3
Личный досмотр

Это единственный способ измениться – подари себя. Не нужно стыда.

Айви смотрела на экран телефона и не могла отвести взгляд. Она вперилась в набранные певцом слова, будто стоит ей моргнуть, как они тут же исчезнут.

– «Ты так и не выпила чаю в прошлый раз. Исправим?» – прочитала Айви вслух, как бы закрепляя существование сообщения в реальности.

У Дженни, между тем, от волнения вспыхнули щеки, становясь почти такими же яркими, как ее рыжие волосы.

– Пиши ответ живо! – скомандовала она, вцепившись обеими руками в плечо подруги и тормоша ее. – Ты что, ждешь, пока он спать пойдет и забудет про твое присутствие?

– Ты чего, ты с ума сошла, прекрати! – со смешком попросила Айви, которой чудилось, что рыжая вот-вот вытряхнет из нее остатки связных мыслей.

Когда Дженни наконец успокоилась, Айви стала набирать ответ, нервно покусывая губы.

«А можно чего-нибудь крепкое в чай добавить?» – отправила она, дополнив смелое предложение смущенно улыбающимся эмоджи.

– Ничего себе, ты даешь жару! – прокомментировала Дженни, неотрывно следя за экраном телефона в руках группи.

Айви расплылась в улыбке. Она и сама не верила, что могла написать нечто подобное рок-звезде, но в памяти была слишком свежа скованность, которую девочка испытывала во время первой встречи с Джонзи. Айви жаждала избавиться от никчемного стеснения, словно перестроиться на радио-волну без коверкающих песню помех. Поклонница хотела думать только о руках Уорлоу, когда они ласкают ее бедра, а не о том, насколько белые и тощие у нее ноги. Она хотела забыть о мыслях, как таковых, когда его горячее дыхание касалось ее груди, а не переживать, что не помешало бы иметь размер побольше. Если этим желаниям поможет воплотиться в реальность слишком смелое сообщение, так тому и быть.

Джонзи не возражал.

«Крепкое – так крепкое. Через десять минут жди в лобби».

Айви даже не осознавала, как широко улыбается, читая эти слова.

– Черт, – выдохнула Дженни, – Я всегда ору, что предпочитаю Фредди, но моя зависть сейчас могла бы поспорить. Уорлоу просто аморально сексуален.

– Или сексуально аморален… – мечтательно пробормотала себе под нос Айви и уже громче сказала, – будем на связи! Выспись хорошо сегодня.

Рыжая что-то возбужденно лепетала, но разум маленькой фанатки уже витал слишком далеко от салона вишневого Шевроле. Айви вышла из машины, осмотрелась по сторонам и стала переходить дорогу, направляясь к отелю «Бристоль» и навстречу мужчине, что просто обязан перевернуть ее жизнь вверх дном.

В номере пахло свежим постельным бельем и черным чаем. Все здесь указывало на присутствие человека, готового покинуть эту комнату на следующее утро. В раскрытом гардеробе расположились пара сумок и чемодан. Второй лежал рядом в распахнутом состоянии, обнажая свои внутренности в виде вороха одежды, ремней с пряжками и кипы документов, запакованных в смятый прозрачный файл. На комоде рядом с телевизором одиноко валялись расческа, гель для укладки и лак для волос. Напротив красовалась огромная постель, изящное убранство которой портил кожаный пиджак, темным пятном скрадывающий роскошь белого покрывала.

Айви сидела в одном из пары черных кресел у окна и обнимала небольшую красную подушку, подглядывая за занавешенные шторы. Ночные огоньки высоток Сан-Диего мерцали желтым светом, отражаясь в темных водах порта. Юная художница старалась не обращать внимания на зудящий порыв схватить любую бумажку и превратить этот городской пейзаж в эскиз. Она наскоро начеркала бы общую картинку, чтобы сделать из нее законченную работу уже дома, вспоминая, как она сидела в этом черном кресле и смотрела на Сан-Диего, пока Джонзи Уорлоу заваривал ей чай.

– Извиняюсь, у них тут ничего нет, кроме Липтона, – улыбнулся певец, ставя две белые кружки рядом с бутылкой Хеннеси на крошечный столик между креслами.

– Зато у них есть коньяк, – озорно хихикнула Айви.

Она изо всех сил старалась запихать свое смущение в такой угол подсознания, где от него не будет вреда.

– О да, – певец усмехнулся, откупоривая бутылку, – бармен не сразу понял, что мне надо. «Прастите, сэээр-р-р? Вы хатите бутилку каньяка целиком?» Нет, сынок. Захожу в бары, прошу, что мне не нужно, и убегаю – хобби такое. Мы в Уэльсе все так делаем.

– А говорил, что дразнить чужие акценты – грубо! – рассмеялась американка убедительной пародии.

– Ты меня учишь всяким плохим вещам.

Айви показалось, что она смеется слишком долго. Джонзи сражал тысячи девушек не только внешней привлекательностью и музыкальными талантами – среди его достоинств многие указывали умение вызвать улыбку. Певец знал, как насмешить, и завоевывал симпатии не только профессиональным сарказмом, что считался эталонным среди фанатов, но и любовью к ребячеству. Так, лидер Hellmade корчил морды под хип-хоп треки на передаче по MTV и устраивал гонки на офисных стульях в онлайн-влогах группы, собирая множество лайков. Он улыбался, и люди невольно вторили ему, он шутил, и окружающие немедленно проникались к нему. Смеясь, Уорлоу чуть морщил нос и опускал голову, и его смех не был громким, но непременно вызывал ответную улыбку.

– Из меня сегодня не лучший собутыльник, так что прошу прощения, – извинился Уорлоу, подливая Хеннеси в чай Айви, – связки под конец тура и без коньяка не в лучшем состоянии.

– Мне больше достанется, – улыбнулась она.

Голос мужчины и впрямь отдавал легкой хрипотцой. Айви внимательно посмотрела на Джонзи. Со сцены от него разило энергией, его пение проникало куда-то в грудную клетку, переполняя целиком, словно сливаясь с кровью слушающих. Но в желтоватом свете комнаты группи разглядела чуть покрасневшие глаза певца и впалые тени под ними. Гель на черных волосах скрывал, что те уже пару дней просят шампуня, а некая медлительность в движениях выдавала накопленную долгим туром усталость. Уорлоу все еще сильно задевал своей красотой, но его неожиданно открывшаяся слабость, спрятанная за стильной одеждой и фирменными шутками, тронула Айви до на мгновенье промокших глаз.

– Ты голодная? – внезапно поинтересовался Джонзи.

Девочка вдруг вспомнила, что последним ее перекусом был малиновый кекс, съеденный в очереди на концерт. В животе тут же заурчало. К тому же, пить алкоголь на голодный желудок никогда не считалось хорошей идеей.

– Немножко, – призналась Айви, отвечая на вопрос.

– А я очень даже.

Джонзи рассеянно оглянулся, почесывая плечо и будто что-то вспоминая, и двинулся к раскрытому гардеробу. Он присел и расстегнул одну из сумок.

– Мои вкусы очень специфичны. Ты не поймешь, – сообщил Уорлоу.

Он извлек бумажный пакет с эмблемой Макдональдса и пошvл обратно к столу.

– Больной ублюдок, – сдерживая смех, подыграла Айви, прекращая обниматься с подушкой и кладя ее рядом с креслом. – Ни за что бы ни подумала, что ты смотрел «50 Оттенков Серого».

– Пульт был дальше расстояния вытянутой руки. Я стойко перенес это.

– Ты мой герой, – рассмеялась девчонка. – Я вот так и не смогла.

Уорлоу улыбнулся, бросив на поклонницу короткий взгляд, от которого у нее усилилось желание выпить чаю с коньяком, чтобы сердце прекратило испытывать себя на аритмичность.

Комната наполнилась запахом дешевой картошки-фри, что певец достал из пакета и разложил на столике. Натюрморт дополнили чизбургеры, завернутые в хрусткую запачканную жиром бумагу.

– Вообще-то это мой ланч, но Кэр что-то налажала в графике, и я ни черта не успел, – сказал Джонзи, а Айви, как приличная всезнающая фанатка поняла, что речь о тур-менеджере Hellmade. – И не надо на меня так смотреть. Я люблю Макдак.

Девочка хихикнула.

– Я тоже люблю Макдак.

– Соус барбекю лучший! – округлил глаза Уорлоу, макая картошку в нахваливаемую им коричневую смесь. – Такого больше нигде не найти.

Айви распаковала чизбургер и с плохо скрываемым удовольствием впилась в него зубами. Происходящая сцена мало удивляла ее, пусть резиновый дешевый фаст-фуд плохо сочетался с вылизанным номером «Бристоля». Пусть валлиец слыл тем еще модником, носящим джинсы за сотни долларов и черные часы, цена которых равнялась стоимости семестра в Академии Карслейк Хайтс, мало кто мог обвинить Уорлоу в снобизме. Певец все еще появлялся на фотографиях в фанатских сообществах поедающим крылышки из KFC, и по всем сведениям проживал в своей старой квартирке на окраине Кардиффа и пользовался общественным транспортом.

Пол-чизбургера не стало, как показалось Айви, за какие-то мгновения. Джонзи, увлеченно жующий свой ланч-ужин, активно прихлебывал чай, и она подумала, что пришла пора последовать его примеру. Девочку немного пугал этот момент, ведь она до сих пор не пила ничего по-настоящему крепкого, а выдавать сей факт не хотелось. Как ни в чем ни бывало, Айви взяла кружку, поднесла ко рту и сделала пару уверенных глотков, игнорируя резкий запах алкоголя. Коньяк сковал горло изнутри мерзкой стальной хваткой, и самоотверженной поклоннице пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы не поморщиться. За это стоило себя похвалить, но Айви догадывалась, что ее нос уже выдал хозяйку. Его кончик имел свойство краснеть в любых стрессовых ситуациях: когда девчонка мерзла, плакала, смущалась и, разумеется, баловалась спиртным.

Демонстрируя чудеса самообладания, группи откусила внушительный кусок чизбургера, прожевала его и сделала еще несколько глотков.

Джонзи уже разобрался со своей порцией Макдональдса и доедал остатки картофеля. Вряд ли он мог ощущать сытость, отдав половину еды гостье, и Айви почувствовала себя виноватой. Уорлоу старательно подчистил фри с соусом барбекю и вытер руки несколькими бумажными салфетками, после чего почти неслышно икнул, прикрыв кулаком рот.

– Извиняюсь, – сорвалась с его губ машинальная реакция.

– Это я извиняюсь, – поспешила ответить Айви, дожевав свой бургер, – украла у тебя половину ужина.

– Боюсь, такое не прощают, – Уорлоу весело усмехнулся. – Надеюсь, вы сочли эту трапезу достойной, принцесса.

– Я сочла ее очень зашибись.

Хотя коньяк не становился вкуснее и почти целиком перебивал еле различимый привкус Липтона, все вокруг с каждой минутой казалось Айви более и более «зашибись». Потрясающее тепло разливалось по телу фанатки, и она чувствовала, как алкоголь вымывает лишние волнения и растягивает губы в расслабленную полуулыбку, обещая лучшую ночь.

Айви сделала еще глоток.

Включенный макбук расположился на письменном столе, загораживая банку с гостиничными конфетками. Джонзи включил музыку, и после перебирания лениво текущего потока мыслей Айви поняла, что звучит песня Faith No More. Девочка знала этот коллектив, потому что Уорлоу называл его в числе любимых.

Группи поставила на столик опустевшую кружку, отодвигая раскиданные салфетки и пакетики из-под картошки фри. Последний час Айви ощущала, что все глубже утопает в кресле, внезапно ставшем невероятно уютным. Тепло добралось до самых кончиков пальцев, что температурой обычно мало отличались от ледышки. В голове бродила легкая коньячная беззаботность, в которой растворились сомнения и всякое смущение, и Айви была крайне довольна этим. Ей даже не верилось, что ранее вечером железная перегородка перед сценой казалась непреодолимой преградой, а певец в свете софитов – недостижимым.

Джонзи смеялся шуткам фанатки и смешил ее. Он рассказал, как автобус Hellmade застрял на шоссе I-5 с проколотой шиной, а потом ребята забыли Джонни на авто-заправке. Айви поделилась историей, как она тоже однажды проткнула колесо под конец практического экзамена по вождению. Она до сих пор никому не рассказывала про этот случай, боясь, что над ней посмеются, ведь только с Айви и могло произойти что-то подобное. Джонзи действительно посмеялся, но как ни странно, Айви от души хохотала вместе с ним, не испытывая никаких неприятных эмоций. Уорлоу сообщил, что машины у него нет до сих пор, и Айви промолчала, что знает об этом. Ей не верилось, что их первая с Джонзи встреча произошла всего пару вечеров назад. Группи будто знала его вечность.

Накидав песен в плейлист, Джонзи немного прибавил громкость на ноутбуке и вновь расселся в кресле. Его колено под столиком коснулось острой коленки Айви, и ей почудилось, что стало еще теплее. Это был ее первый физический контакт с Уорлоу за вечер, и тело группи тут же живо отозвалось на него, требуя сократить расстояние. Не слишком отвлекаясь на раздумья, Айви последовала за своими внутренними ощущениями. Она подалась вперед, чтобы ее нога теснее касалась Джонзи сквозь ткань джинсов – его черных и ее темно-синих. На тонких губах Уорлоу замерцала ухмылка, и он повторил движение поклонницы. До нее донесся знакомый аромат парфюма, и Айви с удовольствием осознала, что сейчас ей плевать на все, лишь бы певец становился ближе с каждым мгновением.

– «Ты идеальна, да, это правда, но без меня ты – всего лишь ты», – доносился припев песни.

Айви посмотрела в глаза Джонзи, и он ответил ей прямым взглядом, сила которого окатила девчонку сплошной волной. Он присваивал, видел насквозь, раздевал самую душу. Напряжение собралось в комок и загустело внизу живота. Айви тихо выдохнула, и крылья ее носа чуть затрепетали.

Джонзи улыбнулся.

– Ты скучала по мне.

– Какое самонадеянное заявление! – Айви хотелось поиграть с огнем, как опьяненному жаром мотыльку.

Уорлоу издал тихий смешок.

– Однако, ты определенно собиралась скучать, когда надушилась моими духами после душа. Или для этого была иная причина?

Девушка беспомощно хлопала глазами, но затем сдалась и негромко засмеялась.

– Нет, не было.

С лица Джонзи не исчезала изогнутая полуулыбка. Он взял тонкие ладони поклонницы в свои, и она оглянулась на его красивые руки, что ей так нравилось рисовать. Они казались почти по-женски аккуратными, с изящными пальцами, украшенными тяжелыми металлическими кольцами, и четкими линиями запястий.

– Сколько тебе лет, Айви?

Она вновь подняла глаза на певца. Он по-прежнему улыбался.

– Шестнадцать, – не смогла соврать группи.

– Ты понимаешь, что никто не должен знать об этом? – Уорлоу мягко поглаживал хрупкие девичьи руки.

Айви лишь кивнула в ответ. Вот почему Джонзи сделал вид, что не узнал ее сегодня вечером, решила девочка. Вряд ли он хотел раскрывать своим товарищам по группе, что спит с фанаткой подросткового возраста.

Уорлоу подался вперед и потянулся к губам Айви, кладя ладонь на ее шею. Поклонница поспешила ему навстречу, целуя его первой, словно закрепляя общий секрет. Горячий рот Джонзи спутывал мысли лучше дорогого коньяка, и только теперь Айви ощутила себя по-настоящему опьяненной. Ей казалось, что ее разумом завладел демон, зовущий забраться к Джонзи на колени и стащить с него футболку, провести языком по его шее, задевая металл цепочек, шумно выдохнуть ему на ухо… Когда демон почти победил, и Айви собралась воплотить свои фантазии, певец отстранился от ее губ, ухмыляясь. Группи с некоторой растерянностью посмотрела на него, боясь о чем-либо думать.

– Что? – севшим голосом спросила она.

– У тебя вкус коньяка, – улыбнулся Джонзи, опуская взгляд на приоткрытые губы Айви и проводя по ним большим пальцем.

Она выдохнула с облегчением и цокнула языком.

– Ты чего? – тихо рассмеялся Уорлоу. – Нахохлилась, как маленькая птичка!

– Подумала, что ты наконец задался вопросом, почему вообще решил привести меня сюда, и понял, что совершил ошибку, – выдала Айви, запоздало думая, что врать валлийцу у нее выходит все хуже, зато правда так и мчится впереди паровоза.

Брови с красивым дьявольским изгибом поползли вверх. Джонзи негромко усмехнулся.

– Глупая птичка. Ты не знаешь, почему я «вообще решил привести тебя сюда»?

Айви отрицательно покачала головой, опуская глаза и жалея об излишней откровенности, вызванной то ли Хеннесси, то ли проницательным взглядом Уорлоу.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда? – спросил он.

Сердце поклонницы неприятно сжалось. Она не просила правды, но рассчитывала хотя бы не услышать откровенную ложь для маленьких наивных дурочек.

– Нет, – ответила фанатка.

– Я тоже не верю.

Взгляд Айви вновь взметнулся к Уорлоу. Он застал ее врасплох. Певец отстранился и встал с кресла, возвышаясь темным силуэтом.

– Я верю своим глазам и шестому чувству, – сказал Джонзи, протягивая юной любовнице ладонь. – Давай же обыщем тебя на причины твоего пребывания здесь.

Девочка взяла Уорлоу за руку, поднимаясь на ноги. Айви переживала, что коньяк подкосит ее способность стоять прямо, но как ни странно, мир вокруг не вращался, хотя и казался капельку смазанным.

– «О – значит Обман. Я не чувствую себя неправым, не скрываю ничего дурного», – пелось в следующей песне Faith No More.

Джонзи подвел поклонницу к большому зеркалу и встал за ее спиной, прижимаясь вплотную. Айви едва доставала ростом до плеча Уорлоу, и он склонился к ее уху, негромко произнося: