Глава I. Общие положения о представительстве по назначению суда в гражданском судопроизводстве

§1. Цели и задачи представительства по назначению суда (исторический и сравнительно-правовой анализ)

В первом разделе работы в результате анализа целей и задач судебного (процессуального) представительства, выявим цели и задачи представительства по назначению суда. Для исследования необходимо, прежде всего, определиться с понятием «судебное представительство».

ГПК РФ 2002 г., так же как его предшественники и Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации (далее АПК РФ)⁹, не дает определения понятия судебного представительства. Он лишь в определенной мере раскрывает его содержание. Это вызвано, возможно, и неопределенностью в самой теории гражданского процессуального права. До сих пор нет однозначного мнения среди ученых об определении понятия судебного представительства. Его раскрывают через «деятельность», «институт», «правоотношение».

Так, например, С. А. Калачева и Е. С. Калачев под судебным представительством понимают деятельность в суде одного лица от имени и в интересах другого лица в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона, устава или положения либо акта уполномоченного органа, в целях оказания представляемому лицу помощи в реализации своего права на судебную защиту¹⁰. Согласно этому определению и ему аналогичным, представительством признается само совершение процессуальных действий, деятельность одного лица в интересах другого.

Эту же позицию еще ранее заняли М. И. Штефан, Е. Г. Дрижчаная, Е. В. Гусев. По их мнению «представительство в гражданском процессе – это процессуальная деятельность лица (представителя, поверенного), направленная на защиту субъективных прав и охраняемых законом интересов другого участвующего в деле лица (представляемого, доверителя), государственных и общественных интересов, а также на оказание содействия суду в установлении объективной истины по делу, постановлению законного и обоснованного решения»¹¹.

Согласно другой точке зрения, судебным (процессуальным) представительством считается правоотношение, в силу которого одно лицо выполняет в пределах своих полномочий процессуальные действия от имени и в интересах другого лица – представляемого (стороны или третьего лица), вследствие чего непосредственно у последнего возникают права и обязанности¹². Так, например, еще в работе И. М. Ильинской и Л. Ф. Лесницкой судебным представительством было предложено считать отношение, в силу которого одно лицо выполняет процессуальные действия в пределах имеющихся у него полномочий от имени и в интересах другого лица (стороны, третьего лица, лица, заинтересованного в исходе дела) в целях оказания помощи представляемому в защите его прав в суде и оказания помощи суду, осуществляющему правосудие, в вынесении законного и обоснованного судебного решения¹³.

По мнению Я. А. Розенберга, правильным является определение процессуального представительства как правоотношения. «Представительство в гражданской юрисдикции – это такое процессуальное правоотношение, по которому одно правосубъектное лицо (представитель) выступает в суде от имени другого (представляемого), совершает в его интересах процессуальные действия, оказывает правовую либо деловую помощь представляемому в защите прав и охраняемых законом интересов, содействуя при этом осуществлению правосудия по гражданским делам или выполнению задач арбитража»¹⁴. Из его работы следует, что общественные отношения могут проявляться через действия реальных личностей. И эта особенность познания (продолжает он мысль) порождает ошибку восприятия авторами, дающими определение судебного представительства как деятельности, конкретных форм правоотношения за само правоотношение¹⁵.

Третья точка зрения говорит о судебном (процессуальном) представительстве как о самостоятельном институте гражданского процессуального права¹⁶. К её сторонникам относится В. М. Шерстюк. По его мнению, давать определение института судебного представительства через правоотношение нельзя, поскольку юридические нормы представляют собой основу, исходную юридическую базу регулирования, а правоотношения являются главным средством, при помощи которого нормы воплощаются в жизнь¹⁷. Судебное представительство как общий институт гражданского процессуального права представляет обособленную совокупность процессуальных правовых норм, регулирующих отдельные стороны однородных общественных отношений между судом и судебным представителем, выступающим в деле от имени представляемого с целью добиться для него наиболее благоприятного решения, а также для оказания помощи в осуществлении своих прав, предотвращения их нарушения в процессе и оказания суду содействия в отправлении правосудия по гражданским делам¹⁸.

В последние годы появилась еще одна точка зрения, объединяющая в себе все три предшествующие позиции, а именно: определение понятия гражданского процессуального представительства одновременно как процессуального отношения, процессуальной деятельности и правового института. По мнению С. А. Халатова, «определение понятия „представительство в суде“ через систему процессуальных действий, процессуальные отношения, или институт отражает его различные черты, помогает глубже изучить это правовое явление. Понятие процессуального представительства выражает единство трех составляющих: процессуальные действия, процессуальные отношения, объединяющий их правовой институт»¹⁹. Такую же позицию заняли Л. В. Войтович²⁰ и С. О. Королева²¹.

Полагаем необходимым согласиться с тем, что в определении процессуального представительства через правовой институт, через правоотношение и через деятельность нет противоречий. Основываясь на лексических нормах русского языка, можно прийти к выводу, что понятие словосочетания «судебное (процессуальное) представительство» и слова «представительство» многозначно. Многозначные слова могут иметь значения, связанные друг с другом. В нашем случае «институт гражданского процессуального права», «гражданское процессуальное отношение», «процессуальная деятельность в гражданском деле» – понятия хотя и не тождественные, но тесно связанные между собой в рамках юриспруденции. С позиции либертарно-юридической концепции В. С. Нерсесянца – это разные формы проявления сущности права (принципа формального равенства): «весь этот мир правовых явлений (правоотношения, субъект права, правовая норма и т.д.) – лишь различные проявления принципа формального равенства»; «правовые феномены внутренне однородны, обладают одним и тем же объективным правовым качеством (сущностным свойством), представленным в бытии права и в его принципе. Поэтому различные правовые явления (правовая норма, правовое отношение, правовое сознание и т. д.) – это разные формы проявления одного и того же принципа права, т. е. равноценные модусы (способы осуществления и существования) одной и той же сущности права»²².

Поэтому последняя позиция по определению процессуального представительства, на наш взгляд, также не совсем безупречна: ведь речь ведется не о разных сторонах одного явления, а о разных (хотя и тесно связанных между собой) правовых явлениях, имеющих одинаковое название. Такие правовые категории, как правовой институт, правоотношение, деятельность в рамках правоотношения являются самостоятельными, хотя и проявляются друг через друга. Так, по уже приведенному мнению Я. А. Розенберга, деятельность является структурным элементом правоотношения, а, по словам В. М. Шерстюка, правоотношение является средством реализации правового института. Так же и в теории гражданского процессуального права существует мнение, согласно которому содержанием гражданского процессуального правоотношения принято считать процессуальную деятельность, совершаемую на основе процессуальных прав и обязанностей²³.

Приведенные точки зрения на понятие «судебное (процессуальное) представительство» дают определения разным значениям этого словосочетания, поэтому можно констатировать отсутствие между ними существенных противоречий.

Проведенный анализ приводит к выводу о необходимости формулировать понятие представительства по назначению суда, используя то правовое явление (институт, правоотношение, деятельность), которое позволит максимально выделить его отличительные черты. На наш взгляд, с позиции правового института определение дано быть не может, поскольку нормы о процессуальном представительстве по назначению – это часть комплексного межотраслевого института процессуального представительства. С позиции деятельности субъектов правоотношений определить понятие вряд ли получится, поскольку она одинакова для всех процессуальных представителей. Таким образом, представительство по назначению суда целесообразнее всего определять через категорию правоотношения, что позволит выделить особенности его субъектного состава, объема полномочий представителя, основание возникновения. Такое понятие будет дано после исследования специфики представительства по назначению. Одной из особенностей представительства по назначению может оказаться и его целевая направленность. Для её определения рассмотрим цели и задачи судебного (процессуального) представительства.

В теории гражданского процессуального права в отношении целей и задач судебного (процессуального) представительства, так же как и в отношении самого понятия судебного представительства, до сих пор нет единства мнений. В приведенных ранее понятиях судебного (процессуального) представительства указывается его целевая направленность: 1) оказание представляемому лицу помощи в реализации своего права на судебную защиту (С. А. Калачева, Е. С. Калачев), 2) оказание помощи представляемому в защите его прав в суде и оказания помощи суду (И. М. Ильинская и Л. Ф. Лесницкая), 3) получение для представляемого наиболее благоприятного решения, оказание представляемому помощи в реализации своих прав, предотвращение их нарушения в процессе и оказание суду содействия в отправлении правосудия по гражданским делам (В. М. Шерстюк и другие авторы²⁴).

С. Ю. Капранова выделяет цель деятельности судебного представителя, это – защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов доверителя, а также цели судебного представительства – это защита представителем в суде интересов сторон и третьих лиц, помощь сторонам и третьим лицам в осуществлении ими своих прав в суде, помощь суду, рассматривающему гражданское дело²⁵.

Л. В. Туманова определяет следующие основные цели процессуального представительства: обеспечение ведения дела в суде при невозможности личного участия в процессе (собственно представительство); восполнение недостающей дееспособности (законное представительство); обеспечение участия в суде юридических лиц; оказание квалифицированной юридической помощи; обеспечение дополнительных гарантий защиты прав в случаях, предусмотренных законом (общественное представительство); обеспечение принципа состязательности при неизвестности места пребывания ответчика (ст. 50 ГПК РФ); при этом отмечает, что в случаях, предусмотренных законом, возможна реализация и иных целей²⁶.

Е. Г. Тарло назначением судебного представительства считает юридическую помощь и защиту прав и законных интересов представляемого²⁷.

Приведенные мнения некоторых авторов выявляют необходимость отграничивать цель (цели) судебного представительства от его задач. Цель —это предмет стремления, то, что надо или желательно осуществить²⁸, задача – то, что требует исполнения, разрешения²⁹. В толковом словаре справочной правовой системы «Гарант» указано, что цель в общефилософском и бытовом смысле это то, что представляется в сознании и ожидается в результате определенным образом направленных действий³⁰. По мнению Г. А. Жилина, употребление в законе двух понятий (задачи и цели), которые оба выражают целевую направленность процессуальной деятельности, требует последовательное развитие гражданского процесса. Задача как частная промежуточная целевая установка всегда выступает в качестве средства достижения последующей цели на более отдаленном этапе процессуальной деятельности, на другом же этапе задача сама выступает в качестве цели³¹. «Различие целей и задач фактически проявляется в том, что в цели непосредственно сосредотачивается глобальное предназначение той или иной деятельности или общественного явления, а в задачах – путь, тактика достижения указанной цели»³².

Определяя цель (цели) судебного представительства, следует ответить на вопрос: к чему стремилось человеческое общество и чего ожидало, признавая возможность существования судебного представительства? При этом нужно учитывать, что исторически судебное представительство возникло как две разновидности или формы: непосредственно представительство и правозаступничество. Различие между ними заключалось в том, что поверенный принимал на себя ведение чужого дела, становился на место стороны в деле и брал на себя все ее обязанности, деятельность же адвоката являлась свободным искусством и ограничивалась разъяснением дела с юридической точки зрения как сторонам, так и суду³³. Представительством можно назвать замену тяжущегося в процессе, правозаступничеством —юридическую поддержку³⁴. Существование первого было вызвано необходимостью «отправлять посредством представителей свою юридическую деятельность таким лицам, которые сами не могут этого сделать вследствие каких-либо естественных, юридических и нравственных препятствий (болезнь, отдаленность места деятельности, отсутствие дееспособности, неумение защищать свое дело на суде и проч.). В этом смысле представительство имеет значение замены одного лица другим»³⁵. Существование правозаступничества было вызвано необходимостью оказания юридической помощи³⁶. Необходимость в судебном представительстве обусловлена тем, что, во-первых, не все участвующие в деле лица обладают гражданской процессуальной дееспособностью, во-вторых, любое лицо заинтересовано в получении квалифицированной юридической помощи в суде³⁷.

Поскольку современное отечественное судебное представительство соединило в себе непосредственно представительство и правозаступничество, то соединились и цели каждого из этих видов. В связи с этим основными целями судебного представительства необходимо считать, во-первых, обеспечение участия лица в суде через другое лицо (представителя), во-вторых, оказание юридической помощи. При выделении только одной цели, как оказание помощи представляемому в защите его прав в суде, по сути, происходит объединение двух основных названных нами целей в одну. И это понятно, ведь помощь может быть оказана как в форме совершения процессуальных действий от имени и в интересах представляемого, так и в форме юридической консультации (юридической помощи), а также в сочетании обеих форм. Однако с учетом исторических причин возникновения процессуального представительства, его видов, появления представительства по назначению суда, все-таки более правильно различать две основные цели. Кроме того, поскольку в русском языке глагол «помогать» требует физического наличия субъекта, которому помощь оказывается, а в судебном представительстве это не всегда возможно (например, законное представительство, представительство ответчика, место жительства которого неизвестно), то обозначение только одной цели судебного представительства (оказание помощи представляемому в защите его прав в суде) будет не совсем точным. По этой же причине вместо термина «юридическая помощь», обозначающего одну из выделенных нами основных целей процессуального представительства, для большей корректности можно применить названный ранее Е. В. Васьковским термин «юридическая поддержка».