Цитаты из книги «Зулали (сборник)»

На макушке Хали-кара столько воздуха, что его можно раздвигать руками. Столько неба, что не объять. Столько ветра, что ты сам – часть его дыхания. Столько истины, что заповеди кажутся бессмысленным набором слов. На макушке Хали-кара время тянется не так, как в долине. Здесь каждый день похож на другой, каждая ночь – повторение предыдущей. И последующей. Здесь всё просто и не требует разъяснений: роса пахнет водой, солнце освещает мир, тень отдает сыростью, полуденный стрекот цикад навевает сон – недолгий, но каменно-беспробудный. Очнулся – и не разберешь, сколько проспал: час или век.

Хочу сапожки, расписной шелковый платок и новую нарядную юбку. В пол, – не растерялась Малин.

Ему срочно нужно было кого-то убить. Ну или сделать что-нибудь не менее гадкое. Из вариантов: разобрать по кирпичику сарай, запереться навсегда в нужнике, приковать себя цепью к чугунной печке – он выбрал охоту. Во-первых, это не так накладно, а во-вторых, не надо будет потом обратно отстраивать сарай.

«Так ведь и до ночных ласк недалеко! – осторожно, чтобы не спугнуть удачу, подумал он. – Если сегодня все сложится удачно, пожалуй, я даже смирюсь с визитом швегемуттер!» Иногда, оказывается, так мало нужно любящему мужчине, чтобы смириться с выкрутасами мироздания!

Воскресный день, или Немного о выкрутасах мироздания

восторг и быль подобны сумраку ночному,/ о как мне жить с чурбаном во плоти»

Пусть рухнет мир, / о сколько мук, / когда с тобой живет дундук!» – писала она.

Утром Ганс наткнулся на стихи Малин и с болью узнал много нового о себе.

ее давно, и вся подноготная ее жития-бытия – с шелушащейся кожей на ладонях, аллергией на антибиотики и выматывающими приступами мигрени – не составляет для тебя никакой тайны

Бывают такие женщины, вроде чужой человек, а с первого взгляда создается впечатление, что знаешь