Эрден, демонстрируя чудеса эквилибристики, одной рукой отбивался от наседавших на него хогановых служителей. Второй он держался за лепнину, украшавшую надкаминную полку, на которой мужчина и стоял.
Леш, увидев результат своих деяний и испугавшись так, что вмиг стал белее полотна, еще раз поднатужился. Металл вновь сменил цвет. На этот раз для разнообразия на традиционный серо-стальной. Пока Илас приходил в себя, Эрден подхватил остывший анелас и осуществил то, что намеревались сделать с ними хогановы пастыри: воткнул клинок в грудину каждому.
Леш очнулся, потом зажмурился, открыл выпученные глаза так, словно сидел на ночном горшке и… раскалил весь металл в зале добела. Эрдену повезло больше, чем Иласу – он просто выронил из рук пылающий жаром подсвечник.
Выскочив из тайного перехода, что связывал анфиладу с малой залой, мужчины нос к носу столкнулись с пятью лицами теоретически духовного сана. Из духовности на них были хогановы знаки
Шум драки и сдавленный мат за спинами похитителей подействовали на них не хуже горна, знаменующего атаку. Они удвоили усилия по переносу. Васса утроила усилия по попыткам высвободиться.
Лицедейку тут же одарили оплеухой и заткнули рот, но до этого момента она успела продегустировать парчу чьего-то камзола, льняной рукав рубашки, а также запястье кого-то из похитителей.
Для пары напыщенных баронов, идущих в некотором отдалении следом и увлеченных светскою беседою о непомерности запросов черни, произошедшее с четверкой так и осталось незамеченным.
Дознаватель, не раздумывая, ринулся за ней, наплевав на первоначальный план. Погибнуть сам он был готов, но, как оказалось, не готов был пожертвовать ради высшей цели Вассой.