Читать книгу «Марфа Моревна и Темный Властелин» онлайн полностью📖 — Надежды Игоревны Соколовой — MyBook.

Глава 2. Друг познается в беде

Мы помчимся в заоблачную даль

Мимо гаснущих звезд на небосклоне.

К нам неслышно опустится звезда

И ромашкой останется в ладони.

«Облака». Из м/ф "Трям! Здравствуйте!"

А завтра с утра раннего начальник охраны мужа во дворце появился. Ох, жизнь моя горькая… Так и не избавился он от «подарков» моих. И рожки, и копытца, и хвост – все при нем. Встретили мы его с мужем вдвоем, прямо на пороге. Посмотрел на меня Джордж оценивающе, на платье мое шикарное, изумрудами усыпанное, на живот, плоский еще, ухмыльнулся, копытом цокнул:

– Хорошо выглядите, Марфа.

Сам статен, силен, в костюмчике выглаженном цвета черного. Вроде и доволен жизнью, а в глубине глаз злость затаилась. Знаю я, на кого та злость. Не способен никто от «подарков» моих Джорджа избавить…

Хотела я ответить, за доброе слово поблагодарить, как вдруг на улице шум послышался. Переглянулись мы втроем удивленно, за двери входные поспешили. Смотрим: стоят во дворе сестры мои драгоценные, все вокруг оглядывают внимательно. Увидели нас, заулыбались нехорошо. Джордж аж сбледнул с лица.

– А вот и твои сестры пожаловали, – преувеличенно громко обратился Виктор ко мне.

Вздрогнул Джордж, посмотрел затравленно на нас обоих, потом – на сестре моих любимых, шумно слюну сглотнул.

– Марфа, твои проделки? – сестра моя старшая, Глашка, вместо приветствия, Джорджа осмотрела, прищурилась нехорошо. Он побледнел аж, но остался стоять, сбежать не пытался, – кто ж векторы так выстраивает? Ты же все перепутала.

– И тебе здравствовать, Глаша, – улыбнулась я мило, по-доброму, – рада видеть вас обеих.

«Не ожидала только, что так скоро объявитесь», – добавила я про себя.

Вспомнила сестра о приличиях, покраснела, Васька стоит, в кулачок смех сцеживает.

Зашли мы впятером во дворец, слуги вещи сестринские занесли. Направились мы с Глашкой и Васькой наверх, туда, где комнаты им заранее подготовили. А Виктор с Джорджем внизу остались, успокаивать Джорджа после встречи с нами тремя.

– Да, шикарные хоромы, – зашла Глашка в спальню, поставила от прослушки купол, огляделась. – Сразу видно – императорская семья в них живет. – И уже мне. – Как тебя приняли? Не ярились родители его?

– Не знаю, у меня живот заболел, я… Глашка! Васька!

Заржали мои сестры любимые, прямо как кони батюшкины, да громко так, оглушить не побоялись.

– Живот заболел, ох… Марфа… Прямо на встрече прихватило… Ох… Марфа!

Марфа я, знаю. С рождения. И злить меня не надо. Подумаешь, пыльцу волшебную напустила, и стали «кони» эти цвета рыжего, все: волосы, кожа, одежда. Смоется это. Потом.

– Злюка ты, Марфа, – надула губы Васька, – мы к тебе по-доброму, а ты…

– А она мужику рога и хвост с копытами приделала, не побоялась, – злобно проворчала Глашка, – на это у нее ума и храбрости хватило. Небось, теперь и снять не может, да, Марфа?

Покраснела я, глаза в пол опустила.

– Он меня довел, – сообщила слезливо.

– Так тебя все доводят, а ты – сама невинность, фыркнула Глашка, свой сарафан, пыльцой окрашенный, разглядывая, – как прикажешь в таком наряде твои разлюбезным новым родичам показываться? Они, кстати, в курсе, кто ты?

– Не знаю, – вздохнула я, – не думаю, что Виктор им все рассказал.

– Правильно, здоровее будут, – хихикнула Васька и тоже на свою одежду покосилась. – Глаш, а Глаш, сними это, а?

– После Марфы? – уточнила сестрица старшая ворчливо. – Тоже хочешь, как тот мужик, рогами на солнце сверкать?

Снова покраснела я.

Завтрак прошел без нас, да и не жалела о нем я – до полудня хоть не ешь совсем, все, что в рот положил, назад выходит сразу. А вот как только обед настал, собрались за столом мы вместе все: родители Виктора, мы с ним, сестры мои, от пыльцы очистившиеся, Джордж, с опаской на нас поглядывавший. Внесли слуги блюда разные да сытные, расставили на столе прочном, скатертью белоснежной покрытом. Мы с сестрами в сарафанах красных, на рубахи надетых, нарядных, со знаками защитными, на них вышитыми, щеголяем, Виктор с Джорджем и свекром – в костюмах черных, свекровь – в платье длинном, синем, закрытом. Сидим, едим неспешно. Зная привычку Джорджа трапезе мешать, старалась я как можно быстрей голод свой утолить. Но нет, на этот раз не Джордж, свекровь вмешалась.

– Большая семья у тебя, Марфа, – сказала, словно змея прошипела, и на сестер моих с намеком уставилась. – Видимо, живете скромно, раз вы в сарафанах к столу вышли.

Закашлялся Джордж, захрипел. Не в то горло ему каша пшенная, рассыпчатая, попала да и встала там комом.

Виктор рот открыл бы, мать свою перебить, но отец его головой качнул сурово и тоже на нас троих уставился.

– О да, ваше императорское величество, живем мы более чем скромно, – опередила меня Глашка, глазами раздраженно сверкнув. – Ходим в сарафанах, спим на лавках, на столе только скоромную пищу и видим. Зато тут наконец-то отъедимся, отоспимся, да, может, в платья, как люди богатые, переоденемся. – И уже Виктору, ушами пылающему. – Ты бы, родственник, родителям своим родословную невесты поведал, чтобы и они не позорились, и ее за чернавку не держали.

– Виктор? – повернулся к мужу моему император, брови вопросительно выгнул.

– Марфа на сносях, ей волноваться нельзя…

– А то она тут камня на камне не оставит, – закончила за мужа моего Васька, тоже словами свекрови обиженная.

Вздохнул Виктор тяжело, поднялся, ко мне подошел, из-за стола вывел. На середину комнаты вдвоем мы вышли. Снова живот у меня болеть начал. Но повторно уж не сбежишь, в комнате от злых свекров не спрячешься.

– Моя жена из Тридевятого царства. Ее родители – Аглая Ягг и Константин Ягг.

Молчание. Долгое молчание. Молчат свекор со свекровью, неверяще на меня смотрят.

– Внучка богов жизни и смерти? – уточнил, наконец, император.

Кивнула я в ответ.

Глава 3. Работа дураков любит

Нам счастливую тропинку выбрать надобно.

Раз дождинка, два дождинка – будет радуга!

Раз дощечка, два дощечка – будет лесенка!

Раз словечко, два словечко – будет песенка!

«Вместе весело шагать». Из к/ф "И снова Анискин"

Теперь, узнав правду, смотрела свекровь на меня благосклонно, даже с неким благоговением. Как же, с самими богами благодаря сыну их породниться удалось, внучку с кровью редкой да сильной заполучить. У свекра в глазах расчеты появились: что, да как, да куда, да сколько. И все эти расчеты были со мной связаны. Только Джордж хмурился и косо посматривал, что на меня, что на сестер. Но ему и положено: он меня лучше родственников новоявленных изучить успел, потому и не ждал от нас трех ничего доброго.

– Что же ты раньше не сказал, – улыбнулась свекровь приторно, мягко, словно сама перину стелила да взбивала, – мы бы совсем другую встречу организовали, более пышную.

Дернулся Джордж от слов тех, видно, первую встречу нашу в замке Виктора вспомнил. Глашка с Васькой смешки с трудом сдержали, но промолчали.

Вернулись мы с Виктором за стол. О чем беседовали новые мои родственники, я не знаю – живот набивала тщательно, старалась и себя, и ребенка будущего накормить.

– И родится у Марфы колобок, – тихо поддела меня язва Глашка.

Фыркнула я в ответ, ложку очередную в рот отправляя.

А сразу после трапезы за дверями зала обеденного шум послышался. Не успели мы из-за стола встать, как влетел в комнату распорядитель, бледный, перепуганный, заикаясь, сообщил, что беда во дворце случилась. И сразу взгляды сестер, мужа и Джорджа на мне скрестились.

– Что? – возмутилась я праведно. – Я тут при чем?

Ухмыльнулись все четверо нагло так, но промолчали. А император с супругой уже возле дверей стоят, наружу выглядывают. А там… Ой, мамочки…

– Не при чем, говоришь? – хмыкнул Виктор, меня к себе прижимая. – Марфа, а Марфа, что это за странные создания по дворцу бегают?

Покраснела привычно я, взгляд потупила.

– Они сами, – буркнула.

Нет, ну в самом деле! Не звала я злыдней этих! Сами привязались, сами тут оказались!

Мелкие, как кошка, шерстью везде покрытые, юркие, веселились злыдни, по полу скакали, на потолке красовались, холод навевали, челядь распугивали.

– Ох, Марфа, – вздохнула тяжко сестрица моя старшая, прошептала что-то, рукой взмахнула, и исчезли злыдни, как не было их. – Вызовешь, когда научишься с ними справляться.

Что мне оставалось? Только плечами пожать виновато.

Разбрелись мы по комнатам, кто куда. Я снова в опочивальне засела – вышивкой заняться захотела. Учили нас с сестрами лучшие мастерицы, как полотна вышивать, я не особо науку эту постигла, но что-то все же умела. Затребовала себе ниток цветов разных, пяльцы, ткань, иголку, решила рушник вышить, Виктору, как знак моих чувств к нему. Сижу, вышиваю неспешно, думу думаю. Джордж, сестры мои, свекор со свекровью. Ох, не к добру собрались мы все вместе. Как бы и правда в Темной империи не случилось чего. Ведь не зря я сюда…

– Марфа!

Оторвалась я от вышивки, удивлено глаза подняла. Стоит передо мной муж мой любимый, смотрит на рушник будущий. На лице – изумление великое.

– Марфа, милая, что именно ты вышиваешь? – говорит, словно с дитем неразумным, мягко, нежно, неспешно.

Опустила глаза я, стала полотно рассматривать. Ох…

– Это должен был быть лес, со зверями и птицами дивными.

– То есть эти треугольники серого цвета – звери, а те оранжевые круги – птицы?

Смутилась я, не законченный рушник отложила, поднялась, на мужа просяще посмотрела:

– Может, погуляем пойдем? Есть же у вас сад?

Улыбнулся Виктор по-доброму, к себе прижал меня.

– Переодевайся. Не в нарядном же сарафане по садовым дорожкам ходить.

Кликнула я чернавку, надела споро с ее помощью платье домашнее, длинное, теплое, полностью закрытое, цвета коричневого, вышла спешно к Виктору, смотрю, он уже в штаны и рубаху серые одет, будто тренироваться с кем собрался.

– Пойдем, – протянул он мне руку.

Идем мы по коридорам длинным, спускаемся по лестнице мраморной, дворец Виктор мне показывает, что и где, рассказывает.

– На верхнем этаже господские покои, внизу – кухня, обеденный зал, кабинет батюшки и комнаты для челяди. В сад ведет дверь неподалеку от кухни. Считай, с заднего входа выйдем.

Вышли. По дорожкам пошли, воздух теплый, ароматами напоенный, вдыхая.

Поразил меня сад цветами редкими, дивными, крупными, ярко-оранжевыми, круглыми, словно солнце; у нас в Тридевятом государстве такие и не растут.

– Из-за моря привезли, – заметил Виктор интерес мой. – Запах у них чудный, будто мед в воздухе разлили.

Хотела ответить я, да голоса знакомые услышала, прямо за кустами, к которым подходили мы. Глашка, Васька и Джордж. Что они трое в саду забыли?

– А вот и Марфа, – едва показались мы из-за кустов, улыбнулась довольно Глашка. – Мы тут хотим с Джорджа твое «творчество» попробовать снять. Вспоминай давай, что именно говорила, думала, делала.

Глава 4. В тихом омуте черти водятся

Говорят, чудес на свете нет,

И дождями смыт оленя след.

Но я знаю – он ко мне придет,

Если верить – сказка оживет

«Лесной олень». Из к/ф "Ох, уж эта Настя!"

Вспомнила я прилежно, и как Джордж в книгохранилище Виктора меня увидел, и как магию продемонстрировать просил, и как я иллюзию накладывала, и как Виктор над другом своим потешался.

– Думала, как бы силу свою магическую показать, произносила слова, иллюзию накладывающие. Ну а говорила… Стандартные слова, как на уроке, – пожала я плечами.

Посмотрела на меня Глашка подозрительно, руку протянула, до одного из рогов дотронулась.

– Иллюзию, говоришь… Хороша иллюзия. Качественно наложена.

Пошептала Глашка свое что-то, руками в воздухе покрутила – стали у Джорджа рога еще толще и длиннее. А еще – гладкие, даже на вид, отполированные, будто.

Выругались они оба, разом, а покраснели почему-то мы с Васькой.

– Иллюзия? – с прищуром посмотрела на меня Глашка. – Мало тебя пороли в детстве, Марфа, ой, мало. Иллюзия твоя частью реальности сразу же стала, проросла в нее глубоко и не снимается, только меняться может. В худшую сторону. Вот как это снимать прикажешь? Тут и Тихон вряд ли поможет.

Вздохнула я покаянно. Что ж делать, если сила моя стихийная, как друид объяснял, а последствия от заклинаний редко когда исправить можно?