Цитаты из книги «Три дочери Льва Толстого»

поиском любви она интуитивно пыталась восполнить для себя недостаток в собственной семье.

Зато уж когда замалюю, то все забываю.

дома – хочу рисую, хочу нет, и заставить себя сесть за работу труднее.

Роскоши мы никакой в доме и наших общих привычках не допускали. Одевались и одевали детей очень просто; ели также очень просто, и самый большой расход был на воспитание детей.

«В доме жило не менее пяти воспитателей и преподавателей, и столько же приезжало на уроки (в

Мы учились: мальчики – шести, а я – пяти языкам, музыке, рисованию, истории, географии, математике, Закону Божьему», – отметила через годы Татьяна Львовна.

Но человек, желающий жить так, не может иметь никакого определенного занятия, а должен жить, следя за тем, кому он больше всех нужен, и помогать тому»

Меня часто упрекают в том, что я ничего не делаю. Я думаю, что трудно что-нибудь последовательно делать, когда хочешь жить для других и не хочешь никого огорчать.

Как дедушка Ге[41] говорит: „человек важнее всего на свете“,

Оттого ли, что мы лучше и больше занимались старшими детьми, чем меньшими, но старшие, Сережа и Таня, казалось, были самые способные и умные дети»