– Тебе откровенно повезло, – парень подлил себе и мне еще виски, – вытащили мы тебя буквально в последний момент. А вот нам в этот раз не улыбнулась удача. Спасти получилось только четверых, включая тебя. Потом Директорат нас вычислил, и случилось то, что случилось. Эх, а ведь сколько там осталось еще таких же как мы. Осталось и погибло! – Берт стукнул кулаком по столу. То ли у меня разыгралось воображение, то ли он действительно это сделал показушно-наигранно.

– А на хрена ж вы садились такой здоровой дурой на планету? – удивленно поднял бровь я. – Сколько он метров в длину? Тысячу? Две? Присутствие такого корабля не скроешь даже от невооруженного глаза. Не то что от радаров и прочих систем слежения Директората. Я, если честно, удивлен, что местная система защиты не размазала вас еще на подлете.

– У нас тут имеется маскирующее поле, – задумчиво протянул Берт, – которое меняет внешний вид корабля. Это одна из новейших разработок Братства, о которой Директорат, скорее всего, еще даже не в курсе. Мы позаимствовали, а если говорить более простым языком, то попросту сперли ее у этих долбаных фанатиков. Потом добыли регистрационные коды судна торгово-транспортного флота и уже с этим комплектом наведались на Деймон. Не знаю точно, как нас вычислили, но определенно могу сказать, почему местная оборона не размазала нас, когда мы оттуда драпали.

– Почему?

– А сам подумай, – парень прикрыл здоровый глаз и потянулся. – Им выпала такая шикарная возможность вернуть свой флагманский корабль, в который они вбухали немерено бабла и ресурсов. И, чтобы это сделать, им достаточно было только одного – не дать нам прыгнуть. Согласись, одно дело – отремонтировать кораблю двигатель или заменить энергоячейки, а совсем другое – собирать его обратно по кускам. Вроде как есть и еще варианты, но я в этом не спец. Если захочешь технических подробностей, обратись потом к Ани. Думаю, она с огромным удовольствием прочтет тебе лекцию на эту тему.

– Слушай, боюсь завалить тебя вопросами, но… – бросил я, хватая новый огурчик с тарелки.

– Да валяй, спрашивай, – расплывшись в довольной улыбке, лениво бросил парень, – Все равно пока сидим тут, как сычи в клетке.

– Ты сказал, что вы вытащили четверых. Все явно с такими же нейроинтерфейсами, как и у меня. Однако объяснял, как летать ты персонально мне. Почему? Когда успели научиться остальные?

– Мы были на Деймоне три дня, – Берт отлепился от спинки своего кресла и подлил нам обоим еще виски. – Остальных спасли раньше. Один оказался пилотом, а двое других успели потренироваться на симуляторе. Я, кстати, говорил, что ты на удивление неплохо проявил себя в этом бою? – парень с размаху хлопнул меня по плечу. – Или не говорил? Ну так это… Еще раз скажу! Будем! – он залпом осушил свой стакан.

Его явно развозило… Или он очень старательно пытался это показать. Но кому? Мне? Зачем? Все это очень странно.

– Будем, – я приложился к своему. – Ну так и сколько нас сейчас всего собралось на этой посудине.

– Вместе… Вместе с… Вами четырьмя, – вяло промямлил парень, закидывая себе в рот кусочек помидора. – Ну… Сча… Тристасоро… Не… Это было до вас… Триста пятьдесят два…

Хмм, но при этом с нейроинтерфейсами только те два или три десятка человек из ангара. А остальные то…

– А как тут люди между собой общаются и с Векс работают вообще? Такая приблуда, как у меня, явно ведь есть далеко не у всех.

– Минуту, – Берт полез во внутренний карман своей куртки и извлек оттуда прозрачную пластинку, размером где-то с кисть руки. – Вот, – сделав максимально важный вид, сказал он. – Чудо… значит, техники. Мы где то два… А нет, три года назад разграбили целый корабль с такими игрушками. У нас их теперь… Это… Завались. Во! Смотри, как работает, – пластинка в его руках засветилась, превратившись в экран, и пилот, сосредоточенно елозя по ней пальцем, начал перебирать какое-то меню. – Сча, минуту. О! Смотри! – он с самодовольным видом ткнул на один из пунктов.

Панель, висящая над тумбочкой, засветилась, а потом на ней начало проигрываться видео, от которого лицо Первого удивленно, а затем и вовсе немного испуганно вытянулось, а здоровый глаз начал лихорадочно метаться между панелью и экраном в руке. А комнату наполнили женские стоны.

– Бляяя… – протянул он, ошалело уставившись на меня. – Ты ничего не видел. Так… Надо это выключить, ну же… – пилот принялся что-то лихорадочно тыкать на своем устройстве, но стоны от этого стали только громче. Если двери кают не герметичны, то наверняка эту вакханалию можно услышать и в коридоре.

– Зараза, сука, говно, выключайся! – ругался Берт, продолжая лихорадочно тыкать по пунктам меню. В результате своих манипуляций он вывел изображение еще и на "окно". Парень озлобленно стукнул пластинкой об стол и на несколько секунд закрыл глаза.

– Векс, отключи это! – наконец выдал Первый, а затем комнату заполнила звенящая от напряжения тишина.

– Кхм, да уж… Это… Неловко, однако, вышло, – замявшись, пробурчал он, налил себе полный стакан и залпом осушил его, – ну, вощим… Как-то вот так оно и происходит. Тебе, с твоим-то прибором, эта хрень, – Берт стукнул кулаком по пластинке, которая к тому времени уже успела погаснуть, – без надобности. А другие вот… Так и живут.

Мы снова замолчали, уставившись на волны, мерно набегающие на заливаемый мягким оранжевым светом песок. Немного так посидев, я было хотел взять еще закуски со столика, но внезапно почувствовал, как кто-то тянет меня за рукав, вкладывая в ладонь холодный и довольно увесистый предмет. Я обернулся к Берту. Парень смотрел на меня ясным, холодным взглядом, как будто не было ни пьяного дебоша, ни половины бутылки, которую мы с ним только что распили. Смотрел и настойчиво пихал мне в руку ту самую пластинку.

Я принял ее, машинально запихнув в рукав куртки, и лицо Первого вновь расплылось в довольной улыбке, а взгляд приобрел прежнюю маслянистость. Он схватил бутылку со стола, прогорланил: "Ну, за космопеха, ставшего сегодня лучшим пилотом в галактике!", опрокинул остатки ее содержимого в себя, упал на спинку кресла, и практически сразу тихий шум прибоя утонул в громогласном храпе, заполнившем собой всю каюту.

Я уселся поудобней, уставился на закат и уже было собирался заняться ожиданием того, что будет дальше, но тут дверь в каюту открылась, и за спиной раздался голос Бермута.

– Так… Девочек я тут вроде не вижу. Ну, голубки, признавайтесь, кто из вас тут так томно стонал, что аж на весь коридор было слышно?

Берт пробурчал что-то нечленораздельное, повернулся набок и захрапел еще громче. Мне на мгновение показалось, что делает он это как будто специально, только до меня пока еще не дошло – зачем. Вряд ли по-настоящему спящий человек храпел бы настолько громко и неестественно.

Я повернулся к Бермуту и, постаравшись напустить на себя максимально умный и загадочный вид, выдал: «Бхсвщм?»

– Тю… Да вы никак оба в хламину ужрались, – капитан самодовольно ухмыльнулся, а мне так и захотелось встать и сказать ему: «А вот хрен тебе поперек хитрой одноглазой морды». Но еще рано. Не стоит раскрывать себя, пока не разберусь, что тут вообще происходит.

– Во время боевой тревоги. Вот долбоебы, честное слово. Ладно, – одноглазый, зашел в комнату и попытался вытащить меня из кресла, – сейчас дотащу тебя до твоей каюты – там отоспишься.

Я немного подыграл капитану и, изображая из себя в зюзю пьяного, повис на нем, словно мешок с дерьмом. «Бдзвщм, защм пщить, нащить а щщем щее рац нащщить!» – философские изречения сами собой сыпались из моего рта. Берт под них стал храпеть еще громче. Аж уши начало закладывать. Такое ощущение, что где-то в комнате включился многократный усилитель звука.

– Ладно, пойдем отсюда, – Бермут поволок меня к выходу, – а то ты сейчас отключишься и придется мне положить тебя в коридоре.

– Бдхфщм, – выдал я, изображая перебирание ногами по полу.

– Да, да, рад за тебя, – кряхтя, выдавил из себя одноглазый, перетаскивая меня через порог каюты.

Дверь за нашей спиной тут же закрылась, и… Храп полностью прекратился. В коридоре стояла абсолютная тишина. Даже намека на то, что сейчас происходило в каюте, не было слышно. Значит тут полная звукоизоляция. Но Бермут точно знал, что у нас там внутри раздавались стоны. Прослушка? Похоже на то. Да и перед тем, как зайти, этот хрен дождался, пока Берт уснет. Но уснул ли он? Или устроил весь этот цирк с панелью, а потом показушно храпел лишь ради того, чтоб показать мне наличие «лишних ушей» в каюте? Но при этом – он же меня и спаивал отравленным виски. Так друг или враг? А, Дагор, все равно пока никому тут доверять не могу.

– Ну, вот мы и пришли, – Бермут прислонил меня рядом с открытой дверью одной из кают, – Дальше, надеюсь, ты уже сам доползешь. А мне пора на мостик.

– Бррмщм?! – натужно выдавил из себя я, смерив капитана стеклянным взглядом.

– Да-да, и тебе доброй ночи, – бросил он и быстрой походкой пошел дальше по коридору.

Этот точно схавал. Эх, надо было мне идти не в армию, а на курсы актерского мастерства. Катался бы сейчас по всему Директорату, зарабатывал миллионы, а не выеживался перед этой хитрожопой сволочью. Так, ладно, раз у них тут есть звуковая прослушка, то не факт, что нет и видеонаблюдения. Потому надо вести себя максимально естественно.

Я отлепился от косяка и заплетающейся походкой поплелся к кровати, попутно оценивая окружающую меня обстановку. Каюта ничем не отличалась от той, в которой пьянствовали мы с Бертом. Разве что личных вещей тут не хватало. Прослушку тут можно было засунуть куда угодно: хоть в панель над тумбочкой, хоть в «окно», хоть в небольшие отверстия в потолке, служившие, судя по всему, вентиляцией. Да даже, блин, в койку могли таких жучков напихать. А вот с видеофиксацией сложнее. Никаких мест, где могли бы быть установлены скрытые камеры, за исключением панелей и тех же дыр в потолке, я так и не заметил. Значит, если лечь на кровать и повернуться носом к стене, то, скорее всего, никто не увидит, чем я там занят. Надо бы еще и свернуться калачиком на тот случай, если у них стоят тепловые сканеры. Так и сделаем.

С горем пополам дотащившись до койки, я рухнул на нее словно бревно, повернулся лицом к стене и достал из рукава ту самую прозрачную пластинку, которую сунул мне Берт. Ну что ж, дружок, пора узнать, для чего ты устроил весь этот цирк с конями и хуями. Что ты мне хотел сказать такого важного и секретного, раз так шифровался…

Пластинку удалось включить практически сразу. Нужно было лишь сжать ее пальцами с двух сторон и пару секунд подержать. Экран загорелся, и на нем высветилась какая-то запись, помеченная молнией. Надо полагать, оно самое. Я ткнул по иконке и принялся вглядываться в буквы, всплывшие на гладкой поверхности, отдаленно напоминающей стекло.

«Не верь никому. Особенно Бермуту. Смотри, запоминай, анализируй, записывай. Если остались какие-то данные, которые тебе удалось собрать и сохранить во время твоего побега, сбрось их на это устройство прямо сейчас. И подключись к Векс, чтобы не вызывать у них подозрений. К утру память в твоем интерфейсе будет стерта. Это сообщение тоже сотри, а планшет с данными спрячь как можно надежней. Я свяжусь с тобой снова, как только появится такая возможность. Помни: тут каждая стена имеет уши.

Первый.»