Цитаты из книги «Дропкат реальности, или магия блефа»

Четыре стяга красовались на шпилях угловых башен межрасовой академии магического мастерства святой Баяны – именно так буквально через год была переименована первая школа магии в империи. Дикое сочетание слов как-то прижилось в народе, а потому, не мудрствуя лукаво, сие учебное заведение так и обозвали в официальных документах, к несказанному веселью Ваурия и зубовному скрежету всерадетеля, которому таки пришлось отдать обитель на разграбление магической братии.

Ему осталось ходить по земле не больше лучины. – Почему? – Только что я отомстил за смерть отца. Не стоит слепо доверять силе амулетов, особенно если ты не маг. Удивительное дело, но Антер-старший все понял и без дальнейших пояснений, благодарно кивнув. – Хорошо, что всерадетель не знает твоей истинной силы, иначе наверняка бы тщательнее подготовился к встрече. – Инквизитор вздохнул. – Знаешь, Леш, единственная пакость в том, что на смену этой змее приползет следующая. – Знаю, придет. Последователи всерадетеля так просто не отстанут. Но новому дланнику нужно будет время, чтобы освоиться, уж потом он начнет мстить и расшатывать трон, пока же у нас будет фора. Инквизитор внимательно посмотрел на мальца. Уже седая прядь в русых волосах. Взгляд не юноши, а успевшего повидать многое мужчины, но ведь у пацана еще борода расти не начала.

Единственной слабостью великого и ужасного был сын. И если Васса погибнет… Его мальчик полюбил. Один раз и навсегда. Люцианус понял это по его взгляду, по тому, как он неистово защищал эту девушку, готовый умереть сам ради нее. Смерть Вассы Эрден

После того как с амулета юный магик убрал слова исцеления, он произнес свое, одно, но действенное. «Разрушай», – неслышно прошептали губы пацана, но металлу и этого призрака звука было достаточно.

По рассказу Вассы выходило, что когда она сняла амулет со всерадетеля, он был ходячим трупом, разлагающимся на глазах. Сейчас же, хоть он весь и в струпьях, но живой и вполне готовый мстить. Что-то его не то чтобы спасло, но замедлило процесс разрушения. Еще один амулет? Леш начал аккуратно сканировать дланника и нашел. Булавка, воткнутая в воротник, такая же простецкая, как и наложенные на нее слова. Это было даже не заклинание, вплетенное в металл при ковке, а неумело наложенный поверху, уже на остывшее железо, говор. Делал этот амулет тот, кто по силе уступал Лешу, а по умению – отцу пацана. Похоже, не удалось всерадетелю быстро сыскать такого же умельца, как некогда убитый им мастер, на замену, когда Васса украла амулет, вот и пришлось довольствоваться заговоренной булавкой. Заложенной в ней силы хватило ровно настолько, чтобы поддерживать в хогановой деснице жизнь, но не исцелить. Парень даже не стал раздумывать. Месть с клинком в руках – дело благородное, но ему и такая, тихая, сойдет

Ненависть, бушевавшая в нем первые мгновенья, начала соперничать с пытливым интересом ученого, увидевшего перед собой нечто интересное. Что именно, пацан сначала даже не понял, а потому прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от разговора. «Как там Эрден учил? Смотреть на детали…» – про себя думал Леш, а мозг уже выявлял несоответствия.

На великого инквизитора, борца с ересью, было возложено воспитание юных магических дарований. Всерадетель скрипел зубами и плевался ядом. Хоганова десница постоянно почесывался, глаза дланника слезились гноем, но к этому его состоянию придворные за последние несколько седьмиц уже привыкли и просто старались держаться в отдалении.

Вы вместе с нами отныне деканы в школе чародейства. Новоявленные деканы были рады известию, как зайцы половодью: только что не кинулись топиться от счастья.

Леш засиял не хуже злотого, кинувшись с объятьями. Блондин же придирчиво осмотрел Эрдена и, увидев у того на груди брачную подвеску, перевел взгляд на Вассу. – Успел-таки, засранец… – комментарий тихий, скорее, для порядка, но дознаватель услышал и широко улыбнулся.

Пацан имел вид крайне помятый и фингаловатый, но держался бойцовым воробьем. Илас же был похож на человека, который завтракает, обедает и ужинает исключительно уксусом. Но все это ровно до того мига, как вошедшие увидели новоиспеченных супругов.