Ланцелот

Мой лорд, вы рано сегодня встали.

Куда собрались, опять в поход?

Дались вам эти чужие дали,

Вот также в прошлый голодный год

Сбежали будто в дурном запале,

Искали где-то хрустальный грот.

А еще раньше, еще куда-то

Рванули – что же, Грааль нашли?

Казну растратив, честь не снискали,

И в замке вашем кричат баньши.

И что же снова, вы там забыли

Среди озерных волшебных дев?

Ну, сложат, песни о Ланцелоте,

А дальше что же? Господний гнев!

Куда вы? Право, оставьте бредни,

К чему опасный вам адюльтер?

Да что вы вечно, в чужой заботе,

В плену ваш разум у Гвиневер.

Остерегитесь, мой рыцарь, плахи,

Побойтесь бога – все прах и тлен,

Судьбу отмерят слепые пряхи,

Мгновенья счастья – позорный плен.

Но вы сорваться всегда готовы,

Хоть среди ночи, на крик совы.

И под Бадоном и под Камланом

За честь деретесь чужой жены.

Апрель 2013

Ведьма

Тихое– тихое утро, тонкая корочка льда.

В скуке сиюминутной снова душа больна.

Все отдала бы, если вслед поскакал за мной…

В этой стране чудесной я не найду покой.

Все отдала бы, если – было б что отдавать…

Там за рекою тучей – против меня ли рать?

Как под твои знамена встану, король мечей? -

Верность твоей короне – пики для палачей.

Снова костром для ведьмы вспыхнет дворцовый двор.

Я не приду к обедне – это бесплодный спор.

Я не приду с повинной, не присягну мечу,

Там за порогом смерти – может быть, заплачу.

Злобно кричали толпы – где твое волшебство?

Будь ты навеки, проклят, ложное божество.

Что же, смотрите, смерды, – ярко горит костер!

Бросьте, придворной ведьме, страшен ли приговор?

Вздор, разве я и плачу? – дым это ест глаза!

Лижет кроваво ступни злобный язык костра.

Смотришь ли ты с балкона, нервно скрестив персты?

Только с небес на поле – тучи несут дожди.

Только грозой разверзлось небо под гром литавр.

Что ты мне сделать можешь? Даже, пускай и прав.

Бросишь опять в темницу – нету таких цепей!

Ну, простирай десницу – черт, да решай, скорей…

Выдохну с облегченьем: с согбенной вдруг спиной,

Сходишь с балкона тенью … только… совсем седой.

Посеребрились кудри, да и в глазах – зола…

Знаешь же, никогда я.. не пожелала б зла…

Знаешь же, что я вряд ли… дальше любить смогу.

Здесь не давала клятвы, и не клялась врагу.

Не обещала, помнишь? – вечно тянуть твой крест,

Что же меня не гонишь? Нет таких дальних мест.

Нету таких вселенных, чтобы забыть ты мог -

Пленной, но непокорной билась в крови у ног.

Завтра наденешь латы, выступишь на заре.

Будут твои солдаты четко шагать в каре.

Может к чертям, все это? Так воевать всерьез?

Я не даю ответы, предугадав вопрос.

Знаешь, уйду в зерцало, в свой оскудевший мир,

Не поднимай забрало – я… Навсегда…, мой сир…

Если вдруг… хватит воли, если… решишься вдруг,

Знай, что я сердце с болью вырву, мой милый друг.

Нету страшнее счастья. Хмуришь, насупясь, бровь.

Знай, твоей хуже власти, только твоя любовь.

Там за чертой зеркальной, вспомнить не сможем ран,

Хочешь начать с начала свой гениальный план?

Что же, опять я медлю за полушаг до дверей?

Медленной хуже смерти, фавора королей.

Сладкого чаша яда, слабость моей любви –

Что тебе нужно? Славы? Верности? Говори!

Что меня держит, будто кована серебром?

Тихое-тихое утро замерло за стеклом.

Слышу, едва ли будто, шепчешь ты вновь и вновь:

«Хуже твоих проклятий, только твоя любовь.»

апрель 2013

Авалон

Однажды рыцарь молодой

С победою спешил домой, -

Скорей увидеться с женой,

Давно уж не ступал ногой

Он по своей земле родной,

Не знал он сна, не знал покой,

На койке отдыхал сырой

Походного шатра.

Галопом быстрым мчится конь, -

"Скорей уже б попасть в Бретонь!

Мне схваток надоел огонь,

И чудится уж огонек

Ближайшего села".

Вот наступает темень-ночь,

А огонек исчез, невмочь -

Охота спать, устал скакать

С утра и до утра.

Кругом дороги темен лес

И ели, будто до небес,

Но что за бред, какой тут страх?! -

Он не пугался и в боях,

Чтоб испугаться вдруг всерьез

Какого-то зверья.

Расположился на ночлег,

Замедлив время нудный бег,

На ягель лег, как в талый снег,

Не разводив костра.

И лес, нашептывая сны, -

Трухлявый скрип седой сосны -

Грезил о днях былой красы,

И запах молодой грозы

Курился как ладан....

Случайно или с озорства,

Но в лес тот фея забрела,

Устав в забавах колдовства

От одиночества и зла,

От слез, пустых молитв людей,

Просивших то послать детей,

То золота, а то смертей

Для старого врага.

Порхая, словно мотылек,

Заметивший другой цветок,

Не зная, есть ли в жизни прок,

Вдруг рыцаря нашла.

И фея, как сам мир, стара,

На вид, как девочка, юна,

Вдруг от волненья замерла -

Ведь не кружилась голова

Уж сто иль двести лет.

И перед рыцарем присев,

Запела сказочный напев,

Вдруг волшебством своим согрев

Сурового бойца.

От восхищенья онемев,

На фею страстно посмотрев,

Забыл, проснувшись, рыцарь гнев,

Семью и дом, и, замерев,

Он слушал без конца.

Он слушал песни о стране,

Что так прекрасна по весне, -

По Вечной в той стране весне,

И волосы ласкал в косе,

Вздыхал о неземной красе,

Что видит, будто в чудном сне -

Не явь – а чудеса.

И фея, будто сон, нежна,

Его сомненьям не вняла,

Смеясь: не выдумка она,

Не дивная мечта.

Она – реальность, а не сон,

Нет, лишнего не выпил он.

Что? Ангел? Или демон? – бред!

Не человек, не лунный свет.

И "кто" она – ответа нет…

Богиня, может – может, нет!

Но только не бессвязный бред,

Его ждала лишь столько лет,

И для того, чтобы любить,

Ей не нужна душа.

"Пойдем со мной в мой Авалон.

Там сбудется твой лучший сон.

Ужель, скажи, ты не влюблен -

Не говори же нет!"

Любовью страстной ослеплен

К сильфиде дивной, рад был он

Пойти за нею даже в ад,

Не то, что в Авалон!

Прекрасный остров, чудный край,

Похожий так на томный рай,

В благоухающих цветах,

Дворец в брильянтах, жемчугах,

Покои – бархат и парча,

В которых не нужна свеча -

Сияньем все озарено,

Лишь не хватает одного,

Чтоб сердце не свело тоской

Любви, одной любви земной,

И без чего была б пустой

Бессмертной красота.

В том месте сколько пировал

Не помнил рыцарь, не желал

Считать он дни, часы, года.

В объятиях, пьяный без вина,

Прекраснейшей из дев.

Ее лобзаний колдовство, смущало ум,

Забыт давно и битвы дым,

И черствый хлеб, из плена радостный побег,

С Морганой можно ли сравнить

Его жены лицо?!

Тяжеловесность земных дев,

И грубость форм, пустых манер

Ему претит, и нету дел

До прочего мирка.

И фея будто расцвела,

Любовь ей молодость дала,

Глаза искрятся, вновь пришла

В восторг от волшебства.

Конец ознакомительного фрагмента.