На втором этаже я столкнулась с седовласым мужчиной, который куда-то спешил, и не успел освободить мне дорогу, так как я шла как обычно, полу трусцой, разглядывая потолок. Мужчина охнул, из рук его выпала папка, и листки рассыпались по всей лестнице. Он извинился, и кинулся их подбирать, я помогла ему поднять два листка. Мужчина ещё раз извинился, закрыл папку и побежал дальше.

Я спустилась на два пролёта и тут заметила листок бумаги, видимо, выпавший из папки. Я кинулась наверх за мужчиной, крича и размахивая листком, а я, между прочим, была на каблуках и быстро бегать не умела, но его уже не было. Спускаясь вниз, я огорчённо думала, что теперь придётся звонить Никите, чтобы он отыскал этого мужчину и передал ему листок. Едва я подошла к двери, как тут же получила в лоб – дверь распахнулась, пропуская трёх солидных мужчин, совсем непохожих на институтских.

– Извините. – проблеяла я им вслед, потирая намечающуюся шишку.

– Да, ладно, пустяки. – ответил один из них с чуть перебитым носом, и подмигнул.

Странно, неужели уже и институт стал сдавать свои помещения под офисы? Мужчин такого типа я знала, но они были обычно повежливее со мною, чем эти. То ли я была не в их вкусе, то ли шишка на лбу разрушила моё очарование, но они повели себя явно не по джентльменски – даже не предложили мне лёд, какие хамы! – грустно думала я, шагая к своей машине.

Мой водитель издалека увидел мою странно – медленную походку и выскочил мне на встречу – ''Дарья Викторовна, что случилось?'' Я показала шишку. Рассказывать, как со мною невежливо обошлись, не хотелось, и я объяснила – ''Налетела на дверь''. Водителя такое объяснение успокоило, так как иногда я действительно куда–нибудь налетала из-за своей спешки, часто неоправданной, потому, что ничего у меня не горело и не рушилось – даже иногда я мечтала, чтобы что-нибудь случилось, а то я от скуки совсем зачахну.

Приехав домой, я вытащила отовсюду свои вещи и стала утрамбовывать в чемодан. Вскоре я поняла, что одного чемодана мне мало, но Пашка с Вичкой были категорически против второго. Пришлось мне пойти по второму кругу, отбирая из вещей только самые нужные. Наконец, сложив их в одну кучу, я поняла, что вещей стало ещё больше. Устало присев на кровать я стала ждать чуда. Чудо не замедлило появиться и позвонило в дверь.

– А вот и я! – прокричала радостная Вичка.

– Вижу. – хмуро отозвалась я, сжимая в руках вечернее платье, отчего то не уменьшилось ни на миллиметр.

– А я вижу, что ты опять не можешь сложить вещи!

– А я виновата, что они в чемодан не помещаются? Надо было покупать чемодан побольше, но я и так выбрала самый большой, что были.

– Надо было покупать поменьше вещей!

– Вичка, ну какая же ты зануда!

– Баранова, выйди из комнаты!

– Куда?

– На кухню! Заодно можешь чего-нибудь приготовить перекусить.

– Вот ещё. – пробурчала я и пошла к духовке, проверить цыплёнка-табака.

Через полчаса из комнаты вышла довольная Вика, судя по всему, она уже разобралась в моих вещах, так как стояла в моём платье.

– Баранова, подари мне его, а? – нагло попросила она, заглядывая в мои добрые глаза.

– Да его же каждая собака в городе знает, мне его на заказ шили. Я одна в таком ходила.

– А теперь я буду, а?

– Ой, ладно, бери, только отвяжись.

– И шляпку.

– Вик.

– Но, Дашечка, она же так подходит к этому платью.

– На антресолях.

– И шарфик.

– У – у – у!

– Ну посмотри, это же такой ансамбль! – сказала радостно подруга и закружилась по комнате, с лёгким повизгиванием.

– Это ''Песни и пляски отсталых народов!''

– Почему? – удивилась она, и остановилась, не закончив начатый круг.

– Посмотри на свои шлёпки. – кивнула я на её ноги.

– Ну я же не в шлёпках пойду, правда?

– Викусик, вот тут ты не попала, у меня обувь на два размера больше твоего, забыла?

– Да, жалко. О, а кто это к нам в гости прётся? – спросила она, выглядывая в окно и махая рукой.

– В ответ мужчина тоже взмахнул рукой и послал нам воздушный поцелуй. Я пригляделась – этим мужчиной оказался Пашка, и романтическое настроение у меня как ветром сдуло.

– Почему это – к нам? – поправила я Вичку. – Это ко мне в гости Пашка идёт.

– Ага, Пашка – ..кашка! – рассмеялась Вичка и повторила фразу два раза, крича во всё горло.

– Не вздумай при нём ляпнуть! Убью, зараза! – пригрозила я, взмахивая сковородкой.

Шёлкнул замок и в квартиру ввалился Пашка, сгибаясь под тяжестью сумок. Вичка кинулась их разбирать и ставить всё на стол. Пашка повёл носом и усмехаясь спросил:

– У этой как всегда на закусь цыпленок табака?

– Так она же больше ничего не умеет. – радостно ответила Вичка.

– В другой раз и этого не будет. – обиженно сказала я. – Я на эту заразу целый час угробила, а они..

– Ладно, не дуйся, включи лучше музыку, да давайте садиться за стол. О, а что это ты в Дашкином платье? – спросил Пашка, удивлённо разглядывая Вику.

– А мне не идёт? – обиженно протянула та.

– Почему? Просто я привык видеть в нём Дашку.

– Ах так, да я его сейчас сниму!

– Викусь, иди в комнату, там и снимай. – остановила я её на пол дороги.

Вичка фыркнула и села с нами за стол.

Пашка знал, что я люблю красное десертное вино, и притащил его столько, что нам за один вечер и не выпить.

– Паш, ты где такой изящный салатик купил? На рынке? – спросила ухмыляясь Вичка.

– Викусь, хватит его подкалывать! – заступилась я за попранную мужскую честь. – Мне, например, даже нравится, когда мужчина умеет так вкусно готовить. Я бы только за такого мужчину замуж и вышла!

– Потому, что сама готовить не умеешь.

– Тьфу ты, Вичка, умеешь сбить романтическое настроение.

Вечер прошёл весело и шумно, и, судя по всему, мы хорошо посидели, так как последним был тост – ''За нашего президента Макрона''. То ли мы собрались эмигрировать, то ли Макрон, я не помню.

Утром меня разбудил хамский толчок в бок – проснулась Вичка и потребовала, чтобы я вставала.

– Зачем? – пробурчала я, мечтая поспать ещё хоть минутку.

– Я есть хочу. – заявила она, с трудом разлепляя глаза и пытаясь сфокусировать взгляд на мне, что впрочем, у неё получилось не совсем.

– А я причём? – удивилась я.

– Я у тебя в гостях, иди, приготовь.

– Я умею только яичницу.

– Ой, ну хоть её. – вздохнула Вичка.

– Яиц нет.

– Вот зараза! Ну ничего себе денёк начинается.

Вичка, стеная и кряхтя, выбралась из кровати и, нырнув в мой халат, пошлёпала в ванную. Через несколько минут она вернулась назад посвежевшая и довольная. Я пошла её путём, надеясь узнать, что же её так развеселило в моей ванной. Проходя мимо дверей кухни, я увидела Пашку. Тот, как заправский повар – в костюме и с полотенцем на талии, готовил завтрак. Увидев меня, он пробурчал:

– У тебя даже фартука нет!

– А зачем он мне, я же не готовлю. – удивилась я его претензии.

– Даш, а вот, когда ты выйдешь замуж, как ты будешь кормить мужа и детей? – спросил он, помешивая что-то в кастрюльке, откуда шёл обалденный аромат и тянулся из кухни в комнату.

– А я выйду замуж только за мужчину, который готовит сам. Паш, женись на мне, а?

– Чтоб я повесился на первые же сутки?

– Ну, ты же давно говоришь, что эта жизнь тебе осточертела.

– Не соблазняй меня, а то поддамся! – ласково произнёс он, пододвигаясь ко мне.

– Да? И что ж ты сделаешь? – нежно спросила я, отодвигаясь в сторону.

– Надену тебе кастрюлю на голову! – рявкнул он.

– Фу, как не романтично.

– По другому не умеем. И вообще, ползи в ванную, завтрак остынет.

Через полчаса мы сидели на кухне и восхваляли с Викой небеса, пославшие нам такой чудный завтрак.

– Это не небеса послали, а я. А будете издеваться, так я и вас пошлю. Нет, с кем я живу, какие-то дикари! Дашка, ну кто нормальный спускается к завтраку в банном халате, с полотенцем на голове?

– Ты же сам говорил – быстрее, а то остынет! – ответила я, раскачивая тапок на ноге.

– Вот клизьма, сядь нормально, вечно у тебя колени выше головы! – продолжал он своё воспитывание, которое впрочем, не приносило никаких результатов, хоть и длилось уже лет десять.

– Может, у меня ноги растут от ушей. – возразила я.

– Ага, а может у тебя уши растут из за..

– Паш, ты вот нас учишь культурному поведению, а сам за столом выражаешься. – заметила Вичка.

– Ой, ну хоть ты-то помолчи. – оборвал её Пашка, и стукнул меня по ноге. – Да опусти ты коленку! Спину держи ровно, верблюдиха!

– Ого!

– Да, ого, вот так где-нибудь в приличном обществе забудешься и сядешь!

– Ну, если я в приличном обществе буду сидеть в банном халате.

– Ой, да пальцы не облизывай!

– Как, когда по ним сгущёнка потекла?

– Даш, я не пойму, ты меня каждый раз специально выводишь, или ты на самом деле такая недоделанная?

– Не знаю, спроси у папы, чем они там меня делали.

– Хамка!

– Нет, Вичка, ты слышала, как он с начальством разговаривает?

– Даш, а возьми меня к себе? – спросила вдруг та.

– Чтоб я с ума сошла? Да это и нечестно – двое на одну, и вообще, ты уже работаешь. – напомнила я.

– Меня эта журналистика уже задолбала, сил нет.

– Да? А помнишь, как ты радовалась, когда во время интервью тебе ''звезда'' в глаз засветила прямо в прямом эфире? Ты же потом кричала, что проснулась знаменитой.

– Вик, а она хоть извинилась перед тобой? – усмехаясь спросил Пашка.

– Нет, Паш – ответила за Вичку я, – Только обозвала себя дурой.

– Да?!

– Да. Какая же я, – говорит, – дура, что пришла на эту передачу.

– Ха – ха – ха – ха – ха – ха – ха! – расхохотался Пашка, сам, между прочим, являющийся большим поклонником этой ''звезды'', поэтому одобряющий все её действия. К тому же он неплохо знал Вичку, и её умение довести до рукоприкладства кого угодно. – Ну ладно, я побежал в офис, часика на два, а потом вернусь и мы с ребятами поможем вам добраться до аэропорта.

– Паш, не ходи никуда, я тебя освобождаю.

– Ой, она меня освобождает, глядите-ка! Ты хоть знаешь, с кем я встречаюсь сегодня? – спросил он с укором меня.

– Не знаю, и знать не хочу. – честно призналась я.

– Вот и молчи!

Пашка взял свой кейс и направился к машине, а мы остались сидеть с Вичкой за столом, и болтали о чём попало, перепрыгивая с одной темы на другую.

– Даш, а зачем тебе одной трёх комнатная квартира? – спросила вдруг Вика.

– Чтобы вас поменьше видеть!

– Ну да, наоборот, если бы ты жила в однокомнатной, мы бы к тебе реже приходили.

– Конечно, приходили бы также, только мелькали бы перед глазами постоянно. А к чему ты это спросила?

– Понимаешь, я договорилась об интервью с одним человеком, и мне могут угрожать. Можно,