Глава 2

Провожая Стаса и Динку, я вышла на крыльцо ресторана и закурила, наблюдая, как отъезжает такси.

− Анастасия, вы в каком районе живете? – Вячеслав встал рядом со мной, покручивая пальцами зажигалку и посматривая на меня с легкой, охр*нительно сексуальной улыбкой. Ещё один друг Франца, только нормальный, в отличие от Ширяева.

− На Ломоносова, − затушив сигарету, бросила её в урну, ибо рядом с таким мужчиной курить вот совсем «моветон». Рядом с Усмановым дым в горле застревал. Шикарный зеленоглазый обаятельный, обходительный. Мечта, а не мужик. Только глядя на него, хочется, бл*ть, эволюционировать, чтобы соответствовать. Но проблема в том, что у всех есть свой потолок, и пробить его − та ещё задачка. Я о таком даже не мечтаю, ибо не по зубам. Поэтому смотрю, облизываюсь и мило улыбаюсь, изо всех сил стараясь не п*здануть чего лишнего.

− Как жаль, что нам не по пути, − чтобы нам было по пути, парад планет должен произойти, да полюса местами поменяться, и всё это в один, с*ка, день. Иначе, совсем без шансов.

− Вы очень галантны, Вячеслав. Мне давно не встречался такой тип мужчин. Любо дорого смотреть, – он широко улыбнулся, и мне захотелось родиться в другой день, в другое время, в другой семье, и вырасти совсем другим человеком, дабы иметь возможность соответствовать. Ну, где же вас таких делают? На каком, бл*ть, заводе? Скажите мне адрес, я готова хоть пешком туда идти. Что ж ты так улыбаешься? Ну ты ж, п*здец, какой классный.

− Редко когда услышишь похвалу из уст красивой девушки, – с*ка, ты ещё и нарциссизмом не болеешь. Ты, вообще, настоящий? Может, пришелец? Дайте мне палочку, я в него потыкаю.

− Я думаю для вас, Вячеслав, выслушивать подобное в свой адрес, уже вошло в привычку.

− Увы, это настолько редко, что я до сих пор не знаю, как правильно реагировать на подобные слова, − п*здануть что-то в стиле: « Чего ж ты такой ох*енный, у меня трусы промокли» захотелось с непреодолимой силой, поэтому я растянула губы в улыбке, изо всех сил стараясь воспитано молчать. От провала меня спасло подъехавшее такси, и Усманов, всё так же галантно попрощавшись, отчалил. Я выдохнула и, вытащив сигарету из пачки, с наслаждением закурила, дожидаясь свою бричку с кавказским кучером.

Рано утром меня разбудило пришедшее на телефон сообщение от Ритки. Оторвав голову от подушки, открыла смс и раза со второго одним проснувшимся глазом прочитала: «Выгнала». Аллилуйя! Второй глаз от такого тоже проснулся и с удивление воззрел на экран. У неё остался кусочек мозга, не всё так плохо, как казалось. Каким богам воздать хвалу и принести воздаяния? Подумала я, роняя голову обратно на мягкую подушку. Хотя, она же, дура, может выгнать, а потом обратно пустить. Рано я радуюсь.

***

− Здравствуйте, доктор! – Данька заглянул ко мне в кабинет и, убедившись, что я один, вальяжно вошёл, раскинувшись на моём диване.

− Здравствуй, больной! На что жалуемся? – Данька был моим двоюродным братом, и в последнее время мы виделись с ним довольно редко: то графики не совпадали, то тупо сил не оставалось после работы.

− На дефицит финансов, любви и секса.

− Тебе бабок подкинуть? С остальным, извини, помочь не могу.

− Ага, ляма четыре.

− Ты в подпольном казино проигрался?

− Не, хозяйка опять из квартиры выгнала. Снова хату искать.

− Этой чего не понравилось?

− Моя активная половая жизнь её не утроила. Дословно: хватит проституток сюда таскать и квартиру превращать в публичный дом.

− Ясно. Ну, я тебе помочь ничем не могу, кроме, как посоветовать хорошего венеролога.

− Лучше банк хороший посоветуй, в котором выгодней ипотеку оформить.

− Дань, ты работу лучше нормальную найди. Ты же бар свой хотел открывать. Какого чёрта ты все бабки, которые на вахте заработал, непонятно куда спустил?

− Не сыпь мне соль на сахар.

− Идиот.

− Может, одолжишь мне пару лямов? Я тебе верну.

− Ага, с первой зарплаты.

− Андрюх, я серьёзно.

− Дань, я матери ремонт сделал недавно в доме, поэтому, извини, но бессрочно и безвозмездно спонсировать тебя сейчас не могу. Да и не хочу, ты мне с прошлого раза ещё торчишь.

− Ладно, понял. Пошёл я тогда батрачить.

– В ночную сегодня? В бар?

− Конечно, разливать пойло и работать жилеткой для сопливых откровений. Мир – дерьмо, и люди в нем какашки, – произнес печально Даня и, пожав мне руку, вышел за дверь.

***

− Анастасия Николаевна, отвезите, пожалуйста, документы в филиал Краснознаменска. И там бы, по-хорошему, проверочку нам устроить. Не сходится что-то у них по отчетам. Займитесь, – произнёс мой непосредственный начальник и положил увесистую папку на стол.

− Сергей Викторович, у нас вроде ещё есть в штате курьеры и служба внутреннего контроля. Почему я?

− Потому что их надо хорошенько испугать и, может, даже кого-то уволить, а служба контроля не уполномочена такими возможностями. Расходы на поездку будут оплачены, не переживайте, – Горбань уткнулся в монитор своего компьютера, наглядно давая понять, что разговор окончен, и я свободна. Вот же старый козёл. И самое противное, что слова ему против не скажешь, потому что платит он хорошо, да и лишней работой зазря не нагружает. В должности повысил до своего помощника, и, вообще, он, как человек, не плохой, но эти незапланированные заранее поездки в разнообразные «жопы мира» порядком раздражают. Быстро раскидавшись с текучкой, я, предупредив Сергея Викторовича и прихватив всё необходимое, вышла из офиса. Заехала домой, переоделась, прихватила с собой небольшую сумку с вещами и выдвинулась в Краснознаменск, будь он неладен. Один из самых отстойных и почти не приносящий прибыли филиал страховой. Когда я пришла работать к Горбаню, у него была маленькая неприметная фирма. Но за шесть лет развернулся мужик основательно. Теперь у него пять филиалов, шикарный офис в центре города, а с прошлого года ещё и подвязки в администрации, благодаря хорошо устроившемуся там племяннику.

Краснознаменск встретил меня своей убогой серостью и отвратительной погодой, заставляя раздражаться меня больше обычного. Стоило мне зайти в здание, как офисные мыши засуетились и нервно забегали по «клетке» с горами бумаг в своих лапках, успевая попутно прятать пакеты с печеньем и кружки с недопитым кофе. Работать, негры, а не кофе цедить. Глядя на их испуганные лица, меня так и подмывало неожиданно кому-нибудь сказать «бу» и поржать над тем, как он испуганно подскочит на месте. Едва сдерживаясь, чтобы не заржать, заняла кабинет местного начальства и уткнулась в бумаги, ибо я же взрослый серьёзный человек, правая рука руководства и, вообще, весомая личность. Взглянула на дрожащего Юрика, который числился тут начальником, и заржать захотелось ещё больше. Спустя час работы было уже не до смеха. Разь*бывала я их методично, поступательно и жестко за каждый косяк, что находила. Воровали они много, нагло и почти в открытую, пользуясь тем, что руководство на них почти забило и с проверками давно не приезжало. Переговариваясь по телефону с Сергеем Викторовичем, увольняла одного за другим, попутно вызывая службу контроля во главе с главным бухгалтером, дабы проверили всю оставшуюся мелочевку и подчистили всё до конца. К концу второго дня моя работа была закончена, и я, зайдя в номер местной гостиницы, упала на кровать, скинув с ног за*бавшие меня за день туфли. Пожрать бы, принять душ и вырубиться до утра. Возвращаться домой я сегодня не планировала, но, потянувшись к телефону, чтобы заказать ужин, я едва не завизжала на весь номер, подскочив на кровати. Мышь! Маленькая серая противная мышь пробежала, прижимаясь к плинтусу, и скрылась за дверью ванной. П*здец, бл*ть! Никогда больше не буду останавливаться в местных гостиницах. Вещи быстро собраны в сумку, скандал на ресепшене с администратором, полстраницы моей злобной писанины в жалобную книгу, и такой же злобный и негативный отзыв на их сайт. На часах почти десять вечера. Я, злая и уставшая, мечтавшая оказаться дома в тёплой кровати, гоню машину по трассе в сторону города. Окончательно стемнело довольно быстро, встречные машины слепили фарами, а начавшийся дождь проблему видимости только усугублял. Когда эта неделя полного п*здеца закончится? Где, с*ка, моя белая полоса? Чёрная меня уже за*бала, давайте следующую. Но мои скупые мольбы услышаны не были, или были поняты превратно, но дальше случился полный п*здец. Мой форд решил, что и его эта дерьмовая жизнь тоже подза*бала, и он устал. Сначала заплавали обороты, потом он задергался, как припадочный, а через сто метров и вовсе заглох. Матерясь на весь салон, на подкате съехала на обочину, включив аварийку. Выходить и заглядывать под капот смысла не имело, в тачках я не шарю. Нет, заправить могу, масло долить или незамерзайки зимой. Ёмкости, слава Богу, не путаю. Но на этом мои познания заканчиваются. Обзвонив несколько найденных в интернете номеров служб эвакуаторов, я была корректно послана нафиг, ибо в такую погоду и в такую даль ехать никто не хотел. В последней мне, вообще, предложили дождаться утра, якобы машин свободных нет. П*здят, как дышат, твари. Позвонить-то, блин, некому. Перебрав список знакомых в телефонной книжке, столкнулась с тем, что у половины девчонок нет машин, вторая половина в отпусках, греется на солнышке в тёплых странах. Остальных я видела всего раз в жизни, и они явно меня пошлют на три буквы, если вообще возьмут трубку. Когда бабушка говорила, что мне будет тяжело в жизни с моим характером, она явно имела в виду вот такие ситуации. Выйдя из машины под проливной дождь, пыталась «голосовать», чтобы хоть кто-то остановился. Но граждане водители были настолько отзывчивые и любезные, что просто забивали большой и толстый и проезжали мимо. Сев обратно в машину, дрожащими от холода руками набрала номер Динки. Она, конечно, будет долго меня материть, но больше мне реально не к кому обратиться.

Глава 3

− Нет, нет, нет, ну нет же. Дин, ну только не этого козла, – взмолилась я спустя пару минут, постукивая от холода зубами. − Пожалуйста. Я лучше до утра тут проторчу, чем терпеть этого индюка, – перспектива провести несколько часов в компании Ширяева воспринималась сейчас, как извращённое наказание свыше.

− Баева, мы всей семьей в деревне за двести пятьдесят километров от города. Я тебе ничем больше помочь не могу.

− Ну, почему именно этот высокомерный м*дак, а не тот шикарный зеленоглазый красавчик?

− Усманова, вообще, в городе сейчас нет. Так что к твоим услугам только Андрей. Отправлять или тебе там под дождём в холодной тачке комфортно? – ну не грешила я столько, чтобы мне так катастрофически не везло.

− Отправляй, − пробурчала я в трубку, − х*р с ним. Если что, я скажу, что его труп ты прятала вместе со мной, – поблагодарив подругу, отбросила телефон на приборную панель, разулась и подтянула ноги под себя, пытаясь хоть немного согреться. Выходило плохо, и я в сотый раз за этот час пожалела, что забросила сумку с вещами в багажник. Выходить снова под холодный, проливной дождь совсем не хотелось.

***

− Ты издеваешься? – я откинулся на спинку кресла, устало потирая переносицу и пытаясь отойти от последней операции, которая длилась почти три часа.

− Нет, – нагло произнес Стас.

− Я не поеду эту идиотку спасать. Попроси Усманова.

− Его в городе нет. Андрюх, ну не вы*бывайся. Она одна стоит на трассе…

− Там ей и место, – перебил его, не дав договорить.

− Да, бл*ть, не в этом смысле. Тачка сдохла.

− Понял я. Ты же со мной в жизни не рассчитаешься, Франц. Эта с*ка мне мозг выедает до мозжечка в секунду. Моль, бл*ть.

− Две бутылки вискаря в качестве компенсации.

− Ящик. Что касается этой еб*нутой, я на меньшее не согласен.

− Позвони ей и езжай уже, она часа два сидит в холодной тачке. Номер сообщением сейчас скину.

Почему Франц всегда просит меня нянькаться с этой пр*пизнутой. То из клуба её доставь, то с машиной помоги. Нашёл, бл*ть, няньку. Матерясь, переоделся и, передав все распоряжения дежурному врачу, вышел из клиники. Дождь лил, как из ведра. Дворники, х*рача по лобовому стеклу в усиленном режиме, почти не справлялись. Ёб*нная девка, какого х*ра ей не сидится дома? Лучше бы в клубе каком зависала. Чего её среди ночи понесло туда, где даже волки не еб*тся. Ещё раз сверившись с информацией, что Баева скинула в сообщении, прибавил газу, пока это позволяло отсутствие машин на трассе. Спустя почти час, съехал на обочину, останавливаясь у её черного форда, и моргнул фарами. Баева выбежала из машины, и что-то достав из багажника под проливным дождем, бегом направилась к моей тачке.

− Ты бы хоть аварийку, дура, включила. Тебя же не видно с дороги, – произнёс, как только её мокрая задница плюхнулась на пассажирское сиденье рядом со мной.

− И тебе здравствуй! Я тут уже больше двух часов на аварийке стояла, аккум сел.

− То есть пытаться заводить смысла нет?

− Только если подкуривать. Но, думаю, там без вариантов. Она задёргалась и заглохла. И обороты перед этим скакали.

− Понятно, – взял в руки телефон и набрал номер знакомого.

− Сан Саныч, доброй ночи! Прости любезно, что беспокою. Можешь эвакуатор отправить на 102 километр северного шоссе? – пока я разговаривал, Настя сидела тихо, что меня порядком удивило, только продолжала дрожать от холода. Бросив на неё очередной взгляд, включил обогрев на максимум. – Ты мне сейчас всё сиденье промочишь, с тебя вода бежит, – произнёс, отложив в сторону телефон и выезжая на дорогу.

− Ну, извините. Я под дождем скакала, между прочим, пока ты свою жопу в тачке грел. Мог бы и ближе припарковаться.

− Так переоденься, у тебя же вещи с собой вроде есть.

− Там юбка и шёлковая блузка. Вряд ли они помогут согреться, – нет, это не девчонка, это беда ходячая. Достал с заднего сиденья свою спортивную сумку и бросил ей на колени.

− Там футболка и спортивные штаны. Тебе великовато, конечно, но зато сухое.

− Э-э-э, спасибо, – протянула, удивлено на меня поглядывая. − А ты всё-таки можешь быть милым иногда.

− Не обольщайся.

− Ой, не начинай, не порти впечатление. Я только тут растрогалась от твоей заботы и участия, думала поблагодарить от души, а ты как чего п*зданешь, так придушить тебя хочется. Ты хоть рот в такие моменты не открывай.

− Заткнись! Давай, молча, доедем до города, я высажу тебя у дома, отдам ключи от твоей тачки знакомому и поеду домой спать. Вот прям всё в таком порядке, без твоего трепа. Окей?

− Да без б, – мрачно выдала Баева, расстегивая спортивную сумку. Где же тебя такую дикую растили, в каких джунглях? Она так елозила на своём сиденье, что я, на свою беду, бросил взгляд в её сторону и подвис. Идеальная грудь третьего размера предстала моего взору, заставляя, сглотнув слюну, прочистить горло. Твою ж налево.

− Ширяев, бл*ть, на дорогу смотри, – её резкий окрик, и я под сигнал встречного авто резко выворачиваю руль вправо, смачно выругавшись. − Не знаю, как ты, но я ещё жить хочу, придурок.

− Ты совсем отмороженная? Какого х*ра ты лифчик перед моим носом снимаешь?

− А что мне в мокром сидеть? Какой смысл тогда в сухой футболке? Ты же, блин, вроде пластический хирург. Ты должен каждый день женские сиськи видеть. Чего удивился-то так? Встал, что ли?

− Постыдилась бы хоть чуть-чуть. Рамки приличия для кого, вообще, существуют?

− Для таких, как ты: двуличных и лицемерных индивидуумов. Значит, на работе ты в ужас не приходишь, когда видишь женскую грудь, и в сторону не отшатываешься. А тут прям чуть руль не выпустил из рук. И нечего мне стыдиться. Грудь, вроде, ничего, до пупа не висит. Так что, иди ты нах*р.

− И часа не прошло, а ты мне весь мозг чайной ложкой съела. Что за талант- то у тебя такой еб*нутый?