Глава 9. Медь

Медея остановилась и накинул капюшон, чтобы ее светлая кожа не сгорела под палящими лучами солнца. Открыв шлем под накидкой, она быстро сделала два глотка воды. Такие остановки были весьма рискованны, потому что закрывали обзор и не позволяли вовремя заметить возможную опасность. Но обезвоживание посреди пустыни грозило смертью с большей вероятностью.

Медея закрыла шлем и убрала плоскую фляжку за спину. Костюм медленно заполнялся кислородом, идущим с генератора. Скинув плащ с головы, Медея сидела на песке, вглядываясь в линию горизонта. Впереди скалистая местность. Заостренные края камней торчали на фоне голубого ясного неба.

В этой части пустыни из-за большого перепада высот и возможных мест для засады ходить в одиночку опасно. Проверив, все ли оружие на месте, Медея потопала дальше. «Любит же этот тип погулять», – сокрушалась она, преодолевшая несколько километров по изматывающей жаре.

Побродив между скал и ничего не найдя, она решила найти точку повыше. Пока Медея уверенным шагом шла к самой высокой части рельефа, вдалеке мелькнула черная точка.

Не веря до конца своему везению, Медея аккуратно, прячась за скалами, продвигалась вперед. Приблизившись, она разочарованно вздохнула, подумав: «Ну вот! Какой-то жалкий старик».

Горбатая тощая фигура топталась вокруг глиняной печки. Похожая на сужающуюся к верху бочку, та имела сбоку длинную трубку, тянущуюся по земле. В «бочку» старик складывал ветки черных кустов, что были разбросаны по всей пустыне.

Медея подошла. Из-под края капюшона на нее уставились желтые глаза. На морщинистом лице появилась кривая умоляющая улыбка. Выставив открытые ладони вперед, старик произнес слабым голосом:

– У меня совсем нечего брать.

Медея обошла непонятную для нее конструкцию. Насчет той возникло пару предположений, но они были слишком странными. Любопытство пересилило, и Медея спросила:

– Вы пытаетесь огонь развести?

Для горения в воздухе недостаточно кислорода. Можно было использовать прессованные окислители, которые продавались на каждом шагу. Ни того ни другого Медея не видела рядом. В ответ на заданный вопрос старик кивнул, продолжая держать руки поднятыми.

Через пять минут старик с энтузиазмом рассказывал внимательно его слушающей Медее, что эта печь нужна для выплавки меди, которую добывают в этих скалах.

– Потом воздух нагнетается через эти трубки, жар становится таким сильным, что плавит камни, – наклоняясь вперед, сообщил старик заговорщически, так, словно поделился великим секретом.

Медея вновь нахмурилась и уперла руки в бока:

– Так, кислорода-то мало в воздухе, гореть не будет.

Старик добродушно предложил:

– Оставайся посмотреть, я тебе кулон потом сделаю за полцены. Самый лучший.

Медея неловко переступила с ноги на ногу. У нее оставалось важное дело. Найти здоровяка, но этот странный старик ее заинтриговал. Желание посмотреть на чудо-приспособление местных пересилило угрозу возможной смерти от невыполнения задания Грязного, и Медея стала помогать собирать хворост.

Они подбирали черные ветки и бросали их возле печи. Вдруг до слуха Медеи донесся шум из-за песчаных утесов. Судя по всему, кто-то дрался. Достав пистолет, Медея буркнула старику, чтобы он вел себя тихо, и отправилась проверять источник шума.

Пока она подходила к ближайшей скале, из-за той показался человек.

– Зараза! – раздосадовано прошипела Медея, инстинктивно она сразу побежала прочь.

Здоровяк, покрытый с ног до головы кровью, недоуменно наблюдал за смутно знакомым силуэтом. Та подбежала к старику и потянула его за локоть:

– Давай, дедуля, сваливаем, я потом одна за ним вернусь.

Старик уперся и ни в какую не шел. Медея уставилась на него, с ужасом наблюдая, как к ним приближается ее цель. На ходу придумывая новый план, Медея заслонила старика и, направив дуло на подходящего здоровяка, громко сказала:

– Тронешь деда, умрешь.

Она не думала, что это сработает, но ничего лучше на ум не пришло. Кровавый здоровяк остановился в паре метров и спросил, обращаясь к желтоглазому:

– Назир, обижает тебя дамочка?

Стоя́щий за спиной Медеи, старик замотал отрицательно головой.

– Я ей рассказал, что изготавливаю украшения. Она купить хотела подвеску у меня.

Белые брови, скрытые шлемом, удивленно приподнялись. Медея не помнила, когда с Назиром договорилась, что должна будет денег. Внезапное осознание, что двое мужчин знакомы, заставило ее резко отпрыгнуть в сторону.

Здоровяк прошел к печи, не обращая внимания на ствол, направленный на него. Кровь на костюме подошедшего быстро засыхала под палящим солнцем и приобретала коричневатый оттенок. Старик засеменил за здоровяком.

– А что, вы знакомы? – поинтересовался Назир.

– Не то чтобы. Она обворовать меня пыталась. Думаю, эти ребята, – здоровяк указал на кровь на своей одежде, – были ее дружками.

Старик запричитал, скидывая ветки в печь:

– А мне показалась милой.

Он поцокал языком, словно его расстроил поступок Медеи. Она стояла на месте, недоуменно наблюдая, как двое обсуждают ее и возятся с глиняной конструкцией. Здоровяк вдруг хлопнул ладонью по шлему и пошел обратно за скалы, откуда до этого вышел. Вернулся он с грудой камней.

Старик помахал Медее, не знающей, что предпринять, и позвал ее подойти поближе. Она встала так, чтобы видеть внушающего страх здоровяка, и слушала, что говорит Назир.

Медея недовольно скривилась от его слов и уперла руки в бока:

– Хитрый старик, так бы сразу и сказал, что у тебя генератор кислорода есть.

Тот присоединялся к длинной глиняной трубке, идущей от печи, а сверху на нее надевался кожаный насос, которым кислород и нагнетался внутрь, позволяя углям разгореться, а генератору не подпалиться от жара.

Старик наступал ногой сверху кожаного мешка, а здоровяк рядом крошил камни в пыль. Медея подумывала пристрелить его, но потом решила, что ту серебряную пластину без него не найдет, а рядом ее не видно. Поэтому Медея спросила:

– Назир, ты украшенья делаешь, а здоровяку медь зачем?

Не задумываясь, старик с добродушной улыбкой ответил, продолжая нагнетать воздух:

– Пес-то провода и пластины у меня в мастерской изготавливает.

Следующий камень не достиг черно-зеленой руды. Завис в воздухе.

– Зараза!– прошипело из маски, пока здоровяк поднимался с колен, доставая мачете, висящее на спине. – Назир, говорил же, чтобы ты не болтал много. Теперь придется ее убить.

Медея юркнула за тощую спину старика. Тот замер, уставившись на того, кого назвал Псом.

– Не нужно! – Старик вскинул тощие руки и произнес успокаивающе: – Я же обещал ей показать, как печь работает. Как же я слово сдержу, если ты ее убьешь?!

Медея криво улыбнулась под маской, потому что здоровяк все еще приближался, но в отличие от первой встречи, сейчас у него было оружие в руке. Внутри Медеи все сжалось от ужаса, но дерзкие слова вылетели без спроса:

– Пес, будь хорошим мальчиком. Слушайся старших.

Здоровяк остановился и вскинул голову к небу. Старик активно соглашался с Медеей, загораживая ее. Слушая просьбы старика, какое-то время здоровяк не двигался, а потом неожиданно из его маски донеслось механическое:

– Как знаешь, если к тебе придут, не жалуйся потом. – Мачете указало на Медею. – Хотя если придут, то сомневаюсь, что живым тебя оставят. Еще и пытать будут. До-о-олго.

Медея скривилась от его жалкой попытки надавить на Назира, хоть в этих словах и была доля правды. Если она расскажет о старике, то велика вероятность, что за ним придут приспешники Грязного. К ее удивлению, желтоглазый старик гордо распрямил спину и надменно произнес:

– Пусть приходят, ничего им не скажу

Для убедительности он топнул ногой. Медея улыбнулась от уверенности, прозвучавшей в старческом голосе. Ей сла́бо верилось в услышанное. Старик был невероятно разговорчивым. Казалось, он говорил все, что думал. Когда страсти немного поутихли, Медея сменила Назира. Внутри теплилось желание отблагодарить своего дряхлого спасителя.

Пока она нагнетала кислород в печь, ритмично наступая на кожаный мешок под ногой, все думала: «Чем я вообще занимаюсь? Нужно найти ту пластину и отнести Грязному!». Доводы разума не помогали увлеченно следившей за происходящим вернуться к основной цели, полученной от крысиного короля.

В голове крутился вопрос, не дающей покоя. Наблюдая за здоровяком, раскрошившим в пыль все зеленоватые камни, Медея спросила:

– Зачем ты делаешь проводку? Не проще купить готовую?

Пес промолчал. Собрав пыль в глиняную тару, он подошел к Медее. Отодвинув ее в сторону, стал сам нагнетать кислород в печь. Глаза Медеи округлились от огромного пламени, поднявшегося с печи. Пока она наступала на мешок, такого жара не было.

– Понятно, – произнесла Медея, подбоченившись и возвращая внимание здоровяку, – нищий, значит.

Она потрясла утвердительно головой, соглашаясь со своим предположением. Из маски здоровяка донеслось шипение:

– А ты у нас из богатеньких, значит.

Медея вздрогнула от того, что он случайно попал точно в цель. На секунду она засомневалась, мог ли тот как-то понять, кто она. Их лица скрыты под шлемами, а маски делали все голоса одинаково механическими. Узнать наверняка под защитным костюмом было сложно даже того, кого ты долго знаешь. Как-то Фейт пришел в обновках, Медея его чуть не пристрелила, думая, что в штаб пробрался чужак. Отец всего-навсего хотел сделать дочери сюрприз, раздобыв новые костюмы и броню.

Из тяжелых воспоминаний вывел голос Назира, сообщающий, что тот уходит по делам. Условно, это значило – в туалет. Медея мгновенно отскочила от здоровяка подальше. Ей с трудом верилось, что он не убьет ее, когда дряхлый защитник скроется за ближайшей скалой.

Пес равнодушно нажимал на кожаный мешок ногой. Медея же ждала возвращение Назира с направленным на здоровяка пистолетом. Только когда старик вернулся, она немного расслабилась.

Назир засыпал в жерло пыль, которая в прошлом была зеленоватыми камнями. Когда последняя горсть руды попала в печь, на небе уже поднялась луна. После того как все переплавилось, здоровяк ушел за новыми ветками, а Назир с Медеей, пробив небольшое отверстие у основания глиняной печи, палками доставали раскаленный металл.

Старик говорил, чтобы содержимое печи быстрее остыло, сто́ит использовать воду. Такую роскошь путники себе позволить не могли, поэтому рассыпали камни подальше друг от друга, дожидаясь, когда те сами отдадут тепло, остывающей по ночам пустыне.

Среди черных камней и угля поблескивали под фонариком Медеи розово-желтые кусочки меди.

– Потрясающе! – воскликнула она, доставая тот палкой из пекла. – Вот этот я себе заберу на память.

Медея в черной перчатке потянулась за остывшим куском металла. Назир вдруг с необыкновенной резвостью для старика выхватил тот из-под ее носа и проворчал деловито:

– Мы договаривались на скидку, а не на медь.

Медея с Назиром уставились друг на друга. Внутри поднималось раздражение. «Я же целый день ему помогала! А он зажал маленький кусочек металла!» – пролетело возмущенно в голове. Пес, вернувшийся с хворостом, застал, как Медея обзывает старика скупым жмотом. Из черной маски здоровяка послышалось механическое шипение, похожее на смех.

– Думала, Назир с тобой поделится? – Пес прошел к глиняной печи и сложил дерево на песок. – Что касается денег, Назир уже не такой добрый. Тут он и нож тебе в бок воткнуть может.

Старик вскинул руки примирительно и подошел к недовольной Медее. Опустив ладонь ей на плечо, он мягко усадил ее у огня, идущего с полуразрушенной печи, приговаривая:

– Украшения у меня самые лучшие! Они тебе понравятся гораздо больше, чем кривой кусок металла.