Цитаты из книги «Курортный обман. Рай и гад»

Поставь где взял! – И не подумаю, – Андрис вынес меня в коридор.И почему я дверь не закрыла?! Надо было запереть ее на все замки, и ключ выбросить!– Я буду кричать! – прошипела я, примеряясь, куда бы вонзить свои зубы.– Проснешься знаменитой, – насмешливо ответили мне, – А уж как Ашоту понравится…Я моментально притихла. В этот момент в моей голове зародились и тут же принялись стремительно, как бамбук на суперподкормке, расти коварные планы мести.Андрис поудобнее меня перехватил, чтобы я не лягалась, и продолжил:– Знаешь, обычно я не так приглашаю девушек на свидание, но ты меня вывела. Поэтому, извини, но поедешь до места таким нетрадиционным способом.Я опешила. Даже, можно сказать, зависла, не веря своим ушам.– Какое еще свидание? – попыталась выгнуться дугой и распрямиться, но вовремя заметила косяк и опять пригнулась.– Романтическое. В меру.Так мы и шли (вернее, Тратас бодро топал, а я висела у него на плече), провождаемые взглядами сотрудников отеля и редкими постояльцами. Кто-то молчал, кто-то хихикал. Кто-то даже сфотографировал. С той, другой стороны. Пусть. То, что от меня попало в кадр, даже ревнивый Ашот не сможет опознать. А вот кому было на наш дуэт наплевать, так это тем, кто предпочитал сорокоградусную температуру для отдыха не по Цельсию или Фаренгейту, а по Менделееву – они были заняты делом ответственным и не терпящим невнимательности: дегустацией.На улице все так же шел неспешный дождь и пляж, который примыкал к отелю, был пуст. Только в беседке, что стояла от нас в сотне метров, недалеко от прибоя, горел светильник.– А вот сейчас не дергайся, или уроню, – с такими словами Андрис взял со специальной подставки, что находилась у входа, здоровенный автоматический зонт-трость и открыл. Я тут же перестала трепыхаться. Быть уроненной в мокрый песок под дождем как-то сразу расхотелось. Лишь уперла локоть в поясницу похитителя, положив подбородок на ладонь и с философским видом начала обозревать пейзаж. На заднем фоне маячили отель, песок, узкая дощатая дорожка, по которой Андрис, собственно, меня нес, и дождь. На переднем –

Повторяешься! – спокойно обронил брюнет, но глаза его метали молнии. – Нет, это не разговор. Это разминирование боеприпасов времен второй мировой войны. Фиг знает, когда и по какой причине рванет, и разнесет ли в клочья или всего лишь контузит.

Я застонала. Мой желудок решил от голосовых связок не отставать и выдал свадебную серенаду вурдалака, тонко намекая, что хочет не просто покушать, а жрать

Я ошеломленно вскинула голову. Андрис стоял уже на выходе, все так же капканом сжимая локоть Довженко, и вопросительно смотрел на меня. Я разозлилась. Рыцарь в сверкающих доспехах из фольги, едрит его за ногу. Вспомнил, не прошло и года.

Спустя пару секунд я поняла две вещи. Во-первых, нельзя недооценивать хрупкий женский организм, особенно если тот испуган. В нервном потрясении мы, прекрасный пол, можем сотворить то, что и боевому генералу в кошмаре не приснится. Во-вторых, если мужик решается штурмовать женскую раздевалку, зубов у него должно быть не тридцать два, а шестьдесят четыре. Так сказать, сразу про запас.

А то мой инглиш из бед. Из бед и огорчений. Нет, объясниться я могу, и даже понимаю, что мне сказали, особенно по интонации

разлепила веки. Мой мозг сейчас напоминал браузер, в котором разом открыли около трех тысяч вкладок и сдуру решили еще и касперыча поставить на полную проверку системы.

сговариваясь, расхохотались. А я поймала себя на мысли, что именно смех по-настоящему сближает людей. Не общие интересы, не одна цель, а взгляд на жизнь через призму юмора. Если ты способен посмеяться вместе с незнакомым тебе человеком над чем-то, то наверняка и в остальном у вас окажется много общего.

Знаешь, Саш, – я нарочно обратилась к ней по настоящему имени, – порою ты очень напоминаешь мне Пушкина. – И чем же? Умом? Харизмой? Талантом?– Нет, мне просто порою хочется тебя пристрелить, – призналась я с детской непосредственностью.Тем неожиданнее был такой же честный ответ:– Знаешь, взаимно. Мы не

Я завертела головой и вскоре увидела палатку с напитками. Выбрала минералку, расплатилась и попыталась ее открыть. И тут почувствовала себя круче, чем великий Гай Юлий Цезарь, поскольку сделала не четыре, а целых пять дел одновременно: я таки открыла минералку, помыла брусчатку, умылась сама, испугала до визга Егровию и стала выглядеть весьма эротично и соблазнительно во внезапно облепившем меня сарафане. Причем ткань начала еще и просвечивать.