Whose Bed Is It Anyway?

Natalie Anderson

Whose Bed Is It Anyway? Copyright © 2013 by Natalie Anderson

«Кому же достанется кровать?» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Сильвии и Эвелин, двум лучикам счастья в моей жизни

Глава 1

Нью-Йорк никогда не спит. Джеймс Вольф тоже не спал, по крайней мере в самолетах, поездах и автомобилях. А еще во время долгих перелетов, ужасающих пробок в часы, когда движение в любом другом городе было бы свободным. Оставаясь на ногах вот уже сорок часов, теперь он готов был упасть от усталости. Еще несколько минут – и он сможет завалиться в постель. И не на двухъярусную койку дешевого хостела, кровать в отеле или матрас под тентом палаточного городка. Джеймс не мог дождаться сладостного момента, желая в душе, чтобы машины свернули в стороны, открывая путь его такси. Тогда он мог бы скорее попасть домой.

– Путешествовали?

Учитывая, что таксист подобрал его в аэропорту, это было очевидно, но Джеймс автоматически растянул губы в улыбке. Парень узнал его, и он не собирался отвечать грубостью. Неудобно, но внимание общественности – один из пунктов договора. Словом, Джеймс кивнул и даже попытался что-то сказать, но уставший мозг отказывался выдавать членораздельные фразы.

– Не можете рассказывать?

Джеймс медленно покачал головой.

– Выглядите уставшим. – К счастью, на это заключение таксист не ждал ответа.

Наконец машина подъехала к дому, и водитель предложил помочь донести багаж, в чем не было необходимости. В руках Джеймса была лишь небольшая сумка. Он заставил себя вымолвить «Не стоит» с лучезарной улыбкой, когда парень отказался брать плату за проезд.

– Если вы знаете, кто я, то понимаете, мне несложно заплатить. – Он с трудом смог составить произнесенную фразу, доставая купюры. – Вы ведь работаете в ночную смену, деньги вам нужны. – Как, впрочем, и его семье.

Таксист кивнул.

– Если понадоблюсь. – Он взял деньги и протянул визитку. – Спасибо, приятель. Ты…

Джеймс повторно растянул губы в улыбке и поспешил выбраться из машины раньше, чем водитель закончит речь. У него не возникало желания прослыть крутым парнем, героем. В данный момент он устал и желает лишь отдохнуть.

Приветственно махнув охраннику, он прошел к лифту. Силы таяли по мере того, как менялись номера этажей на дисплее. Облегчение пришло лишь тогда, когда, открыв дверь, он бросил сумку прямо на пол. Свет включать не стал, желая дать отдохнуть глазам. Через несколько секунд они уже привыкли к темноте. Впрочем, смотреть было не на что. Квартира была освобождена от старой мебели и готова к расстановке новой. Проходя через пустую гостиную, он скинул обувь, расстегнул ремень и сбросил брюки. Нацелившись на единственный предмет, он шел прямиком к нему. Медленно ступал по лестнице, надеясь, что все его указания выполнены. Очень скоро он попадет на второй этаж и найдет свою спальню и ванную комнату полностью переоборудованными, обставленными новой мебелью и готовыми к появлению хозяина.

Через пару секунд он уже стоял у кровати, потирая уставшие глаза. Отлично, она на месте, все в порядке. Огромная новая кровать с белым покрывалом необъятных размеров. Он ощущал ступнями мягкий ворс нового ковра. Сомнений не оставалось: в ванной комнате все так же идеально и шикарно. Однако в комнате находилось еще кое-что, не менее шикарное. Женщина. В самом центре кровати спала, свернувшись, красивая женщина.

Она оставила шторы распахнутыми, и через окно в комнату проникал приглушенный свет раннего утра, отчего ее лицо и руки сияли, поблескивали светлые волосы, разметавшиеся по подушке. Красавица на его ложе.

Настоящая Златовласка.

Может, ему это только снится?

Джеймс огляделся и не увидел ни сумки, ни одежды. Все в комнате было так, как он заказывал. За исключением лишь женщины в постели.

Это, несомненно, сон.

Реальная жизнь не столь жестока. Ну не может красавица оказаться в его постели в тот момент, когда он не в состоянии сложить слова в простейшее предложение, не говоря уже о том, чтобы его произнести. Кроме того, он не способен ни на одно из тех действий, мысли о которых вихрем пронеслись в голове.

Проклятие. Он слишком утомлен, хотя и обходился долгое время без секса, отчего мозг принялся фантазировать на тему возникшего желания к лежащей в кровати женщине.

Джеймс пару раз моргнул, но картина перед глазами осталась прежней. Он кашлянул. Женщина не шелохнулась.

Кашлянув еще раз, он решил проверить, удастся ли ему заговорить.

– Проснись, милая.

Женщина спала крепко, но меж бровей появилась морщинка.

Ага, его фантазия реагирует на слова.

Впрочем, как и тело. Черт, как же она прекрасна! Нет, это просто невозможно. Казалось, от резкой боли в паху он сейчас потеряет сознание.

– Тебе пора, дорогая. – Он понял, что шепчет, не желая потревожить незнакомку. Возможно, она могла бы поспать еще, а он прилег бы рядом. Ему необходимо всего несколько часов провести с закрытыми глазами, и тогда появятся силы говорить и… действовать.

Внезапно глаза девушки широко распахнулись. Взгляд быстро сфокусировался на нем. Затем она села, прижав к груди простыню. Губы разомкнулись, словно она собиралась громко закричать. Однако тишину не нарушил ни один звук.

Лишь Джеймс тихо выдохнул, не сводя глаз с ее пухлых губ. В полумраке утра, казалось, на них нанесен ароматный блеск. Вишня? Или, может, ваниль? Пожалуй, он ступил на опасный путь, который бог знает куда может его завести.

– Кто вы? – спросил он, хотя желал узнать не совсем это.

В огромных голубых глазах вспыхнул свет. Золотистая волна упала с плеча, обрамляя лицо. Она выглядела такой соблазнительной. Обворожительная, податливая, манящая к себе красавица.

– Кто вы? – повторил Джеймс, испытывая ощутимую физическую боль. Так не бывает. Но если это сон, сил у него должно быть больше.

– Что вам нужно? – резко спросила женщина.

– Э! – О небо. Это точно сон. Восхитительный эротический сон, в котором он может делать все, что пожелает. А она будет умолять его об этом своим сексуальным голосом. – Э, пожалуй, сейчас я на это не способен.

Женщина вскинула голову и молча смотрела ему прямо в глаза. Через мгновение он заметил, как напряженное выражение сошло с ее лица.

– Вы Джеймс?

Она знает? Как она произнесла его имя своим бархатным голосом!

Ожившая фантазия.

– Да, уж простите меня, – ответил он, постаравшись придать тону легкую грубость. – Вы так прекрасны. Тем не менее, как бы то ни было, сейчас я ни на что не способен. – Ни на что, несмотря на ее божественную красоту.

Девушка заморгала, но осталась на месте. Сидела и неотрывно смотрела на него. Сурово. Румянец на ее щеках стал ярче.

По спине Джеймса пробежал холодок, не предвещавший ничего хорошего.

Морщинка меж бровей девушки появилась вновь, но стала глубже прежней.

– Джордж сказал, вы придете.

Что? Откуда в его фантазии брат?

– Вас отправил ко мне Джордж? – спросил он, смутившись.

Холодок вновь коснулся спины. Она здесь, потому что ей велели, а точнее, заплатили.

Это невозможно. Ведь все это происходит не на самом деле. Да и Джорджу никогда бы не пришло такое в голову. Он мог подшутить над братом, заставить «вернуться в игру» после нескольких месяцев воздержания, но никогда бы не избрал подобный путь. Сама мысль об этом ужасна. Усталый мозг Джеймса отказывался соображать. Ему необходимо лечь. Прямо сейчас. Он зажмурился в надежде, что девушка исчезнет, и с трудом поднял веки.

Она по-прежнему сидела перед ним. Только теперь ее глаза широко распахнулись, подбородок гордо взлетел вверх.

– Полагаете, я здесь жду вас?

А разве не так? Разве это не его прекрасная фантазия?

Джеймс открыл рот, тут же закрыл и сглотнул.

Проклятие.

* * *

Чуть откинув голову, Кейтлин Мур изучала Джеймса Вольфа. Она и не предполагала, что у людей могут быть такие темные карие, почти черные бездонные глаза. В них может утонуть любая женщина. Они темнее, чем у его брата-близнеца Джорджа, у того глаза с золотистым отливом, как и волосы. Но основным различие не в этом, и оно сразу бросается в глаза.

От линии роста волос к скуле тянулся заметный шрам, и она знала, каким образом он появился. В этом мире среди пользователей Интернета – мужчин, женщин и детей – сложно найти человека, не видевшего знаменитого снимка Джеймса Вольфа. Кровь течет из раны на лице, а он пытается спасти раненого ребенка, вынести его из деревни, которую накрыло оползнем. Он единственный так поступил. Герой. Интересно, что он о ней думает, этот, вне всякого сомнения, хороший парень?

Кейтлин старалась не смотреть на шрам, как, впрочем, и на голые ноги. А еще на потемневшие от загара мускулистые руки, которые открывали короткие рукава серой футболки. Она не сомневалась, что так же хороши и все остальные части его сильного, покрытого ровным загаром тела. Рельефный торс делал его похожим на воина, сходства добавлял и нескрываемый жадный блеск в глазах.

– Кто ты? И что сказал тебе Джордж? – не отступал Джеймс. Он казался одновременно смущенным и настойчивым.

Джеймс Вольф был медиком, спасателем. Героем, работающим в опасных районах, разоренных войной или бедствиями. Она знала о нем все. Знала о каждом его удивительном поступке. Однако он не представлял, кто она и откуда приехала. Понятия не имел о кошмаре, который она пережила в Лондоне. Он не читал броские заголовки самых желчных изданий в Интернете. В противном случае даже такой «хороший мальчик» посмотрел бы на нее с презрением. Неужели он и правда решил, что она станет его игрушкой на ночь? Что она здесь лишь для его удовольствия?

Кейтлин сильно втянула воздух, и он обжег ей легкие. А она уже и так слишком разгорячилась. От гнева, разумеется.

– Думаешь, я здесь, чтобы исполнять все твои прихоти? – Рука скользнула по простыне в сторону лампы на прикроватной тумбочке, но сама она не двинулась с места.

Джеймс не произнес ни слова. Он, остолбенев, стоял у кровати, не сводя с нее глаз цвета шоколада.

Наконец он заставил себя построить еще одно короткое предложение.

– На тебе моя футболка.

И что? Теперь он и ее сделает своей собственностью?

В комнате стало светлее. Кейтлин смогла разглядеть, как покраснели щеки Джеймса, и почувствовала, что его охватило невероятное напряжение. В глазах появился удививший ее интерес. Внезапно она ощутила, как собственное тело отозвалось вспыхнувшим внутри теплом. Она резко выдохнула, надеясь, что это пройдет. Но не тут-то было. Ничего не получилось.

Его привлекла она? Нет, не она. Это лишь древний как мир инстинкт. Временный всплеск похоти.

В свою очередь, она оказалась под властью того же чувства. Все открытые части его тела оказывают на нее подобное действие, пробуждая инстинкты. Всему виной именно кожа, а не высказанное им предположение.

– Скажи спасибо, что не натянула твои трусы, – холодно произнесла она.

– Мои? – Он замолчал и сглотнул ком. – Итак, что еще ты нацепила?

Он выглядел почти обиженным, что заставило Кейтлин остановиться и не наносить следующий удар.

– Только футболку. – Она безразлично пожала плечом и перевела взгляд на дверь ванной. – Моя одежда должна высохнуть.

Джеймс моргнул, но не отвел от нее взгляда.

– Только футболку?

– Я решила, что у тебя их достаточно.

В гардеробной она видела не менее двадцати. Все отглаженные и аккуратно сложенные и все почти одного цвета.

Джеймс дернулся и моргнул, не в силах собраться с мыслями. Неужели все мужчины животные? До сего момента он был уверен, что сам не такой. Однако, несмотря на ее внешний вид и двусмысленность ситуации, ни на минуту не усомнился, что девушка в безопасности. Видимо, и она так считала, раз не боялась огрызаться.

– Кто бы мог подумать, что Джеймс Вольф, Герой с большой буквы, любит, когда по возвращении из рискованных путешествий его встречают женщины с сомнительной репутацией? – язвительно произнесла Кейтлин.

Он стоял, ошеломленный, тщетно стараясь подобрать слова. Может, он пьян или еще что?

– Так ты здесь не для… – Он запнулся и, кажется, даже смутился. – Не для меня?

– Нет, твой брат не платил мне, чтобы я развлекала тебя в постели. – Она очаровательно улыбнулась и резко вскинула голову. – А тебе не пришло в голову, что, будь я представительницей самой древней профессии, надела бы что-либо более сексуальное, чем безликая футболка, коих у тебя в шкафу не менее сотни?

Как бы там ни было, а выглядел он в них чертовски сексуально. Серый цвет подчеркивал глубину глаз, ткань обтягивала торс, заставляя ее сердце биться чаще.

Он поджал губы и пронзил ее взглядом. Ей не привыкать к пристальным откровенным взглядам прессы, но эти темные глаза буквально прожигали, и ей потребовалось немало сил, чтобы выдержать этот взгляд.

– Я очень…

– Сожалеешь, – выпалила она, не сдержавшись. – Ты именно это хотел сказать.

– Я очень устал, – закончил он уже спокойнее. – Да, устал, поэтому допустил ошибку. И я сожалею, но ты не можешь здесь оставаться.

Ладно, возможно, она не совсем права, учитывая, что он владеет третьей частью здания, но ей некуда идти. Кроме того, одежда сохнет в ванной комнате. Вот черт!

Помимо всего прочего, ей необходимо остаться здесь по причине куда более важной, чем какие-то ничтожные деньги. Ей необходимо спрятаться.

– Твой брат сказал, что я могу остаться здесь на месяц.

– На месяц? – У Джеймса отвисла челюсть. – Нет. Нет и нет.

Да, она уже поняла, что ей не суждено провести месяц в этой квартире. Однако необходимо время, чтобы придумать новый план действий.

– Ну, по крайней мере, сегодня я никуда не уйду.

– Тебе придется.

Ей необходимо остаться в этой кровати. Джордж обещал, что она сможет здесь пожить, а злобный Джеймс решил все испортить.

– Послушай, – она с достоинством вскинула голову, – наверняка существует выход из положения. Я, например, могу лечь на полу.

Жестокость слов пронзила ему сердце. Странно, она даже не вздрогнула под его взглядом.

– Ты не будешь спать на полу.

Кейтлин вздохнула.

– Не стоит изображать из себя рыцаря. Я видела тебя без маски. Ты тот парень, который решил, что может найти в своей постели проститутку.

– Ты не будешь спать на полу.

Крепкий орешек? Да, похоже, он готов выплеснуть на нее все свое упрямство.

– Ладно. – Она решила закинуть наживку и оглядела огромный матрас. – Будем спать вместе. Кровать достаточно большая.

– Не достаточно. – Джеймс казался шокированным.

Кейтлин сглотнула. Вероятно, он прав. Теперь ей уже не казались преимуществом ширина его плеч и высокий рост. Но ей некуда идти.

– Она огромна, – возразила Кейтлин. – Я займу лишь небольшую часть с края. Положим между нами подушки, и ты сможешь выспаться. Ну что, согласен?

– Нет.

– В тебе проснулись викторианские чувства приличия?

– Я никогда не платил за секс. И я не сплю с женщиной, не желающей меня.

Кейтлин уставилась на него, потеряв на мгновение дар речи. Что он ожидает от нее услышать? По телу пробежала дрожь, доказывающая ее желание. Несомненное желание.

Нет, все не так. Возможно, этот парень красив, но он такое ничтожество. Принял ее за проститутку. Кейтлин тряхнула головой.

Мозг Джеймса отказывался работать, и он мечтал лишь о том, чтобы разговор скорее закончился. Пора прекращать этот спектакль. Черт, ему пора успокоиться и ложиться спать. Часов эдак на двадцать. Последние три недели приходилось довольствоваться тремя часами сна в день, не говоря уже о сорокачасовом пути.

– Послушай, я вполне могу контролировать себя, чтобы гарантировать твою безопасность, – произнес он, хотя и не вполне членораздельно.

Теперь-то уже вполне очевидно, это не «женщина для утех», поскольку она делала все, чтобы его разозлить. Впрочем, ее нельзя винить.

Джеймс чувствовал себя отвратительно. Тело болело, особенное беспокойство доставляла голова. А хуже всего непреодолимые всплески желания. Как он может позволить этой женщине остаться в его постели? Ведь у нее такие потрясающие ноги, всевозможные выпуклости и вспыхивающие в моменты возмущения глаза.

Он страстно желал ее, но не имел права. Кроме того, физически не мог. Определенно между ними ничего не произойдет.

Выхода из ситуации не наблюдалось, ему лишь сильнее хотелось спать, отчего мысли путались еще больше. Он закрыл глаза. Девушка продолжала говорить что-то о подушках и огромном пространстве. Сумасшедшая. И чертовски сексуальная.

– Я очень устал, – перебил ее Джеймс, поднимая руки, словно сдаваясь. – Я уже почти сплю. Поговорим завтра.

И упал лицом на подушку, сразу же провалившись в темноту.

Кейтлин молча смотрела на мужчину, лежащего рядом с ней. Его конечности заняли почти три четверти кровати, дыхание подсказывало, что он крепко спит.