Глава 4

Даниэль очень медленно опускает веки. Вид низкорослых елей по обочине, от скорости движения, сливающихся в грязно-зелёную полосу подействовал усыпляюще? Было бы хорошо, потому что князь своим весом мне всё плечо отдавил. Но нет, с прежней медлительностью Даниэль открывает глаза. Похоже, он так моргнул.

Хм, вот и очередное подтверждение – не повезло ему со мной, из меня сиделка хуже, чем никудышная. Сюда бы специалистку реабилитационного центра. Да любого медика!

Я зациклилась на том, что князь не может моргать осознанно, что в да-нет, где да это два моргания, а нет, допустим, три, не поиграть, и напрочь забыла, что моргание создано не для общения, а чтобы омывать глаза слезой, очищать и защищать от пересыхания. Хорошо, что у Даниэля это естественным образом получается, а то где бы я искала физраствор? Да я даже не представляю, что в подобных случаях на самом деле капают, может, никакой не физраствор… Бедняга Даниэль, надеюсь, я его в процессе не угроблю.

Экипаж выезжает за пределы города, вид за окном меняется в худшую сторону.

– Ещё водички? – предлагаю я. – Да, я понимаю, ты не ответишь, поэтому сама спрашиваю, сама отвечаю – ещё по водичке.

Второй раз я справляюсь шустрее, но всё ещё неловко.

Есть дыхание рот в рот, а у меня – кормление.

Трындецкий трындец, если честно, потому что Даниэль хоть и симпатичен мне как персонаж книги и приятен как мужчина, но всё равно он посторонний человек, с которым и обжиматься-то не очень комфортно, а тут… рот в рот.

– Перекусим ближе к полудню, – продолжаю я. – Переменой из десяти блюд я тебя не порадую, но кое-что у нас есть. Однако давай о еде не будем, потому что еды у нас мало, надо растягивать, а обсуждать – только аппетит дразнить.

Я, вздохнув, замолкаю.

Радио из меня тоже скверное.

Комментировать, что за окном? Даниэль на сможет увидеть столько, сколько я, пропустит всё интересное, так что комментарии превратятся в очередную невольную издёвку.

Логично рассказать о себе, но признаваться в иномирном происхождении на потеху я точно не готова, а про Бьянку я знаю слишком мало – сирота при живом отце, несчастный ребёнок, нелюбимая, никому не нужная. Отчасти её эгоизм даже понятен – никто не научил её состраданию.

Но кроме воспитателей есть и своя голова на плечах. Мне жаль эту девушку в начале романа, но не в финале.

– Знаешь, дорогой супруг, а у нас проблема… Дорога стала грунтовой, и меня начало укачивать. Я больше не могу сидеть против хода. Извини, но тебе придётся лечь. На полчасика, хорошо? И я, кстати, тоже лягу.

Ответа нет, Даниэль безучастен, и я укладываю его как куклу.

Подушки у меня нет, но есть длиннющий шлейф платья, дверцей зажат только кончик, так что я отцепляю “хвост” от себя, скручиваю и подкладываю князю под шею валиком.

– Чтобы ты смотрел не в потолок, я могу повернуть твою голову.

Ну откуда мне знать, куда он хочет смотреть?

Будет любоваться лежащей мной.

Устроив его, я сразу же ложусь. Я не солгала, меня и впрямь подташнивает. Бессонная ночь, дрянной чай вместо завтрака… Ничего удивительного, что меня сморило, причём резко, будто рубильник дёрнули.

И просыпаюсь я также резко.

– С добрым утром, – открываю я глаза.

Почему я не дома в родной постельке на ортопедическом матрасе, стоявшим мне целое состояние? Понять, где я и что происходит удаётся долгую минуту спустя. Я давлю в себе тяжёлый вздох.

Если бы я осознавала последствия, я бы никогда не нажала роковой “ОК”. Хорошо, что я их не осознавала.

Я сажусь, прислушиваюсь к своим ощущениям. Есть хочется. И пить. И вообще, судя по теням, полдень давно миновал, они длиннее, чем были.

– Долго я спала? Извини, я не нарочно. Сейчас попробуем пообедать. Или сначала воды?

С питьём проще, так что я пять раз “целую” мужа.

– Не волнуйся, с едой я так не буду. Я протёрла куриное мясо. Сейчас я добавлю к нему чуть-чуть бульона, размешаю, и получится жижица, с которой ты должен справиться. Правда, за вкусовые качества моей стряпни я опасаюсь, но могу утешить тебя тем, что сама я буду есть то же самое.

Мясо у меня в миниатюрном горшочке, предназначенном для хранения специй, насколько я поняла, потому что отмывала от остатков сухой гвоздики, но нельзя исключать, что на кухне горшочек использовали не по назначению.

Так, я буду поддерживать Даниэля своим телом, левой рукой держать его голову, а правой – ложку. Горшочек зажму коленями. Вроде бы тетрис складывается. Я опасаюсь зачёрпывать много, первый раз беру буквально пару капель на самый кончик ложки. Даниэль рефлекторно сглатывает. Я пробую дать немного больше – проблем не возникает.

– Приятного аппетита, Даниэль.

Как мне повезло, что он глотает и мне не нужно на коленке изобретать желудочный зонд!

Ложка за ложкой, незаметно, мы справляемся с полным горшочком. В очередной раз потянувшись за мясной жижей, я прошкрябываю по дну. Я собираю со стенок остатки.

– Ты хоть немного наелся? Извини, я опять забылась и лезу с вопросом. Я надеюсь, что да, потому что больше мне предложить тебе нечего. Сейчас я съем свой кусочек курицы, не протёртый, и мы сделаем ещё по глотку, так что подожди.

Время от времени экипаж останавливается. Очевидно, что у везущих нас мужчин вполне естественные нужды. Только вот мне прогуляться до кустиков никто не предлагает. На всех остановках, даже относительно долгой, скорее всего, обеденной, дверца остаётся закрытой, а я открыть её со своей стороны не решаюсь. Конкретно эти двое приносили князю вассальную клятву или, высунувшись, я рискую стать их десертом? От беды лучше поберечься.

Вид за окном снова начинает меняться.

– Скоро прибудем? Ой, снова вопрос. Я думаю, что да, – в романе упоминалось, что Бьянка успела собрать себе котомку и уйти прежде, чем Даниэля накрыла ночь.

И я оказываюсь права.

Приблизительно через час после нашего второго перекуса экипаж круто забирает в гору. Загородный княжеский дом возвышается над округой, венчая собой заросший лесом скальный утёс над рекой.

Сам утёс и прилегающие земли считаются собственностью короны, крестьянам на них хода нет, да и деревень в пешей доступности то ли две, то ли три – скучный уединённый край, то, что нужно правителю, чтобы отдохнуть от государственной круговерти дел и расслабиться вдали от всех, и то, что нужно наместнику, чтобы надёжно скрыть своего умирающего господина.

За окном мелькают въездные ворота.

– Почти приехали. Я слышала, что дома и стены лечат, так что ты обязательно оправишься.

Я спешно креплю пустые фляжки к ногам, а приборы прячу в декольте – показывать своё богатство сопровождающим нас мужчинам я не собираюсь.

Экипаж останавливается перед парадным входом.

Сейчас узнаем, насколько точно повторится книжная сцена прибытия.

Глава 5

Я укладываю Даниэля так, как он лежал в самом начале – без валика из кружевного шлейфа, с головой, безвольно мотыляющейся при рывках и поворотах. Правда, до полной остановки экипажа голову я его придерживаю.

– Не хочу показывать им лишнего, – поясняю я мужу. – Наместнику ещё донесут. Мелочь, но оно нам надо?

Снаружи удары, наш скудный багаж не разгружают, а скидывают. Что-то, конечно, разобьётся… Я в притворном испуге забиваюсь в дальний угол. Как раз вовремя – дверца без предупреждающего стука распахивается.

– Девочка, ты тут поселиться решила? На выход!

– Да, господин!

Я выбираюсь настолько проворно, насколько позволяет подол платья и припрятанная под ним утварь.

Меня нетерпеливо отгоняют в сторону. Я так полагаю, наши сопровождающие торопятся успеть к ночи до ближайшей деревни.

Они грубо стягивают князя с сиденья, провозят по полу экипажа и за руки выволакивают в траву. Спасибо, что не за ноги – князь бы пересчитал затылком все выступы.

– Заботься хорошо, девочка. Исполняй свой долг супруги и княгини должным образом, – напутствует меня один под даже не смех, а откровенный ржач второго.

Отсмеявшись, мужчины закрывают дверцу в салон и явно намереваются прыгнуть на облучок.

Сцена повторяется один в один.

Пора внести коррективы.

– А… в дом? – всхлипываю я. Получается, по-моему, не очень натурально, но у мужчин нет причин подозревать обман, мой писк вполне в тему.

– Защита нас не пропустит, – радостно сообщают они. – Пройти могут только законный владелец и члены его семьи.

Серьёзно?

Для меня сказанное новость. Из книги я ничего подобного не помню, но я ведь читала в удовольствие, а не зубрила, и, кое-где я прыгала через строчку-две, не особенно вникая в мелкие детали, ведь на сюжет они не влияли.

Главная героиня в дом вошла…

Сопровождающие врут? Или её князь пустил своей волей? Может, его присутствия достаточно, чтобы защита пропустила гостей? Короче, если и не врут, то крупно свистят.

Но заставить их затащить князя в дом я не могу, да и не очень-то хочу. То есть с практической точки зрения использовать их в качестве грузовой силы правильно, но то, как они обращаются с Даниэлем… Лучше сама как-нибудь справлюсь.

Я смотрю вслед удаляющемуся экипажу. Даниэль видеть не может, и я сообщаю:

– Они уехали.

Не знаю, сколько я молчу после этой короткой фразы. Я невольно сравниваю себя и настоящую Бьянку из книги. После “уроков” мадам из кабака, приближаться к Даниэлю для неё было отвратительно, она видела в муже без пяти минут труп… В отличии от неё я, во-первых, знала, что меня ждёт и готовилась, той же водой нас с Даниэлем обеспечила, а, во-вторых, я точно знаю, что Даниэль встанет на ноги.

Ха?!

По позвоночнику пробегает мороз.

Книжный Даниэль признавался главной героине, что “пробуждение” случилось, когда он остался в траве, брошенный Бьянкой.

А не получится ли так, что, оставшись, я наоборот, лишу его выздоровления?! Что, если цена моего сострадания – его возвращение к полноценной жизни?!

Бросить его ради него самого?

Жаль, я не вникала, что в рассказе книжного Даниэля значило “пробуждение”. Всплеск магии на фоне тотального стресса? Пробуждение сознания? Возвращение возможности моргать? С сироткой, когда она появилась, он перемигивался с первых строк и позже говорил, что даже такая малость, как по собственной воле опустить и поднять веки, величайшее счастье, потому что раньше даже это было ему не доступно.

Кстати, если речь о пробуждении сознания, то как он узнал, что улепётывающая Бьянка его жена, а не случайная девица? Скорее, речь всё же об открытии всех внутренних резервов…

Бросить или остаться? Почему его судьба должна зависеть от моего решения?

Если я пойду по линии сюжета, я могу быть уверена, что Даниэль с главной героиней обретут любовь и счастье, а я в финале получу свой шанс.

А если без стресса тоже можно, пусть и гораздо медленнее?

– Трындецкий трындец, – выдыхаю я и запоздало понимаю, что аристократки, пусть и из обедневшего опустившегося рода не должны так выражаться. – Знаешь, ты просто не можешь со мной не согласиться.

Вот что я на ровном месте панику развела? Наместник не подпускал к князю нормальных целителей. Мужа надо лечить, а не доводить до предела отчаяния, чтобы что-то там пробудить.

– Трындец, – повторяю я, чтобы хоть что-то сказать.

Знать, что меня ждёт – одно, а увидеть своими глазами – совсем другое. Я планировала, прикидывала, что сделаю первым делом, что, наоборот, не срочно и терпит, однако сейчас все мои планы просто пустое сотрясание воздуха, я способна только на единственное действие – сесть и зареветь в голос. Потому что всё плохо.

Всё очень плохо.

Князя надо ободрять, а не топить в соплях, так что истерику отложим, пореву потом, наедине с собой.

– Извини, Даниэль, но тебе придётся потерпеть, потому что я слабо представляю, что делать. Как я понимаю, в доме никого? А, что я опять спрашиваю… Тебе на земле лежать не холодно?

Одет муж теплее меня.

– Я сделаю тебе под голову шлейф, вместо подушки, как в экипаже, и могу тебя порадовать, с нами приехали три каких-то ящика. Я надеюсь, что хотя бы в одном приготовлена еда, нас же хотят уморить, но не слишком быстро. Только ящики я чуть позже проверю. Я попробую войти в дом.

Я поворачиваю его голову так, чтобы в поле зрения князя появилась парадная дверь, но, учитывая, что смотрит он в одну точку, не исключено, что его взгляд уткнулся в стену.

– О, знаешь, сперва я разденусь, потому что достало меня в подоле путаться. Сейчас увидишь моё бельё.

Я бы рада прикрыться повседневным платьем – да каким угодно, нормальным! – но где я его возьму? Мне показалось, что умнее набить декольте не тряпками, а колюще-режущими предметами.

Дверных ручек я касаюсь с опаской. Кто её, эту магическую защиту, знает? Вдруг долбанёт?