Но Свейн Ларсен всё-таки выглядел больным, могло даже показаться, что он в обморочном состоянии. Кнут продвинулся в глубь палатки, стараясь не задеть примус. Он хотел сам проверить, как себя чувствует Свейн Ларсен.

Мадс Фриис неохотно подвинулся, и Кнут склонился над Свейном. Он расстегнул спальный мешок и откинул край, чтобы проверить – в каком состоянии находится пациент. Он не обнаружил ни единой травмы, никакого кровотечения. Кстати, Свейн Ларсен вовсе не производил впечатление простуженного. Насколько Кнут мог судить, лихорадки у него не было. Напротив, скорее всего, он перегрелся – он лежал в спальном мешке, укутанный в шерстяные одежды. Единственное, на что он обратил внимание, так это на неприятный запах изо рта. Его тошнило? Его рвало?

– Может, он ударился головой? Может, у него сотрясение мозга? – допытывался он.

Три участника экспедиции ничего не ответили, они напряжённо молчали. В полумраке палатки светились и вспыхивали их глаза.

«Они чем-то напоминают трёх лисиц, которые прячутся в норе, – подумал Кнут. – Подозрительные, настороженные».

Он переполз через спальный мешок и направился к выходу из палатки.

– Может быть, нам стоило бы эвакуировать экспедицию? – спросил он.

Казалось, он хотел как-то определить круг своих задач.

– У нас в вертолёте есть носилки, и мы сможем перенести Свейна Ларсена в салон. Остальным придётся немного подождать. Но я обязан соблюдать некоторые формальности. Во-первых, мне нужно сделать несколько снимков. А во-вторых, я предлагаю вам выбрать и упаковать снаряжение, которое вы хотели бы взять с собой.

Он не стал объяснять им, что этим, так называемым формальностям будет дана жёсткая оценка в администрации губернатора – ведь экспедиция вела себя и действовала крайне безответственно.

Участники экспедиции переглянулись. У Кнута возникло ощущение, что они заранее отрепетировали свои ответы. Начальник экспедиции Карстен сказал за всех троих:

– Мы понимаем, что Свейн не сможет идти дальше. У нас есть и другие проблемы. Но мы не намерены прерывать экспедицию. Мы хотели бы продолжить наш путь на север.

Кнут вглядывался в упрямые лица, на которых не могли не сказаться тяготы последних недель – холод, напряжение, недомогания. Он попытался сохранить привычный спокойный тон.

– Свейн Ларсен слишком болен, чтобы продолжить путь. Его нужно как можно скорее доставить к врачу. Я возьму его с собой в Лонгиер. Но вам придётся рассказать мне всё – от начала и до конца. Что случилось с собаками? А белый медведь – он-то куда подевался?

Днем раньше, сразу же после того, как они свернули лагерь, упаковали всё снаряжение и отправились в очередной маршрут, одна из упряжек с собаками наткнулась на полынью и провалилась под тонкий лёд. У собак не было ни единого шанса. Они оказались в ледяных тисках океана. Пока они барахтались, пытаясь выбраться на лёд, в воду провалились сани. Свейн Ларсен, который вёл упряжку, прыгнул, даже не задумываясь о собственной безопасности. Все пытались помочь ему, и вместе им удалось наконец отстегнуть карабиновый крюк между собаками и упряжкой. Сани исчезли в водных глубинах и утянули с собой на дно изрядную долю продуктов питания и снаряжения.

Только благодаря немыслимым усилиям им удалось вызволить собачью упряжку из ледяной морской воды. Они привязали собак вдоль цепи. Они яростно отряхивались и лаяли на цепь. В конце концов они, кажется, успокоились.

Свейн выглядел совершенно измождённым, он насквозь промок и продрог. Он так замёрз, что не мог даже говорить. Они развернули одну из палаток, сняли с него мокрую одежду и переодели его в сухое шерстяное бельё. Уложили его в спальный мешок и по очереди дежурили рядом с ним.

Они включили примус, решив накормить его горячим супом. Но и спустя несколько часов Свейн так и не оправился, и они поняли, что не смогут в этот день продолжить свой путь на север. Они смирились и развернули вторую палатку. Карстен отправился покормить собак. Именно тогда они и обнаружили, что с собаками что-то случилось. Одни стояли, их рвало прямо на снег, другие лежали на боку и даже не подняли голову, когда он тормошил их.

Конечно, ими овладело беспредельное отчаяние. Им почти не удалось продвинуться ни на метр – они застряли на предыдущей позиции. А если подсчитывать расстояние с учетом дрейфующих льдин, то на самом деле они переместились в обратном направлении.

Но горячий суп взбодрил их, они начали приходить в себя, и ситуация казалась им не столь безнадёжной. Возможно, им ещё повезёт. Хотя нельзя было сбрасывать со счетов и неудачи, и отступления. Хочешь не хочешь, а с некоторыми проблемами приходится считаться. Карстен рассматривал и просчитывал разные варианты. Они находились почти в трёхстах километрах от Северного полюса, и это в самом начале апреля. Это означало, что у них есть, по крайней мере, четырнадцать дней, чтобы достичь полюса в предусмотренное по контракту время, а оттуда их заберут на вертолёте.

С этими оптимистическими планами и прогнозами они заползали в спальные мешки, по двое мужчин в каждой палатке. Они должны были дежурить по очереди, всю ночь напролёт, на каждого приходилось по два часа. Нужно было следить за Свейном – чтобы он спал и не делал никаких резких движений и чтобы во сне он не опрокинул примус. Примус они не отключали, иначе замёрзли бы.

Терье выпало дежурить первым.

Карстен и Мадс улеглись спать, но уже через час проснулись от шума и винтовочных выстрелов. Из другой палатки Терье крикнул, что к нему и Свейну приближается белый медведь. Они поспешно натянули на себя кое-какую одежду и схватили винтовку – у них она была одна и стояла наготове у спального мешка Карстена. Снаружи было так темно, что разглядеть что-либо, кроме теней, не представлялось возможным. Обходя палатку, где спали Терье и Свейн, они обнаружили, что в нескольких местах она разодрана. Снова и снова они ходили взад-вперёд вокруг лагеря. Карстен едва не застрелил Терье, когда тот чересчур поспешно и с шумом свалился с сугроба.

Ситуация осложнялась. Вокруг лагеря гуляет огромный белый медведь, который может ринуться в атаку в любой момент. Один из участников экспедиции заболел. Собаки находятся в жалком состоянии. Именно теперь было очень важно принять единственно правильное решение. Можно ли продолжить экспедицию? Смогут ли они достичь Северного полюса, несмотря на всё, что случилось – с тем снаряжением и провиантом, которые на данный момент находились в их распоряжении? Карстен гордился тем, что ни один из них не предложил прервать экспедицию. Они решили сообщить о своих проблемах губернатору. Но разве случилось что-то такое, что обязывало их обратиться за разрешением для продолжения экспедиции?

На самом деле ведь они не просили о помощи. Нет, конечно, они по-прежнему очень признательны – за то, что Свейн получил возможность попасть к врачу в Лонгиер. Ни в какой другой помощи они не нуждались.

Кнут покачал головой, ему не хватало детальной информации, чтобы принять решение. Из вертолёта он, конечно, не смог разглядеть белого медведя и его следы вокруг лагеря. А всё, что случилось с собаками, казалось попросту необъяснимым. Местные собаки, как правило, не погибают от того, что попадают в полынью, даже при температуре минус двадцать градусов.

– Вы что же, считаете, что можете вызывать службу губернатора как такси? – спросил он, надеясь спровоцировать своих собеседников выдать побольше информации. – А ведь это может оказаться довольно дорогостоящей акцией – запросить помощь в Северном Ледовитом океане без достаточных на то оснований.

Как и следовало ожидать, Карстен Хауге был раздражён:

– На нас напал белый медведь. Разве этого недостаточно, чтобы попросить о помощи?

– Свейн Ларсен не травмирован, во всяком случае на нём нет следов медвежьих когтей. Поверьте, это выглядело бы немного иначе. Едва ли он остался бы в живых, если бы на него, спящего, напал белый медведь.

Кнут старался говорить спокойно.

– А что случилось с собаками?

– Да ведь они соскользнули в полынью! Но по какой причине они заболели, мы не знаем. Мы можем только констатировать то, что произошло.

Карстен немного успокоился, но по-прежнему не мог скрыть раздражения:

– Ты что, не веришь нам?

– Покажи ему палатку, – сказал Терье Кремер.

Кнут не собирался дискутировать с ними.

Он пробормотал что-то о необходимости связаться с офисом в Лонгиере и выбрался из палатки. Снаружи он распрямился в полный рост и вдохнул несколько глотков чистого ледяного полярного воздуха.

А Тур Бергерюд дежурил в ожидании белого медведя снаружи палатки. Он замёрз и переминался с ноги на ногу, чтобы согреться. Рядом с вертолётом на льдине находились механик и штурман. За то короткое время, пока Кнут общался с участниками экспедиции в палатке, начало темнеть. Жёлтый дневной свет стремительно опускался в море у горизонта. Времени на решительные действия почти не оставалось.

– Ты сможешь вызвать радио Шпицбергена и попросить соединить тебя с администрацией губернатора? – спросил Кнут.

Тур Бергерюд выглядел озабоченным.

– У нас нет времени на всё это, – ответил он, кивая на палатку.

Он наверняка слышал всё, что было сказано.

– Им следует поторопиться, иначе нам придётся уехать без них.