Глава шестая

Порыв ветра ударил Гарета в лицо, и он поднял глаза, сдерживая слезы, к бледному свету первого восходящего солнца. День только начинался, но у Кольвьян Клиффс, в этом удаленном месте уже собрались сотни членов королевской семьи, друзей и приближенных, которые прибыли в надежде присутствовать на похоронах. Сразу за ними Гарет увидел сдерживаемую армией солдат толпу, стекающуюся сюда, – тысячи людей издали наблюдали за службой. Горе на их лицах было подлинным. Сомнений в том, что его отца любили, не было.

Гарет в окружении своих ближайших родственников стоял возле тела своего отца, которое покоилось на досках над ямой в земле. Вот-вот его должны опустить.

Перед толпой стоял Аргон в темно-алой мантии, которую он надевал только на похоронах. Выражение его лица было непроницаемым, когда он смотрел на тело короля. Капюшон скрывал его лицо. Гарет отчаянно пытался прочитать по лицу друида, как много ему известно. Знает ли Аргон, что он убил своего отца? А если знает, скажет ли другим или позволит судьбе сыграть до конца?

К несчастью для Гарета, с этого надоедливого мальчишки, Тора, сняли все обвинения. Очевидно, что он не мог ударить короля ножом, находясь в подземелье. Не говоря уже о том, что его отец сам сказал остальным, что Тор невиновен. А это только ухудшило положение Гарета. Для рассмотрения этого дела, для изучения каждой детали убийства МакГила уже был собран совет. Сердце Гарета бешено колотилось, когда он стоял здесь с другими, глядя на тело, которое вот-вот собирались опустить в землю. Ему самому хотелось провалиться сквозь землю.

Очень скоро след приведет к Фирту, а тогда и Гарет пойдет ко дну вместе с ним. Ему нужно будет действовать быстро, чтобы отвлечь внимание, чтобы обвинить кого-то другого. Гарет спрашивал себя, не подозревает ли его кто-нибудь из его окружения. Это была всего лишь паранойя – пристально изучив лица присутствующих, он пришёл к выводу, что никто на него не смотрит. Здесь были его братья, Рис, Годфри и Кендрик, его сестра Гвендолин, его мать – на ней лица не было от горя, она впала в ступор. После смерти супруга королева действительно стала другим человеком, едва способным говорить. Гарет слышал, что, когда мать получила известие о смерти МакГила, с ней что-то произошло – как будто сразил паралич. Половина её лица застыла, а её речь стала замедленной.

Гарет изучал лица советников короля позади нее – главного генерала Брома и главы Легиона Колька, которые стояли впереди толпы советников его отца. Все они делали вид, что горюют, но Гарет видел их насквозь. Он знал, что всех этих людей, всех членов совета и генералов, а также всех дворян и лордов, смерть короля не волновала. Он читал на их лицах амбиции, жажду власти. Гарет чувствовал, что, смотря на тело МакГила, все они задавались вопросом, кто же следующий займет престол.

Об этом думал и сам Гарет. Какими будут последствия такого внезапного убийства? Если бы все прошло чисто и просто, и вина легла бы на кого-то другого, тогда план Гарета был бы идеальным – трон достался бы ему. В конце концов, он был первым законнорожденным сыном. Его отец передал власть Гвендолин, но на встрече не было никого, кроме его братьев, а его желания не были одобрены. Гарет знал королевский совет, знал, насколько серьезно они следуют закону. Его сестра не сможет править, не получив одобрения.

А значит, остаётся он. Если все пойдет по закону – а Гарет был уверен в том, что так и будет, – тогда трон перейдет ему. Таков был закон.

Гарет не сомневался в том, что его братья и сестра станут бороться с ним. Они вспомнят о встрече с их отцом и будут настаивать на правлении Гвендолин. Кендрик не станет пытаться захватить власть для себя – он слишком чистосердечен. Годфри апатичен. Рис слишком молод. Его единственной настоящей угрозой является Гвендолин. Но Гарет был настроен оптимистично – он сомневался, что совет был готов к тому, чтобы Кольцом правила женщина – а точнее, юная девушка. А теперь, без короля, у них будет прекрасное оправдание для того, чтобы обойти его сестру.

Гарет по-настоящему опасался только Кендрика. В конце концов, Гарета все ненавидели, в то время как Кендрик был любимчиком простолюдинов и солдат. Учитывая обстоятельства, всегда существовал шанс того, что совет передаст власть Кендрику. Чем скорее Гарет займет трон, тем скорее он сможет использовать свою власть для того, чтобы избавиться от старшего брата.

Верёвка дернулась в руке Гарета, оставив обжигающий след на его ладони. Гроб начали опускать. Осмотревшись, Гарет увидел других своих братьев, которые, как и он, держали веревку, медленно опуская ее. Конец верёвки Гарета наклонился, поскольку он пропустил момент, когда гроб начали опускать. Он попытался схватить веревку другой рукой, чтобы выровнять ее. По иронии судьбы, даже после смерти он не мог угодить своему отцу.

Когда зазвонили отдаленные колокола из замка, вперед выступил Аргон, поднимая ладонь.

«Itso ominus domi ko resepia…»

Утраченный язык Кольца, королевский язык, который использовали его предки на протяжении тысячи лет. Этому языку Гарета обучали его учителя, когда он был ребенком. Этот язык понадобится ему, когда он приступит к исполнению своих королевских обязанностей.

Внезапно Аргон остановился, поднял глаза и уставился прямо на Гарета. У того по спине побежали мурашки. Полупрозрачные глаза Аргона, казалось, видели его насквозь. Гарет покраснел. Он спрашивал себя, смотрят ли на него остальные, знают ли они, что это означает. Гарет почувствовал, что друид знает о его участии в убийстве. Тем не менее Аргона всегда было невозможно разгадать, он предпочитал не вмешиваться в перипетии человеческой судьбы. Станет ли он хранить молчание?

«Король МакГил был хорошим, справедливым королем, – медленно произнес Аргон своим глубоким таинственным голосом. – Он чтил своих предков и гордился ими, он сохранял мир в королевстве и принёс ему больше богатства, чем какой-либо другой правитель до него. У него преждевременно отняли жизнь – так пожелал Господь. Но он оставил после себя богатое наследие. Теперь наша очередь охранять это наследие».

Аргон сделал паузу.

«Нашему королевству Кольца со всех сторон грозит смертельная опасность. За Каньоном, защищенным одним лишь энергетическим щитом, – государство дикарей и созданий, которые хотят разорвать нас на кусочки. На территории нашего Кольца, напротив Хайлэндс, живёт клан, который может причинить нам вред. Наше королевство процветает, мы живём в мире, но эта безопасность мимолетна. Почему Господь забирает человека в самом расцвете сил – хорошего, мудрого и справедливого короля? Почему ему было суждено умереть таким образом? Мы – всего лишь пешки, марионетки в руках судьбы. Даже обладая огромной властью, мы в конечном итоге можем оказаться в могиле. Вопрос, который мы должны себе задать, не в том, к чему мы стремимся, а в том, кем мы стремимся быть».

Аргон опустил голову. Гарет чувствовал, как горят его ладони, пока они опускали гроб. Наконец, с глухим стуком, он опустился на землю.

«НЕТ!» – раздался крик.

Это была Гвендолин. Вне себя от горя, она подбежала к краю ямы, словно собираясь броситься вслед за отцом. Вперед выбежал Рис и, схватив ее, оттащил назад. Кендрик поспешил ему на помощь.

Но Гарет не испытывал сочувствия по отношению к сестре. Скорее, он чувствовал угрозу. Если ей хочется оказаться под землей, он может это устроить.

Да, он и правда это может.

⁂

Тор стоял всего в нескольких футах от тела короля МакГила, наблюдая за тем, как его опускают в землю. Зрелище потрясло его. Король выбрал невероятно живописное место для захоронения: на краю самого высокого утеса королевства, казалось, до облаков было рукой достать. Первое из восходящих солнц поднималось все выше, окрашивая облака в оранжевые, зеленые, желтые и розовые тона. Но день был туманным – казалось, сама природа оплакивает МакГила. Крон рядом с Тором заскулил.

Молодой человек услышал птичий крик и, подняв глаза, увидел Эстофелеса, который кружил высоко над головой, глядя на них. Тор все еще не мог прийти в себя, не в силах осознать события последних нескольких дней. Он не мог свыкнуться с мыслью, что стоит здесь сейчас, среди членов королевской семьи, наблюдая за тем, как человека, которого он так быстро полюбил, предают земле. Это казалось невероятным. Он только начал узнавать его – впервые кто-то отнёсся к Тору по-отечески, – и вот, его не стало. Тор все время думал о последних словах короля:

«Ты не такой, как другие. Ты особенный. Пока ты не поймешь, кто ты, в нашем королевстве не будет покоя».

Что король имел в виду? Кто же он на самом деле? Неужели он и правда особенный? Откуда король знал об этом? Как судьба королевства связана с Тором? Может быть, МакГил просто был в бреду?

«Вдали отсюда есть великие земли. За Уайльдсом. Даже за землей Драконов. Это земля друидов. Твоя мать родом оттуда. Ты должен отправиться туда за ответами».

Откуда МакГил знал о его матери? Откуда ему было известно, где она жила? И какие ответы у нее были? Тор всегда думал, что она мертва – сама мысль о том, что она может быть жива, поразила его. Больше чем когда-либо, Тор преисполнился решимости отыскать ее, найти ответы, узнать, кто же он и почему он особенный.

Когда зазвонили колокола и тело МакГила начали опускать в могилу, Тор задумался о безжалостных перипетиях судьбы. Почему ему позволено видеть будущее, видеть, как великого человека убивают, и в то же время он бессилен сделать хоть что-нибудь, чтобы это предотвратить? Отчасти он хотел бы никогда больше не видеть этого, никогда заранее не знать того, что случится. Тор просто хотел бы остаться невинным свидетелем, как другие – просто проснуться однажды и узнать, что король мертв. Но теперь он чувствовал свою сопричастность. Тор как будто считал себя виноватым в случившимся, как будто он что-то упустил.

Тор спрашивал себя, что теперь будет с королевством. Королевством без короля. Кто будет править? Придёт ли к власти Гарет, как все думают? Тор не мог представить ничего худшего.

Рассматривая толпу, молодой человек видел суровые лица дворян и лордов, которые приехали со всех уголков Кольца в беспокойное королевство. Со слов Риса он знал, что они влиятельные люди. Тора мучил вопрос, кто же убийца. Казалось, что это мог быть любой из этого моря лиц. Все эти люди станут бороться за власть. Будет ли королевство разбито на части? Станут ли они бороться друг против друга? Что будет с его собственной судьбой? А как насчет Легиона? Неужели его распустят? Неужели армию расформируют? Восстанет ли Серебро, если Гарета назовут королем?

Поверят ли остальные в то, что Тор на самом деле невиновен после всего, что случилось? Заставят ли его вернуться к себе в деревню? Тор надеялся, что этого не произойдет. Ему так нравилась его новая жизнь. Больше всего на свете ему хотелось остаться здесь, в этом месте, в Легионе. Ему просто хотелось, чтобы все было, как есть, чтобы ничего не менялось. Королевство, которое всего несколько дней назад казалось таким нерушимым, таким постоянным. Казалось, что МакГил всегда будет восседать на троне. Если нечто такое надежное, такое стабильное внезапно разрушилось, то на что им теперь надеяться? Теперь Тору казалось, что в жизни нет ничего постоянного.

Сердце Тора разрывалось, когда Гвендолин попыталась прыгнуть в могилу за своим отцом. Когда Рис оттащил ее в сторону, вперед вышли слуги, которые начали засыпать яму землей; Аргон тем временем продолжал свою торжественную речь. На небе появились тучи, которые на минуту заслонили первое солнце. Несмотря на то, что это был тёплый летний день, подул холодный ветер. У его ног скулил Крон, поглядывающий снизу на своего хозяина.

Сейчас Тор знал только одно – ему нужно поговорить с Гвен. Он должен сказать ей, как ему жаль, как он обезумел из-за смерти ее отца, что она не одна. Даже если она больше никогда не захочет его видеть, он должен дать ей знать, что его обвинили беспочвенно, что он ничего не сделал в том борделе. Ему нужен шанс, всего один шанс, прежде чем Гвендолин прогонит его навсегда.

Колокола не переставали звонить. Когда на могилу короля была брошена последняя горсть земли, толпа перестроилась: ряды людей простирались так далеко, насколько мог видеть Тор. Люди выстроились вдоль скалы, каждый положил по черной розе на свежую насыпь земли на могиле короля. Тор сделал шаг вперед, преклонил колени и положил розу поверх высокой груды траурных цветков. Крон заскулил.

Когда толпа начала расходиться, люди разбрелись в разных направлениях. Тор заметил, как Гвендолин, вне себя от переполняющих ее эмоций, вырвалась из рук Риса и побежала прочь от могилы.

«Гвен!» – крикнул ей вслед Рис.

Но она была безутешна. Девушка прорвалась сквозь плотную толпу и побежала вниз по грунтовой дороге вдоль края скалы. Тору было больно видеть ее такой. Ему нужно попытаться с ней поговорить.

Молодой человек тоже начал пробираться сквозь толпу, пытаясь догнать Гвен. Крон бежал рядом с ним. Наконец Тор миновал толпу и увидел вдалеке ее бегущую фигуру.

«Гвен!» – крикнул он.

Но она продолжала бежать. Тор бросился вдогонку, ускоряя темп. Крон скулил рядом с ним. Тор бежал все быстрее и быстрее, пока не почувствовал жжение в легких. Наконец ему удалось догнать девушку.

Он схватил Гвен за руки, останавливая ее.

Красные глаза Гвендолин были полны слез. Ее длинные волосы прилипли к щекам. Она сбросила с себя его руки.

«Оставь меня в покое! – закричала Гвен. – Я не хочу тебя видеть! Никогда!»

«Гвендолин, – умолял Тор. – Я не убивал твоего отца. Я не имею отношения к его смерти. Он и сам это сказал. Неужели ты этого не понимаешь? Я пытался спасти его, а не причинить ему вред».

Она попыталась убежать, но Тор крепко держал ее запястье и не отпускал. Он не мог ее отпустить – не в этот раз. Гвен боролась с ним, но больше не пыталась сбежать. Она была слишком занята рыданиями.

«Я знаю, что ты не убивал его, – сказала она. – Но это ничего не меняет. Как ты смеешь приходить и пытаться поговорить со мной после того, как ты унизил меня перед другими? Тем более сейчас».

«Но ты не понимаешь. Я не делал ничего в том борделе. Это все ложь. В этом нет ни капли правды. Кто-то пытается оклеветать меня».

Гвендолин прищурилась, глядя на него.

«То есть ты говоришь мне, что не ходил в тот бордель?»

Тор колебался, не зная, что сказать.

«Я ходил. Я пошел туда с ребятами».

«Ты говоришь, что не заходил в комнату с какой-то незнакомой женщиной?»

Тор пристыженно опустил глаза, подбирая слова.

«Предполагаю, что заходил, но…»

«Никаких но, – прервала его Гвендолин. – Значит, ты признаешь это. Ты мне отвратителен. Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего».

Горечь потери на её лице сменилась яростью. Она перестала плакать. Теперь она казалась спокойной. Гвен подошла к Тору очень близко и сказала:

«Я больше никогда не хочу видеть твое лицо. Никогда. Ты меня понял? Не знаю, о чем я думала, проводя с тобой время. Моя мать была права. Ты всего лишь простолюдин. Ты меня недостоин».

Слова Гвендолин ранили Тора до глубины души. Она будто ударила его ножом.

Тор отпустил ее запястье и сделал несколько шагов назад. Возможно, Альтон всё-таки был прав. Может быть, он для нее – лишь очередная игрушка.

Не сказав ни слова, Тор развернулся и пошел прочь от нее. Крон поспешил за ним. Впервые с тех пор, как Тор сюда прибыл, он задумался, стоит ли ему здесь оставаться.