Цитаты из книги «Манюня»

В принципе, по одному только запаху, витающему над Бердом, можно было легко определить сезон года. Весна пахла пасхальным столом – молодой зеленью, отварной рыбой и крашеными яйцами, лето – клубничным, абрикосовым и ореховым вареньем, а осень… ммм… осень пахла счастливым сном Гаргантюа. Потому что после ветчинного аромата наступал корично-ванильный – хозяйки фаршировали сухофрукты смесью из разных сортов жареных орехов, посыпали корицей и ванилью и убирали куда-нибудь подальше от детских глаз. Иначе такие сладости грозились не дожить до новогодних праздничных столов. На больших подносах исходили умопомрачительным ароматом карамелизированные в сахарном сиропе груши и персики. В прохладных, хорошо проветриваемых помещениях «доходили до кондиции» длинные сосульки чурчхелы.

Главное, не сгореть, чтобы шнобелем не семафорить,

Простите? – не поняла стюардесса. – Прощаю, – отрезала Ба.

Переживи как-нибудь молча свою премьеру

Мы любовались ее изящными ножками и впервые в жизни стали смутно понимать, сколько силы таится в хрупкой женской красоте.

Горы, они не унижают тебя своим величием и не отворачиваются от тебя, вот ты, а вот горы, и между вами – никого. Где-то там, внизу, облака – люди – ржавое авто, эге-гей, я частичка космоса, я Божья улыбка, я есмь восторг, посмотрите, люди, в волосах моих запутались звезды, а на ладонях спят рыбы. Горы… Я их всегда ощущаю на кончиках своих пальцев, особенно остро – когда температурю.

Да и что с них взять – волос длинный, ум короткий

ветеран неудавшейся личной жизн

допрыщавое, но вполне уже зрелое детство

Женщин он считал рудиментарным явлением антропогенеза