Каждый день похож на предыдущий. Рано утром завтрак, Карина идёт в школу, Семён следит за людьми, следящими за моим домом, а Ирина почти безуспешно, пытается вдолбить в мой деревянный мозг знания, коими обладает. Карина возвращается со школы, обед, приходит Кира Юрьевна, после снова занятия. Пообедав, Семён с Кариной куда-то пропадают и не всегда возвращаются к ужину. Надеюсь у них есть зацепки. Вечером, хозяйка дома вручает мне очередное пособие пользователя ПК, с наказом прочитать к следующему дню. И так день за днём, прошла уже почти неделя. Боль больше не сопровождает каждое моё движение, конечно, она ещё присутствует, однако не в режиме нон-стоп.

Сегодня за ужином собрались все домочадцы, стол, как всегда, был великолепен. Как женщина, умудряется терроризировать меня и успевать готовить завтрак, обед и ужин, остаётся загадкой. Также она выслеживает моих похитителей в сети и выполняет рутинную работу для ОРБ. У меня появились сомнения, а спит ли она вообще?

– Сегодня тебя заменяла Светлана Александровна, и вместо урока, мы убирали территорию школы. Я не особо люблю её уроки, а тут она ещё и на замене. Эта женщина заставляет чувствовать себя школьницей.

– Карина, ты и есть школьница. – Отсмеявшись, напомнил ей мужчина.

– Уже можно было бросить школу, это прикрытие больше не актуально. – Сейчас девушка была типичным подростком, не желающим посещать учебное заведение.

– Твоя непосещаемость привлечёт внимание, а ты прекрасно знаешь, что даже мелочь, может погубить всю миссию. Ты больше двух лет была школьницей, потерпи ещё немного. – Женщина погладила по голове, как будто своего нерадивого ребёнка, отчего та насупилась ещё больше.

– И вообще, им пора найти нового учителя истории, старый ведь не вернётся.

– Они этого не знают. – Семён внимательно посмотрел на свою ненастоящую дочь и задал вопрос: – Карина, что это ты сегодня такая недовольная? У тебя переходный возраст начался?

– Очень смешно, папочка. – Девушка встала из-за стола и направилась на выход из кухни. – Родители, не забудьте про субботник в школе.

– Что это с ней? – Задала я вопрос, когда Филатова исчезла.

– Как только ты отправишься на главную базу, она получит следующее задание. Сколько не было б негодования по поводу школы, она не хочет, чтобы всё заканчивалось. Девочка выросла в казарме, она сирота и попала к нам в возрасте восьми лет. Её растили как солдата, она никогда не знала семьи и не представляла, как это. Мы стали семьёй, хоть и ненастоящей, на протяжении последних двух с половиной лет. Ей, как и нам, будет тяжело расстаться. Такова наша служба.

До этого, девушка мне казалась наглой, вредной и самолюбивой. Но после слов Семёна Петровича, я вдруг ясно представила человека, прячущего за своим поведением истинные эмоции, боящегося показывать слабость. Ребёнка, растущего без любви и ласки.

– Не думай об этом, твоё дело первостепенно, и только оно имеет сейчас значение. Завтра мы с Кариной, сопроводим тебя на почту. – Семён протянул мне через стол, мобильный с запиской. – Это одноразовый телефон с неотслеживаемой сим-картой, и его номер. Твой номер, скорее всего, под наблюдением. Выдвигаемся завтра, сразу после завтрака. Трудностей возникнуть не должно.

– Значит, завтра я отдыхаю от занятий? – С надеждой смотрю на Геннадьевну.

– И чем ты сейчас отличаешься от учеников, не желающих посещать школу?

– Я уже старая, и мой мозг не такой пластичный, как у детей.

– Это все отговорки лентяев, ты сама управляешь своим мозгом и телом. Если не изменишь своё отношение, не пройдёшь подготовку.

Женщина заставила меня, стыдиться своего поведения. Ещё недавно, чуть ли не клялась приложить все усилия, а сейчас сижу и ною. Лень – теперь для меня, это непозволительная роскошь. Есть одна проблема, я весьма празднолюбива, а стабильность в моей бывшей жизни, меня очень расслабила. Ирина Геннадьевна права, не только моя жизнь поменяется, но и я сама обязана измениться.

– Я прошу прощения, и также прошу и впредь не давать поблажек. Я хочу стать сильной.

– Женя, ты и так сильная! Я прежде не встречал гражданского, способного перенести всё то, что выпало тебе за последнее время. С тобой поработать, и ты станешь одной из лучших.

– Вы мне льстите, Семён. – Я подарила мужчине благодарную улыбку. – Спасибо за ужин, пожалуй, пойду к себе, делать уроки.

Скрывшись за поворотом, я услышала, как женщина обратилась к мужу:

– Порой, мне кажется, что у нас двое детей-подростков.

– Так и есть, милая… – Продолжение фразы не достигло моих ушей, я дошла до лестницы и не спеша поднималась. Ожоги после паяльника, давали о себе знать.

***

Утро наступило быстро, проснулась я с учебником под щекой. До поздней ночи силилась понять или, на худой конец, заучить содержимое очередных глав. В результате сон взял надо мной верх.

На дверце шкафа я обнаружила выглаженные рубашку и брюки. Хозяйка дома, как всегда, обо всём позаботилась. Быстро приведя себя в порядок, я спустилась. На кухне сегодня присутствовало на одного человека больше.

– Женя знакомься, это Никита, – мужчина, которого мне представили, кивнул, – он будет нашей дополнительной охраной, его машина поедет за нами. Мы втроём зайдём в здание, Никита останется наблюдать снаружи.

– Никто ведь не знает, что я пойду на почту, неужели всё это так необходимо?

– Видишь ли, это уже не обычная поездка. Сегодня утром на почту, пришёл пакет на твоё имя. Я давно подключилась к их базе, чтоб ничего не терять из вида. Так что, вы отправляетесь забирать непосредственно документы. Если бы мы не боялись привлечь внимание, в почтовое отделение направлялся бы уже целый отряд. – Женщина говорила и одновременно накрывала на стол. – Давайте завтракать, раньше начнём, раньше закончим. Никита, присаживайтесь.

– Благодарю, Ирина Геннадьевна, я лучше пойду ещё раз всё перепроверю.

С этими словами, парень покинул помещение, а мы приступили к трапезе. Сегодня за столом царила тишина, даже рыжая девушка, у которой наверное, и во сне рот не закрывается, хранила молчание. Обстановка непривычная, я решила её разбавить:

– Что мне говорить, если встречу кого-нибудь из коллег?

– Кира Юрьевна сделала тебе больничный по удалению аппендицита. Скажешь, делали операцию в областном центре, из больницы уже выписали, но справку по вре́менной нетрудоспособности продлили. – Проинструктировала меня Ира. – Однако, старайся не затягивать разговор.

– Поняла, буду ссылаться на плохое самочувствие и уходить.

– Главное, не наткнись на нашего педагога-организатора, она звонила на твой номер раз двадцать, и она в гневе. От неё ты так просто не сбежишь при встрече. – Почему-то слова Карины, меня совсем не удивили. Я догадывалась, что подруга пыталась со мной связаться. Называйте меня трусом, но я надеюсь, что мы с ней не увидимся. Скоро я покину этот город и всех, кого знаю здесь. Будет легче уйти, не прощаясь.

– Не бойся, Татьяна Ивановна сегодня с седьмыми классами готовится к очередному конкурсу. – А вот, наконец, проявилась привычная игривость девушки.

– Ну что, готова почувствовать себя шпионом? – Хакер протянула мне маленькую коробочку. – Этот наушник подключён к общему каналу. Мы все будем друг друга слышать и можем общаться. Я буду следить за вами и за улицами со своего гнезда.

– По коням!

Команда принята и приведена в исполнение. Проведя в неволе почти две недели, я рада, наконец, выйти в свет. Меня одолевало двоякое желание: с одной стороны, я не хотела встретить кого-нибудь с работы или соседей, с другой – надеялась увидеть напоследок знакомое лицо.

Ехать недолго, несмотря на то, что находились в пригороде. Управлял автомобилем Семён, а Карина вместе со мной сидела на задних сиденьях. Никита, как и говорилось прежде, следовал за нами. Машины у нас простые и неприметные, поддержанные. Перед тем как нас отпустить, Ира дала мне свою чёрную кожаную куртку, как говорится, на улице не май.

– Итак, первыми пойдём мы, – Семён показал на себя и Карину, – ты выждешь пять минут и за нами. Машину не закрываем.

Отец с дочерью покинули автомобиль. Пока ждала, я оглядела улицу вокруг: народу немного, кто-то спешил в банк по соседству, а кто в магазин. Есть и те, кто просто проходили мимо. В наушнике я слышу переговаривающихся Семена с Кариной, они делали вид, что пришли пополнить свою коллекцию марок.

Взглянув на дисплей телефона, я вышла из машины и отправилась выполнять свою первую миссию, если можно так сказать. В отделении почты была небольшая очередь, взяв номерок в аппарате, я присела в ожидании, когда меня позовут. Неподалёку семья Трегубовых, спорили около витрины с марками. Выглядели они, как обычные отец с дочерью, никаких подозрений быть не может, но мне известно, что от их внимательного взгляда ничего не скроется. Ира уже сообщила о социальной принадлежности каждого присутствующего гражданина в помещении.

– Клиент девяносто семь к окну номер два. – Это меня.

– Добрый день. – Как я и ожидала, в окне показалась мать одного моего ученика.

– Здравия желаю, Анастасия Викторовна, у меня тут небольшой казус произошёл. Примерно две недели назад отправила посылку, и только вчера сообразила, что неправильно указала адрес. Вы мне можете как-то помочь с этим.

– А из тебя неплохая актриса. – Прозвучал комментарий моей бывшей ученицы у меня в ухе.

– Я сейчас посмотрю по базе, где посылка сейчас, если её никто не забрал, отправлю запрос на возврат.

– О, я буду премного вам благодарна.

Женщина склонилась к компьютеру, производя только ей известные махинации.

– Вам повезло, Евгения Максимовна, ваша посылка сегодня поступила к нам назад. Мы её ещё не успели оформить. Сейчас принесу, подождите.

– Действительно, какая удача. Кто бы мог подумать? Просто невероятное везение. – Видно, девушке стало скучно выбирать марки. Все сохраняли тишину, кроме Карины, естественно. – Ну, что вы такие молчаливые? Давайте поболтаем. Хотя бы о погоде.

– Хватит паясничать, не засоряй эфир. – Ругалась Ирина Геннадьевна. Ну, а я делаю вид, что не слышу никаких голосов.

– Вот ваша пропажа, хотите отправить уже на правильный адрес?

– Нет, спасибо. Адресат сам уже приехал. – Улыбнулась я.

– Тогда заполните бланк. – Женщина протянула форму А6 для получения корреспонденции. – Сын говорил, что вы на больничном, простудились?

– Аппендицит расшалился, пришлось удалить. Только вчера из больницы сбежала, но ещё недельку – полторы буду отдыхать от школы.

– Жаль слышать, выздоравливайте, отдыхайте от наших сорванцов и с новыми силами возвращайтесь.

– Спасибо, и также спасибо за помощь. До встречи.

– До свидания.

Я поспешила на улицу, где уже ждали мои тайные спутники. От веселья не осталось и следа: Карина встретила мою персону у входа, Семён, как и Никита, сидели в заведённых машинах.

– Едем кругами, проверим на наличие хвоста. Дорогая, как дела на дорогах.

– Ничего необычного: машины, ведущие наблюдение за домом Жени и школой, не покидали своих позиций.

На обратном пути Карина вновь сидела со мной, с заднего стекла она взяла листы А4 и протянула мне

– Это перестраховка, оригинал спрячь в потайной карман левого рукава, а этот бред вложи в папку, – присмотревшись в подделку, даже без каких-либо знаний в программировании, можно понять, что там просто в разброс напечатаны буквы с цифрами, – и держи её так, как будто это твой личный дневник.

– У меня нет дневника.

– Ну ты вечно тягаешь с собой потрёпанную тетрадку, и что-то в ней пишешь.

– Это ежедневник. Знаешь, это такая вещь, куда записывают даты, события и информацию, которую не хочешь забыть. Не слышала о таком?

– Я не так стара, как некоторые, чтоб забывать элементарные вещи.

Решила на эту провокацию не отвечать, я как никак учитель. Обнаружив в указанном месте карман, свернула пожелтевшие от времени листы в трубочку и засунула в рукав. Завершив рокировку, смотрю в окно. Трегубов сделал ещё несколько кругов и, убедившись, что за нами, кроме Никиты, никто не следует, направил машину на выезд из города. Всю дорогу мне не по себе, я нервничаю и дёргаюсь из-за любого движения за окном. Одно только желание, поскорей вернуться в убежище. А то параноидальные мысли берут верх и сводят с ума. Когда мы покинули город и осталось ехать от силы минут десять, я наконец немного расслабилась. Однако крик Иры в ухе, заставил застыть кровь в моих жилах:

– Убирайтесь с дороги!

Впереди из-за угла, появились две фуры. Было бы ничего примечательного, если не одно но: один из грузовиков двигался по нашей полосе, то есть нам навстречу. Своими размерами они преградили путь вперёд. Прежде, чем мой мозг начал соображать, Семён на полном ходу развернул машину и с визгом горящих колёс, что есть силы погнал прочь. Никита прибегнул к тому же манёвру и ехал впереди. Далеко мы не уехали, вскоре нас встретила ещё одна фура, расположившаяся поперёк дороги, преграждая нам единственный выход. Никита попытался объехать препятствие по обочине. К моему ужасу, на крыше фуры появились вооружённые люди и встретили впереди идущую машину, автоматной очередью. Автомобили не были бронированы, и за считанные секунды, пред нами предстала груда изрешеченного металла. Мои сопровождающие вовсю отстреливались, а я пыталась разглядеть хоть какие-нибудь признаки жизни в соседней машине, надеясь не попасть под перекрёстный огонь. Всё происходило настолько быстро, что мои движения казались заторможенными, как в замедленной съёмке. Я даже ни сразу заметила, что мы больше не едем, а Карина в один из моментов затолкала меня на пол, между передними и задними сиденьями.

Я больше ничего не видела, крепко зажмурившись, лежала и считала своё сердцебиение, которое заглушало устрашающие звуки стрельбы. Время тянулось, казалось, всё длится уже несколько часов, хотя на деле и пяти минут, наверное, не прошло.

Резкий, сильный удар – и наша машина перевернулась, прочертила крышей по асфальту, и её во что-то впечатали. Здесь подойдёт выражение, «оказаться между молотом и наковальней». Дикая боль растеклась по всему телу, меня, как тряпичную куклу, кидало по всему салону. Всё состояло из боли: больно шевелиться, больно смотреть, больно дышать. Прежде чем провалиться в темноту и холод, предо мной предстал расплывчатый образ, вырывающий что-то из моих рук.