В качестве достойной кульминации этой главы я выбрал историю одного из самых необычных людей из всех, кого я знаю. Впервые я увидел его через несколько минут после рождения. Он появился на свет без ушей. Когда я потребовал ответа от врача, тот сказал, что, по его мнению, ребенок на всю жизнь останется глухонемым.
Я не согласился с мнением врача и имел на то полное право, ведь я был отцом ребенка. В тот момент я принял решение и сформировал собственную точку зрения, но не стал о ней говорить. Мое решение было тайным, оно жило лишь в моем сердце. Я решил, что мой сын будет и слышать, и говорить. Как? Я был уверен, что способ есть, и знал, что найду его. Я думал о словах бессмертного Эмерсона: «Весь мир устроен так, что научает вере. И надо подчиниться и жить своей судьбой и напряженно ждать сквозь годы и потери, когда Господь людей заговорит с тобой».
Каким же будет слово Господа? Желание! Я желал, чтобы мой сын не был глухонемым, больше всего на свете. И от этого желания я не отступал ни на секунду.
Когда-то много лет назад я написал:
Единственные наши ограничения – те, что живут в нашем разуме.
Впервые в жизни я задумался, справедливы ли эти слова. Передо мной в кроватке лежал мой новорожденный сын, не имевший ушей. Даже если он научится слышать и говорить, он все равно останется изуродованным на всю жизнь. И это будет ограничением, которое поселится отнюдь не в разуме моего сына. Что я мог сделать? Мне нужно было найти способ пересадить в разум ребенка мое собственное жгучее желание найти способы и средства донесения звуков до его мозга без помощи ушей.
Когда ребенок подрастет, чтобы общаться, я заряжу его разум жгучим желанием слышать – и тогда природа собственными способами сумеет сделать это желание реальным. Я думал обо всем этом, но никому не рассказывал. Каждый день я клялся себе, что мой сын не будет глухонемым. Мальчик подрос и начал обращать внимание на то, что происходит вокруг него. И мы заметили, что у него есть слабый слух. Когда он достиг возраста, в котором дети обычно начинают разговаривать, он не заговорил. Но по его поступкам мы понимали, что он что-то слышит. Именно это я и хотел знать! Я был убежден, что если он может слышать, пусть даже чуть-чуть, то слух можно будет развить. А потом произошло нечто такое, что дало мне надежду. И надежда эта пришла с самой неожиданной стороны.
Мы купили фонограф. Когда ребенок впервые услышал музыку, он пришел в неописуемый восторг и мгновенно завладел аппаратом. Мы заметили, что он предпочитает определенные записи, в том числе и марш «Долгий путь до Типперери». Как-то раз он ставил эту пластинку раз за разом почти два часа. Он стоял перед фонографом, сжав зубами край звуковой трубы. Мы не понимали, в чем смысл этой странной привычки, пока спустя несколько лет не узнали о принципе «звуковой проводимости костей».
Вскоре после появления в нашем доме фонографа я заметил, что мальчик слышит меня довольно отчетливо, если я говорю, прикасаясь губами к сосцевидному отростку его височной кости. Эти открытия дали мне средства, необходимые для воплощения моего жгучего желания в реальность. Я понял, что мой сын научится слышать и говорить. К этому времени он уже умел произносить некоторые слова. Ситуация была не самой обнадеживающей, но для желания, подкрепленного верой, нет такого слова, как «невозможно».
Узнав, что сын может отчетливо слышать звук моего голоса, я сразу же начал прививать ему желание слышать и говорить. Вскоре я узнал, что мальчику нравится, когда ему читают сказки на ночь. И тогда я начал придумывать истории, которые должны были развить в нем уверенность в себе, воображение и страстное желание слышать и быть нормальным.
Среди этих сказок была одна особая, которой я каждый раз придавал новый драматизм. Она должна была укоренить в разуме малыша мысль, что его особенность не является недостатком. Напротив, это его ценнейшее достоинство.
Несмотря на то что вся знакомая мне философия утверждала, что каждое препятствие несет в себе зерно столь же мощного преимущества, должен признаться, что сам я не имел ни малейшего представления, как такую особенность можно сделать достоинством. Однако я продолжал сочинять для сына сказки, основанные на этой философии. Я надеялся, что в свое время мой сын придумает план по превращению физического недостатка в достоинство, направленное на достижение некоей полезной цели.
Здравый смысл подсказывал мне, что в отсутствии ушей и естественного слухового аппарата нет никаких достоинств. Желание, подкрепленное верой, отвергало доводы здравого смысла и заставляло меня продолжать.
Впоследствии, анализируя собственное поведение, я понял, что вера моего сына в меня привела к поразительным результатам. Он не сомневался ни в одном моем слове. Я внушил ему идею, что он обладает явным преимуществом над своим старшим братом и это преимущество проявляется разными способами.
Например, школьные учителя увидят, что у него нет ушей, и станут уделять ему особое внимание и относиться к нему с особой добротой. Они так всегда и поступали. Моя жена заметила это, когда ходила в школу, чтобы поговорить с учителями и попросить их более внимательно относиться к мальчику. Я внушил ему идею, что когда он станет старше и сможет продавать газеты (его старший брат уже занимался этим делом), то у него появится преимущество над братом: люди будут платить ему больше, потому что увидят в нем яркого, предприимчивого мальчика, несмотря на то что у него нет ушей.
Мы замечали, что слух сына постепенно улучшался. Более того, он вовсе не становился замкнутым из-за своего физического недостатка. Когда ему было около семи лет, он впервые показал нам, что наш метод внушения приносит плоды. Несколько месяцев он умолял нас разрешить ему продавать газеты, но моя жена никак не соглашалась. Она боялась, что из-за глухоты ему будет небезопасно ходить по улицам в одиночку.
В конце концов сын взял дело в свои руки. Как-то днем, когда он остался дома со слугами, он выбрался через окно на кухне, спрыгнул на землю и отправился по собственным делам. Он занял шесть центов у нашего соседа, купил на них газеты, продал, на заработанные деньги купил новые газеты – и трудился так до самого вечера. Подведя итог и вернув соседу занятые шесть центов, он принес домой сорок два цента. Когда мы вернулись, он уже спал, крепко зажав в кулаке первые заработанные деньги. Моя жена разжала кулачок, взяла монеты и заплакала.
Ну надо же! Как можно плакать из-за первой победы, одержанной нашим сыном! Моя реакция была обратной – я расхохотался от всей души. Я понял, что мне удалось зародить в сыне веру в свои способности. Я понял, что он сможет добиться успеха. В первом успешном бизнес-проекте сына мать увидела лишь маленького мальчика, который, рискуя жизнью, отправился на улицу, чтобы заработать деньги. Я же увидел нечто совсем другое: он самостоятельно занялся бизнесом и одержал победу. Я был счастлив, ведь мой сын доказал, что обладает настоящей силой и деловой хваткой, которые останутся с ним на всю жизнь.
И последующие события доказали мою правоту. Когда наш старший сын хотел от нас чего-либо, он падал на пол, начинал сучить ногами, рыдать и скандалить. И он получал желаемое. Когда же чего-то хотел наш «маленький глухой мальчик», он придумывал план, как заработать деньги, и покупал себе желаемое. Он до сих пор поступает точно так же!
Мой собственный сын научил меня тому, что недостатки можно превратить в достоинства, в ступеньки, ведущие к достойной цели. Нужно лишь не считать их препятствиями на пути и не использовать как оправдания.
Глухой мальчик окончил школу и поступил в колледж. А ведь он не мог слышать своих учителей – он слышал их только тогда, когда они говорили очень громко и прямо ему на ухо. Он учился в обычной школе, а не в школе для глухих детей. Мы не позволяли ему учить язык жестов. Мы твердо решили, что наш сын будет вести нормальную жизнь и общаться с нормальными детьми. И мы придерживались принятого решения, как бы ни возражало против этого школьное руководство.
В старших классах мы попробовали воспользоваться электрическим слуховым аппаратом, но ему он не пригодился. Когда ему было шесть лет, доктор Гордон Уилсон из Чикаго сделал ему операцию и обнаружил, что у него просто нет естественного слухового механизма, поэтому аппарат оказался бесполезен.
В последнюю неделю учебы в колледже (спустя восемнадцать лет после операции) с моим сыном произошло нечто такое, что стало важнейшим поворотным моментом его жизни. Казалось бы, случайно в его руки попал другой слуховой аппарат – его прислали на пробу. Он не спешил испытывать его: разочарование в первом подобном устройстве было слишком велико. В конце концов он все же взял устройство, закрепил его на голове и включил. И о чудо! Словно по мановению волшебной палочки, желание нормально слышать стало реальностью! Впервые в жизни он слышал все практически так же, как человек с нормальным слухом!
Пути Господни неисповедимы, и чудесам Его несть числа.
Слуховой аппарат полностью изменил жизнь нашего мальчика. Вне себя от радости, он бросился к телефону, чтобы позвонить матери. И он прекрасно услышал ее слова. На следующий день он так же хорошо слышал голоса преподавателей – впервые в жизни! Раньше он слышал их, только когда они кричали ему на ухо. Он услышал радио. Он услышал голоса актеров в кино. Впервые в жизни он мог свободно беседовать с другими людьми, не прося их говорить громче. Его мир изменился навсегда. Мы отказывались признавать ошибку природы, и наше настойчивое желание заставило природу исправить эту ошибку посредством чисто практических средств.
Желание начало приносить дивиденды, но победа была еще не полной. Мальчику все еще предстояло найти конкретный и практический способ превратить свой недостаток в достоинство. Еще не понимая значимости своего достижения, но пребывая в восторге от новообретенного мира звуков, он написал письмо производителю слуховых аппаратов. В нем он с восторгом описывал свои впечатления. В его письме было нечто особенное – может быть, то, что он писал не по линейкам, а поперек? – и компания решила пригласить его в Нью-Йорк. Когда он приехал, его провели по всей фабрике. Он поговорил с главным инженером, рассказал ему о том, как изменился его мир. И в этот момент в его мозгу мелькнула идея – или вдохновение. Этот мысленный импульс превратил его недостаток в достоинство и принес дивиденды – и деньги, и счастье тысячам обездоленных.
Суть этого мысленного импульса была следующей. Мой сын понял, что он мог бы помочь миллионам глухих, которые жили без этого замечательного слухового аппарата. Для этого нужно было лишь рассказать им свою историю, рассказать, как изменился его собственный мир. И он принял решение посвятить себя изобретению новых средств, которые облегчили бы жизнь людям, лишенным слуха.
Целый месяц он занимался исследованиями. Он проанализировал систему маркетинга фабрики, производящей слуховые аппараты, и создал новые способы общения с плохо слышащими во всем мире, чтобы поделиться с ними историей своего «изменившегося мира». Сделав это, он на основе собранной информации составил двухлетний план. Когда он показал этот план руководству компании, ему тут же предложили должность, на которой он мог бы его осуществить. Выходя на работу, мой мальчик и мечтать не мог, что ему суждено облегчить жизнь тысяч глухих людей, которые без его помощи были обречены на существование в полной тишине.
Вскоре после того как мой сын начал работать на фабрике слуховых аппаратов, он пригласил меня на курсы, проводимые его компанией. На этих курсах глухонемых учили слышать и говорить. Я был настроен скептически, и все же я надеялся, что мое время не будет потрачено впустую. Но то, что я увидел, меня поразило. Это было то же самое, что в свое время сделал я, когда вселил в разум моего сына желание нормально слышать. Я видел, как глухонемых учат слышать и говорить – с помощью того же принципа, какой я использовал двадцатью годами раньше во имя полноценной жизни своего сына.
Колесо судьбы повернулось странным образом. Моему сыну Блэру и мне было суждено помочь глухонемым, даже еще не рожденным. Мы оказались единственными людьми, которые точно знали, что глухонемоту можно исправить – в такой степени, чтобы люди могли вести совершенно нормальную жизнь. Мы сделали это для одного человека – значит, это можно сделать и для других.
Я не сомневаюсь, что Блэр на всю жизнь остался бы глухонемым, если бы мы с его матерью не приложили усилий по формированию его разума. Врач, который принимал роды, сказал нам, что, по его мнению, ребенок никогда не сможет ни слышать, ни говорить.
Когда Блэр стал взрослым, его тщательно обследовал известный специалист Ирвинг Воорхеес. Он был поражен тем, как хорошо мой сын слышит и говорит. Результаты обследования показали, что «теоретически мальчик не должен был слышать». Однако Блэр слышит, хотя на рентгеновских снимках видно, что там, где должны быть уши, в его черепе нет отверстий.
Когда я вселил в его разум желание слышать, говорить и жить как нормальный человек, возник импульс, который оказал некое странное влияние на природу. Он заставил природу построить мост над пропастью молчания, разделившего мозг Блэра и внешний мир. И даже лучшие врачи не смогли объяснить, как это произошло. С моей стороны было бы кощунством даже предполагать, как природа сотворила это чудо. Но было бы непростительно, если бы я не рассказал миру о той скромной роли, какую сыграл в этом странном событии.
Я считаю своим долгом и радостью сказать, что я верю – и не без оснований – в то, что для человека, который подкрепляет желание стойкой верой, нет ничего невозможного.
Я не сомневаюсь, что жгучее желание воплощается в реальность самыми странными способами. Блэр желал нормально слышать; и сегодня он слышит! Он родился инвалидом. Будь его желание слабее, он вполне мог бы закончить жизнь человеком, продающим на улице карандаши. Но инвалидность помогла ему стать полезным для многих миллионов слабослышащих людей во всем мире. Он нашел хорошую работу с хорошей зарплатой и смог обеспечить себя на всю жизнь.
Маленькая «белая ложь», которую я вселил в его разум еще в детстве, заставив его поверить в то, что недостаток может стать ценным достоинством, пошла во благо. В мире нет ничего такого, чего вера в сочетании со жгучим желанием не смогла бы воплотить в жизнь. И эти качества доступны для каждого.
По своему опыту общения с людьми, имеющими личные проблемы, могу сказать, что никогда еще не сталкивался со случаем, столь убедительно доказывающим силу желания. Авторы порой совершают ошибку, рассказывая о вещах, о которых они имеют поверхностное, неглубокое представление. Мне посчастливилось на личном опыте убедиться в силе желания – через этот опыт прошел мой собственный сын. Возможно, само провидение провело меня по этому пути. Никто лучше моего сына не может служить примером того, что происходит, когда желание вступает в бой. Если даже сама мать-природа склоняется перед силой желания, то разве не логично предположить, что для жгучего желания не существует преград?
Удивительна и непостижима сила человеческого разума! Мы не понимаем, как он использует все обстоятельства, всех людей, все материальные объекты, которые оказываются в его распоряжении. Именно разум превращает желание в нечто реальное и материальное. Возможно, наука когда-нибудь раскроет этот секрет. Я вселил в разум моего сына желание слышать и говорить, как слышит и говорит любой нормальный человек. И это желание стало реальностью. Я вселил в его разум желание превратить свой серьезный физический недостаток в величайшее достоинство. И это желание тоже реализовалось.
Образ действий, который привел к достижению этого замечательного результата, нетрудно описать. Он состоит из трех этапов. Сначала я соединил веру с желанием нормального слуха – и передал это сочетание своему сыну. Затем я стал доносить свое желание до сына всеми доступными для меня средствами. На протяжении нескольких лет я упорно и неустанно прикладывал к этому все усилия. И потом он поверил мне!
О проекте
О подписке