Глава 4. Потерянный род

Баронесса Златова вышла из автобуса, привёзшего её на автовокзал города К*. Она не часто выезжала в город, да ещё и на общественном транспорте: обычно любые вопросы с комитетом образования и принятием новых студентов решал её слуга и завхоз академии Прохор. Однако сегодня было важно приехать самой и самым обычным способом.

Взяв такси, женщина быстро добралась до нужного дома. Набрав на домофоне номер квартиры, она стала осматривать двор. Детская площадка сверкала новой краской, песочница полна ярко-жёлтого песка, по бетонной площадке катаются дети на роликовых конках.

– Кто? – послышался из домофона мужской голос.

– Директор академии, я вам вчера звонила, – баронесса подняла взгляд на видеокамеру.

– Проходите. Третий этаж.

– Благодарю.

Когда лифт довёз её до нужного этажа, дверь квартиры Князевых уже была открыта, и в дверях стоял хозяин дома. Поприветствовав женщину, Михаил пригласил её войти.

Всё в квартире говорило о достатке семьи: и шикарная белая кожаная мебель, и великолепный персидский ковёр, и электрокамин в гостиной, и жидкокристаллический телевизор в половину одной из стен. Даже деревянные резные окна вместо пластика, что так часто вставляют в последние годы. Да, несмотря на редкие визиты и этот изменившийся мир, баронесса отлично разбиралась в стоимости эксклюзивных вещей. На фоне всего этого шика она сама казалась бедной нищенкой.

Михаил учтиво предложил даме сесть. Честно говоря, он ожидал большего от директора академии, куда так хотел попасть его сын. Обычная бабушка с огромными очками, кутающаяся в старый платок, несмотря на летний зной. Однако, кто он такой, чтобы ценить людей по их внешности? Они сами несколько лет назад стаяли на пороге разорения и полного банкротства. Слава Богу, кризис закончился раньше, чем исчерпались их скудные на тот момент резервы. Сейчас и магазины, и ресторан исправно приносили доход, и мужчина уже подумывал об открытие нового филиала.

– Чаю?

– Нет, благодарю. Если не возражаете, я бы хотела перейти сразу к делу. К сожалению, у меня не так уж много времени.

– Да, конечно, – Михаил сел на диван.

– Честно говоря, меня удивило, что ваш сын выбрал нас. Мы сделали запрос, и комитет образования предоставил нам результаты ГИА Андрея. К нам обычно приходят те, кто не справляется со школьной программой, а ваш мальчик вполне может продолжить обучение. Тем более ваша гимназия входит в тройку лучших по области.

– Простите, но нам действительно не стоило вас беспокоить. Мы вчера поговорили с Андреем, и он согласился со мной, что лучше будет, если он закончит гимназию. Вы же понимаете, молодые люди так стремятся к самостоятельности…

Раздался звук поворота ключа в замке, открылась и вновь закрылась входная дверь. А через несколько минут в дверях гостиной появился юноша лет шестнадцати. Спортивного телосложения довольно высокий брюнет с тёмно-синими глазами и аристократическими чертами лица. Одет он был неброско, но со вкусом: фирменные джинсы и дизайнерского покроя рубашка.

– Наверно, вы директор моей новой академии? – с порога начал парень, посмотрев на гостью.

– Андрей, мы как раз говорили, что у тебя будет больше перспектив, если ты останешься в гимназии.

– Так ты за этим услал меня в магазин? Ты же говорил, что Анна Константиновна придёт в шесть вечера.

– Ты что-то забыл? – пропустил мимо ушей упрёк мужчина.

– Да, телефон. Похоже, мне судьба учиться у вас, – и он сел в свободное кресло, всем видом говоря, что никуда не уйдёт.

Баронесса мысленно улыбнулась, поняв, что имеет хорошего союзника в лице отца юноши, который явно не желал отпускать безрассудного сына неизвестно куда. Однако, если не знать, что род прекратился, мальчик вполне мог бы сойти за наследника Валентина, чью фамилию по иронии судьбы он носит.

– Андрей, позвольте узнать, почему вы так хотите учиться в нашей академии и как вы узнали о ней? Должна признаться, меня удивило ваше письмо. Обычно к нам направляют учиться тех, кто либо не справляется с учёбой, либо ведёт асоциальный образ жизни. Наша программа отличается от школьной и вузовской, большое внимание уделяется трудовой терапии: наши студенты носят воду, колют дрова, помогают с посевом и уборкой урожая. У нас закрытая академия, она находится в горах через три горных перевала, почти в 150 км от ближайшего населённого пункта. Служебный транспорт ходит два раза в месяц. Наши воспитанники полностью отрезаны от внешнего мира и выезжают только два раза в год: на новогодние праздники и на летние каникулы.

Сказать, что Князевы были ошеломлены выданной им информацией, значит, ничего не сказать. Михаил дал себе слово, что ни за что на свете не отпустит сына в это ужасное место, сравнимое разве что с зоной. Да и то, наверное, заключённые живут в лучших условиях, чем студенты этого учреждения. Андрей во все глаза смотрел на будущего директора: он никак не ожидал, что ему предстоит жить в подобных условиях.

– Вы уверены, что хотите учиться у нас?

– Сожалею, но не думаю, что это для нас.

Андрей согласно кивнув, понуро созерцая свои колени. Ещё час назад перспектива учиться вдали от дома казалась радужной и такой близкой, а теперь он опять целиком и полностью зависит от отца, распланировавшего его «счастливую жизнь» от рождения до смерти.

– Вот и хорошо. Мне не хотелось бы губить будущее такого перспективного молодого человека.

– Я поеду, – сжав кулаки, неожиданно твёрдо произнёс юноша, подняв глаза.

– Андрей…

– Я сказал, что поеду, – ледяным тоном повторил мальчик. – Меня всё устраивает, Анна Константиновна. Какие мне нужны документы?

– Позвольте мне поговорить с вашим сыном наедине, – жестом остановила желающего возразить мужчину женщина.

Михаил, сам не зная почему, подчинился, кивнув на дверь комнаты. Андрей поднялся и проводил директрису в свою спальню. Баронесса несколько минут просто смотрела на юношу, размышляя, позволить ли ему учиться, нарушив основное правило академии? Свод правил она разрабатывала лично, стараясь оградить своих студентов от дурного влияния черни. В конце концов, сейчас действительно другое время, а этот молодой человек не только из влиятельной семьи, но и, похоже, получил достойное воспитание. Не многие студенты приезжают с таким уровнем культуры, несмотря на свою родовитость. Большинство и корней своих не помнят, хотя сама кровь зачастую защищает их от тлетворного влияния времени.

– У вас действительно ученики колют дрова? Я ни разу не держал в руках топор. Надеюсь, электричество есть?

– Временами, – уклончиво ответила женщина, всё ещё пребывая в задумчивости.

– А сотовая связь? – подозрительно уточнил Андрей.

– У нас есть таксофон для экстренной связи. Андрей, как вы узнали о нашей академии?

Юноша удивлённо посмотрел на директора:

– Через Интернет, конечно. Я искал, куда можно пойти после девятого класса.

– Значит, я должна благодарить Евгения Денисовича, – усмехнулась баронесса, но, заметив недоумённый взгляд подростка, снисходительно пояснила, – Это наш информатик.

– У вас есть Интернет?

– Когда бывает электричество, – кивнула Златова. Ей понравился живой ум и характер молодого человека, его целеустремлённость, граничащая с безрассудным упрямством.

– Так вы берёте меня?

Женщина устало вздохнула:

– Андрей, почему вы так хотите уехать из дома?

Подросток покраснел, опустив взор. Он не думал, что его желание так бросается в глаза. А баронесса по-матерински заботливо продолжила:

– Ты уверен, что готов три года жить в таких суровых условиях? У тебя замечательный отец и, я уверена, он поможет тебе устроиться в жизни. Ты сможешь выбрать любой вуз…

– Я не хочу, чтобы он решал за меня.

– Он любит тебя и желает тебе только лучшего. Если ты убедишь меня в обратном, я сегодня же зачислю тебя в академию.

Андрей посмотрел в удивительные золотисто-карие глаза старой женщины. Он не знал, что ответить. Да, родители любят его, отец делает всё для его счастья. Вот только он ни разу в жизни не спрашивал, как сам Андрей представляет себе это самое «счастье». Отец был уверен, что деньги – главное, что нужно его сыну: лучшая одежда, новейший накрученный телефон и ноутбук, престижная школа, московский университет, востребованная специальность, «удачная» женитьба… и так шаг за шагом распланирована вся его жизнь.

– Это нормально, что ты стараешься самостоятельно принимать важные решения. Зачастую родители пытаются прожить жизнь своих детей так, как им хотелось бы прожить свою жизнь. Но разве стоит перечёркивать своё будущее ради того, чтобы на два года раньше уйти из дома?

Насмотревшись фантастики, у Андрея возникло стойкое ощущение, что женщина умеет читать мысли.

– Вы правы, – сдался юноша. – Но я здесь не могу.

– Ты с отцом говорил об этом? Не сомневаюсь, он поймёт.

Он кивнул, понимая, что никогда и ни при каких обстоятельствах не поднимет данную тему в разговоре с отцом.

– Спасибо, что пришли. Извините, что я доставил вам столько хлопот.

– О, не волнуйся. Я была рада познакомиться с таким воспитанным молодым человеком.

– Я вас провожу.

Неожиданно, когда Андрей открывал перед женщиной входную дверь, директриса схватила его за руку.

– Откуда это у тебя? – почему-то дрожащим голосом спросила Анна Константиновна, сверля взглядом перстень, который он носил весь последний год на руке.

– Это семейная реликвия, от прадеда достался.

– Как его звали? Как звали?

– Валентин Князев, он передал его моей прабабушке Марфе, своей дочери. Его расстреляли, – Андрей испугался, что у женщины начинается приступ. Почему-то возникло ощущение, что она видела уже когда-то и хорошо знала этот перстень. Хотя не могла же она быть настолько старой?

Не может быть! Баронесса смотрела на юношу, как на восьмое чудо света. Отследить женскую линию рода было практически невозможно, а уж сохранение фамилии в женской линии – случай воистину уникальный. Такой наследник считался полноправным представителем рода и к нему переходили все регалии, привилегии и титул в случае, если по какой-либо причине прерывалась мужская ветвь.

– Вы приняты в академию.

– Но…

– Вахтовка будет ждать вас на автовокзале города М* 31 августа в 15:00. Не забудьте паспорт и аттестат, и сделайте четыре фотографии, как на паспорт.

– Но вы же сами убеждали меня…

– Я ошибалась. Поверьте, Андрей, это место именно для вас. Вы сами убедитесь в этом, когда приедете.

И она ушла. Андрей ещё долго стоял в дверях, не понимая, что же только что произошло.