Цитаты из книги «Манюня»

Ты так уйдешь или тебя вперед ногами вынести? – ласково поинтересовалась Ба.

Подобрал во дворе трехцветного кота. Назвали Лжедмитрием, коротко – Лужей. Жрет, как прорва, гадит исключительно мне в носки. Не поддается дрессировке».

Рассказать, как? Нужно было отделить аккуратно шляпку гриба от ножки, положить в каждую шляпку кусочек домашнего масла, чуть посолить и запечь на углях. Грибы подергивались дымным запахом костра, масло скворчало и впитывалось в мякоть, ммм, такая получалась вкуснотища!!!

Мухи хорохорились и делали вид, что этого не замечают. Мухи не соображали, кому они бросают вызов, поэтому по дурости своей всячески лезли на рожон: залетали в форточки, назначали свидания у мензурок с вареньем и ходили парами по чисто протертой мебели.

– Если смыть с тебя всю косметику, глядишь, под ней и обнаружится миловидное личико, – поблагодарила Ба на прощание стюардессу, когда покидала салон самолета. – Простите? – не поняла стюардесса. – Прощаю, – отрезала Ба.

Горы… Вы знаете, горы… Как вам объяснить, что для меня горы… Горы, они не унижают тебя своим величием и не отворачиваются от тебя, вот ты, а вот горы, и между вами – никого. Где-то там, внизу, облака – люди – ржавое авто, эге-гей, я частичка космоса, я Божья улыбка, я есмь восторг, посмотрите, люди, в волосах моих запутались звезды, а на ладонях спят рыбы. Горы… Я их всегда ощущаю на кончиках своих пальцев, особенно остро – когда температурю. Помню, нам с Манюней было по десять лет, мы стояли на вершине, держались за руки, и было нам очень страшно. Я сделала шаг к краю, и Манюня тоже сделала шаг, и сердце мое подпрыгнуло высоко к горлу и заклокотало – заполоскалось – затрепетало пойманной птицей. – Иииииииииииии, – выдохнула Маня, – ииииииииииии. А я и выговорить ничего не могла, я превратилась в один протяжный вдох, и высота манила вниз, можете себе такое представить, высота манит не вверх, а вниз, хочется разбежаться и полететь, но не до солнца, а до камней долететь. И я обернулась. – Па? – неуверенно спросила. – Вы только не пугайтесь, – сказал папа, – вы просто запоминайте, вам теперь нести это в себе всю оставшуюся жизнь.

И только потом, по маленькому осторожному глоточку, можно было это сладкое счастье отправлять себе прямиком в душу.

Ну ты же слышала, как Ба рассказывала про гойские выкрутасы Иисуса с воскрешением? – Манька сорвала с ветки листик и намотала его на палец. – Может, это птичий Христос?

– Пф, – фыркнула прабабушка Анна, – есть хоть что-нибудь в мире, что не армяне придумали? – Да ты что, Анна, – хохотнул прадед Иван, – вначале были армяне, и только потом – свет!

Это было неимоверное счастье – ощущать себя частичкой такой красоты.