кивнул. Уж на что ему было плохо, вид капитана Гржельчика, сильно ухудшившийся за время его отсутствия, сказал ему о многом. Что с ним? И не спросишь ведь.

– Да, кэп. Я понял.

– Хорошо. Тогда подойдите к командиру десанта майору Райту… – он помедлил, – скажем, лейтенант Аддарекх.

День выдался тяжелый. Хайнриху еще никогда не приходилось так напрягаться. Теперь же, сменив парадный мундир на черный велюровый халат, он готовился ко сну. В изголовье кровати его ждала электронная книга. Кто-то посторонний удивился бы, узнав, что собирается читать на ночь этот брутальный мордоворот. В книгу были закачаны труды хантов по экстремальной психологии. Когда-то папа, сам хороший врач, надеялся, что сыночек станет психиатром. И он даже всерьез подумывал – в конце концов, в мальтийском ордене полно врачей…

Отложив на некоторое время единение с книгой, он подошел к мечу, висящему на стене, аккуратно снял его и достал из ножен. Мересанцы – те еще придурки, но в мечах толк знают. Хайнрих полюбовался на рисунок закалки, нежно провел пальцем вдоль кромки. Обхватил ладонью рукоять, встал в стойку и сделал несколько взмахов. Клинок, созданный под руку изящного инопланетянина, казался мелковат, но от этого не переставал быть настоящим оружием. Т’Лехин, конечно, козел во многих отношениях, однако в небрежении его не заподозрить: за церемониальным мечом он следил, как за боевым, кромка отточена до радужного перелива, на сверкающей стали – ни единого пятнышка ржавчины.

Дверь приоткрылась, и Хайнрих среагировал мгновенно. Короткий выпад – и острие подрагивает в сантиметре от горла неосторожно сунувшегося без доклада.

– Мужик, ты что, сбрендил? – нервно сглотнув, хрипло выдал тот.

Это был ООНовский гвардеец. Негр едва ли не здоровее самого Шварца, увешанный пистолетами, бластерами и парализаторами – а толку-то от всей этой фанаберии, если не решаешься шевельнуться?

– Чего тебе тут надо, болезный? – спросил Хайнрих, тщательно дозируя неприветливость и участие. – На ночь глядя я только баб принимаю.

Гвардеец булькнул, и Хайнрих в знак доброй воли слегка отодвинул меч.

– Слышь, скотина… – агрессивно начал негр, почуяв, что смерть прошла стороной, и Хайнрих немедленно вернул острие на место, легонько кольнув нахала для острастки:

– Ко мне можно обращаться «герр Шварц» или «герр адмирал».

– Герр… э-э… Шварц, – гвардеец вынужден был смириться с тем, что не он будет играть активную роль в наезде. – К вам с неофициальным визитом пожаловала координатор Земли. Хотя я, наверное, порекомендую ей отменить этот визит. Мне кажется, ее безопасность здесь под угрозой.

Хайнрих чуть не выронил меч. И правда, она обещала зайти. Попозже, сказала она. А он почему-то решил, что «попозже» – это «никогда».

– Что там происходит? – поинтересовался ее голос из-за двери.

Хайнрих отпустил гвардейца и сунул меч в ножны. Негр потрогал шею.

– Отдай меч, урод. Таких, как ты, нельзя оставлять тет-а-тет с координатором вооруженными.

– Хрен тебе в ухо, а не меч. Ты что, думаешь, я ее зарежу? Да я кого угодно зарежу за нее!

Гвардеец смотрел на него с сомнением.

– Клянусь, что не причиню ей вреда! – Хайнрих вытащил из-за ворота крестик и поцеловал. – Ни сейчас, ни когда-либо в жизни. Ясно тебе?

Он нехотя кивнул и открыл дверь.

– Проходите, пожалуйста, Салима ханум.

Она вошла, подождала, пока гвардеец скроется за дверью, присоединившись к еще нескольким, ждущим снаружи. Окинула внимательным взглядом халат Хайнриха и разобранную постель.

– Я не вовремя?

– Я рад вас видеть в любое время дня и ночи! – заверил Хайнрих.

Она улыбнулась.

– И где же ваш меч, который вы хотели мне показать, адмирал Шварц?

Он почтительно протянул ей ножны, наполовину вытащив клинок. Она потрогала лезвие тонким пальцем, украшенным узким золотым кольцом с маленьким бриллиантом. Ногти у нее были без лака, но очень ровные и одинаковой длины.

– Традиционная сталь, – сказала она. – Не кермет. Достаньте его, герр Шварц.

Он обнажил меч полностью и продемонстрировал несколько стоек. Может, он немного нелепо смотрелся в халате, но мересанцы ходят в халатах всегда, и ничего.

– Красиво, – оценила она. – Хорошее оружие, и фехтовальщик неплохой.

– А хотите, – Хайнриха внезапно потянуло на широкий жест, – хотите, Салима ханум, я вам его подарю?

Она засмеялась и покачала головой.

– Я женщина, что мне делать с мечом? Меч нужен мне лишь в руках достойного мужчины. По-моему, сейчас он находится как раз там, где надо.

Она назвала его достойным! Он воспарил от счастья.

– А может, вас чем-нибудь угостить? – он не знал, что бы еще предложить. – Или…

– Или, – сказала она, а глаза улыбались, и он понял, что это не отказ от угощения, а согласие на нечто большее.

Он вернул меч на место и шагнул вперед, к ней.

– Разрешите вас поцеловать?

Она мило наклонила голову набок.

– Это вопрос или просьба?

– Вопрос. Но риторический, – он наклонился к ее губам, восхитительно пахнущим клубникой с молоком, и трепетно обхватил своими, наслаждаясь вкусом, и ее прерывистым дыханием, и бархатным ощущением кожи под тонким слоем шелка, подающимся в стороны под его пальцами…