Глава 6

Тетушка действительно принимала гостей. Сама она сидела во главе стола в длинном полностью закрытом платье синего цвета, явно сшитом на выход. Вышивка на лифе, то ли розы, то ли пионы, не разобрать, была сделана умелыми ткачихами. Впрочем, на одежду и продукты тетушка не скупилась.

По левую сторону от нее, рядом, сидели женщина ее лет, брюнетка с «породистым» лицом и цепким взглядом, одетая в длинное темно-зеленое платье, расшитое блестками как минимум по лифу, и мужчина лет тридцати-пяти-сорока, то ли племянник, то ли сын.

Внешне он был похож на свою родственницу, но у него, в отличие от нее, был волевой подбородок, выдвинутый вперед, что говорило об упрямстве в характере. Правильные черты лица, «порода» в них, намекали на череду славных предков, которыми принято гордиться. А также – на снобизм, нахальство и самоуверенность, как обычно бывало в подобных случаях.

Светло-голубой камзол, выглядывавшие из его рукавов манжеты белоснежной рубашки с позолоченными запонками, черные штаны, видные мне сбоку, и коричневые туфли – франт, не иначе.

В общем, гости мне заранее не понравились. Что и не удивительно. Замуж я в ближайшее время не собиралась даже под дулом ружья.

– Доброе утро, – надев на лицо маску милой девочки, поздоровалась я. Играть дуру не буду, но и настоящий свой характер не покажу.

– Ингира, детка, – прямо расцвела при моем появлении тетушка. Вот погибла в ней актриса. Скончалась в муках. А ведь какие роли могла бы сыграть! Это ж надо – так умело притворяться радушной хозяйкой, – рада, что ты спустилась к нам. Познакомься: моя давняя подруга Алисия Ольстерская с сыном Витольдом.

Ну отлично. Просто великолепно. Если гора не идет к Магомеду, то Магомед самолично пожалует к упрямой горе, называется. Дражайшая племянница не сможет появиться на балу графов Ольстерских? Ничего страшного! Мы пригласим на завтрак хозяйку бала вместе с тем самым сыном, который недавно вернулся от оборотней. Да лучше бы он там оставался всю жизнь. Нашел себе какую-нибудь оборотницу и свил с ней гнездышко, во всех смыслах слова, как описывают этот процесс в местных женских романах!

– Очень приятно, – растянула я губы в светской и совершенно не искренней улыбке и направилась к выделенному мне месту с другой стороны стола, почти напротив Витольда.

Пока шла, ощущала на себе внимательные взгляды обоих гостей. Как кобылу осматривают, ей-богу. Разве что зубы не проверили. Хотя не удивлюсь, если и это попытаются сделать.

– Ингира, мы так много о вас слышали, – удовлетворившись осмотром, произнесла Алисия.

Вот даже ни секунды в этом не сомневаюсь. Тетушка уже отчаялась выдать замуж строптивую племянницу и всячески нахвалила залежалый товар всем своим друзьям и знакомым. А теперь вот показывала тот товар лицом, как говорится.

– Ах, я так занята на работе, – вздохнула я, наконец-то садясь на свое место и устало улыбаясь, – что ни на что другое не остается ни сил, ни времени. Тетушка, конечно, часто рассказывает о своих подругах. Но я мало что запоминаю.

Тетя закашлялась, Алисия недовольно сверкнула глазами. Как же, я посмела надерзить старшим, да еще и призналась, что не желаю ничего знать о незнакомых людях. А вот ее сын отреагировал нестандартно.

– Вы работаете, нейра Ингира? Кем? – в голосе его прозвучал искренний интерес.

– Я руковожу семейным бизнесом, нейр Витольд. У нас есть магазин, торгующий чаем и сладостями. «Сладости для радости», если слышали.

– Но это же совершенно не женское дело, – вмешалась в наше общение Алисия. – Женщина не подготовлена к таким вещам.

– Что ж поделать, – вздохнула я, – если больше некому? Единственный мужчина в нашем роду сейчас находится в другой стране и связи с домом практически не имеет. А дело прибыльное. Жаль будет, если оно обанкротится.

– Вы рассуждаете, как мужчина, – поджала губы Алисия.

Да что вы говорите. Значит, как сына женить, так «Ингира, мы так много о вас слышали». А едва возможная невестка рассказала, чем занимается, так «Вы рассуждаете, как мужчина». Конечно, как мужчина. Я всего-навсего не желаю похоронить себя в дамских салонах за сплетнями и рукоделием.

– Думаю, скоро все изменится, – тетушка оттянула ведущую роль в разговоре на себя, – Стивен должен скоро приехать. Уверена, он будет рад встать во главе семейного дела.

Да конечно. Аж три раза. Кто его пустит.

– Брату многому стоит научиться, – мило улыбнулась я и наконец-то отхлебнула из фарфоровой чашечки уже остывший чай. – А на это требуется время. Уверена, в ближайшие месяцы я все же не смогу посещать балы.

– Что ж, очень жаль, – Алисия решительно отставила как можно дальше почти пустую чашку чая, поднялась. – В молодости следует развлекаться, а не тратить время без пользы. Нам уже пора. Витольд, милый, помоги мне одеться.

Интересно, во что? На улице лето.

Мать с сыном, попрощавшись, вышли из обеденного зала. Хлопнула входная дверь. Три, два, один…

– Ингира, как ты могла?! – всплеснула руками тетушка. – Ты же совершенно по-хамски себя повела! Алисия Ольстерская – влиятельная дама в высшем обществе! От нее зависит, насколько благосклонно примут в свой круг дебютантку!

– Но я уже дебютировала, тетя, два года назад. На императорском балу, – пожала я плечами. – Вы, должно быть, забыли. А значит, одобрение вашей подруги мне совершенно ни к чему.

Лицо тетушки пошло красными пятнами – высшая степень негодования. Как же, ей посмели перечить, да кто? Собственная племянница!

– С некоторых пор ты стала совершенно невозможной, Ингира, – льняная салфетка, которую тетушка до этого комкала в пальцах, полетела на пол.

Тетушка поднялась из-за стола и с горделивым видом удалилась.

Отлично. Значит, смогу нормально позавтракать, пусть и в одиночестве.

Глава 7

Чай давно остыл, пришлось вызывать служанку и приказывать заварить свежий. Пока ждала чай, я успела насладиться порцией ришки, сладковатой рассыпчатой каши, дававшей энергию на весь день. Когда намазывала сливочное масло на гренок, пришла с чаем служанка. Фруктовый, мой любимый. Обычный человеческий чай, без всяких добавок, которыми славятся чаи других рас. Фруктовый чай я обычно пила без сахара, как компотик. Мне нравились и освежающая кислинка, и традиционные оранжево-красные цвета, и насыщенный вкус. Закончила я завтрак, попивая чай и жуя вприкуску блинчики с клубничным вареньем. Да уж, нужно будет сказать тетушке «спасибо» за нормальный завтрак в спокойной обстановке.

По моим внутренним часам сейчас было около десяти утра. А значит, пора на работу. Я редко когда устраивала себе подобные мини-выходные, обычно в девять уже сидела в своем кабинете. Но вчерашняя работа допоздна и сегодняшнее вынужденное общение с представителями местной аристократии немного выбили меня из колеи. Что ж, значит, снова вернусь поздно.

Я отставила в сторону уже пустую чашку, поднялась из кресла и оправилась в свою спальню. Нужно переодеться и ехать в лавку. По идее, сегодня был «пустой» день: ни встреч, ни переговоров. Но мало ли, вдруг кому из партнеров в голову взбредет пообщаться со мной. Да и с документами следовало поработать. Зарплатные ведомости так и остались не просмотренными.

Я поднялась по лестнице, в очередной раз пожелав ее проектировщику и строителям самого доброго, – ненавижу натертый до блеска мрамор, на нем отлично ломаются любые части тела, – зашла в спальню и вызвала Мари. Она довольно быстро прибежала и принялась усердно переодевать меня. Я залезала в очередное платье и с грустью думала, что скучаю по земным брючным костюмам. Я бы из них точно не вылезала, тем более с такой ладной фигурой. Увы и ах. В этом мире меня никто не поймет.

Бежевое платье с украшенным бисером лифом и лентами, красовавшимися на подоле, для работы было чересчур нарядным, но при этом и относительно теплым. Буду возвращаться поздно вечером – точно не замерзну. Плотная ткань, длина до щиколотки, воротник-стойка, зауженные к кистям рук рукава – ну прямо-таки пансионерка какая, а не управляющая лавкой.

На ноги – черные туфли-лодочки, на голову – шляпку-таблетку, сейчас все же утро, надо соблюдать этикет.

В зеркало на меня смотрела тихая скромница, которая никак не могла ни дружить с кронпринцессой, ни спорить до хрипоты с вампирами. Внешность бывает обманчива, да.

Отказавшись и от макияжа, и от украшений, я проигнорировала пункт этикета насчет перчаток на женских ручках и застучала каблучками по направлению к выходу. На роботе меня, наверное, уже заждались.

– Тетушка будет спрашивать – я в лавке, – проинструктировала я Мари, прежде чем выйти из дома.

Она понимающе кивнула.

– Конечно, нейра.

Золото, а не служанка.

Кучер уже ждал у крыльца. Лакей услужливо открыл передо мной дверцу кареты, я уселась на сиденье.

Пока ехала, размышляла.

Завтрак с тетушкой принес новости, не очень утешительные, но я – не слабенькая Ингира, рыдать не стану. Итак, что мы имеем? Ненаглядный братик, собравшийся вернуться в родительские пенаты, судя по всему, собрался завладеть семейным делом. Бизнесмен из него аховый, лавка или сама загнется через месяц, или перейдет под внешнее управление, к кому-нибудь из его дружков. А сам Стивен будет получать процент от продаж. Не удивлюсь, если именно тетушка подговорила его. Сам Стивен не тщеславный и уж тем более не работящий. Ему нужны роскошь, сладкая жизнь, деньги. Впахивать в лавке с утра до ночи? Да конечно, аж два раза.

А вот тетушке как раз нужно, чтобы все было по-старому, так, как завещали ее прадеды, блин. Консерватор и ретроград, она и мысли не допускает о возможных переменах в обществе.

Впрочем, как и девяносто-девяносто пять процентов тех, кто принадлежит к высшему обществу.

И ей надо любыми способами выдать замуж строптивую племянницу, посадить ее под замок, связать семьей, да так, чтобы и охнуть не могла. И единственной возможностью осуществить ее план является смена руководства в лавке. Не потому ли возвращается Стивен? Или его действительно простили после скандала с эльфийским послом? Что-то не верится. Тогда первый вопрос: официально ли он возвращается? И если нет, то знает ли об этом его высочество, наследный принц империи Алехандро? Вопрос второй. Если Стивен возвращается официально, то кто явился инициатором этого возвращения?

И, наконец, третий вопрос: на чью сторону встанут мои деловые партнеры, если Стивен захочет предъявить права на семейный бизнес?