Цитаты из книг автора «Надежда Тэффи»

декадент с безумным видом, схватив ее за обе руки и выставив вперед каблучок своего желтенького башмачка, поскакал вниз.

– Итак… где же ваш муж? – Он уехал с восьмичасовым в Контики; там сортируют вагоны или что-то в этом роде, не умею вам объяснить. А теперь помогите мне, ради бога, слезть отсюда, – прибавила она смущенно. – Я оттого и сижу здесь так долго, что никак не могу одна… Декадент пришел в восторженное умиление. – О! Как это женственно! Беспомощно-женственно. Дайте мне ваши руки, я донесу вас.

– Кто вернется? – Петр Игнатьевич. – Петр Игнатьевич? – Декадент презрительно прищурил глаза. – Кто это такой, этот Петр Игнатьевич? – Как кто? – обиженно удивилась Софья Ивановна. – Мой муж! Странно, что вы две недели тому назад были у нас в доме и не знаете, как зовут хозяина. – Простите!.. Я рассеян… Я страдал… Но мы не будем говорить об этом, не расспрашивайте меня, я не хочу – слышите?

– Очень приятно, только я тороплюсь домой. – Странная манера торопиться, сидя на одном месте. И зачем вам домой? – К пяти часам вернется Петр Игнатьевич…

Ничего не поделаешь, нужно теперь вернуться за зонтиком!.. Однако спускаться оказалось еще труднее, чем подыматься; не успела она сделать и двух шагов, как потеряла равновесие и опустилась на траву.

Жаркое июльское солнце палило немилосердно. Софья Ивановна остановилась на минуту перевести дух и вытянула из-за пояса часики: уже четверть первого. К пяти вернется муж, а у нее еще и обед не заказан! Опять будет история! Она с грустью посмотрела на оборванное кружево юбки, тянувшееся за ней по траве, как большая раздавленная змея, и, вздохнув, собралась идти дальше, но при первом же ее движении свернутый зонтик, выскочив из рук, плавно пополз вниз по насыпи, пока не остановился, упершись в какую-то кочку.

Но все равно – отступать было поздно; большая часть пути пройдена, да и стоит ли обращать внимание на мужика

Софья Ивановна подобрала платье и с новой энергией стала взбираться на насыпь. Каблуки скользили по траве, шляпа лезла на глаза, зонтик валился из рук. Наверху стоял железнодорожный сторож и развлекался, глядя на страдания молодой туристки.

– Божественная!.. – долетел до нее тягучий голос. – Ах, нахал! – вздрогнула от негодования Софья Ивановна. – Он смеет еще заговаривать! – Божественная! Я чувствовал ваше присутствие здесь… Меня влекло сюда!.. Нет, это не он – голос снизу. Софья Ивановна опустила руки: «Господи! Только этого не хватало! Опять проклятый декадент! Опять сцена от Петьки!» Грациозно откинув длинноволосую голову, держа шляпу в горизонтально вытянутой руке, стоял у подножия насыпи маленький худощавый господин в клетчатом костюме, с развевающимися концами странного зеленого галстука, и не смотрел, а созерцал растерявшуюся Софью Ивановну. – Я помешал вам мечтать, – загнусавил

Я поднимусь к вам! Мне так хочется подслушать ваши грезы!.. И, не дождавшись ответа, он взмахнул руками, с видом птицы, собравшейся взлететь, и стал быстро подниматься. «Вот ведь влезают же люди, – с горечью думала Софья Ивановна, глядя на него, – почему же я такая несчастная!» – У ваших ног лежат, синьора, И я, и жизнь, и честь, и меч! – продекламировал декадент, садясь у ее ног и восторженно глядя на нее белесоватыми глазками.