– Ну, не скажи, – усмехнулся мальчик. – Ты работаешь всего пару дней, а у тебя уже есть древо Дубомира, первое за десять лет, исцеляющий цветок и машина, дающая эль с ячменным вином. Клянусь своей трубкой, даже Мерлин так не начинал!

Маленький незнакомец поднялся и, засунув руки в карманы, побрел в сторону дороги. Его босые ноги не оставляли следов на снегу; он даже не шел, а скользил, слегка покачиваясь – точь-в-точь, как поплавок на стыке миров.

********

Метель все усиливалась, и Дорофей Наумович закутался в брошенное на ступеньках одеяло. Он чувствовал себя потерянным, потому что вдруг понял: где-то внутри него заблудился Дороня, и пока он никак не может его найти. Кафе. Газеты. Дерево. Карандаш. Цветок. Диван. Иные. Привычное и непривычное смешалось в голове и грозило разорвать ее на части.

«Ничего, – подумал смотритель. – Скоро приедет бригада. Они все поправят».

После таких ободряющих слов Дороня непременно должен был объявиться. Но этого не произошло.

Зато совсем близко раздался волчий вой. Не зловещий, как в полночь, а тонкий и жалобный. Так мог выть брошенный одинокий пес. Дорофей Наумович поднялся, обошел заправку со всех сторон и возле мусорных баков увидел белую волчицу Гролля. Она лежала, почти сливаясь со снегом, костяные шипы на ее спине как-то странно покосились. Смотритель, сглотнув комок страха, подошел поближе и разглядел, что эти шипы – лишь бутафория. Они были привязаны к зверю, а под грубыми веревками на боках виднелись протертые кровоточащие раны.

– Руна, – жалостливо пробормотал Дорофей Наумович. – Ай-яй-яй… Ну, пойдем, пойдем.

Он хлопнул по колену, и волчица встала, а потом потрусила за ним, изредка тычась в его ладонь горячим носом. В кафе смотритель перерезал ножом веревки и достал аптечку с ватой и перекисью. Пытаясь открыть пузырек, он едва не опрокинул локтем винный бокал.

«Исцеляющий цветок, – проскользнуло в голове. – Мальчуган назвал его так».

А бутон уже раскрылся и походил на золотистый георгин, от которого пахло медом и почему-то морской солью. Дорофей Наумович пожал плечами, оторвал один лепесток и растер его между пальцев. Потом осторожно смазал красную полоску на боку Руны. Рана затянулась прямо на глазах.

– Так вот она какая, магия, – вполголоса сказал он.

Волчица принялась лизать затянувшийся бок, и ее шершавый язык как бы невзначай прошелся по руке смотрителя.

– Ты, похоже, не собираешься возвращаться к своему хозяину? Ума не приложу, чем тебя кормить. Ладно, возьми пока это, а там посмотрим. Может, уговорю Платона Петровича открыть здесь котлетную.

Дорофей Наумович выложил перед Руной несколько эклеров и последний бутерброд с уже застекленевшей красной рыбой. Волчица принялась за трапезу с удовольствием и не спеша, словно она пробовала редкие конфеты. Смотритель снова вышел на улицу.

Сумерки растворились, и все вокруг окутала белоснежная, местами рваная и неровная вышивка метели. «Так они не найдут дорогу», – подумал Дорофей Наумович. На мгновение ему показалось, что сломанный светофор на перекрестке – это тонкая фигурка Яснолики, которая стоит, и ждет, и вглядывается в падающий снег.

«Зима для того и создана в белых тонах, чтобы мы могли начать свою жизнь с чистого листа». Откуда у него в голове взялись эти слова? Они были явно не из кроссвордов. Но смотритель вдруг понял, что та самая зима замела Дороню в одном из сугробов, и искать его теперь не было смысла. Разве что весной… Хотя столько всего могло произойти до весны…

Дорофей Наумович перебрал связку вверенных ему ключей и нашел увесистый ключ от подсобной комнаты. Он вытащил старую стремянку и молоток, потом поставил лестницу прямо перед входом в кафе, забрался на самый верх и начал наносить удар за ударом. Металлическая конструкция охала и стонала, обломки сыпались на землю, но смотритель не успокоился, пока не сделал все так, как нужно.

*********

– Вы нас вызывали? – спросил приятный молодой человек в яркой куртке с надписью «Неоновый свет». За его плечом с ноги на ногу переминался небритый здоровяк, который, по всей видимости, являлся в фирме основным источником физической силы.

– Да, – сказал Дорофей Наумович.

– Тогда показывайте вашу вывеску.

– Она прямо над вами.

Молодой человек задрал голову, и его красивый гладкий лоб прорезала морщина.

– Погодите, вы же сказали, что у вас надпись перегорела. А здесь все в порядке. Может, контакт отходит? В каком месте были проблемы?

– Не работали три последние буквы в слове «магазин».

Морщин на лбу «Неонового света» стало две, и намечалась третья.

– Тут нет таких букв!

– Неужели? – изумился Дорофей Наумович.

– Вообще нет! Написано – «КАФЕ МАГА». Я думал, это фишка такая.

– Может, ветер сорвал? – задумчиво проговорил смотритель. – Или хулиганы сняли? Знаете, у нас тут район такой – вроде бы пустынный, но очень неспокойный.

Молодой человек закусил губу.

– Понимаете, изготовлением на заказ мы не занимаемся, только ремонтом. Обратитесь в другие агентства. И все-таки странно, первый раз вижу, чтобы…

– Разумеется, я оплачу вызов, – перебил его Дорофей Наумович. – А вообще, не желаете ли стаканчик подогретого вина за счет заведения?

Здоровяк на заднем плане с готовностью закивал и втолкнул своего «неонового» коллегу в теплый, уютно обставленный зал.

– Не бойтесь, она не кусается, – на ходу бросил смотритель, указав на большую белую собаку у самой стойки.

Вечером состоялся телефонный разговор.

– Пострадала вывеска? – обеспокоенно переспросил Платон Петрович. – Так ведь новогодние праздники на носу, у всех выходные. Если делать на заказ, то будет готово не раньше чем через месяц.

– Что ж, месяц – хороший срок, – сказал Дорофей Наумович, обращаясь скорее к самому себе.

– В каком смысле – хороший срок? Срок для чего?

– Я имел в виду, испытательный срок. На моей новой… гхм… должности.

– Хм, – с какой-то обидой произнес Платон Петрович. – Я думал, ты у нас задержишься надолго…

– Поживем – увидим, – загадочно протянул смотритель и положил трубку.

Часы показывали десять вечера – самое время для нежданных посетителей. Дорофей Наумович постелил свежие скатерти и украсил столы дубовыми ветками. Потом любовно протер кофе-машину и поставил цветок Яснолики на полку – на виду, но подальше от посторонних рук.

– Увидим, – сказал он еще раз белой волчице, которая примостилась на хозяйском кресле. Руна негромко рыкнула и накрыла лапой кусок эклера – самый вкусный, с остатками крема.

И вскоре дверь действительно приоткрылась. Осторожно, неуверенно. В зал вошла невысокая, очень смуглая девочка-подросток. Из-под длинной дубленки виднелись ножки в атласных туфельках с кружевной лентой вокруг щиколоток.

– Страствуйте, – с мягким акцентом сказала она. – Я мошет быть, ошиблась. Мне нушен один теловек.

– Маг?

Девочка вскинула на невзрачного человека в костюме раскосые зеленые глаза и часто задышала.

– Он сдесь?

– Присядьте сначала. Может быть, чаю с медом? Понимаете, многие ожидают совсем другого. Кучу бутафории и пафоса, как у Гролля, а в итоге получают лишь меня. И я не могу обещать, что взмахну какой-то там палочкой и избавлю всех от бед. Но я постараюсь. Ведь иногда достаточно просто протянуть руку, без порошков и зелий, такое вот банальное волшебство…

– Так вы маг? – прошептала девочка.

– Он самый, – подтвердил смотритель кафе. – Ну не может же вывеска врать. В миру Дорофей Наумович, а для вас – Фей Драконыч. Вот ваш чай. Руна, не косись на бутерброд, не для тебя.

Маг откашлялся и вернулся за стойку. Там он неспешно протер очки салфеткой, поправил галстук и придал своему лицу то хитровато-мудрое выражение, которое, как ему казалось, лучше всего подходит его новому статусу.

– Итак, – понизив голос, произнес он, – чем могу помочь?

РЫЦАРЬ ПОПОЛАМ

Вот уже десять минут она сидела неподвижно и сверлила взглядом номер на куске бумаги. В глубине души ей хотелось, чтобы цифры умели сами выпрыгивать на телефонные кнопки, освободив ее от мучительного раздумья, но упрямые двойки, девятки и восьмерки даже не думали двигаться с места. Прошло еще минут пять, и девушке стало стыдно: если бы какой-нибудь телепат влез в тот момент в ее голову, то решил бы, что бедняжка находится как минимум на краю пропасти. А она всего-то боялась сделать звонок, чтобы признаться в своей глупости.

Девушка быстро, на вдохе, пробежалась пальцем по кнопкам. Сначала была тишина, потом послышался щелчок, а после раздался долгий, нетерпеливый гудок – будто машинист подгонял сонных пассажиров на вокзале.

Второй гудок, третий, четвертый… Никто не поднимал трубку. Она почувствовала облегчение. Еще чуть-чуть, и можно будет сбросить вызов с мыслью «Я честно пыталась». Но последний гудок оборвался на середине, и приятный мужской голос произнес:

– Слушаю.

– Федор Андреевич, добрый день. Мне дала ваши контакты одна знакомая. Говорила, что вы консультируете по телефону, нет нужды лично приходить на прием. Если сейчас у вас есть время, я хотела бы обратиться за помощью.

Протараторив заученную фразу, девушка замерла в ожидании.

На том конце провода воцарилось молчание – наверное, Федор Андреевич сверялся со своими записями. Затем он спросил:

– Вы хотите получить консультацию прямо сейчас? Видите ли, идет обеденный перерыв, и нас могут прервать. Я запишу вас на вечер…

– Нет-нет, пожалуйста! – выпалила девушка, попутно удивляясь собственной наглости. – Я компенсирую вам обед, можете назначить двойной тариф. Понимаете, мне кажется, что я уже не осмелюсь позвонить второй раз.

Ее щеки вспыхнули; она никогда не решилась бы сказать подобное серьезному деловому человеку. Но голос в трубке казался почти мальчишеским, с приятными, располагающими нотками. Наверное, так и должен разговаривать по-настоящему хороший психолог.

– Раз так, откладывать не будем. Сейчас я переключу на бесплатную линию. Нет-нет, не возражайте. Есть правило: никакой работы в обед, так что будем считать это дружеской беседой. Как ваз зовут?

– Анастасия. Но друзья давно зовут меня Ная.

– Хорошо, Ная. Расскажите, что вас беспокоит.

– Даже не знаю, с чего начать. Понимаете, все это очень глупо. У меня есть все для счастливой жизни. Свое жилье, работа, семья и подруги. Я даже поступила в магистратуру на бюджет, где был конкурс пять человек на место…

– Постойте, – мягко прервал Федор Андреевич. – Вы еще не коснулись проблемы, а уже начинаете оправдываться. Давайте начнем по-другому. Полагаю, вы звоните из дома. Можете прямо сейчас поставить чайник? Предпочитаете кофе или чай?

– Чай, – удивленно ответила Ная, прижав трубку к плечу и послушно зажигая газ.

– А в чем вы сейчас будете его пить? Есть любимая кружка?

– Неловко признаваться, но у меня обычный граненый стакан. В подстаканнике.

– Ого! – оживился голос. – Прямо как в поезде! Замечательно. Заварите себе чай, сядьте за стол и представьте себе стук колес. Вы едете в далекое путешествие, а я – вовсе не психолог, а ваш случайный попутчик. Поговорите со мной, легко и открыто, словно скоро будет моя станция и мы никогда больше не увидимся. Готовы? Если да, то просто ответьте на вопрос: вы счастливы?

– Не знаю, – после некоторого молчания призналась девушка, опуская чайный пакетик в кипяток. – Должна быть. Ну вот, я снова оправдываюсь. Дело в том, что у меня нет причин быть несчастной. И вместе с тем я… будто растерянный паук, которого сорвали с паутины и метлой загнали в угол. Я словно проживаю не свою жизнь. А как правильно поступить, куда идти – понять не могу.

– Тогда дадим этому паучку немного мошек. Соорудим в углу невидимую паутину и начнем ловить моменты. Когда вы ощущали себя по-настоящему счастливой? Наверняка в детстве?

– О, да, – Ная тихонько рассмеялась. – Чудесная пора. Я играла со своим шкафом…

– В Нарнию?

– Нет, тогда я не знала никакой Нарнии. Да и шкаф был не настоящим, а бумажным. Два склеенных листа с нарисованными дверьми. Там я хранила сказочных героев, которых сама рисовала и вырезала. Рыцарь, принцесса, дракон, верный конь… Я любила сочинять с ними всякие истории.

– А кто был самым любимым героем?

– Конечно же, принцесса. Она была на роликах и с короткой стрижкой – такой я ее сочинила. Моя мама, помнится, ее очень не любила и называла неправильной…

– Она была похожа на вас?

– Кто, мама? Нет, мы абсолютно разные. Я бы даже сказала, противоположности.

– Я имел в виду ту принцессу на роликах.

– Наверное, – протянула девушка. – Сейчас я уже позабыла. Но если вдуматься, то да, она была курносая и рыженькая. Правда, теперь у меня другой цвет волос.

– У нее ведь было много приключений? – совершенно серьезно спросил Федор Андреевич.

– Еще бы! Она объездила на роликах почти все королевство. У нее был ручной тигр. А еще принцесса любила рисовать красками прямо на стенах своего дворца. Фрейлины были в шоке…

Ная умолкла. Она растерянно возила чайным пакетиком по дну пустого стакана. В ее голове сиял образ, настолько яркий, что затмевал все остальное. Маленькая детская комната. На пушистом белом ковре лежит бумажный шкаф с распахнутыми дверцами, а внутри таится сказка. Придуманные герои, краски ее фантазий. Тогда было так просто мечтать, так просто идти вперед. Тогда все было – просто. Девочка в той комнате знала, что она – рыжая принцесса на роликах. И верила в своего рыцаря в сияющих доспехах. Может быть, именно потому она была так счастлива.

– О чем вы сейчас думаете?

Голос на другом конце провода вернул Наю к реальности.

– О своих рисунках.

– Они сохранились?

– Н-наверное, д-да, – девушка запнулась.

Ей вдруг захотелось обо всем рассказать – залпом, на одном дыхании. О том, как мать смяла и порвала ее бумажные игрушки, а сам «шкаф» закинула за пианино много лет назад. О том, как из нее пытались сделать «правильную принцессу», и пытаются до сих пор, а она носит хрустальные туфельки вместо роликов. На своих нелепых паучьих ножках…

– Вы можете найти их? Сейчас ваши герои нужны вам даже больше, чем в детстве. Мне кажется, именно там спрятаны ответы. Обычно женщинам для поднятия настроения советуют разобрать гардероб, но у вас за дверцами шкафа спрятано что-то более значимое…

Ная вдруг почувствовала, что их воображаемый поезд стал замедляться. На другом конце провода послышался шум и хлопанье дверьми. Нет, только не сейчас. Остановка слишком рано. Ведь еще столько нужно сказать…

– Прощу прощения, – торопливо сказал Федор Андреевич. – Мне очень жаль, я не могу больше разговаривать. Но, кажется, вы уже поняли. Отыщите рисунки, и все встанет на свои места.

– Спасибо вам, я так… – начала девушка, но в трубке раздались короткие гудки.

Стук колес стих, поезд прибыл на станцию, и она снова сидела одна с пустым стаканом из-под чая.

Ная глянула на часы. Беседа заняла каких-то двадцать минут. Знала ли она теперь, как жить дальше? Пожалуй, нет. Но точно понимала, каким должен быть следующий шаг.

Она решилась не сразу: в конце концов, ее нога не ступала в родительский дом несколько месяцев. Однако девушка все же открыла дверь давно завалявшимся ключом, подгадав время, когда никого не будет. Она вошла в свою детскую, которая теперь использовалась как склад для ненужных вещей, и приблизилась к пианино – впервые с момента окончания музыкальной школы. Ее сердце колотилось: было страшно трогать этого щербатого монстра. Вдруг за ним обнаружилась бы пустота? Но Ная сдвинула его с места и обнаружила у стены знакомый листок в шубе из пыли.

Ее «шкаф». Ее маленькая сказка.

Внутри по-прежнему были рисунки – такие маленькие и наивные. Вот принцесса – ролики смяты, а корона потерялась. Вот ручной тигр, который легко умещался на ладони. А вот и рыцарь, юный и голубоглазый, с копной белобрысых волос, разорванный пополам. Девушка осторожно перебирала их всех, затаив дыхание, словно это были драгоценности из бабушкиной шкатулки. И, налюбовавшись вдоволь, положила «шкаф» в сумку, задвинула пианино на место и ушла.

К психологу Ная пришла через две недели.

Она решила, что коробка конфет – это слишком банально, и потому напекла фигурного печенья, раскрасила его цветной глазурью и положила в белую коробку, на которой нарисовала дверцы. Подождав какое-то время в офисе, девушка наконец вошла в кабинет.

– Федор Андреевич, здравствуйте…

Увидев человека за столом, она запнулась. Ная ожидала встретить молодого, энергичного специалиста, который использует новые методики и потому говорит с клиентами о поездах и сказках. Но перед ней сидел пожилой, совершенно лысый мужчина с вытянутым лицом. Он вопросительно посмотрел на девушку, и та мысленно тряхнула головой: нечего таращить глаза, ведь это не свидание. Психологи – не модели с глянцевых обложек, чего же она ждала?

– Федор Андреевич, я пришла вас поблагодарить. Мы так мало говорили по телефону, но мне удалось во всем разобраться. Я нашла свой шкаф с рисунками и поняла, что с самого начала знала, чего хочу. Просто меня столкнули с моей дороги, но теперь я собираюсь на нее вернуться. Видите? Я восстановила цвет волос и, наконец, подстриглась. У меня появился ручной тигр – взяла из приюта полосатого котенка. И еще я ушла с работы. Это, должно быть, ужасно, но я давно уже не чувствовала такого душевного подъема. В конце концов, мне никогда не нравилось преподавать. Хочу попробовать себя в дизайне интерьеров – как та принцесса, что разрисовывала стены своего дворца.