Цитаты из книги «Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни»

Как обычно, мы видим смесь этического и эффективного. Использовать госслужбу для обогащения – откровенно неэтично.

Сплошь и рядом значимая информация скрыта в крайних значениях; они по определению наблюдаются редко, и, чтобы уловить смысл происходящего, достаточно сконцентрироваться на малочисленных, но важных данных.

Есть что-то дисгармоничное в фигуре богатого раба.

Важно не то, чем человек владеет или не владеет; важно, чего он боится лишиться. Чем больше вы должны потерять, тем вы хрупче.

Лучший раб – тот, которому вы переплачиваете, причем он это знает и страшится утратить свой статус. Транснациональные компании создали категорию экспатов, своего рода дипломатов с высоким уровнем жизни, которые представляют фирму за границей и ведут бизнес оттуда.

Если человек всю жизнь был работником, это сигнал о том, что он одомашнен. Тот, кто какое-то время был работником, явно готов вам подчиняться.

Ключевое свойство сложных систем в том, что поведение совокупности невозможно предсказать, исходя из ее компонентов.

И это не просто дань via negativa; честь – это когда есть нечто, что вы сделаете в любых условиях, невзирая на последствия.

Более надежное серебряное правило гласит: «Не поступайте с другими так, как не хотите, чтобы поступали с вами». Более надежное? Почему? С чего бы серебряному правилу быть более надежным? Прежде всего, оно предлагает вам заниматься своим делом и не решать за других, что такое «хорошо». Нам куда яснее, что такое «плохо», чем что такое «хорошо».

Из этой первой виньетки мы выводим, что, подобно Антею, вы не в состоянии разорвать связь между знаниями и землей. На деле ничто нельзя лишить связи с землей. А связь с реальностью осуществляется через шкуру на кону: вы открываетесь реальности и платите за последствия, хороши они или нет. Портя себе шкуру, вы учитесь и совершаете открытия – таков механизм органических сигналов, который греки называли патемата математа («обучайся через боль» – принцип, хорошо известный матерям маленьких детей). В «Антихрупкости»[3] я показал, что большинство вещей, считающихся «изобретениями» университетов, на деле были открыты благодаря прилаживанию и позднее узаконены с помощью той или иной формализации. Знания, которые мы получаем через прилаживание, через пробы и ошибки, через опыт и по прошествии времени, другими словами, через контакт с землей, – несравненно лучше знаний, полученных через рассуждения.