А отдайте её мне!

Баба Яга повернулась к ведьме в сети. Та от злости пыталась прорвать сеточку. Даже зубами. Забавная!

Внезапно у Ягуси затрясся поставленный на вибрацию айяйяйфон. Она удивленно подняв брови, сняла трубку:

– Сколько лет, сколько зим! – пропела она, – что, старый проказник? Соскучился? Или понадобилась тебе зачем-то?

– Вот что сразу-то, понадобилась? – картинно обиделись на той стороне связи, – соскучился! И вот тут подумал, давно не пересекались. А не затеять ли нам вечеринку?

– Вот с делами разгребусь, – пообещала Ягуся Главбесу, – и можно будет задуматься.

– А чем ты опять занята? Чем-то интересненьким? – заинтересовался собеседник, – я тебя знаю! Это мы, простые бессмертные, на своих постах от рутины пылью покрываемся, а у тебя, небось, жизнь так и бьёт ключом!

Кто бы поверил, но в голосе Главбеса проскальзывала откровенная зависть.

– Да ну тебя! – засмеялась Ягуся, – скажешь тоже! Простые бессмертные! А дело у меня сейчас близкое к твоему ведомству.

И она вкратце рассказала о ведьме.

Главбес аж поперхнулся:

– Какие тебе застенки?! Давай её мне! Кто лучше меня, эоны веков в таком барахтающемся лучше сможет её расколоть, и найти правильное наказание? А?!

Он даже закашлялся от возмущения.

Ягуся слегка подвисла. Во всей этой суматохе она как-то про старого друга-то и забыла. Немудрено так-то.

– Жди! – ответила она собеседнику, и отключилась.

– Друзья! – обратилась она к обнимающейся, плачущей и смеющейся толпе, – мне тут старый друг позвонил. Главный управляющий тем светом. Ну, совсем тем. Предлагает нашу деятельницу к нему отправить. Вы как, согласны?

Ведьма, услышав это предложение, вытаращилась в ужасе и взвыла:

– Только не к нему, умоляю!!! Только не к нему!!!

Яга лениво повела на неё глазами. И снова посмотрела на всех.

– А давайте! Раз она так боится, явно что-то понимает!

Раздалось отовсюду дружное согласие.

Яга набрала номер. Абонент снял трубку сразу, как будто держал её в руках. Хотя, почему как будто? Так оно и было.

– Ну, что? – голос главного беса дрожал от ожидания, надежды и огромного нетерпения.

– Забирай! – коротко ответила Ягуся, рассмеявшись на громкий торжествующий вопль с другой стороны, – расскажешь, зачем она тебе?

– Вот встретимся, поболтаем! – услышала она довольный голос Главбеса.

– Хорошо! До связи! – Ягуся скинула вызов.

Ведьма тряслась так, что с неё посыпалась какая-то странная субстанция. От её воя даже лягушки поперхнулись!

Рядом с сетью распахнулся проход. Четверо мускулистых, крайне деловитых беса, поклонились всем присутствующим, и без долгих разговоров подошли к сети, где билась в крутой истерике ведьма.

Миг, и они, ухватившись за сеть с четырех сторон, исчезли в провале перехода.

– Ну, здравствуй, звезда моя! – нежный голос Главбеса вызывал такую оторопь, что даже невиноватые начинали дрожать, и вспомнить все грехи.

Даже то, что в песочнице куличик соседу по играм развалили! И у бабушки стянули банку варенья. Все, словом.

Причина обиды Главбеса и наказание

Щелчком пальцев Главбес растворил сеть, создав вместо неё наручники и кандалы на ведьме, соединенные цепью.

И дал отмашку охране покинуть их. Он был полностью уверен в своих силах.

– Да, – протянул Главбес, – видать, ничему тебя жизнь не учит! Сил лишили! Но ведь не навсегда же! Тебе же сказали, проживешь сто пятьдесят лет в мире и спокойствии, вернут! А ты что?!

Мягкий, слегка сочувствующий тон главного по котелкам, внезапно сменился на рык:

– А теперь рассказывай, звезда моя неугасимая, как ты у меня артефакт сперла! Ну, живо!

Ведьма прищурилась на пышущего гневом главного. В общем-то, всё было элементарно, тогда. Он влюбился в неё без памяти. Опоить сонным зельем рвущегося к любовным подвигам беса, добавив его в бокал, ничего не стоило.

А дальше дело техники. Лицо поважнее, голос покоманднее, и вот охрана, извещенная, что повелитель отдыхать изволил, а ей разрешил прогуляться, выпускает её из покоев.

Да никому в их рогатые головы и мысль не стукнула, что та, которую повелитель буквально на руках носил, осыпал подарками и милостями, которая скоро должна была стать их Повелительницей, задумала что-то эдакое.

– Я ведь тебя так любил…– почти простонал Главбес, – я бы всё к твоим ногам бросил!

Ведьма ухмыльнулась. Что, что, а любовные зелья она ещё в академии лучше всех варила!

Она всмотрелась в раскрасневшееся лицо повелителя. А вдруг…не может же он настолько пылать, если уже всё к ней погасло?…

Она, позвякивая цепью, как украшением, походкой от бедра, насколько позволяли кандалы, двинулась в сторону Главбеса.

Ведьма подошла максимально близко, не медля ни мгновения, прыгнула к нему на колени, и впилась в губы.

Глаза Главбеса полезли из орбит. Он настолько растерялся, что на короткое время остолбенел, и не заметил, куда метнулась рука ведьмы.

Ведьма за спиной оторопевшего правителя, протянула руку, схватила тяжелый графин, стоявший у него за троном. О! Она помнила все его привычки! Всё же тогда пришлось обхаживать не один день!

Треськ! Графин из лучшего горного хрусталя, мелкими искрами брызг разлетелся о рога Главбеса, ведьма мощным прыжком слетела с колен, и как могла в своих украшениях, попрыгала к выходу.

Интересно…на что она рассчитывала?!

Стража, почуяв возмущение начальства, всколыхнувшее всё вокруг, моментально возникла в дверях. Они ж никуда не уходили. Только за дверь вышли.

– Мда…– утирая мокрое лицо и шерсть на голове, протянул слегка обескураженный бес, – ты неисправима…Короче, так.

Никаких разбирательств не будет! Переходим к наказанию.

Бежать тебе за своей недостижимой мечтой, столько, сколько тебе Высшие на роду написали! И никогда не добежать!

Мановение руки, и ведьма оказывается в довольно большой, стеклянной клетке.

Прямо над ней сияет её же изображение. Настолько натуральное, что кажется, что это просто её близняшка.

– Поймаешь, помолодеешь, помолодеешь, сможешь опять попробовать завоевать мир! – явно издеваясь, проскандировал Главбес.

Ведьма, разглядев себя в изображении, молодую, прекрасную, точь в точь такую, как много, много, много лет назад, взвыла, подскочила. И побежала за медленно, медленно удаляющейся проекцией.

Все мысли, кроме той, что это надо поймать её покинули.

Она бежала, бежала, бежала, проекция не приближалась, не приближалась, не приближалась.

Времени, чтобы опустить глаза вниз и рассмотреть, что бежит она по беличьему колесу, у ведьмы не было.

У неё было время и желание догнать ту, что всегда оставалась на той стороне колеса.

Главбес потребовал чипсы и бутылочку чего-нибудь подходящего под них.

Наслаждаться зрелищем надо было с полной отдачей!

А рассказать Ягусе и её команде, что артефакт был сперт у него, и зачем ему такое вообще понадобилось, он ещё успеет!

Всё б так просто!

Главбесу надоело мельтешение в стеклянной клетке. Да, и вообще! У него и дела есть, не только всякими вредительницами любоваться!

Клетку переместили в камеру. Иллюзию отключили. И ведьма упала без сил на пол.

С трудом подняла голову, увидела лежанку, и даже не обратив внимания, на то, что в камеру внесли ужин, переползла на лежанку и вырубилась.

Страж только пожал плечами, и, оставив кашу и компот, вышел из камеры, надежно закрыв её на несколько замков.

Утром ведьма проснулась задолго до того, как ей должны были принести завтрак.

Посмотрела на отключенное колесо. Иллюзия тоже пока не светилась. Злобно усмехнулась. И полезла себе под юбку.

Хрипло, зловеще, но тихо хохотнула, вытаскивая из-под юбки странную булавку, на которой болтался какой-то пузырек. И ещё одну. Простую, с петелькой. Ласково, как на лучших друзей посмотрела на свои булавочки.

Раскрыла первую, с малюсеньким, очень, очень малюсеньким пузырьком. Сняла пузырек и капнула всё его невеликое содержимое себе на язык. Булавку застегнула где-то под горлом.

Страж зазвенел ключами. Открыл дверь, вошел с подносом, на котором стоял завтрак.

И застыл на пороге.

На лежанке, кокетливо оголив ножку, сидела ослепительная красавица. Просто ослепительная!

Плавным, текучим, хищным движением красотка в один шаг перетекла к неподвижно, с отвалившейся челюстью, стоящему стражу, и впилась ему в губы страстным поцелуем.

Страж был настолько деморализован, что не почувствовал укола чего-то острого в бок.

Ведьма перетащила стража поглубже в камеру, и тихо, тихо угрожающе хихикнув, вышла, крепко закрыв дверь. На то, чтобы запереть её на все запоры, она не стала тратить времени.

Порядочная домохозяйка, так захлопотавшаяся накануне, что забыла снять белье с веревки, только пожала плечами, обнаружив недостачу.

Кому могла понадобиться её совсем убитая, домашняя юбка и такая же блузка, она не смогла понять!

Ягуся, услышав звонок айяйяйфона, потянулась, сняла трубку, и чуть не выронила её из рук, настолько не похож на себя был голос Главбеса.

– Ягусенька, свет мой ясный, не вели казнить! Вели миловать! – за гранью настоящей истерики почти визжал повелитель котелков, – сбежала зараза! Я от радости, что поймали её, одежду забыл проверить!

– Да что ж ты так…– прошипела Баба Яга, на минутку ставшая такой, какой её рисуют страшные сказки, добавив несколько совершенно непечатных выражений.

– Мои уже её везде ищут! Я сам на поиск вышел! Но чую, одному не справиться!

Яга машинально пообещала помощь, и отключилась. Чтобы оповестить всех, кого положено, о возникшей у них проблеме. Серьезной, прямо скажем.

Витек с Мариной официально и заранее отпросились у родителей на дачу к друзьям на все выходные. Они решили увеличить временной промежуток, чтоб подольше побыть в мире настоящих родителей Вити.

И вы не думайте! Их земные родители всё проверили!

Но формулировки, типа, да, мы едем на дачу, были составлены так обтекаемо, что родители даже не поняли, что в это самое «мы» не входят их дети. То, что там нет инета и связи, их тоже предупредили.

Но в пятницу вечером им позвонил Милерд и очень тревожным голосом попросил перенести визит. Потому что в их мире сейчас очень неспокойно.

Что ж…ребята повздыхали, и остались дома.

Юлю тоже отправили домой, как только началась вся эта заварушка. В этот вечер она возвращалась спокойно с работы, с радостью думая, что завтра выходной. И послезавтра тоже.

Ягуся изображала из себя центр координирования, и была постоянно на трубке. У неё уже голос осип от этих разговоров!

Юля подошла к дому, спокойно вошла в подъезд, поднялась на свой этаж, открыла дверь. Но когда она только хотела шагнуть за порог, что-то так толкнуло её со спины, что девушка буквально влетела в свой коридор, чуть не пропахав носом прихожую.

Острое лезвие, прижавшееся к её боку, простора для воображения не оставляло.

– А, ну! Медленно, чтоб я видела каждый шаг, прошла в гостиную и села на стул! – прошипел голос, помогавший себе ощутимыми уколами в бок.

«Вот ведь!» почему-то подумала Юля. «И зачем я сегодня новую куртку надела!»

Та, что так бесцеремонно напала на неё, быстро сорвала легкую, но к Юлину сожалению, прочную тюль, и мгновенно примотала девушку к стулу. Прочно. Очень прочно.

Зловеще, теперь уже не таясь, во весь голос, расхохотавшись злобным вороном, ведьма подошла к картине и резким движением воткнула четко сверху и ровно посередине ещё одну булавку с головкой.

Дракон, до этого спокойно спавший на берегу моря, горестно раскрыл глаза, резко, но совсем коротко взревел, и уронил голову на лапы.

Ягуся, не глядя, схватила трубку, и тут же с ненавистью отодвинула её от уха, услышав:

– Ну, что подруженька моя дорогая, поторгуемся?

– Что тебе нужно? – сухо ответила Яга ведьме.

– Что мне нужно, я сообщу. А вот ты немного подумай сейчас, что будет с вашими переходами, если я сейчас порежу эту картинку, что висит на стеночки у вашей Юлечки, – Юля в ужасе вытаращила глаза, и замычала через кляп, вставленный ей ведьмой, – а потом избавлюсь от проводника?

Грозная тирада Яги заставила ведьму расхохотаться.

– Да, знаю я, знаю, что и сама навсегда останусь здесь! Зато и вам весь кислород перекрою! Как же вы без своей торговли и путешествий-то? – издевалась ведьма, – зачахнете же! Ну, посмеялись и хватит! Слушай, что мне нужно!