Конечно, когда я добралась до места схватки, там уже никого не было. Но следы остались. Они вели дальше, вдоль реки, которую Койгреах считали границей своей земли. Словно землю можно поделить на части, как пирог! Я двинулась следом за отрядом, стараясь не создавать лишнего шума, но Койгреах шли быстрее. Я разглядела их лагерь, только когда солнце упало за горизонт.

Здесь, немного южнее, через брод проходит южный торговый путь. Уже недалеко оставалось до тех мест, куда заходили изредка с моря могучие корабли с восточного материка. Корабли, рядом с которыми самый большой из наших парусников покажется скорлупкой.

Вельд

Если отряд наш не добирался к ночи до гарнизона или форпоста – а этого не случалось почти никогда – мы разжигали костры и вставали лагерем там, куда успели дойти.

Не следует только воображать настоящий военный лагерь, какой описывают в книгах по военному мастерству: правильный прямоугольник с двумя главными перпендикулярными улицами, окружённый двойным рвом и валом с частоколом.

Расположение объектов в нашем лагере менялось каждую ночь. Первые прибывшие на стоянку занимали лучшие места – по возможности рядом с источником воды.

Начинали солдаты с того, что ставили палатку, состоявшую из пропитанного льняным маслом длинного куска полотна с двумя скатами, которые поддерживали деревянные стойки и были прибиты к земле металлическими кольями. Внутри каждой такой палатки укрывались и спали на земле, как правило, десять воинов и их командир.

Вы можете представить меня спящим между грязных солдат? Я лично – нет.

Во время маршей вещи для лагеря: котлы, провиант и укрытия – везли на трёх несчастных лошадях.

Разумеется, моя виверна несла отдельный шатёр, ковёр и несколько шкур для сна.

Конечно, не такой шатёр, какой брал в поход мой отец – без трона и полога, отделявшего спальную часть от той, где принимал гостей. И, безусловно, эта несуразность больно ранила меня.

Приходилось утешаться тем, что тот, королевский шатёр, даже с помощью магии в одиночку установить было нельзя.

Я успел обзавестись ещё парой бутылок вина и отправился искать, где устроиться поудобней.

В книгах я читал, что лучший способ вымуштровать солдат – лишить хорошей еды. Точнее – выработать у них привычку есть что угодно, когда угодно и в каком угодно виде. Никогда не думал, что ознакомлюсь с этими нюансами воинского искусства на практике. Оказалось, что простой эльфийский воин был вегетарианцем – и разумеется, не потому, что берёг окружающих живых существ. Основу питания составляла провизия, которую каждый нёс на себе. У большинства солдат это были бобы, горох, фасоль и чечевица… Изредка изюм, миндаль или оливки. Само собой, подобный рацион с каждым днём делал меня злей.

Я подобрал место в тени, прежде чем началась развлекательная программа. Стоянку разбили вместе с двумя патрулями, прочёсывавшими берег, так что нас было человек двадцать. Среди них один варлок, затесавшийся на эту службу по непонятной причине – возможно, такой же ссыльный, как и я. А может, он просто надеялся поживиться приграничными трофеями. Остальные – воины. Все довольно крупные, но не самые ловкие. И, конечно, с начала службы не видевшие женщин.

Дикарок вывели в центр поляны почти сразу. Определилась очередь. Сказать честно, в том, чтобы смотреть, как развлекаются другие, было мало радости. Но участие в подобном развлечении наряду с солдатами било по моей гордости очень больно. Я уже собирался отправиться на боковую, когда воздух разрезал свист, и стрела с зелёным оперением вспахала землю в паре метров от моего сапога.

– Агаттис! – воззвал я, призывая одного из своих хранителей, и воздел руку. В следующую секунду меня окружил кокон чёрного льда, излучавший жуткий холод и призванный уберечь меня от атак.

Стрела была эльфийской – значит, выстрел не был промахом, скорее – предупреждением. К сожалению, мои сослуживцы этого не поняли. Некоторые в общем гоготе и вовсе не расслышали, что произошло, и продолжали развлекаться.

Спрятавшийся в кроне дерева охотник с удивительной скоростью выпустил сразу две стрелы, каждая из которых мгновенно нашла свою цель.

Один выстрел пришёлся стоящему в веселой толпе солдату в самое уязвимое место – в обнажённый зад. И так, со спущенными штанами, вторая жертва встретила свою смерть.

Тем временем третья стрела пробила грудь еще одного насильника. Тут-то и началась бестолковая и бесполезная беготня.

Оставаясь в тени, я всматривался в переплетение ветвей деревьев, пытаясь определить, где находится моя цель. Все мы видели в темноте, но воспринимали лишь контуры тёплого тела. А сейчас не было ничего, будто нападавший был деревом или камнем, и сердце в его груди не билось. Полагаю, все остальные недоумевали так же, потому что, уже схватившись за оружие, они всё ещё ничего не делали.

Я выругался. Неизвестный, похоже, собирался нанизать нас на эти стрелы, как бабочек на булавки, и оставить валяться тут. Пока солдаты бестолково метались по поляне, одна из девиц, недолго думая, скользнула в темноту и наверняка теперь обыскивала мешки в поисках оружия.

– Держите пленных, – рявкнул я. Новая стрела вошла в глаз очередного пограничника.

Я прикинул, откуда могли лететь эти посланцы смерти, и наугад ткнул пальцем в крону дерева. С пальца моего сорвалось пламя и охватило ветку, подсветив устроившийся в кроне силуэт.

Прицелившись, я запустил во врага заряд тьмы, потрескивавший магическим огнём, и следом ещё один. Листья запылали. Мелькнула тень – противник спрыгнул на землю. Я понял, что угадал направление, но с атакой опоздал. Пришлось метнуть вдогонку стрелку, скользнувшему вбок, новый снаряд, и ещё один.

– Фленитон! – воззвал я к самому могущественному из моих демонических союзников на тот момент, и ручьи липкого жидкого пламени появились в небе и низверглись на цель. Деревья запылали и продолжали гореть, даже когда затихли потоки магического огня.

Я ткал заклинания так быстро, как мог, но тень двигалась стремительнее. Ещё снаряд – уже третье пылающее дерево – и стройная фигурка в выцветшем зелёном плаще рухнула в руки командира заставы. Тут уж офицер сумел показать себя! Оружие незнакомки – привязанное к спине копьё, лук и охотничьи ножи – оказалось свалено в сторонке. Руки дикарки— крепко стянуты верёвкой. А её саму дважды ударили по лицу.

Я вошёл в круг света от костра и вгляделся в лицо новой пленницы. Странно. Меня посетило чувств, будто я знаю её давным-давно. Но… этого быть не могло.

Светлые неухоженные волосы разметались по её плечам. Несколько линий на загорелой коже должны были служить маскировкой среди ветвей – потому я и не заметил её обычным зрением. Нет. Я точно видел её впервые. Но почему…

Минуя командира, я схватил пленницу за запястье, закованное в кожаный доспех. Ладони её тоже покрывали перчатки, но кончики пальцев торчали наружу, чтобы удобнее было браться за тетиву. Кожа доспеха была дублёной не по-нашему и оказалась абсолютно холодной. Я заглянул Гуиллт в глаза. Серо-зелёные, как пожухлые листья. Я бы и днём не заметил её в лесу, а эти недосолдаты и подавно.

А ещё, стыдно признаться… Возможно, у меня просто давно не было женщины… Мне почудилось, что она красива. Красива странной красотой, стоящей на грани нежности и непоколебимого желания убивать. Черты лица её были твёрдыми, руки тонкими, но сильными.… Но она оставалась изящной. И ловкой. Я чувствовал эту ловкость в резких движениях, которыми она пыталась высвободиться из цепких рук солдат.

– Девки сбежали, – услышал я, и десяток недовольных глаз уставились на пленницу. Дикарка запрокинула голову далеко назад и расхохоталась. Кажется, она ничуть нас не боялась. Скорее, не ставила ни во что. Напрасно – как бы красива она ни была, но оставалась дикой эльфийкой и просто не представляла, что ей ждёт теперь.

– Дрянь, – солдат наотмашь ударил пленницу по смеющемуся лицу. Моя голова дёрнулась, будто били меня.

– Она их заменит, – сообщил командир. Теперь уже захохотали остальные.

Дикарка слизнула кровь с разбитой губы, во взгляде её смешались недоумение и злость.

Альдэ

Когда я догнала Койгреах, меня пробрал озноб. Не часто доводится охотнице Койдвиг Маур видеть подобные сцены. Три девушки стояли на четвереньках в круге света. Остальное вспоминать и описывать отвратительно. Закрепив копьё на спине, я взлетела на дерево и прицелилась. Я искала главаря. Того, на виверне. Но опознать не смогла. Все Койгреах были на одно лицо в своей одинаковой чёрной форме.

Тогда я сделала предупредительный выстрел – солдаты не приняли его в расчет. Ритуал чести был соблюдён. Я положила стрелу на тетиву, и первым в Ночь отправился тот, что стоял полуголым рядом с Хранительницей. Потом начался переполох. Солдаты пытались понять, что происходит, но не могли. Девушки оказались неглупыми. Особенно темноволосая охотница. Они рванулись врассыпную, оставалось лишь прикрыть их отступление. После очередного выстрела в ветку дерева подо мной врезалась стрела огня.

Ненормальный. Ни один настоящий эльф не стал бы так мучить деревья ради своих разборок!

Я едва не рухнула вниз, в последний момент подставив руку и скользнув в сторону, а вслед мне летели уже новые огненные снаряды. Времени думать не оставалось, и это решило дело – очередной прыжок привёл меня прямо в руки солдат.

Койгреах были сильнее. Их было четверо. Я бы попробовала вырваться, если бы не темноволосый, оказавшийся напротив меня. Его глаза гипнотизировали. Мои руки обмякли, поддаваясь усилиям врагов. Я будто бы оказалась в бесцветном туннеле, на другом конце которого мерцало его лицо. Всё остальное не имело значения. В себя меня привели слова солдата о том, что девушкам удалось сбежать. Я расхохоталсь. Значит – удалось. Это главное. Оставалось сбежать от Койгреах – или умереть. Последняя фраза заставила веселье выдохнуться.

– Она их заменит, – сказал один в черной форме, но взгляд мой упал на черноволосого и бледнолицого, прекрасного как демон эльфа. По моему позвоночнику пробежал озноб.

Колдун! Его я видела днём…

То, что говорил один из Койгреах, не могло быть серьёзно. Я посмотрела на него, потом на другого солдата, державшего меня, и наконец на удивительного Койгреах с глазами цвета ночного неба. Я была уверена – он их предводитель. Всё в нём выдавало привычку вести за собой – жёсткий изгиб губ, прищур глаз и цепкие пальцы, не сползавшие с рукоятей мечей у пояса. Я была уверена, что решение будет принимать он. Так и произошло.

Вельд

Они говорили всё правильно. Так, как бывает всегда. За побег отвечает виновник побега. Но серо-зелёные глаза дикарки затягивали в малознакомую трясину. Я не хотел отдавать её. Это существо было не для них. Не может эта шваль использовать и выкинуть ту, кто так легко уходит от моих заклятий.

– Она моя, – я расслышал собственный голос будто бы издалека, но тут же понял, что так и должно быть.

Окинул пристальным взглядом вынужденных соратников. Солдаты притихли. Командир колебался. Я мог бы не продолжать, но захотелось объяснить происходящее самому себе.

– Вам достались первые три, я их не трогал. Теперь моя очередь развлекаться с добычей. Без меня вы не поймали бы её.

Командир подобострастно поклонился.

– В шатёр её, – стараясь разомкнуть сковавшую наши взгляды цепь, я развернулся на каблуках и двинулся к себе.

Никто из разбойников не посмел вмешаться. Как я и думала, они боялись своего вожака. Но что ждало меня в шатре? Я видела, что он так же жесток, как и они все.

А тот, второй, который ударил меня по лицу… Я видела, с какой ненавистью он следит за моим духом зимы.

У этого, другого, волосы тоже чёрные, но гораздо короче. Глаза серые, тусклые, как небо зимой. Несмотря на все угрозы, я видела, что не вызываю у него желания… Что-то ещё. Чувство, которому я не знала имени.

Пока я думала об этом, двое воинов подтолкнули меня вперёд – к самому большому на стоянке шатру.

Дух зимы остался стоять. Я затылком чувствовала его напряжённый взгляд.

«Он – враг», – напомнила я себе. Но от этого чувства, как будто от невесомой ласки, ноги становились ватными, и мне совсем не хотелось воевать.

«Кто же ты такой, чужак и колдун?» – думала я, не обращая внимания на боль в вывернутых руках. «Что ждёт меня рядом с тобой? Что Оракул желал мне показать?»

Тарлайн тау Вин Айнен остался стоять неподвижно. Молча наблюдал он за тем, как дикарку отводят в шатёр королевского сынка. Добычу было принято делить на всех. Но, видимо, закон не касался таких, как этот напыщенный баловень судьбы.

Так же молча смотрел он как принц Артайнен направляется в шатёр следом за ней.

– Что столпились? – рявкнул он, оборачиваясь к солдатам. – Разойтись по кострам!

И, не глядя, как приводят в исполнение его приказ, сам двинулся прочь от огня.

Только убедившись, что темнота окружила его со всех сторон, Тарлайн опустился на камень и извлёк из складок плаща магический талисман. Она сказала, им нельзя злоупотреблять. Но Тарлайну было наплевать.

Терпение подходило к концу.

Он надавил на магический камень, активируя артефакт, и контуры женского лица проступили перед ним из темноты.

– Я хочу начать! – процедил Тарлайн.

Раздражение исказило это обычно красивое лицо.

– Рано. Не смей ничего делать, пока не получишь прямой приказ.

– Но моя…

– Не твоя и никогда ей не была. Ты слышал меня, капитан. Выполняй.

Лицо потухло и Тарлайна снова окружила темнота.