ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В Делосе были такие районы, которые Берин обычно не посещал. Эти территории были пропитаны запахом пота и отчаяния, поскольку люди, жившие там, брались за всё, только чтобы свести концы с концами. Он отмахивался от голосов, предлагавших ему что-то из тени, сверля взглядом обитателей, чтобы сдержать их опасные порывы.

Если бы они знали о золоте, которое было при нём, горло Берина было бы уже давно перерезано, а содержимое его кошелька, спрятанного под туникой, поделено и потрачено в местных тавернах и игорных домах ещё до того, как закончился бы день. Именно эти места он сейчас и искал, а где ещё можно было бы обнаружить солдат, когда те были не на службе? Берин, будучи кузнецом, знал бойцов и знал, куда они пойдут.

У него было золото, потому что сперва он посетил торговца, взяв с собой два кинжала, которые он выковал в качестве примера своей работы для тех, кто мог бы его нанять. Это были прекрасные работы, достойные любого дворянского пояса, с золотой филигранью и гравировкой охотничьих сцен на лезвиях. Это были последние ценные вещи, которые у него остались. Он стоял в очереди перед столом торговца с дюжиной других людей и в итоге не получил и половины той суммы, которую, как он прекрасно понимал, они стоили.

Для Берина это не имело значения. Главным было найти его детей, а для этого требовалось золото. Золото, которым он мог заплатить за эль для нужных людей, золото, которое можно было вложить в правильные ладони.

Он ходил по тавернам Делоса, и это занимало определённое время. Он не мог просто выйти и открыто задать вопросы, ответы на которые он хотел получить. Он должен был быть осторожным. Помогало то, что у него были друзья в городе и ещё несколько в армии Империи. За эти годы его клинки спасли немало жизней.

Он нашёл мужчину, который был ему нужен, полупьяным средь бела дня, он сидел в таверне и вонял так сильно, что никто не садился рядом. Берин предположил, что только форма армии Империи помешала им выбросить его на улицу. Ну, и ещё тот факт, что Джекерей был достаточно толстым, чтобы его поднять потребовалась бы половина посетителей гостиницы.

Берин увидел, как глаза толстяка приподнялись, когда он приблизился. «Берин? Мой старый друг! Идём выпьем со мной! Хотя тебе придётся заплатить. Я сейчас немного…»

«Толстый? Пьяный?» - предположил Берин. Он знал, что мужчина не обидится. Этот солдат, судя по всему, старался быть худшим примером имперской армии. Кажется, он даже гордился этим.

«…финансово не обременён», - закончил Джекерей.

«С этим я в состоянии помочь», - сказал Берин. Он заказал напитки, но к своему не притронулся. Он должен был сохранить ясность мыслей, если хотел найти Цереру и Сартеса. Вместо этого он ждал, пока Джекерей осушал свой бокал с таким звуком, будто это был осёл у корыта с водой.

«Итак, что же привело такого почтенного человека к моей скромной персоне?» - спросил Джекерей через какое-то время.

«Мне нужны новости», - сказал Берин. «Те новости, которые может знать человек твоего статуса».

«Ах, что ж, новости. Новости – дело деликатное. И, возможно, дорогое».

«Я ищу своего сына и дочь», - объяснил Берин. У кого-то другого такой вопрос, возможно, и смог бы вызвать сочувствие, но Берин знал, что на подобного человека такие слова не окажут большого эффекта.

«Твой сын? Несос, верно?»

Берин пригнулся к столу, а его рука сомкнулась на запястье Джекерея, когда мужчина собирался сделать ещё глоток. У него уже не было большей части той старой силы, которой он набрался, тягая кузнечный молот, но её всё ещё было достаточно, чтобы заставить мужчину вздрогнуть. Хорошо, подумал Берин.

«Сартес», - сказал Берин. «Мой старший сын мёртв. А Сартеса забрали в армию. Я знаю, что ты слышишь про такие вещи. Я хочу знать, где он, и я хочу знать, где моя дочь, Церера».

Джекерей откинулся на спинку кресла, и Берин позволил ему это сделать. В любом случае он не был уверен, что смог бы удерживать его ещё какое-то время.

«Возможно, я слышал про что-то подобное, - признался солдат, - но ситуация сложная. И у меня есть своя статья расходов».

Берин достал маленький мешочек с золотом. Он положил его на стол, достаточно далеко от солдата, чтобы Джекерею было трудно до него дотянуться.

«Покроет ли это твои «расходы»? - спросил Берин, посмотрев на бокал перед мужчиной. Он видел, как солдат считает золото, вероятно, оценивая, сможет ли он вытянуть ещё что-нибудь».

«С твоей дочерью всё просто», - сказал Джекерей. «Она в замке с дворянами. Они объявили, что она должна выйти замуж за принца Таноса».

Берин наконец-то смог вздохнуть с облегчением, хотя и не знал, что именно ему думать. Танос был одним из немногих членов королевской семьи, кого можно было назвать более или менее приличным, но свадьба?

«А вот с твоим сыном будет сложнее. Дай-ка мне подумать. Я слышал, что некоторые вербовщики из Двадцать третьего бродили по твоему кварталу, но нет гарантии, что это были именно они. Но если всё так, то они разбили лагерь на юге и обучают новобранцев для борьбы с повстанцами».

От одной этой мысли к горлу Берина подкатила желчь. Он мог догадываться, как с Сартесом будут обращаться в армии, и какой будет эта «подготовка». Он должен был вернуть своего сына. Но Церера находилась ближе, и он должен был хотя бы увидеть свою дочь, прежде чем отправляться за Сартесом. Он встал.

«Не собираешься допивать свой бокал?» - спросил Джекерей.

Берин не ответил. Он заторопился в замок.

***

Попасть в замок Берину труда не составило, ему было легче, чем почти любому другому простолюдину. Прошло уже какое-то время, но он всё ещё был тем, кто приезжал сюда, чтобы обсудить требования к оружию воинов или принести специальные инструменты для знати. Ему было достаточно просто притвориться, что он вернулся в дело, и направиться прямо к охранникам у внешних ворот, туда, где тренировались бойцы.

Следующим шагом было добраться туда, где находилась его дочь. Между пространством под сводом, где тренировались воины, и остальной частью замка стояли закрытые ворота. Берину пришлось ждать, пока они не откроются с другой стороны, и проскользнуть за выходящим слугой, пытаясь притвориться, что у него есть важные дела в другой части здания.

Так и было, просто не совсем такие, которые были бы понятны окружающим.

«Эй, ты! И куда это ты направляешься?»

Грубый тон заставил Берина замереть. Ещё до того как повернуться, он понял, что за спиной появился охранник, а у него не было оправдания, которое удовлетворило бы юношу. Лучшее, на что он мог сейчас надеяться, – это быть выброшенным из замка до того, как он успеет приблизиться к своей дочери. Хуже всего было бы оказаться в подземельях замка или, может быть, просто попасть на казнь, о которой никто даже и не узнает.

Он обернулся и увидел двух охранников, которые, очевидно, какое-то время были солдатами Империи. У них было столько же седых волос, сколько и у Берина, а лица сморщились из-за того, что они много лет сражались под палящим солнцем. Один был на голову выше Берина, но слегка склонялся над копьём, на которое он опирался. У другого была борода, которую он мазал маслом и воском, пока та не становилась почти такой же острой как оружие, которое он держал. Берин почувствовал невероятное облегчение, когда увидел их, потому что узнал обоих.

«Варо, Каксус? Это я, Берин».

На мгновение в воздухе повисло сильное напряжение, и Берин понял, как сильно он надеется, что они его вспомнят. Затем охранники засмеялись.

«А ведь и правда», - сказал Варо, отстраняясь на мгновение от копья. «Мы тебя не видели уже... сколько прошло времени, Каксус?»

Другой мужчина начал гладить бороду, пока обдумывал ответ. «Прошли месяцы с тех пор, как он был здесь в последний раз. А не разговаривали мы с тех пор, как он доставил мне вот эти напульсники прошлым летом».

«Меня не было в городе», - объяснил Берин. Он не сказал, куда именно удалялся. Возможно, кузнецам платят не много, но он сомневался, что они хорошо отреагируют на то, что он искал работу в другом месте. Солдатам не особо нравилась мысль, что их враги могут получить качественные клинки. «Тяжёлые времена».

«У всех сейчас тяжёлые времена», - согласился Каксус. Берин заметил, что он слегка нахмурился. «Но это всё ещё не объясняет, что ты делаешь в главном замке».

«Ты не должен здесь находиться, кузнец, и ты это знаешь», - согласился Варо.

«Что у тебя за дело?» - спросил Каксус. «Скорая починка любимого меча какого-нибудь дворянина? Думаю, мы бы услышали, сломай Люциус свой клинок. Он, наверное, разорвал бы своих слуг на кусочки».

Берин знал, такая ложь вряд ли сойдёт ему с рук. Поэтому он решил попробовать кое-то, что могло сработать – честность. «Я здесь, чтобы увидеть свою дочь».

Он услышал, как Варо шумно втянул ртом воздух. «А, это дело непростое».

Каксус кивнул. «Видел, как на днях она сражалась на Стадионе. Выносливая малютка. Она убила иглокожего медведя и воина. Жёсткий был бой».

Сердце Берина сжалось в его груди, когда он это услышал. Церера сражалась на их песках? Хотя он знал, что бороться на их арене было её мечтой, эта ситуация не была похожа на её исполнение. Нет, тут было что-то ещё».

«Я должен увидеть её», - настаивал Берин.

Варо склонил голову набок. «Как я уже сказал, дело непростое. Сейчас с ней никто не может видеться. Приказ королевы».

«Но я её отец», - сказал Берин.

Каксус развёл руками. «Мы мало что можем сделать».

Берин начал быстро соображать: «Мало что можешь сделать? Не это ли я сказал, когда тебе нужно было поменять черенок копья до того, как твой командир заметил бы, что ты снова сломал его?»

«Мы договорились, что не будем это обсуждать», - сказал охранник, приобретая обеспокоенный вид.

«А как насчёт тебя, Варо?» - настойчиво продолжил Берин, прежде чем другие охранники заметят его и решат выгнать. «Разве я говорил, что будет «нелегко», когда ты хотел меч, который действительно подходил бы твоей руке, а не был бы стандартной армейской заготовкой?»

«Ну…»

Берин не останавливался. Он должен был отмести все их возражения. Нет, главным было увидеть свою дочь.

«Сколько раз моя работа спасала ваши жизни?» - настаивал он. «Варо, ты рассказывал мне историю о главаре бандитов, за которым следил твой отряд. Чей меч ты использовал, чтобы убить его?»

«Твой», - признался Варо.

«А ты, Каксус, когда ты хотел, чтобы вся эта филигранная работа на твоих поножах поразила ту девушку, на которой ты после женился, к кому ты пошёл?»

«К тебе», - сказал Каксус. Берин видел, как тот задумался.

«И всё это ещё до того, как начались те дни, когда я следовал за вами в той кампании», - сказал Берин. «И как насчёт…»

Каксус поднял руку. «Ладно, хорошо. Ты нам всё уже доказал. Комната твоей дочери находится дальше. Мы покажем дорогу. Но, если кто-нибудь спросит, мы просто провожаем тебя из здания».