Что могло случиться у этого ребенка? Побывав у Магдалены во дворце, девочка вроде немного притихла. Нет, она все так же развлекалась во внеурочное время вместе со своими подругами-драконицами, но уже не пыталась отомстить отцу или спасти мать, хоть ее оценки и улучшились – Агата тщательно старалась наверстать упущенные знания и стремилась получить как можно больше информации в рекордные сроки. В этом они с Арни были похожи. Она все так же отказывалась от имени отца, но уже не боялась разговоров с ним, а приятель все чаще ходил невероятно задумчивый после подобного общения. И вот теперь девочка здесь. Зачем я ей мог понадобиться?

– Пусть войдет.

В дверь проскользнула тоненькая девичья фигурка, обряженная в длинное хлопчатобумажное платье практически до щиколоток. Взгляд такой нехороший. Затравленный.

– Профессор Цирин, Ойрин пыталась покончить с собой…

Демоны и их приспешники! С ума девчонка сошла!

– Где она? – Мгновенно поднялся я.

– У себя. Девочки с ней. Меня к вам послали. Она странная… Смотрит в одну точку и молчит… Мы ее из петли вынули…

«Мы» – это, видимо, Сьюзи и Роза, драконессы и лучшие подруги Агаты.

Я в мгновение ока открыл портал в комнату влюбленной дурочки.

В академии была возможность селиться и по одиночке, и по двое, и по трое. Я никогда не обращал внимания на то, в каком количестве и с кем хотят жить мои адепты. Учатся? Дисциплину не нарушают? Ну вот и чУдно. Остальное меня не интересовало. Пользуясь такой позицией, драконицы жили вместе с Агатой, а Ойрин и Дарна предпочли одиночество. Их право. Дарна. Вот чувствую я, что без сирин здесь не обошлось. Вернее без союза Арни-Дарна. Они в последнее время стали практически неразлучны, и я всерьез боялся за целостность стен своего учебного заведения, так как взаимная влюбленность у этой горячей парочки грозила разрушенными стенами и покореженным оборудованием. Пока спасали только шантал и вездесущие шушаны.

Ойрин сидела на кровати, уставившись в свежепобеленную стену. Тоненькая хрупкая фигурка с длинными иссиня-темными волосами и ярко-зелеными глазами вся казалась олицетворением горечи и безнадёжности. Рядом, на двух стульях, примостились двойняшки. При виде меня они подскочили, ожидая указаний.

– Выйдите все.

Секунда, и я наедине с неудачливой самоубийцей.

– Адептка Ойрин Веленайская.

Девушка перевела на меня пустой взгляд.

– Вы действительно считаете, что ваше неразделенное чувство стОит вашей жизни?

Молчит.

– Вы думаете, после вашей смерти ваш объект воздыхания что-нибудь поймет и раскается?

Побледнела, закусила губу.

– Сомневаюсь. Скорее отправится вместе со своей возлюбленной добивать лабораторию.

В глазах появились слезы. Губы задрожали.

– Зачем вы так, профессор.

– Как? Мне сесть рядом и жалостливо погладить вас по головке? Вам напомнить, что, пока вы учитесь в академии, я отвечаю перед вашими родителями за ваши жизнь и здоровье?

– Я… Я люблю его…

Сдавленные рыдания. Ох уж эта молодость…

– А он? Ойрин, убив себя, вы уж точно ничего никому не докажете. Так для чего это все было?

Опять молчит.

– Ойрин, мне кажется, вам необходимо сменить обстановку. Сегодня вы переночуете в академии, а завтра я отправлю вас отдохнуть. Лекции потом перепишете у однокурсников, зачеты и экзамены, как и практические работы, если будет нужно, сдадите в особом порядке. И да, я пришлю к вам шантала. Он будет присматривать за вами, пока вы все еще здесь.

Даниил:

Вот она – прелесть брачного обряда. Полная власть над женой. Ну или частичная…

– Лена, совесть поимей.

– И не подумаю. Ты надо мной вдоволь поиздевался, теперь моя очередь.

– Леночка… Милая моя… Тебе на работу не пора? Там тебя Елисей заждался… Ой! Лена!

– Мало? Добавить? И вообще, не мешай мне: я завтракаю.

– Угу. Моей яичницей.

– Так а кто тебе виноват, что ты забыл о своей супруге и приготовил так мало? Вкусно, кстати.

– Спасибо.

– Не фырчи. Дань, а пирожков Яга не оставила?

– Оставила, но я уже все доел.

– Вот ты. Проглот. Даня! Я ем, между прочим!

– Приятного аппетита.

– Угу. Даня!

– Тебе не нравится?

– Твои поцелуи мешают активно моему пищеварению! И отвлекают меня!

– От чего?

– От мыслей о… Даня…

Магдалена:

Спокойными у меня были только сутки. После обеда, во второй половине дня, после того как мы с лешим беззастенчиво совершили набег на дворцовую кухню и плотно там поели, а потом наслаждались бездельем у него в лесу, мой отдых ожидаемо кончился. Впрочем, я всегда знала, что Цирин меня любит… Сильно любит… Просто обожает… В очень извращенной форме…

«Магдалена!»

«Да, профессор?»

«Ты мне нужна. Заканчивай свои дела и перемещайся в мой кабинет. Жду».

Надо же, как деликатно выразился: «заканчивай свои дела». Ох, а так не хочется никуда уходить… Жаль, ректора мои желания совершенно не интересуют.

– Лена?

– Цирин появился. Я опять зачем-то ему нужна.

– Снова шушаны?

– Вряд ли. Судя по недовольному голосу, там в этот раз что-то серьезное.

Архимаг привычно работал с бумагами в своем кабинете, когда я появилась из портала. Услышав непонятный шум, мужчина поднял голову, внимательно осмотрел меня, досадливо поморщился. Ой, ну подумаешь, пришла в домашнем халате. Сам же сказал: «Жду». Вот я и не стала переодеваться, терять время.

– Вы хотели меня видеть, профессор?

– Магдалена, тебе денег на одежду дать?

Спасибо, добрый человек, за ласку, за заботу, за внимание. Век не забуду.

– Вы сказали, что ждете, я пришла в том, в чем была.

Хмыкнул, прошептал что-то и удовлетворенно улыбнулся. Понятно, иллюзию наверняка навесил. Хоть бы сказал, какую…

– Садись. Вот. Прочитай и подпиши.

Э… Мне уже это не нравится… Непонятный какой документ. Вернее текст-то я понимаю, смысл не ускользает. Но зачем было…. Что? В каком смысле «руководитель практики для адептов»? И почему бумага задним числом оформлена?

– Профессор?..

Пожимает плечами:

– Ты присматривала за цирхом с его приятелями, потом у тебя находилась сирин, в твоем замке жила Агата.

– То есть… Сейчас…

– Да. Магдалена, что тебе не нравится? Ты будешь получать за эту должность деньги, причем, как ты видишь, деньги немаленькие. За предыдущих адептов ты тоже получишь соответствующую плату, указанную в договоре.

– Да. Но мне придется за ними постоянно присматривать… А теперь, когда родила Василиса и во дворце появились малолетние маги…

– Магдалена, не разочаровывай меня. Кулоны на шеи детям – и до отрочества сила не будет им мешать. Еще отговорки?

Хороший вопрос…

– Даня…

– С твоим теперь уже мужем я поговорил.

Вот это новости.

– Когда?

– Пока твоя подруга рожала у целителей. Я предупредил его, что ты мне будешь нужна в ближайшем будущем. В отличие от тебя, он отнесся к этому с пониманием.

Ну да. А куда ему было деваться…

– Надеюсь, со всеми твоими возражениями мы успешно разобрались. Подписала? Отлично. Вот, держи. В мешочке – деньги, как за уже посетивших тебя адептов, так и за ту, кому надлежит пожить какое-то время во дворце.

Ту? Женщина?

– Профессор, вы о ком?

– Вы знакомы. Ты читала у них в том году спецкурс.

Ой, я, похоже, знаю…

– Ойрин?

– Да. Она вчера пыталась покончить с собой.

Упс…

– Я и подумать не могла, что все настолько далеко зашло… Она в порядке?

– Да. Сидит у себя в комнате под присмотром шантала.

Портал – и мы в комнате у жертвы любви. Действительно, сидит. Смотрит в стенку, даже не вздрогнула, когда мы с Цириным появились. Зато шантал отреагировал немедленно:

– Императрица?

Мой бывший учитель раздраженно закатил глаза и приказал:

– Проверь шушанов. Если нужно, помоги им с непослушными адептами.

Шантал кивнул и исчез. Ректор повернулся к адептке:

– Ты готова?

– Да, профессор. – И совершенно пустой взгляд.

– Отлично. Тогда поздоровайся со своим куратором. Магдалена ант Антанайская. Думаю, ты помнишь ее.

– Госпожа ант Антанайская, – в глазах у девушки наконец-то появился намек на эмоции. – Вы будете моим куратором?

Поверь, Ойрин, я сама не в восторге.

– Да, какое-то время. Профессор, можно нас переместить прямо в мою комнату во дворце?

Ректор кивнул, дождался, пока адептка возьмет в руки две большие и на вид тяжелые сумки, и раскрыл портал.

– Так, Ойрин. Давай-ка переодевайся. Ванная там. После этого я познакомлю тебя с моими работодателями, и мы посмотрим, в какой комнате тебя поселить.

Девушка равнодушно пожала плечами и уже собиралась воспользоваться моим гостеприимством, когда дверь широко распахнулась, пропуская в комнату Ники. Высокий, худощавый, хорошо сложенный, коротко стриженый (по последней фрезийской моде), симпатичный и уверенный в себе, оборотень прекрасно смотрелся в своем темно-синем стрелецком наряде. Была б не замужем, прямо влюбилась бы. А так лишь прищурилась:

– Стучать мама не учила, не?

– Привет-привет, дева в домашнем халате, – хмыкнул довольный чем-то оборотень и, ничуть не смущаясь, уселся в кресло. – Слушай, Лен, я к тебе по делу.

– Угу. Ники, я сейчас занята. Давай чуть позже.

– Занята? Служанку новую обучаешь, что ли? Так пусть выйдет. Это ненадолго.

И пренебрежительный взгляд в сторону Ойрин, молча стоявшей в своем ученическом сером балахоне.

Я открыла и закрыла рот, потом повернулась к девушке, посмотрела, как заливает ее до этого бледное лицо яркий, практически болезненный румянец, как появляются предостерегающие всполохи в ярко-изелёных глазах, по-быстрому оценила масштабы бедствия, хмыкнула про себя, предвкушая очередные масштабные разборки, и вкрадчиво поинтересовалась:

– Ники, ты завещание успел написать?

– Меня не… – начал было самовлюбленный нахальный друг. Продолжить ему, естественно, никто не дал: в следующее мгновение в кресле сидел петух. Высокая и толстая птица получилась, кстати. Пока петя растерянно оглядывал себя, я, сориентировавшись в новых реалиях, накинула на комнату звуконепроницаемый полог и повернулась к прямо-таки лучившейся довольством девушке.

– И?

– Он меня обидел!

И глазки такие… Довольные…

– А в петуха-то зачем?

– Ну как же! Вы разве забыли фрезийскую поговорку «Наглый, как петух?»

Ах, да. Что-то такое было, припоминаю…

– И ты решила вспомнить, чему тебя обучали в академии? Умница, Ойрин. Снимать как будешь?

– А не буду!

– Ко? Ко-ко-ко?

– Что «ко-ко-ко»? Думать надо было, когда магиню обижал. Ойрин, солнышко, тебя Цирин по головке точно не погладит, если ты практику провалишь.

Вселенская обида в глазах:

– Он, между прочим, первый начал!

– Угу. Вы еще совочками и ведерками померяйтесь, детки в песочнице. Ойрин, я жду.

Девушка фыркнула, вздохнула, что-то прошептала себе поднос… и ничего не произошло.

– Ко-ко-ко?

– Молчи уж, жертва собственного плоского юмора. Ойрин?

– Я… Я сделала, как нас учили… Госпожа ант Антанайская, я правда… Я не знаю, что…

– Ко? Ко-ко? Ку-ка-ре-ку!!!

Издав воинственный клич, петух неуклюже бухнулся с кресла на пол, прыгнул к девушке и недовольно клюнул ее за ногу. Адептка испуганно взвизгнула, подскочила чуть ли не до потолка и ланью бросилась к окну. Агрессивно настроенная птица решительно направилась к ней, многообещающе кукарекая. Следующие несколько минут они оба испытывали на прочность зачарованные мной же стены, окно и дверь. Как только ничего не разбили. Зато у Ойрин на ногах появились довольно миленькие сине-фиолетовые круги, а петя лишился нескольких перьев из хвоста.

Дождавшись, когда оба выпустят пар, я прошептала необходимое заклинание и погрузила сладкую парочку в стазис. И петух, и девушка теперь стояли последи комнаты в совершенно нелепых позах и недовольно сверкали глазами.

– Успокоились? Надеюсь, что да. Теперь слушайте меня. Оба. Сейчас я снимаю стазис с Ники, превращаю его обратно в человека, и он подписывает бумагу, по которой Ойрин становится штатной ведьмой в его стрелецкой группе. Нет, мой друг, возражения не принимаются, можешь даже не пытаться. Или ты доведешь меня – Цирина позову. Он вас обоих быстро успокоит. После подписания бумаги я снимаю стазис с некой адептки и в качестве наказания отправляю ее работать вместе со стрельцами: патрулировать улицы, помогать в задержке преступников, тренироваться на стрельбах и прочее. Ойрин, я – не мальчики из твоей группы. На меня твои взгляды не действуют. Запомни: магию тебе применять запрещено, вне зависимости от ситуации. Разбирайся со всеми возникающими проблемами исключительно при помощи своего природного обаяния. Ники, девушка поступает под твою ответственность. Если с ней хоть что-нибудь случится, я лично тебя в петуха превращу. До конца жизни, не важно, чьей. И даже Цирин не поможет. Все всё поняли? Будем надеяться, что да. Я, как местная злобная ведьма, очень не хочу вас обоих наказывать.

Прониклись. Я слезла с кровати, подошла к столу, стоявшему неподалеку от окна, написала на пергаменте стандартный договор для приема на работу, потом сняла стазис с друга, и хмурый и недовольный моим самоуправством оборотень в человеческом обличии поставил свою подпись от лица работодателя.

– Иди подготовь своих ребят, объясни им ситуацию. Ойрин нужно некоторое время, чтобы переодеться. Она появится у вас где-то через полчаса.

Раздраженно фыркнув, Ники, чеканя шаг, вышел из комнаты. Я же повернулась к адептке.

– Ванная комната все там же. И не надо здесь молниями сыпать. Бесполезно.

Минут через двадцать я отправила свою подопечную порталом на ее временное место работы и, сняв звуконепроницаемый полог, решила навестить царскую чету.

Василису я не видела с тех пор, как ее выписали из целительского корпуса. Судя по тому, что меня еще не искали, проблем с двойняшками у подруги не было. И действительно, Её Величество лежала на кровати и, довольно улыбаясь, кормила одну из дочерей.

– Лена! – вскинула женщина голову, едва я вошла. – Ты уже вернулась к нам?

– Имеешь в виду – на работу? Пришлось. Цирин обрадовал новым заданием. Так что у вас во дворце пару месяцев поживет очередная адептка. Правда, приходить сюда она будет в основном на ночь.

– Уже успела ее загрузить? – Его Величество. Сидит в кресле рядом с супругой.

– И тебе доброе утро, Елисей. Она сама напросилась: заколдовала Ники, превратила того в петуха, а снять собственные чары не смогла. И совсем не смешно, Василиса.