Цитаты из книги «Охота за зачетом»

Минула пёстрая осень, зима, за ней – шумная полноводная весна, жаркое лето, и я сообщила наставнику о своем решении остаться в Животинках. На что получила отказ! – Ты молода, в тебе бурлит сила, Нат. Тебе суждено еще многое. Ты всегда можешь сюда вернуться. Но… Сначала закончи обучение, получи диплом и докажи, что я не зря в тебя поверил. И скажи наконец этим идиоткам из столицы, что я больше даже через постель учеников не беру! Теперь только по большой и духовной любви! – в своем напутствии наставник все же не удержался от подколки, припомнив мне «откровение» подруге, которая оказалась тем еще треплом. И теперь старика считали сластолюбцем, а меня – стервой, готовой на все.А еще Извару стали поступать предложения пикантного толка. Но зато хоть атаковали его не массово, как ранее, когда под его дверь адепты приходили пачками, а, так сказать, разово. Самые смелые. Но я лично видела парочку отчаянных девиц на пороге. И из одежды на них были лишь сорочки столь ажурные, что показывали тела гораздо больше, чем прикрывали. – Хорошо, – согласилась я. – А другим ученицам скажу, чтобы впредь приходили не только в неглиже, но и со своими кроватями. – Что же, за этот год я тоже научилась быть язвой.

– Вот! – с интонацией «подавись, зараза» произнес декан и поставил свою подпись под приказом. Формально у него не было причин мне отказать, а не формально… Он пытался, честно. Но сдался. Потому как клянчить, давить на жалость, плакать и угрожать уходом – это, как оказалось, не только обязательный ритуал для женщины на пути к шубе, но и одной адептки – к полевой практике. Потому как я заявила: либо я еду на север, либо пишу заявление о переводе в Алжиррас. И по глазам декана я видела ответ: «Ну и пиши!» – но он понимал, что в таком случае будет скандал уже с начальством: студентка, да еще четвертого курса, с девятым уровнем дара – и уйдет к конкурентам-южанам! В итоге мое угрожающее молчание перешло в беспощадное отступление декана и я смогла с легким сердцем покинуть академию.

Тренировочный меч, перекинутый через спину, цеплялся за каждый сучок. Я ругалась сквозь зубы. Правда, не матом, а, как и многие лекари, перечисляя болезни, названия которых порою способны переплюнуть любую площадную брань. К слову, брат по этому поводу ерничал, что лучше бы я, как нормальные маги, материлась, ибо отучить ругаться матом несложно. Я парировала: зато перестать матом думать – практически невозможно. На что мой братец тут же отвечал, дескать, никто же не слышит…

Охота бывает разной. Порою с самострелом в руках – на дичь, с пульсаром – на дичь полную и часто уже единожды умершую, с фатой в руках – на жениха, а я… Я охотилась на свой зачет. И поджидала свою жертву в засаде, за кустами, что росли рядом с полигоном одной из старейших академий Светлой империи.

лишь поняла: сегодня внутри меня что-то умерло. Я разочаровалась. Да, именно так. Потому как только разочарование одновременно и убивает, и рождает пустоту в душе. Обида, ревность, ненависть – после них остается что-то… Пепел, ярость. А тут абсолютно ни-че-го.

Потому что брак с тем, кого любишь ты и кто любит тебя, никогда не будет тюрьмой.

Ночь – привратник у двери воспоминаний.

А-а-а, – протянула глубокомысленно тоном «мне все ясно, но я ничего не поняла».