Сердце пронзила столь яркая вспышка боли, что Вэнь Шаньяо с кашлем согнулся пополам. Ни Цзан тут же отступил, встревоженно смотря на бледное лицо.

– Сяо, что случилось? Давай вернемся в комнату, пока тебе не стало хуже.

Стоило Ни Цзану вновь коснуться его, как Вэнь Шаньяо толкнул юношу, с отчаянным рывком бросившись к дереву у стены. Если он не попробует сбежать сейчас, то не сбежит никогда!

– Сяо, – послышался за спиной вздох, – зря.

Натянув тетиву лука, Ни Цзан спустил стрелу. Боль пронзила ногу, и Вэнь Шаньяо, споткнувшись, упал на землю. С круглыми от ужаса глазами он посмотрел на пробитую голень.

Спрятав лук за спину, Ни Цзан не спеша направился к нему, достав короткий кривой ножик. Вэнь Шаньяо сглотнул и попытался отползти, но не успел. Склонившись, юноша срезал торчащую из ноги стрелу, без лишних слов поднял своего пленника на руки и понес в комнату. Упав на кровать, Вэнь Шаньяо снова попытался отползти, но Ни Цзан не дал и ловким движением достал оставшуюся в ноге часть стрелы.

– Сяо, я ведь просил быть послушным и не упрямиться, – тихо произнес он, облив водой рану на голени и аккуратно перевязав ее. – Теперь мне и вправду ничего не остается, как подрезать тебе крылья.

Нехорошее предчувствие сжало сердце Вэнь Шаньяо. Не дожидаясь наказания, здоровой ногой он ударил Ни Цзана в грудь и выхватил из-под подушки палочку для еды. Удивленно охнув, юноша даже не стал сопротивляться, позволив повалить себя на пол. Вложив последние силы в удар, Вэнь Шаньяо смог вонзить палочку ему в плечо, заставив вскрикнуть от боли. С силой отбросив пленника от себя, Ни Цзан выхватил палочку, порвав рукав и явив старую рану на плече, при виде которой Вэнь Шаньяо застыл. Разве пес Лэн не нанес точно такую человеку в маске из Цзеши?

Ни Цзан заметил его взгляд, схватил выпавший лук и с такой силой опустил его на голову Вэнь Шаньяо, что тот без сознания упал на пол.

* * *

Резкий запах заставил Вэнь Шаньяо с хриплым стоном очнуться и почувствовать, как тело едва ли не разваливается на части. Голова готова была взорваться, а поясница и ноги болели так, словно кто-то переломал ему кости.

С трудом открыв опухшие глаза, Вэнь Шаньяо с непониманием моргнул. В одном халате и со связанными руками, он лежал на кровати. За окном была глубокая темная ночь, а в комнате горела печь, у которой сидел Ни Цзан. Он что-то держал в руках, вороша этим предметом угли и неторопливо попивая вино из чаши.

– Уже очнулся? – не оборачиваясь, спросил юноша. – Я думал, ты проспишь еще пару часов.

Вэнь Шаньяо слабо дернулся, пытаясь опустить привязанные к спинке кровати руки, и тут же зашипел от боли во всем теле.

– Не старайся. Даже если освободишь руки, сбежать не сможешь. Разве я не говорил, что подрежу тебе крылья?

Вэнь Шаньяо взглянул на свои ноги и увидел перебинтованные щиколотки, которые покрывали красные пятна. От ужаса кровь застыла в жилах, а дыхание рваным вздохом сорвалось с губ. Ему перерезали сухожилия. Теперь не то что сбежать – он даже стоять на ногах не сможет!

– Я ведь хотел, чтобы ты жил здесь в достатке, гулял и не переживал о своем теле, – со вздохом продолжил Ни Цзан. – Видимо, наши с тобой мечты в корне разнятся. Ничего – может, через год-два ты наконец смиришься, а если нет – у нас десятилетия впереди.

Вэнь Шаньяо натянул веревки на руках, и те врезались в кожу, оставляя на ней глубокие следы.

– Ты понял, кто я, не так ли? – продолжил Ни Цзан, бросив на него нечитаемый взгляд. – Северный волк потрудился оставить на мне метку.

– Зачем? – вырвался хрип у Вэнь Шаньяо.

– Зачем? Ну как же – во имя Фуланьу. Чем больше ядер он поглощает, тем сильнее становится и тем больше мне позволяет. Если бы не ты со своей «лечебной кровью», мне бы не пришлось до сей поры бегать за стену и водить сюда заклинателей. Ядер тех из Цзеши хватило бы, чтобы накормить Фуланьу на полгода вперед.

– Ты… мог меня убить тогда.

– Да, и в какой-то момент очень хотел, но кое-что меня остановило. Тогда я не знал, что ты станешь «печью», но увидел твою ожившую тень… Она меня заинтересовала.

Вэнь Шаньяо молчал, сверля взглядом юношу. Тот улыбнулся как ни в чем не бывало.

– Впрочем, неважно. Если ты отдашь мне эту тень, я буду тебе очень признателен.

Хриплый, больше похожий на карканье смех вырвался из горла Вэнь Шаньяо.

– Вижу, пока ты еще не готов, – вздохнул Ни Цзан, продолжая ворошить угли. – Ну ничего. Как я и сказал, скоро ты сам мне ее отдашь. Год-два я готов потерпеть.

– Мечтай, – бросил Вэнь Шаньяо в ответ.

Допив вино, Ни Цзан достал металлическую палку, конец которой раскалился добела.

– Знаешь, что это? – поинтересовался он, подойдя ближе, так, чтобы Вэнь Шаньяо смог разглядеть два аккуратных цветка мэйхуа^[27]. – Эту печать раньше использовали для ни на что не годных людей, чьим предназначением было служить выдающимся заклинателям в качестве «печи». Думаю, эти цветы украсят твое тело.

– Не смей! – сорвав голос, закричал Вэнь Шаньяо.

– Почему же? Разве ты уже не доказал, что являешься превосходной «печью»? Обратный путь на тропу самосовершенствования для тебя уже закрыт, так что радуйся, что хоть так приносишь пользу.

Ни Цзан силой раздвинул его ноги и приложил печать к внутренней стороне правого бедра. От резкой боли Вэнь Шаньяо закричал, выгнувшись дугой и жадно глотая воздух с запахом паленой плоти.

– Вот так, – склонив голову, довольно улыбнулся Ни Цзан. Наклонившись, он провел пальцами по щекам Вэнь Шаньяо, смахивая слезы. – Теперь ты до самой смерти принадлежишь мне, Сяо. Я рад.

Взяв ножичек, юноша, развязав одну из его рук, оставил на ладони глубокий порез и жадно припал губами к крови. Он пил ее так, словно она была слаще вина, вытягивая всю ци из тела Вэнь Шаньяо и оставляя жар, от которого кости обращались в угли.

– Когда твой источник ци иссякнет, – прошептал Ни Цзан, – я позабочусь об этом теле. Твое ядро не достанется Фуланьу, и ни один демон больше не посмеет даже кусочка отведать от тебя. Я съем то, что предназначено Цзинь Хуэем мне.

Вэнь Шаньяо беззвучно заплакал, молясь, чтобы уже следующим утром он не проснулся и его жалкая жизнь началась с самого начала.

* * *

– Сяо. Сяо-о… – жалобно протянул Луань, неуверенно коснувшись пальчиком бледного лица. – Я тут кашу принес… Может, поешь наконец?

Так и не получив ответа, дух тяжело вздохнул.

Запах крови настолько сильно пропитал комнату, что заглушил мягкий аромат собранных Луанем ягод цюнсан. Специально размяв и положив мякоть в чашки, дух расставил их по углам. Найдя в мешочке цянькунь несколько ароматных трав, он то и дело подбрасывал их в печку, которой не давал погаснуть. Стоило пламени пропасть, как в комнате становилось до того холодно, что одеяло покрывалось коркой льда.

На кровати, словно вырезанная из белого нефрита кукла, лежал Вэнь Шаньяо. Его волосы потускнели, а под безжизненными глазами залегли тени. Он не шевелился, молча смотря на сад и высокую стену с деревом за окном. Каждое движение – будь то вдох или шепот – причиняло боль. Эта боль не пропадала, подобно пиявке присосавшись к нему, с каждым днем нарастая. Жар в костях сменялся ужасным холодом, что поднимался изнутри.

– Если продолжишь упрямиться, то как тогда покинешь это место? – сделал очередную попытку Луань. – Неужели собрался остаться здесь?

Безразличный взгляд пустых светлых глаз замер на духе. Приободрившись, Луань вновь показал сваренную им же кашу серого цвета, от которой пахло гарью.

– Съешь хотя бы половину, и я отстану.

Сдавшись, Вэнь Шаньяо позволил духу накормить себя пригоревшей кашей, но полностью так и не съел ее. Еда духа – то подгоревшая, то и вовсе сырая – отчего-то была вкуснее того, что приносили служанки. Порой, когда Ни Цзана не было в клане, они могли подбросить ему сгнившее мясо и засохшие фрукты. А могли накрыть целый стол, вот только это почти всегда означало приход Ни Цзана.

– Я не покину это место…

– С чего ты взял? – возмутился Луань, доедая остатки каши и стараясь не морщиться. – Столько времени уже прошло… Наверняка Демон и остальные тебя ищут.

– Тогда почему они до сих пор не пришли?

– Э, ну… Наверное, это дурное семя из семьи Ни ведет их по ложному следу! Демон бы точно не поверил, что ты решил променять один клан на другой!

– Ты мог бы давно уйти, – тихо заметил Вэнь Шаньяо.

– Ты мои ноги видел? На них я до Байсу Лу и за десять лет не доберусь, – сокрушенно вздохнул дух, похлопав себя по коленям. – Вдобавок я слишком ленив, чтобы в одиночку так далеко идти.

– Ты дух. Время для тебя ничто.

Вместо того чтобы, как обычно, начать спорить, Луань лишь отмахнулся от него, с ворчанием произнеся:

– Вот станешь духом, тогда и поймешь меня. Я, между прочим, когда-то был почти самым уважаемым человеком в клане! Правда, было это несколько тысяч лет назад… Ну да ладно. Не хочешь сыграть? Я тут стащ… то есть нашел игру в вэйци^[28].

Аккуратно разместив доску на кровати, Луань протянул Вэнь Шаньяо мешочек с черными камешками. Вздохнув, тот все же взял один и не глядя поставил на доску. Глаза духа загорелись – не прошло и четверти часа, как пересечения на доске заняли белые камушки. Не поняв, как смог проиграть, Вэнь Шаньяо сыграл еще раз, и еще, и еще, но так ни разу и не выиграл. Глупый маленький дух читал все его ходы, довольно посмеиваясь при виде пораженного лица Вэнь Шаньяо. Он хоть и не считал себя превосходным игроком в вэйци, но никогда бы не подумал, что будет раз за разом проигрывать духу ребенка.

Так, за игрой в вэйци и разговорами Луаня, проходили дни в роли «печи». Вэнь Шаньяо сбился со счета, он не знал, как давно в Бэйай. Вид за окном не менялся – трава была все такой же желтой, разве что на ней теперь не было снега, а цюнсаны – огненно-рыжими. Ночи становились теплее, а еда духа – вкуснее, но съесть ее до конца Вэнь Шаньяо так и не мог.

Порой в ночи слышались пьяные возгласы демонов, что вновь собирались под крышей зала и пировали. На столах было больше людей, особенно детей, и попадались неугодные Фуланьу демоны. Как бы Вэнь Шаньяо ни хотел отказаться, ему пришлось еще раз посетить подобный пир. Он завершился смертью зазнавшегося демона, которого сын Хаоса разорвал на части. Кровь, подобно дождю, пролилась на головы присутствующих, лишь раззадоривая их. В такие моменты Вэнь Шаньяо жалел, что так и не научился быстрому перемещению учения Юлин.

– Вот вернусь в Цзу и всем расскажу, что обыграл тебя в вэйци, – довольный очередной победой, пообещал Луань. – Пусть знают, что я еще и в этом хорош!

Собрав с доски камешки, дух соскочил на пол, перебрасывая их из руки в руку.

– Ты так рад своей победе?

– А почему я не должен радоваться? – показав ему острый язычок, спросил Луань. – Ты первый человек за столько сотен лет, которого я обыгрываю раз за разом. Ну ничего – такой мастер, как я, не в обиде.

Подбросив камешки, Луань едва успел поймать несколько из них, как дверь в комнату открылась. Перепугавшись, он забыл про остальные, отчего они со стуком посыпались на пол. Несколько из них подобрал Ни Цзан, слегка сжав в пальцах и раскрошив в пыль.

– Так вот кто ворует у клана.

– Оставь его, – не оборачиваясь, произнес Вэнь Шаньяо. – Он лишь не дает мне скучать, не более.

– И почему я должен быть так уверен в этом? Разве духи из Бэйай недостаточно хорошо заботятся о тебе?

– Заботятся?! – не выдержав, задохнулся от наглости Луань. – Да если бы не я, Сяо даже говорить не смог бы! От твоих служанок такая же польза, как евнухам от яиц!

– Луань, – настороженно прошептал Вэнь Шаньяо, чувствуя, как каждое слово духа закапывает его же в могилу.

– Что? Я разве не прав?! – воскликнул Луань, плюнув себе под ноги и расхохотавшись. – Ты лишь лживый сукин сын, который не в состоянии перешагнуть на следующую Ступень! Знаешь, как таких, как ты, называют? Никчемными выродками!..

Не став дальше слушать его болтовню, Ни Цзан шагнул к духу. Вскрикнув, Луань испуганно прикрыл руками голову и вздрогнул от звука пощечины. Так и не почувствовав боль, он осторожно открыл глаза и увидел сидящего перед ним Вэнь Шаньяо, который в последний момент загородил Луаня собой. На белой щеке алел след от ладони, грозящийся перейти в синяк.

– Ты можешь бить меня, но не трогай духа, – пугающе спокойно смотря на Ни Цзана, произнес он.

– И ты готов нести ответственность за его слова?

– Да, – не колеблясь, кивнул Вэнь Шаньяо. – Это я привел его сюда, и я отвечаю за то, что он делает.

– Ты мог бы отдать его мне и не бояться наказания. Однако дурной язык духа мне не нравится – уверен, что не хочешь, чтобы я вырвал его с корнем?

Присев напротив, Ни Цзан заботливо погладил горящую щеку Вэнь Шаньяо, которому оставалось только задержать дыхание, покорно терпя прикосновение. Казалось, он потратил все свои силы, чтобы просто встать с кровати.

– Раз ты готов нести за него ответственность, то наказать придется тебя.

– Хорошо.

– Н-не смей! – очнулся Луань, схватив Вэнь Шаньяо за рукав.

– Уйди, – не оборачиваясь, ответил Вэнь Шаньяо.

Услышав в его голосе предостережение, дух повиновался, неохотно покинув комнату и явно прислушиваясь к звукам за дверью.

Ни Цзан достал из рукава небольшой кувшин и произнес:

– Я так пристрастился к твоей крови, что каждый раз мечтаю отведать ее с новой силой. Было бы неплохо иметь запас постоянно под рукой. Как тебе идея?

Вэнь Шаньяо промолчал. Юноша принял это за согласие, сжав пальцы на его запястье, и, вытянув за ладонь, разрезал ее над кувшином. Кровь текла до того медленно, что у Вэнь Шаньяо успела онеметь рука, а колени затекли. Наполнив весь кувшин, Ни Цзан слизал кровавые разводы с его ладони.

– Славная «печь». Больше я не посмею тебя беспокоить.

Стоило Ни Цзану уйти, как в комнату вбежал Луань. Он помог Вэнь Шаньяо забраться на кровать и приготовил ему чай. Вэнь Шаньяо с трудом сделал глоток, и его все же вывернуло. Задыхаясь и кашляя до слез, он опустошил желудок. Один вид Ни Цзана был ему омерзителен. Находиться с ним в одной комнате казалось невозможным: Вэнь Шаньяо сразу начинало тошнить!

Как же это было низко… Ни одно существо во всех его жизнях не смело даже прикасаться к нему без дозволения. Его имя боялись произносить заклинатели, а демоны обходили за несколько десятков ли, не желая стать пищей. И что сейчас? Он стал «печью» для мальчишки, которому не смеет возразить. Какое жалкое зрелище…

Луань несколько раз дернул Вэнь Шаньяо за рукав, прежде чем тот наконец обратил на него внимание. Дух протянул ему небольшой ножичек и, вложив в его руку, прошептал:

– Тебе не привыкать убивать людей, так что убей и эту свинью Ни, пока он всех заклинателей не переловил.

– У меня не хватит сил.

– А сил на то, чтобы все это терпеть, хватит? – рассердился Луань. – Этот выродок тебя с потрохами сожрет, так что если не убьешь, то точно заставишь страдать.

Сжав в руке короткий ножик, Вэнь Шаньяо кивнул. Что ему еще оставалось? Он и так подвергся мучениям в этом месте, а от мысли, что сможет подпортить лицо Ни Цзана, у него открылось второе дыхание.

Ни Цзан пришел утром. Не обращая внимания на оскалившегося Луаня, он сел к Вэнь Шаньяо. Забрал из его рук гребень и неторопливо начал расчесывать ему волосы.

– Я встретил недавно пилигримов, – начал Ни Цзан, словно и не замечая неестественно прямую спину Вэнь Шаньяо. – От них до меня дошли слухи, что северные волки сгинули пару недель назад в море, когда пытались поймать того змея.

– Врешь! – выпалил Луань.

– С чего бы? Все знают, что волки не умеют плавать, а если они рассердили принцессу Хай, то никакое учение не помогло бы им выжить. Судя по всему, так и произошло. Тебе их не жаль?

Вэнь Шаньяо помедлил с ответом.

– Нет.

– Я думал, ты обрадуешься. Разве псина Шуан не раздражал тебя? – поинтересовался Ни Цзан.

– Да, – тихо согласился Вэнь Шаньяо. – Очень.

Ни Цзан самодовольно усмехнулся.

– Меня до сих пор не ищут?

– А должны? – удивился юноша, наматывая на палец прядь волос Вэнь Шаньяо. – Я отправил письмо в Байсу Лу от твоего имени, где просил продлить на два-три года твое пребывание в Бэйай. Знаешь, как много заклинателей мечтают узнать тайны учения Наохэнь? Считай, что тебе выпала возможность, от которой нельзя отказываться.

– Младший мастер Лу не настолько глуп, чтобы вестись на твою ложь, – заявил Луань.

– Даже если так, что он сделает? Думаешь, глава Байсу Лу отпустит столь могущественного заклинателя ради какого-то ребенка? Глупый дух, я не позволю этому Демону появиться на моих землях.

Луань не нашел, что сказать, лишь зло поглядывал на Ни Цзана.

– Зачем ты пришел? Я только вчера отдал тебе свою ци, – заметил Вэнь Шаньяо.

– Мне придется отлучиться на пару дней. Фуланьу съел практически все ядра, которые были в запасе, так что придется вновь искать заклинателей, – пожаловался Ни Цзан. – Я зайду к тебе утром и одолжу еще немного ци. Ты хочешь что-нибудь? Я мог бы купить тебе новую одежду или украшения.