Глава 2

В себя я пришла достаточно быстро. Валяться в обмороке на голодный желудок оказалось дико неудобно. С неохотой открыла глаза, и первое, что увидела, – это сосредоточенное лицо Барса и запотевший кувшин с водой, которую тот готов был вылить мне на голову.

– Тебя что, не учили, как правильно будить девушек?

– Учили. И как девушек, и как ведьм, и как солдат. Поверь мне, принцип одинаковый. Именно поэтому я взял воду. – Темный с явным сожалением убрал кувшин от моей головы и вкрадчиво осведомился: – Или все же стоило выбрать оплеухи?

– Что? Какого?…

– Какого что? Самые действенные методы пробуждения, – издевался Барс. – А нюхательную соль я, уж извини, сегодня с собой не захватил.

Угу, а обычно все время с собой носит. Такой трепетный, мало ли что.

– Не знаю, как принято будить в Темных землях, но меня лучше всего пробуждает еда.

Барс промолчал. Похоже, представил, как машет перед моим носом свежей ватрушкой, и его логика дала сбой.

– Кстати, раз уж мы теперь… партнеры, – я все же подобрала подходящее слово. Поднялась и села на лавку. – Ты сам-то поесть не хочешь?

Голод был дикий. Израсходовав крупицы дара, я умудрилась продырявить свою ауру. И теперь мой уже не растущий организм требовал жертв. Желательно побольше и пожирней: блинов там, жареного мяса, яичницы со шкварками… И немедленно.

– Скажу сразу: я невосприимчив к большинству ядов, – жестко усмехнулся Барс.

– Это да или нет? – невозмутимо уточнила я, игнорируя его взгляд. Такое ощущение, что на меня в упор направлен болт во взведенном арбалете! – Конечно, было бы хорошо, если бы ты отказался. Мне досталось бы больше каши на ужин. Но опять же, надо отрабатывать гонорар и тебя травить… – нарочито печально закончила я, вспомнив о горстке меди, набранной благодаря досточтимым хеллвильцам.

Попыталась встать, но пол как-то резко ушел из-под ног, и я бы наверняка грохнулась, если бы меня не подхватили. Опять. А затем молча пихнули обратно на лавку. Я передвинулась по ней к столу.

– Так… Я сейчас слегка устала, поэтому травиться будешь самостоятельно, – заявила я и махнула рукой на печь, где почти прогорели угли. – Там вон чугунок.

И с любопытством наблюдала, как темный молча и зло гремит ухватом. Справится или нет? Справился. Так же молча и зло плюхнул передо мной тарелку с воткнутой ложкой.

– Ешь. Обморочная ведьма – плохая помощница, – буркнул он.

– А себе? – упрямо потребовала я.

Брови Барса грозовой тучей сошлись на переносице. Вот-вот молнии полетят.

– Я не могу есть в одиночестве, – пояснила я. Наврала, конечно. Уж очень хотелось настоять на своем. Словно демон дергал за язык, подзуживая бесить незваного гостя. – Сколько с собой ни боролась, но вот не могу, и все. Такой у меня недостаток.

– И не единственный, – скрипнул зубами темный.

Но протопал к печи, наполнил вторую тарелку и сел напротив.

– Мухоморы? – злобно уточнил он, ухватив ложку.

– Дурной тон – кормить гостя мухоморами! – возмутилась я. Зачерпнула вместе с кашей кусочек белого гриба и сунула под нос Барсу. – Исключительно бледные поганки!

Тот зыркнул исподлобья и заработал ложкой.

– Выгорание – это последствия встречи с Эйтой? – начал он.

Я так устала за день, что решила отвечать честно. Ну, почти честно.

– Скорее причина. Я сначала выгорела, а потом провалилась в лабиринты. А к чему вопрос?

– Прикидываю, чем мне грозит проклятие.

– Ты сильный маг, – я не спрашивала, утверждала. – Какая стихия? Темная боевая магия?

– Чернокнижие.

На зубах хрупнул уголек. Хорошо хоть, не кусок кирпича. Печка – не боевая магия. И не чернокнижие. Аккуратнее кому-то надо было ухватом размахивать. Я поморщилась, проглотив внезапную добавку к каше. Барс прищурился, явно приняв это на свой счет.

– А тебе больше нравятся некроманты?

– Да нет. – Я пожала плечами. – Ну… Разве что меня всегда интересовал вопрос: бывают ли у некромантов жизненно важные проблемы?

– Бывают. Например, когда маг смерти берет работу на дом, это может очень не понравиться его вполне живой супруге.

– Особенно если та работа приходит сама посреди ночи с топором в полуистлевшей руке? – усмехнулась я, доедая кашу и чувствуя прилив сил.

– А из тебя могла бы получиться вполне сносная темная ведьма, – задумчиво произнес Барс.

– И чью голову для этого нужно снести?

И тут, словно откликнувшись на мой вопрос, за окном протяжно завыло. С надрывом, вынимая душу.

Я и Барс на миг замерли, вслушиваясь. Не ясно, что подумал темный насчет этого «кый-й-йрли-ы-ы-ы», несущегося со стороны болот, но я точно узнала своего клиента.

– Увы, сносной ведьмы из Магды Фокс не получится, – возразила я, резко поднимаясь со скамьи.

В глазах потемнело, повело из стороны в сторону. Да уж… Состояние – полутруп. Впрочем, может ли такая мелочь остановить направляющегося на подвиг? А иначе как подвигом охоту на болотную стрыгу не назовешь.

– Куда собралась? – спросил Барс, с интересом наблюдая за моими хаотичными передвижениями по комнате. Ну штормило, подумаешь.

– Убивать, – честно сообщила я, пытаясь ухватить с пола кочергу.

Та «плавала» из стороны в сторону, не даваясь в руки. Зараза!

– Ты хотела сказать «убиться»? – насмешливо уточнил Барс.

– Возможен и твой вариант. Но надеюсь, все же в том ритуале я окажусь магом, а не жертвой на алтаре.

– Не проще ли остаться здесь?

– Проще. Но я эту пакость два месяца выслеживала! Ни за что не упущу такой случай. Она уже трех человек сожрала и одного понадкусывала. Еще немного – и икру отложит. И тогда зимой как пить дать на Хеллвиль будет нашествие.

Я, наконец, сцапала кочергу и победно закинула ее на плечо. Потянулась за сумкой, в которой было много всего, начиная от разрыв-травы и заканчивая миниатюрным арбалетом с осиновыми болтами.

– Ты же не боевой маг.

– Верно. Но я единственный штатный маг Хеллвиля. И спрос за стрыгу тоже будет с меня.

– Тогда я иду с тобой.

– Темным не чуждо благородство? – изумилась я.

– Темным не чужда практичность. Если ты умрешь, то уже не сможешь мне помочь избавиться от проклятия.

Стрыга заголосила еще раз. Судя по вою, в котором прорезались призывные нотки, жертву себе она уже приметила. И теперь загоняет ее в топи. Надо поторопиться.

До болот был удар колокола, если пешим ходом. Бегом – вполовину меньше. Но все равно слишком долго. Выйдя на улицу, я огляделась. Хотела позвать метелку, которая так и не пригодилась во время моего сожжения. Но поняла, что резерва не хватит. А вот на то, чтобы угнать впряженную в повозку кобылу, что так кстати стояла у лавки гробовщика, магия была не нужна. Только наглость. А ее, нерастраченной, у меня имелось с запасом.

Я направилась через улицу. Привычная ко всему кобыла равнодушно косила глазом и прядала ушами, позванивая уздечкой. Из приоткрытой двери в лавку торчали две ноги в стоптанных сапогах и несся заливистый храп ее хозяина. Знакомая картинка. Опять нарезался в трактире тетушки Брас, бросил нераспряженную лошадь и упал там, где сон сморил. Намаялся сердечный, опрокидывая кружку за кружкой. Я ласково погладила теплую лошадиную морду, проверила постромки и запрыгнула в телегу.

– Ты собираешься ехать на… этом? – недоверчиво хмыкнул Барс.

Стрыга завыла еще громче.

– Да. А что тебя смущает? Гроб? Так он пока пустой.

– Вообще-то то, что светлая беззастенчиво крадет чужое.

– Не краду, а заимствую на время, – поучительно поправила я и взмахнула вожжами. – Н-но-о-о, родимая!

Застоявшаяся кобыла рванула так, что темный едва успел запрыгнуть в телегу уже на ходу. И мы помчались на болота: я, Снежный и гроб. Вернее, я и Барс в гробу. Он в лучших вампирских традициях сидел в домовине, вцепившись в ее край одной рукой, другой ухватив кочергу на манер весла.

Из городка успели выехать через западные ворота. Стражники как раз закрывали их, устало переругиваясь и толкая тяжелые створки. Завидев несущуюся во весь опор кобылу, которой правила стоящая на телеге в полный рост темная ведьма, а за ней в гробу пришлого с кочергой, стражники тихо ойкнули, присели на враз ослабевших ногах и шустро брызнули в разные стороны.

Колеса телеги прогрохотали по брусчатке, мы проскочили в щель между створками ворот и стрелой полетели по грунтовой дороге. Ветер принес обрывок разговора очухавшихся стражей:

– …кажись, ведьма хоронить приезжего поехала.

– Так он вродь бы еще живой.

– Ну так правильно: не самой же могилу копать-то. Вот щас…

Что «щас», я уже не дослушала. Лишь подивилась незыблемой вере горожан в мое могущество. Темный, который тоже все слышал, ничего не сказал. Может, проявил выдержку, может – благоразумие: мы так лихо скакали по ухабам, что вероятность не только прикусить, но и откусить язык была весьма велика.

Врезавшись, как арбалетный болт, в туман, мы пронеслись еще немного, но потом пришлось сбавить ход. Чем ближе были болота, тем плотнее становилась завеса вокруг. Хмарь… Липкая, холодная, вязкая… Она тянулась с топей, стелилась у земли, пряча под собой трясину. Я остановила кобылу, слезла с повозки и огляделась. Темнота хоть глаз выколи. Но, увы, стрыга отчего-то не имела обыкновения являть себя миру при свете дня. Наверняка она была тварью очень стеснительной. Но ничего, на каждую скромную нежить найдется настойчивый и сообразительный маг. Или в моем случае – недоведьма.

Правда, стоило уравнять наши со стрыгой шансы на выживание при встрече. Я запустила руку в свою холщовую суму и выудила оттуда бутылек. Пара капель в каждый глаз – и я стала видеть не хуже совы. Жаль, что эффект лишь на один удар колокола.

– Какое симпатичное умертвие… – прокомментировал Барс.

Ну да, знаю, что сейчас мои очи были отнюдь не цвета молодой зелени, а как два красных угля в печи. Но зачем об этом напоминать-то?

– Так понимаю, что ночное зрение тебе не нужно? Будешь гордо натыкаться на сучки, пеньки и проваливаться в бочаги? – не удержалась я, демонстративно убирая бутылек.

– Я и без эликсиров прекрасно вижу во тьме.

– Врожденная особенность? – профессионально поинтересовалась я, делая первый шаг в сторону болот.

– Скорее приобретенная: чернокнижники проводят больше других темных времени в Бездне. На максимально доступном для каждого уровне. Чем глубже проваливаешься во Мрак – тем там темнее.

Я оглянулась назад и увидела, как уверенно Барс вел кобылу под уздцы, перешагивая через кочки, огибая рытвины.

– Судя по всему, ты проваливался глубоко, – пробормотала я.

– Практически так же глубоко, как и владыка. Меч должен охранять императора не только в этом мире, но и во Мраке, – произнес он подкупающе буднично.