В исследовании летописного «Хождения апостола Андрея» до сих пор сосуществуют две тенденции. С одной стороны, сохранилась традиция бережного и внимательного отношения к этому преданию, как к чрезвычайно ценному историческому свидетельству. Собственно говоря, эта традиция восходит к самому св. прп. Нестору Летописцу, сохранившему для нас это сообщение в конце XI – начале XII вв.[11] С другой стороны, в XVIII–XIX вв. формируется весьма скептическое отношение к рассказу о путешествии апостола Андрея по Восточной Европе. При этом многие историки не раз обращали внимание на некоторые сведения самой Повести временных лет, которые казалось бы вступают в очевидное противоречие с данным известием.[12] Так ли это на самом деле? Рассмотрим указанные сообщения поподробнее.
В летописной статье 983 г. рассказ о языческом ритуальном убийстве двух варягов в Киеве завершается следующим образом: «Дьяволъ радовашеся сему, не ведый, яко близь погибель хотяше быти ему. Тако бо тщашеся погубити родъ хрестьаньский, но прогонимъ бяше хрестомъ честнымъ и в инех странахъ; сде же мняшеся оканьный: яко сде ми есть жилище, сде бо не суть апостоли учили (здесь и далее выделено мною, Н. П.), ни пророци прорекли, не ведый пророка, глаголюща: “И нареку не люди моя люди моя”; о апостолех бо рече: “Во всю землю изидоша вещанья их, и в конець вселеныя глаголи ихъ”. Аще и телом апостоли не суть сде были, но ученья ихъ аки трубы гласять по вселеней в церквахъ, их же ученьем побежаемъ противнаго врага, попирающе подъ нози, якоже попраста и си отечника, приемша венець небесный съ святыми мученики и праведники».[13]
Похожая формулировка обнаруживается в статье 988 г. после рассказа о крещении киевлян: «…А дьяволъ стеня глаголаше: “Увы мне, яко отсюда прогоним есмь! сде бо мняхъ жилище имети, яко сде не суть ученья апостольска, ни суть ведуще Бога, но веселяхъся о службе ихъ, еже служаху мне. И се уже побежденъ есмь от невегласа, а не от апостолъ, ни от мученикъ, не имам уже царствовати в странах сихъ”».[14]
Кроме того, в составленном св. прп. Нестором Летописцем «Чтении о житии и о погублении блаженную страстотерпца Бориса и Глеба» обнаруживаются следующие строки: «Апостоли же, шедше, проповедаху еуангелие по всей земле, яко же заповеда им Господь… … И умьножившимся хрьстьянам, и требы идольскыя упраздниша, и погыбоша. Сим сице бывшим, оста же страна Руская в первеи прельсти идольскыи; не убо бе слышала ни от кого же слово о Господе нашем Исусе Христе, не беша бо ни апостоли ходили к ним (в других списках вместо «ходили» – «заходили», Н. П.), никто же бо им проповедал слова Божия. Нъ егда сам владыка Господь нашь Исус Христос благостию своею призри на свою тварь, не дасть бо им погыбнути в прельсти идольстей, нъ по мнозех летех милосердова о своем созданьи, хотя я в последняя дьни присвоити к своему Божеству, яко же и сам глаголаше в еуангелии, притчами рекый». Далее следует рассказ о св. равноап. кн. Владимире.[15]
Наконец, за полстолетия до св. Нестора св. митрополит Иларион в своем «Слове о законе и благодати» (1030-е – 1040-е гг.) ничего, как принято считать, не говорит нам о рассматриваемом путешествии апостола Андрея:[16] «Хвалить же похвалныими гласы Римьскаа страна Петра и Паула. имаже вероваша въ Исуса Христа, Сына Божиа; Асиа и Ефесъ, и Патмъ Иоанна Богословьца, Индиа Фому, Египетъ Марка. Вся страны и гради, и людие чтуть и славять коегождо ихъ оучителя, иже научиша я православнеи вере. Похвалимъ же и мы, по силе нашеи, малыими похвалами великаа и дивнаа сътворьшааго нашего оучителя и наставника великааго кагана нашеа земли Володимера…» И далее, обращаясь к князю Владимиру: «Не виде апостола, пришедша въ землю твою и нищетою своею и наготою гладомъ и жаждею сердце твое на съмерение клоняща. Не виде бесъ изъгонимъ именемь Исусовомъ Христовомъ, болящиихъ съдравеють, немыихъ глаголють, огня на хладъ прилагаема, мертвыих въстають. Сихъ всехъ не видевъ, како верова?»
Д. С. Лихачев, на том основании, что летописный рассказ об апостоле Андрее, как он полагал, «противоречил исторической концепции Нестора, согласно которой “не беша бо ни апостоли ходили” на Русь», считал, что это предание было вставлено в Повесть временных лет позднее игуменом Сильвестром, закончившим в 1116 г. переработку летописи по поручению Владимира Мономаха, в семье которого апостол Андрей был почитаем особо.[17] Впрочем, сняв таким образом утверждаемое противоречие «Чтения о житии и о погублении блаженную страстотерпца Бориса и Глеба» св. прп. Нестора и летописного «Хождения апостола Андрея в Руси», Д. С. Лихачев предпринял вот какую попытку объяснения замечаний летописных статей 983 («сде бо не суть апостоли учили») и 988 («сде не суть ученья апостольска») гг.: «следует, – отметил исследователь, – обратить внимание на то обстоятельство, что апостол Андрей, согласно “Повести временных лет”, только проезжает через Русь в Рим, но проповеди не ведет».[18] О том, почему апостол Андрей не проповедовал на территории будущей Русской земли, размышлял позднее (в самом начале XVI в.) св. прп. Иосиф Волоцкий (см. ниже). Но все же обратим внимание на вполне очевидную фразу летописного «Хождения…» – придя в Рим апостол «исповеда, елико научи». То есть, проповедь все же была…
Думается, что, анализируя рассматриваемые тексты, мы в первую очередь должны признать, что сам составитель летописи не видел противоречия между статьями 983, 988 гг. и преданием об апостоле Андрее. Ведь все же если и допускать подобное противоречие, то оно оказывается уж слишком очевидным, слишком бросающимся в глаза. Наверное следует признать, что мы просто не можем понять, что же именно «примиряло» эти сообщения в сознании летописца, и попытаться найти некий непротиворечивый контекст их восприятия.
Прежде всего, следует подчеркнуть: св. прп. Нестор Летописец несомненно воспринимал описываемые события в историческом контексте. Замечания о том, что «телом апостоли не суть сде были» и «не беша бо ни апостоли ходили к ним», следует относить к конкретному историческому периоду – дохристианской языческой Руси накануне Крещения. Вряд ли можно сомневаться в том, что для авторов процитированных выше текстов была очевидной принципиальная разновременность путешествия апостола Андрея и описываемых событий. Неслучайно, из Среднего Поднепровья апостол Андрей направляется в «Словеньскую землю» – то есть летописец пользуется здесь термином, обозначающим племенную территорию словен ильменских,[19] однако, в этом предании отсутствует вовсе понятие «Русская земля», появление которого Повесть временных лет датирует серединой IX в. (см. статью 852 г.).
Обратимся еще раз к летописной статье 983 г.: «Аще и телом апостоли не суть сде были, но ученья ихъ аки трубы гласять по вселеней в церквахъ, их же ученьем побежаемъ противнаго врага, попирающе подъ нози, якоже попраста и си отечника, приемша венець небесный съ святыми мученики и праведники» – то есть, тогда, в 983 г. те два варяга попрали дьявола своей мученической смертью, как его попирает и апостольское учение, даже несмотря на то, что самих апостолов здесь (в Киеве) не было. Но ведь и предание сообщает нам о посещении апостолом места, на котором позднее появится Киев, а не самого города…
«Сим сице бывшим, оста же страна Руская в первеи прельсти идольскыи; не убо бе слышала ни от кого же слово о Господе нашем Исусе Христе, не беша бо ни апостоли ходили к ним, никто же бо им проповедал слова Божия» – то есть, так и осталась Русская земля языческой, так как апостолы в ней не бывали и никто не проповедовал ей слова Божия. Или все же в данном случае прав А. А. Шахматов,[20] полагавший, что рассказ об апостоле Андрее был включен в летопись св. прп. Нестором, и считавший что цитированное «Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпца Бориса и Глеба» было составлено в 1079–1081 гг. (когда св. прп. Нестор еще не знал предания об апостоле Андрее), а Повесть временных лет «появилась около 1110 года»?
Совершенно особое восприятие следует конечно же связывать с летописными фразами «сде бо не суть апостоли учили» (983 г.) и «сде не суть ученья апостольска» (988 г.), приписываемыми дьяволу. Признание за такими высказываниями исторической правдивости несомненно было бы чрезвычайно легкомысленным поступком. При этом любопытно отметить, что, как полагает И. С. Чичуров, «даже если опровергая “слова” дьявола, летописец все же замечает “аще и телом апостоли не суть сде были” (983 г., Н. П.)…, выраженная в синтаксисе условность фразы не могла не осознаваться читателем…»[21]
Наконец, что касается «Слова о законе и благодати» св. митрополита Илариона, то в данном случае противоречие летописному преданию и вовсе представляется надуманным: в начале вышеприведенной цитаты св. равноап. кн. Владимир сравнивается с апостолами Христовыми, и далее крестителю Руси адресуется вопрос – «Не виде апостола, пришедша въ землю твою… како верова?» Так не апостола ли Андрея имел в виду киевский митрополит?[22]
Стоит добавить, что в некоторых исторических исследованиях не раз появлялись ссылки на ряд текстов XVI в., также приводимых в пример как противоречащие преданию об апостоле Андрее.[23] Так, к подобным суждениям принято было относить высказывание св. прп. Иосифа Волоцкого (начало XVI в.) о том, что апостол Андрей «проповедати же слово спасеное в Рустей земли възбраненъ бысть от Святаго Духа». Однако, дело в том, что размышлению прп. Иосифа о том, почему апостол не проповедовал, предшествует… пересказ летописного предания! (Сообщение же, что в Риме апостол «исповеда, елико научи» в этой его версии отсутствует.) Приведем рассматриваемый текст полностью: «тогда священный Андреа, единъ сый от двоюнадесяте числа полка, ученикъ Христовъ, братъ Петра верховнаго апостола, от Иерусалима въ Синопию прииде, и от Синопиа въ Херсонь, и от Херсоня пойде Днепромъ вверхъ, и ста под горами при брезе, и заоутра въставъ и рече к сущимъ ту съ ним ученикомъ: видете ли горы сиа, яко на сихъ горахъ возсиаетъ благодать Божия, и будетъ градъ великъ и церкви многи имать Богъ въздвигнути, и вшедъ на горы тыа и благослови ихъ, и постави крестъ и помолися къ Богу, и сниде съ горы, идеже есть ныне градъ Киевъ. И пойде по Днепру вверхъ, и прииде идеже ныне Новгород великый, и оттуду пойде въ Варяги и прииде въ Римъ: проповедати же слово спасеное в Рустей земли възбраненъ бысть от Святаго Духа, Егоже судбы бездна многа, и сего ради суть сиа несказанны. По всемъ же странамъ спасенаа проповедь Евангельская изыде, и вси от тмы идольскыя избавлени быша, и светомъ Богоразумиа озаришася, точию же Рускаа земля помрачяшеся тмою идолобесиа, и скверными делы до конца осквернена сущи».[24]
Еще одним автором, высказавшим свое мнение о возможности апостольской проповеди на Руси, был современник св. прп. Иосифа Волоцкого, монах Псковского Спасо-Елеазаровского монастыря старец Филофей. Обычно соответствующая фраза из «Послания старца Филофея Псковскаго Елизарьевы пустыни к Царю и Великому Князю Ивану Васильевичю всея Русии» (имеется в виду Иван Грозный[25]) цитируется как «божественнии апостоли в них не проповедаша»,[26] однако, при обращении к сохранившимся спискам послания ситуация оказывается более сложной. Публикация данного послания старца Филофея была предпринята в 1907 г. по двум спискам, хранившимся в Санкт-Петербургской и Киевской Духовных Академиях.[27] В первом варианте интересующий нас текст выглядит вот как: Православная Церковь, которую старец Филофей соотносит с апокалиптическим образом жены (Откр 12, 14), «и паки в трети Римъ бежа, иже ес в новую великую Русию. се есть пустыня. понеже святыа веры поусти беша. и иже божественнии апостоли в них же (выделено мною, Н. П.) проповедаша. но последи всех просветис на них благодать Божиа спасительнаа. Его ж познати истиннаго Бога. и едина ныне Святаа Съборнаа Апостольскаа Церковь въсточнаа. паче солнца, въ всеи поднебеснеи светится». Во втором списке читаем: «и иже божественнии апостоли в них проповедаша». И лишь в двух других списках этого послания мы, наконец, встречаем то самое «не проповедаша». Впрочем, даже если признать единственно возможной именно такую конъектуру списков Санкт-Петербургской и Киевской Духовных Академий, очевидно, что данный текст вполне может быть сопоставлен с представлениями прп. Иосифа Волоцкого – апостол Андрей путешествует по Восточной Европе, но не проповедует здесь. Любопытно, что адресат послания Иван Грозный в 1582 г.[28] упоминал предание об апостоле Андрее в диспуте с легатом римского папы (см. введение).
Наконец, к началу XVI в. относится следующий текст из толкования анонимного автора на Евангелие от Луки (2, 35): «и открыися послед всех русскому языку. веровати во Отца и Сына и Святаго Духа. а не бывшу никому апостолу в русской земли. но поистине русскому языку милость Божия открыися».[29] Что ж, здесь, как и в случае с летописной статьей 983 г., вновь стоит вспомнить, что лишь спустя восемь столетий со времени миссионерских путешествий апостола Андрея, в 852 г. «нача ся прозывати Руска земля».
Возвращаясь к сведениям Повести временных лет, которые зачастую считаются противоречащими преданию об апостоле Андрее, и завершая их обзор, следует остановиться на утверждении статьи 898 г. о том, что «руси учитель есть Павелъ». Обычно это замечание летописи упоминается в одном ряду с рассмотренными выше сообщениями статей 983 и 988 гг. («телом апостоли не суть сде были» и др.).[30] Однако, представляется, что в этом случае противоречие и вовсе надумано. Статья 898 г. содержит повествование о просветительской деятельности свв. равноапп. Мефодия и Кирилла, учителей Словенских, которое заканчивается следующим историко-этнографическим рассуждением:
«Темже словеньску языку учитель есть Анъдроникъ апостолъ (апостол от 70-ти, епископ Паннонийский, Н. П.). В Моравы бо ходилъ и апостолъ Павелъ училъ ту; ту бо есть Илюрикъ, его же доходилъ
О проекте
О подписке