Иногда мне очень тяжела болезнь, и поднимается в душе какой-то ропот на судьбу, что я, молодая, сильная, не могу жить без висмута[193] и т. д. 〈?〉
Я здесь прочла, наработала, написала, перевела, научилась в эти несколько дней больше, чем в несколько лет в Москве.
Одиночество, углубление в себя – то, чем жил ее муж, ей становилось все более и более невыносимо. Ей хотелось движения, музыки, света, людей»[