Глава 4

Неожиданно для себя к вечеру воскресенья я осознал, что мне нужно повидаться с Барни. Зачем – я сам плохо понимал. Покоя не давала недавняя встреча с клиенткой. Я то и дело вспоминал её мягкий голос и осторожные руки в самом начале. И тут же – будто она маску надела, холод и резкость, когда до неё дошло, кто я. Она врезалась в мои серые будни, как нож в тёплое тело, разрывая и не позволяя срастись.

Я держался два дня – до вторника. Затем сгрёб бумаги в стол, пожелал удачи коллегам и, выйдя из библиотеки, двинулся в направлении «Пурпурной пышки». Как оказалось, я свихнулся не один. Уже у входа я услышал знакомый голос Лиаро, втиравший что-то маловразумительное хозяину борделя.

– Я же всё отдам! – услышал я от входа.

– Отдашь – тогда приходи.

– Тогда будет поздно, Барни. Барни, ты не можешь так со мной поступить.

Я открыл дверь в кабинет. Бывший лекарь в горячке спора схватил трактирщика за ворот рубашки. Костяшки пальцев его побелели.

– Так… – сказал я, прикрывая за собой дверь. – Вас на улице слышно. Что у вас тут творится?

Лиаро обернулся ко мне. Взгляд его лихорадочно блестел. Он отпустил ворот Барни и резко отошёл к окну, делая вид, что вглядывается в тусклое марево набережной.

– Всегда рад старым друзьям, – сообщил Барни, отряхивая одежду, – когда они не бьют мне морду. Ну что там, Трэйн, у тебя тоже не все дома?

Я осторожно присел на подлокотник кресла.

– Можно и так сказать.

– Тогда пока не начинай, – Барни замахал руками в воздухе. – Я принесу выпить. Мне это нужно.

Я пожал плечами. Выпить и я был не прочь. Барни вышел, и мы с Лиаро остались вдвоём.

– Опять та девчонка? – спросил я, и плечи друга дрогнули. Он резко развернулся.

– Да, опять, – он наградил меня яростным взглядом своих медового цвета глаз. – Ты знаешь, что с ней сделали?

Я вздохнул.

– Это бордель, Ли. Барни ещё неплохо следит за своими.

– Мне плевать, – он отвернулся и прошел к противоположной стене, явно не в силах стоять на месте. Затем развернулся и сделал ещё два шага ко мне. Взял за ворот рубашки. – Трэйн, у тебя есть деньги?

Я не успел ответить, потому что в комнату вошёл Барни с бамбуковым подносом в руках. На подносе стояло три пинты лагера.

– Он и к тебе пристаёт? – спросил Барни, наградив рыжего ведьмака мрачным взглядом. – Лиаро, уймись!

Я вдохнул и снова посмотрел на целителя.

– Сколько тебе нужно?

– Он хочет полторы тысячи.

– И что потом?

Лиаро отпустил мою рубашку, скрестил руки на груди и пожал ссутуленными плечами.

– Полторы тысячи? – спросил я у Барни. – Не много ли за девчонку, которая долго не продержится?

Барни поджал губы.

– Она была нормальной, – бросил толстяк, – пока не попала к этому, – Барни мрачно кивнул в сторону Ли.

Я покосился на приятеля.

– Брось, Барни. Какая разница, что было? Я так понимаю, сейчас девочка быстро теряет цену.

Барни вздохнул.

– Тысяча! – сказал он упрямо. – Я отдал за неё тысячу двести, а она не отработала и ста.

Лиаро сжал кулаки и зашипел.

– Сколько заплатила та леди в пятницу? – спросил я, перекрывая другу дорогу к нападению.

Барни помялся.

– Триста, – сказал он.

– Барни, – повторил я, потому что в глаза мне он не смотрел.

– Чёрт бы тебя побрал, – трактирщик грохнул поднос на стол, – пятьсот, при условии, что ты придёшь ещё! Но ты же не придёшь, так?

Я улыбнулся. Видимо, как-то не так, потому что Барни попятился.

– Когда она хочет меня видеть?

Барни удивлённо приподнял бровь.

– В пятницу, – сказал он, – так же. Но это не твои пятьсот! Заведение берёт…

– Заведение возьмёт двести, как и с Дайкона. Я схожу к ней ещё два раза, и ты отдашь Лиаро его игрушку. По рукам?

Барни сделка явно не нравилась.

– А если в третий раз она не позовёт? Я не торгую в кредит, Трэйн. Я уже сказал нашему приятелю, будут деньги – будет сделка. Я и так в убытке.

– Хорошо, – я снова перегородил дорогу Лиаро, готовому броситься в бой, – будут деньги – будет сделка. А пока – отложи её для нас. Никаких агрессивных партнёров.

– Вообще никаких! – перебил меня Лиаро.

– Вообще никаких, – согласился я. – Содержание я оплачу. Так что, по рукам?

Барни покачал головой.

– Ненавижу вести дела с друзьями. Чёрт с вами. По рукам.

Мы задержались ещё ненадолго, чтобы распить принесённое пиво, и вместе с Лиаро вышли на набережную.

– Трэйн… – позвал он, нарушая долгое молчание.

– М? – я подошёл к парапету и облокотился, глядя на плескавшееся у ног море.

– Что там за заказ? Почему никто не может его выполнить?

Я пожал плечами и развернулся, опираясь о парапет спиной.

– Понятия не имею, – честно сказал я, – спроси у Кона.

Мы попрощались, а я ещё какое-то время смотрел вслед Лиаро, удалявшемуся прочь по набережной. Он был самым милосердным из нас. Сломался он как-то внезапно. Я даже не мог бы сказать, почему. Просто в один прекрасный день глаза его потускнели, и он перестал верить. Он работал всё так же, проводя бессонные ночи с ранеными и уводя с того света нас, солдат. А когда война закончилась, он не стал ждать, пока ита уничтожит его изнутри. Он отказался от неё легко, как отказываются от того, что ненавидят сильнее самой жизни. И всё равно продолжал приходить на наши встречи. Что притягивало его? Не знаю. Наверное, на его месте я постарался бы забыть неприятное прошлое как можно быстрее. Отбросить старые связи. А он приходил. Терпел и меня, и Кирана, и даже Дайкона. И только теперь мне стало казаться, что он всё-таки сорвался.

Глава 5

Оказавшись дома, я тщательно протёр зеркало и посмотрел на своё отражение, что делал нечасто. В целом, я не ошибся. Вряд ли мне можно дать больше тридцати пяти, волосы и кожа по-прежнему в порядке. Щёки слегка припухли, но это легко исправить – просто сократить количество соли в еде. Тем более, щёки под маской не видны. А вот фигуру я немного переоценил – мышцы всё ещё на месте, но слегка заплыли жирком.

Не знаю, почему всё это вдруг обеспокоило меня, но я подошёл к стенному шкафу, извлёк оттуда меч, которого не касался добрую пару лет, и, не выходя из комнаты, сделал несколько выпадов. Движения давались заметно труднее, чем я ожидал. Вернувшись к шкафу, я достал остальную часть боевого облачения – стёганый доспех, подкольчужник, пару ножей, надел всё это на себя и спустился по винтовой лестнице на хозяйственный двор.

Соседские дети пялились на меня, как на клоуна, но мне было плевать. Мне вообще давно уже наплевать, что думают обо мне люди. А потому было особенно странно, что для незнакомой женщины мне захотелось привести себя в порядок. Может, сказывался недостаток свиданий? Я хмыкнул, признавая эту версию правильной. Выгнал из головы лишние мысли и принялся вспоминать основные дорожки.

***

Дни летели, как листья с деревьев – быстро и незаметно. Спать я стал меньше. Хотя в сон клонило куда сильней. Теперь до и после работы, каждое утро и каждый вечер я полчаса тренировался во дворе. Конечно, к пятнице результат был не слишком заметен, зато мешки под глазами немного стаяли. Я быстро разделался с работой, состряпал Артарию очередную порцию бестолковых отчётов и, запечатав конверты, передал гонцу.

До борделя я добрался за пятнадцать минут, хотя этот путь всегда занимал у меня полчаса. Дайкона не было – при мысли об этом в груди неприятно кольнуло беспокойство. Не хотел я ещё одного Кирана. Лиаро уже сидел в кабинете, и его девчушка сидела напротив него. При виде меня она попыталась встать и поклониться, но Лиаро удержал её за руку.

– Нели, это Трэйн.

Я небрежно кивнул. Подошёл к бочке, намереваясь налить пива, но тут же передумал – не хотелось создавать душок.

– Нели, Трэйну можно верить. Ты покажешь ему?

Я заметил, что девчушка вжала голову в плечи и торопливо замотала головой. Она опасливо оглянулась на дверь.

– Не надо мне ничего показывать, – согласился я, тоже усаживаясь напротив девчушки и рассматривая её лицо. На скуле красовался заживающий синяк. Как неосмотрительно. Не ожидал такого от «Пышки».

Вошёл Барни. Хозяин критически оглядел меня. По лицу было видно, что он всё ещё недоволен сделкой.

– Пошли, – кивнул он мне, и я встал.

– Трэйн, – Лиаро поймал мою руку, и я бросил на рыжего косой взгляд, – спасибо.

И снова я оказался в карете с повязкой на глазах, одетый «по моде». Капли дождя стучали по деревянным стенкам, вторя стуку колёс. Экипаж нёс меня навстречу моей болезни.

***

Хозяйка открыла дверь сама – и тут же захлопнула её за моей спиной. Она молчала.

– Госпожа, – сказал я осторожно, вытягивая руку перед собой. Похоже, клиентка была где-то сбоку, потому что прямо передо мной оказалась пустота. – Простите меня.

– За что? – голос звучал прохладно, но настороженно. Я снова поразился тому, насколько этот странный тихий голос, испуганный и высокомерный, ласковый и отстранённый, ласкает слух, будто бархат кожу.

– Мне кажется, я вас оскорбил.

Она медлила.

– Нет. Иначе я не позвала бы тебя снова, – кажется, её слова прозвучали чуть мягче.

– Госпожа, – повторил я и облизнул губы, – разрешите спросить?

Она колебалась. А потом вместо ответа подтолкнула меня вперёд. Я снова споткнулся на той же ступеньке, и снова сухая рука поддержала меня. Чертовски приятная на ощупь рука. Так почему она не даёт себя касаться? Из-за шрамов? Знает же, что я видел и не такое. Я будто бы ненароком перехватил её запястье – закутано в шёлк до середины ладони. Шрамы прощупать невозможно, как ни старайся. Мы поднялись в комнату, которую я окрестил спальней, и она подтолкнула меня в грудь, заставляя опуститься в кресло. Раздался звон стекла, и мне в руку лёг наполненный чем-то бокал.

– Я сама была… груба, – негромко произнесла она.

Её голос звучал откуда-то издалека, видимо, она села в другое кресло. Я сделал глоток. Вино. Хорошее. Странно расходовать такое на мальчика по вызову.

– Так вы позволите… спросить?

Она помолчала.

– Да. Но я тоже спрошу.

Я кивнул.

– Как мне вас называть? – начал я, без особой надежды получить внятный ответ.

Однако, поколебавшись, она ответила:

– Талия.

Ого! Это было очень много для второй встречи.

– Госпожа Талия?

– Нет.

Я кивнул.

– Талия, вы объясните, чего хотите от меня?

Она снова колебалась. Да что ж такого в том, чтобы назвать вещи своими именами? Цель нашей встречи ясна как день, вопрос один – как мне достичь её кратчайшим путём. Примерно так я и объяснил вслух. Она помолчала и возразила:

– Сначала скажи – почему ты вернулся?

Я пожал плечами.

– Мне нужны деньги, – сказал я.

– И тебя ничего… не смущает?

Я снова пожал плечами.

– Тот, до тебя… – продолжила она, – тоже был ведьмак. Почему не прислали его?

– Вы хотите его?

– Нет! – ответ слишком поспешный. Что бы это значило? Дайкон и тут наследил?

– Тогда ответьте мне. Я не любопытствую. Я хочу лучше выполнить свою работу.

И опять она заметно колеблется.

– Как в тот раз, – выдохнула она наконец, – говори… Говори со мной. Можешь сделать больно…

– Ты хочешь, чтобы я управлял тобой?

Она не ответила. Я встал и наощупь подошёл к её креслу.

– Тогда не ограничивай меня. Я не говорю про глаза. Но мне нужно тебя касаться.

Я протянул руку и нащупал её плечо. Я отчётливо ощущал, как дрожит оно под моими пальцами.

– Сквозь ткань, – сказала она по-прежнему негромко, но резко.

Я потянул её вверх, заставляя встать.

– Мне решать, – прошептал я ей в лицо. Дрожь усилилась.

Я положил руки на плечи партнёрши и огладил их, скорее изучая, чем успокаивая. Ничего не видно, конечно, но на ощупь очень гармоничные. Я провёл руками дальше, но не вниз, а вверх, нащупывая её лицо, и обнаружил длинные волосы. Вплёл в них пальцы и понял, что дрожь стала ещё крупнее. Чем аккуратнее и ласковее были мои движения, тем сильнее её трясло. Но я всё равно не хотел по-другому. Она была мягкой и доброй, я чувствовал это. Она вытерла моё тело полотенцем, когда я промок, и напоила меня вином, хотя могла бы использовать и выгнать. Мне не хотелось её унижать, как бы ни просила она об этом.

Я осторожно провёл по её волосам вниз, к плечам.

– Прекрати, – прошептала она. Ни следа прежней уверенности.

Мои руки опустились её на спину.

– Сквозь шёлк… – сказал я тихо. – Он такой же, как твоя кожа?

Дрожь достигла опасного состояния, и мне показалось, что сейчас меня снова вышвырнут. Не дожидаясь этого, я притянул её к себе, смыкая кольцо рук на спине клиентки, и замер, не давая отстраниться.

– Прекрати, – выговорила она куда-то мне в шею, обжигая горячим дыханием, но вырваться не пыталась.

Я опустил руки вниз, сквозь ткань оглаживая её поясницу и бёдра. Талия была тонкой, спина прямой, бёдра мягкими. Всё как нужно. Нет, не так. Всё просто идеально. Я снова скользнул руками вверх, ощупывая её бока. Как же хотелось увидеть, да что там увидеть, хотя бы коснуться этого тела без одежды… Она так испугалась слов о коже… Там шрамы? Я вспомнил, как касался в прошлый раз неровных рубцов, и понял, что одна мысль о них отдаётся жаром в промежности.

Я снова прошёлся пальцами по её лицу. Как там, хастлеры не должны целовать клиентов? Но что делать, если так хочется?.. Я наклонился и приник к её виску, а затем опустился ниже, в направлении уха, и огладил сомкнутыми губами раковину. Она по-прежнему дрожала, будто я собирался её пытать.

– Чего ты боишься? – прошептал я в самое её ухо, и тут же руки Талии напряглись, пытаясь меня оттолкнуть. – Нет, – резко произнёс я, и движения тут же прекратились. Она замерла в моих объятиях, как пойманная птица.

– Проводи меня до кровати, – скорее приказ, чем просьба, и она повиновалась, заметно успокаиваясь при звуках моего голоса. Будто приказы были ей привычнее чего-то другого. Я встречал такое… У молодых ведьмаков, вернувшихся с войны. Первые месяцы очень странно жить без приказов. Хочется слышать эти вибрирующие интонации в голосе командира и чувствовать… Чёрт… Чувствовать это проклятое «я-часть-великого-целого». Ведьмачка? Вряд ли. Она слишком мягкая. Невозможно. Я стремительно успокоил себя. Она испугалась меня, когда поняла, что я ведьмак. Впрочем, это ничего не значит. Порой мы и сами боимся себя.